Предыдущая главаhttps://dzen.ru/a/ZkWyJKrN-HH3lC4v
Началоhttps://dzen.ru/a/ZkG7Dh2EnHXy5x6b
- Что вы себе позволяете? - Хенильде не хватило слов, чтобы выразить свое возмущение. А этот бесцеремонный тип прошел по светлому ковру в своих грязных ботинках к ее кровати, присел там и начал под ней что-то высматривать. Никаких манер и приличий!
- Мне кажется, что за нами вздумала следить ваша управительница, но пока она занята в столовой, я заметил, как она туда вошла, когда мы направлялись к лестнице, - подняв взгляд на Хенильду, пояснил детектив. - Поэтому лучше, чтобы вы сейчас закрыли дверь, чтобы она не видела, куда я вошел. Именно поэтому была такая спешка с моей стороны. Даже наглость. Но это нужно для дела. Быстро проверю все и уйду прочь.
- Что проверите? - растерянно спросила герцогиня. Но дверь прикрыла. - Опять какие-то ваши непристойные испытания? Сейчас же оставьте мою комнату! И почему вы решили, что госпожа Минрея будет следить за нами?
- Потому что она не поверила ни одному вашему слову о троюродном брате, - пояснил Бернарден. - Возьмите лампу и посветите мне под кроватью! - сразу же приказал он. - Верхнего света от люстры недостаточно.
- Зачем? - Хенильда спросила, но все-таки взяла со стола лампу с магическим огоньком, принесла Бернардену. Любопытство перевесило ее раздражение.
Детектив не ответил. Вдруг улегся на пол во весь свой длинный рост и полез под кровать.
- Ковер здесь будет мешать сдвинуть кровать с места, - прокомментировал он из-под кровати. - Поэтому я должен сам сюда лезть. В своей комнате я уже все проверил. А тут кровать низкая. Надеюсь, я здесь не застряну...
Хенильда вдруг тихо рассмеялась, глядя на половину детектива, который возился на полу. Представила, как детектив застревает под кроватью. Пыталась скрыть, что ее душил смех, ведь и впрямь забавной была картина: мужчина ползал под ее кроватью, уже проникнув туда до пояса. Его длинные ноги в ботинках со стоптанными подошвами вызывали у женщины просто неудержимый хохот.
- Почему вы там стоите? Что за звуки? Светите! Где лампа? Вы же взяли лампу? - послышался глухой голос Бернардена под кроватью. - У вас здесь пыли еще больше, чем в моей комнате!
Хенильду разобрал еще больший смех. Она едва держалась. Сама опустилась на колени у кровати и запихнула лампу под свисающую простыню.
- Так видно? - спросила она.
- Вот, черт! - выругался Бернарден. - Это сухое зелье рассыпалось в порох, - и он оглушительно чихнул.
При этом он теменем, очевидно, изрядно ударился о дно кровати. Послышался глухой удар, а за ним резкая и грязная брань.
Тут Хенильда уж точно не выдержала. Начала хохотать, сдерживаясь, чтобы не было слишком громко. Приложила руку ко рту, чтобы приглушить свой смех. Забавная ситуация ее смешила.
- Вы там что, смеетесь? -недовольно проговорил Бернарден из-под кровати. - Лампу, лампу поближе подвиньте! Я ничего не вижу! Тьфу! А-апчхи! Вот, чертова трава! Вашим служанкам надо сделать выговор! Они не убирали здесь уже целую вечность!
Хенильда прыснула смехом в одну руку, а другой подвинула лампу чуть дальше, глубже под кровать. Не удержалась, плюнула на приличие и сама улеглась рядом с ногами Бернардена, чтобы немного заглянуть под кровать и увидеть, что он там делает.
Детектив протирал глаза. Наверное, он дотронулся до пучка полыни, снадобья-оберега, которое всегда клалось под кровать женщинам. Для плодовитости и от различных наговоров и нечистой силы. Видимо, тот пучок полыни лежал там так давно, что рассыпался, а детектив как раз чихнул – и пыль полетела ему в глаза.
