Женя,
— Ты не думаешь, что ты перегибаешь палку?
Мы с Яром медленно прогуливаемся по аллее, освещенной небольшими садовыми фонариками. Голова у меня не болит. Она пухнет после насыщенного ядовитым общением ужина, но не болит. Яр явно старается поддеть Толю. Но зачем? У них сложные отношения, как и у многих других семей, полных обид из детства и взаимных претензий. Но почему Яр решил втянуть меня в этот конфликт, я не понимаю.
— Забей, с него все, как с гуся вода, — небрежно отмахивается мой товарищ.
А вот здесь я бы поспорила, если бы не так сильно устала от негатива и напряжения, царивших за столом. В какой-то момент мне даже стало жалко Толю: Яр ясно видел, что его брата мучит вина за инцидент с Игнатом, но продолжал открыто издеваться, играя роль счастливого влюбленного. Зачем? Чтобы мстить за детские проделки Толи? Глупо. Раньше я не замечала такой зловредности в Яре, всегда считала, что ему не повезло с братом, но теперь взглянула на ситуацию иначе. И поняла, что Толя страдает не меньше. Может быть, я бы еще почувствовала жалость к Толи-ребенку, но защищать взрослого мужчину с таким характером, как у него, — нет. К тому же, он смотрел на меня с таким презрением, что я просто потеряла дар речи. Где же он достал такое белоснежное пальто с короной в комплекте? Бедная его жена! Я никогда не видела такой сломленной женщины! Возможно, внутри меня есть магнит, притягивающий таких мерзких мужчин?!
— Ты не знаешь, что случилось с его женой? — осторожно спрашиваю Яра, стараясь не выдать слишком большой интерес.
— С Василисой? — Ян вздыхает. — Он мне не рассказывает. Но она выглядит ужасно. Последний раз видели ее на вечере у кого-то, и сегодня я ее почти не узнал. По почерку Толяна я обычно понимаю его требования к идеалу. Никогда не думал, что он может так поступить...
— Кстати, насчет этого. Мне нужно сходить в аптеку. Не планировала увеличивать количество копий твоего брата.
— Ты шутишь? — возмущенно морщится Яр. — Я выпил, не буду за руль сажаться. Могла бы вызвать такси, если так срочно…
С трудом вспоминаю — кажется, я видела дверь с красным крестом. Но, вероятно, это для тех, у кого травма или повышенное давление.
— Сомневаюсь, что там есть что-то кроме парацетамола и перекиси.
— В любом случае — проверь. Если нет — можем вызвать тебе такси. А утром решим.
— Утром все равно уеду отсюда, — смотрю на Яра. — Извини, но завтрак в кругу твоей семьи я пропущу, а в такую долгую мигрень никто не поверит.
— Мама обидится, если мы уйдем, не предупредив, — Яр берет меня за руку. — Можешь помочь последний раз?
— Нет, хватит, — отвожу руку. — Я тебя люблю, но здесь я откажусь. Что, если Толя расскажет жене? Или она накажет меня? Что, если твоя мама начнет задавать вопросы, и мы обнаружимся? Нет, как хочешь, но утром уеду. Можно сказать, что меня вызвали на работу.
— Срочный дизайнер? — сомневается Яр. — Как ты это представляешь?
— Ну, ты уже начал лгать. Так почему бы не сказать, что я главный спасатель или нейрохирург?
По лицу Яра видно, что он не одобряет идею, но я не собираюсь идти на поводу второй раз. У меня есть более насущная проблема: время идет, и риск рассказать о женатом возрастает с каждой минутой. Поэтому я оставляю Яра однаго и отправляюсь искать постинор в аптеке. СПА центр уже закрыт, вокруг нет ни души. Со стороны ресторана доносится приглушенный смех и ненавязчивая музыка. Нормальные люди нормально отдыхают, жаль, я не могу включить себя в их число. К счастью, для местного врача врачебный долг, судя по всему, не пустой звук, потому что из-под двери с красным крестом пробивается узкая полоска света. Постучавшись, я заглядываю внутрь — и замираю на пороге: на кушетке с грелкой на лбу валяется Толя. Увидев меня, он раздраженно закатывает глаза и отворачивается к стене.
— Прости, я… Я искала врача…
— Будешь опять врать про мигрень? — неохотно отзывается он, даже не глядя на меня.
— Тебя это не касается, — хочу уже захлопнуть дверь и свалить, куда подальше, но тут меня осеняет внезапная догадка: Толя ведь прижимает ко лбу грелку со льдом не просто так. А если что-то серьезное? Может, у него травма, и надо вызвать скорую или хотя бы позвать его родных?
— Ты в порядке? — осторожно вытягиваю шею, пытаясь разглядеть, нет ли у него крови. — Позвать кого-то?
— Тебе не все равно, сдохну я или нет? — Толя, наконец, поворачивается ко мне, его лицо искажает кривая усмешка.
Это уже слишком! Хочешь помочь человеку, а он еще и огрызается! Да пошел он со своими закидонами!
— А знаешь, ты прав. Мне абсолютно наплевать, — фыркаю я. — Будет даже лучше, если ты тут дашь дуба.
Берусь за ручку двери, но в самый последний момент Толя окликивает меня:
— Постой!
Я вздыхаю, мысленно собирая терпение в кулак.
— Что? "Прошу тебя, не распространяйся об этой встрече.
И если они беспокоятся? Твоя жена например?
Вот почему, - сказал Толя, медленно опускаясь и убирая грелку. Ничего серьезного, кто-то просто утряс хвостом. - Зачем ты здесь?
продолжение следует...