Хенильда уже хохотала, не таясь. Не могла остановить смех. Села у кровати и фыркала. Мужчина молчал, что-то там делал. Периодически чихал, после каждого раза стукаясь о дно кровати, что вызывало новые приступы смеха у герцогини. Наконец, он начал вылезать из-под кровати. Как-то выбрался, вытолкнув с собой и лампу.
Яркий свет озарил волосы и лицо Бернардена, запыленное, грязное, недовольное... Он сел возле герцогини на полу, весь взъерошенный, потирая рукой макушку, которой стукнулся несколько раз и на которой, видимо, уже вырастала шишка. Женщина не могла остановить смех. Хохотала, как сумасшедшая.
Бернарден молча и мрачно смотрел на герцогиню, изучал ее взглядом, словно какое-то чудо. Женщина была совсем не похожа на себя. Такой он ее еще не видел. Не чопорную и раздраженную, не властную и злую, не испуганную и растерянную, не грустную и подавленную... Оказывается, она может быть совсем другой. Веселой. Она была сейчас похожа на юную девушку, на плечах которой не лежит неудачный брак со старым герцогом, не висит смертельная опасность и обвинение в убийстве. А которая весело радуется жизни, неудержимо смеется, и именно поэтому так несказанно и щемяще хороша в этот момент, беззаботна, искренна, нежна, так остро и желательно привлекательна...
Бернарден не удержался, наклонился и поцеловал ее прямо в улыбку, которая сводила его сейчас с ума...
Хенильда замолчала. Смех застрял в ее горле.
Бернарден агрессивно впился в губы герцогини своими, пробовал их сладкую мягкость, наконец добравшись до того , что его привлекало с первой минуты, когда он увидел эту женщину.
Она резко напряглась, а потом со всей силы с размаху ударила той лампой, которая сейчас лежала возле нее, Бернардена по голове. Он крякнул от неожиданности.
Тут уж, разумеется, ни о каких поцелуях и не думалось. Голова мужчины дернулась, стекло лампы разбилось о его голову, посыпалось осколками на плечи, а магический огонь растекся фиолетовым горящим пятном по волосам, залив лицо и одежду. Ведь это была специальная маслянистая жидкость, похожая на масло, которую очаровывали маги. Она могла гореть долго, активировалась от нажатия специального маленького рычага на лампе. Но не давала ни чада, не грелась, а просто удерживала в себе магический огонь.
И вот сейчас это горящее масло, которое, впрочем, совсем не обжигало кожу, залило волосы Бернардена, потекло на лицо, уши, плечи, рубашку, руки... Он весь был в масле и магическом огне. К жирной жидкости добавилась еще и кровь со лба, где кожу рассек то ли край тяжеленькой лампы, то ли осколок стекла.
- Никогда! - со злостью прошипела Хенильда мужчине в лицо. - Никогда не смейте прикасаться ко мне! Негодяй!
- А вы истеричка! - разгневался Бернарден. - Смотрите, что вы наделали!
Он провел ладонью по тому месту, куда ударила лампа, и увидел на пальцах кровь.
- Да вы меня ранили! Чуть не убили! А если попали бы в висок? - детектив встряхнул пальцами, на которых краснела кровь и огоньки горящего магического масла. - Теперь я уже не уверен в том, что вы не убийца! У вас тяжелая рука!
- У меня еще и хорошая физическая подготовка! - проговорила гневно герцогиня. Вскочила на ноги, возмущенная до глубины души. - У меня первый уровень картаномской борьбы. Если вы сейчас не покинете мою спальню, я за себя не ручаюсь! Вылетите отсюда не только с царапиной головой, но и со сломанными носом и руками! Прочь из моей спальни!
Она была разгневана не на шутку - ноздри гневно раздувались, а лицо покраснело от возмущения.
- Эй, эй! Остановись! - закричал разъяренно Бернарден, тоже поднимаясь на ноги. Он сам сейчас походил на магический светильник. Волосы и лицо лоснились от масла и светились, сияли, все в магическом огне. - Не забывайте, я помогаю вам раскрыть дело с убийством вашего покойного мужа! Если вы меня выведете из строя, то это будет немного сложно сделать! Чёрт! Вы меня чуть не убили!
- Я теперь жалею, что связалась с вами! - повысила голос Хенильда. - Такого наглого типа я встречаю впервые!
- Почему же наглого? - встряхнул снова пальцами мужчина. Капли масла и крови заляпали белоснежный ковер. - Не наглого, а здорового и естественно настроенного мужчину, который увидел привлекательную женщину и захотел ее поцеловать! Это естественно!
- Это наглость! Я вас совсем не знаю! Скромность должна быть первой добродетелью мужчины! Скромность и порядочность! Оставьте женщинам первенство в поцелуях! Если бы вы меня привлекали, я сама бы вас поцеловала! Фу! Какая гадость! - и Хенильда начала тереть губы ладонью. - Вы грязный, в пыли, каком-то зелье, весь чумазый и полезли с поцелуями! Фу! Фу! Оставьте меня! Я должна пойти в ванную, чтобы смыть это неприятное ощущение ваших липких, грязных, мерзких губ!
- Ах, неприятное?! - вскипел Бернарден. - Да вы... Да ты... Ты аж млеть начала от моих губ! Тебе понравилось! Я все почувствовал!
- Не смейте мне «тыкать»! Негодяй! Подлая ложь! Отвратительное ощущение! Что здесь может понравиться? Фу! Уходи! - женщина накручивалась еще больше.
- Да тебя и не целовал никто толком! Ты же не спала со своим мужем! У вас не было никаких близких отношений! Я все проверил! Кирпич под его кроватью давно необитаем! Никакой силы нет! Да где же ей взяться? А под твоей кроватью одна пыль! - и Бернарден, словно в подтверждение своих слов, вдруг громко чихнул. - Ваша Светлость, признайтесь! Вы девственница? - снова перешел он на "вы".
- Прочь отсюда! - взвизгнула герцогиня, подбежала к двери и порывисто их распахнула. - Я не желаю вас видеть! И отвечать на глупые вопросы! Не знаю, что вы там нашли под той кроватью, но мой муж еще был способен принести своей жене истинное удовольствие. В отличие от вас, отвратительного типа! Но от вас, наверное, все женщины убегают, только увидев ваши..,- она не нашлась с продолжением, поэтому сказала первое, что пришло в голову. - Увидев ваши дырявые носки!
- Неправда! У меня носки совсем не дырявые! - начал огрызаться Бернарден. - А ваш отказ отвечать на мой простой вопрос и является ответом! Вы никогда не спали со своим мужем! Вы не знаете близости ни с одним мужчиной! Вы девственница! Целомудренная! Что и следовало доказать!
- Я позову слуг! Петрис вышвырнет вас не только из моей спальни, но и из моего дома! Но лучше я умру на плахе, чем буду переживать каждый день такое унижение со стороны сомнительного типа! - глаза герцогини потемнели от гнева.
- Да иду я уже, иду! - прошипел Бернарден, разбрасывая вокруг искры горящего масла. - Все равно я все, что надо, проверил. И получил четкие подтверждения своих догадок. Демон забирай, у вас есть полотенце? Это масло жжет глаза...
Детектив начал озираться в комнате Хенильды.
- Да пусть ваши глаза повылазят! Прочь! - Хенильда гневно указала рукой на выход.
Бернарден все-таки нашел, что искал. Схватил какую-то тряпку со стула и, вытирая лицо, пошел к двери.
- Спокойной ночи! - саркастически улыбнулся он герцогине и вышел из комнаты. Пошел к себе.
Хенильда захлопнула за его спиной дверь, заперлась и прислонилась к косяку. Возмущенно посопела, успокаиваясь...
А потом ее снова пробило на смех. Она начала хохотать, вспоминая озадаченное лицо Бернардена, когда она его ударила лампой. Какой же он был забавный и залитый маслом, сиял, как праздничная гирлянда! Но это уже был не веселый смех, а скорее истерический, порожденный неприятной словесной схваткой с детективом.
Ведь она действительно тщательно избегала отвечать на провокационный вопрос мужчины. Признаться, что пробыв почти год в браке, она до сих пор целомудренна, было даже немного стыдно... И тот внезапный поцелуй, который застал ее врасплох, полностью ошарашенную, и мягкие, но наглые губы Бернардена ей и в самом деле понравились. Даже себе она не хотела в этом признаться.
Ясно, что сразу же оборвала отвратительные приставания! Но странное ощущение неги и непонятности своих эмоций в тот момент преследовали герцогиню еще долго...
Она так и уснула - смущенная и разгневанная, даже не позвав слуг, чтобы убрали разбитую лампу...
***
Ох, как же сладко было целовать ее губы! Пьянящие, полные, обольстительные. Он до сих пор чувствовал их на своих губах. Черт, эта женщина не на шутку взбудоражила его воображение! Ведь тогда он уже собирался притянуть ее к себе и поцеловать всерьез, начать обнимать желаемое тело, провести, наконец, руками по обольстительным изгибам, содрать то глухое закрытое платье, которое ей совсем не к лицу! Такой красавице следует носить глубокое декольте, чтобы можно было глазами наслаждаться тем, что имеет право быть открытым!
Это же надо! Она девственница! Тот старый пень был ни на что не годен! Бернарден, как ни странно, даже разозлился на покойного мужа герцогини Хенильды. Такая красота и напрасно пропадает! Он немного помечтал, что бы делал с герцогиней, когда был бы на месте герцога...
Мысли перескочили на то, что он обнаружил под кроватью женщины: старые обереги, ни одного снаги и непонятный знак на днище кровати. Знак он заметил совершенно случайно. Если бы не чихал и не отворачивал голову в сторону, то точно не заметил бы. И лампа еще освещала все вокруг – поэтому кривые линии и круги он на досках заметил. Ну, придется еще раз лезть под проклятую герцогинину кровать. Но в следующий раз надо будет сделать это в ее отсутствие. Потому что она как-то неадекватно реагирует на его действия. Рассмеялась, как ребенок! Сама спровоцировала его на поцелуй!
Именно такие мысли мелькали в разбитой голове детектива, который делал нетипичное для него дело: занимался стиркой. Ведь сменной одежды он с собой не взял. Как-то не подумал. А значит, завтра придется надевать ту, что на нем сейчас. Брюки еще более или менее чистые, всего несколько мелких пятен. А от рубашка!
Бернарден засел в ванной комнате надолго. Смывал масло с головы и рук, содрал с себя рубашку и принялся полоскать ее в воде, стараясь мылом отстирать хотя бы масляные пятна, которые, наверное, останутся на рубашке навсегда. Масло было какое-то вечное! Мыло его не брало.
Кое-как оттер пятна и развесил рубашку сушиться на спинку кресла, Бернарден вдруг увидел ту тряпку, которую схватил у Хенильды, чтобы вытереть лицо. Она раздражала его. Уже хотел со злостью выбросить ее в открытое окно, как вдруг она выпала из его рук и развернулась на полу.
Он аж глаза вытаращил, увидев, что это было золотое бюстье, оно был весь в масле, ведь Бернарден вытер им почти всю масляную жидкость на лице и руках. Вот это да!
Теперь детектива пробило на смех. Это же надо! Такая пикантная вещь! Он поднес бюстье к лицу и понюхал. Воняло дурацким магическим маслом. Но и едва ощутимый запах приятного аромата пощекотал его ноздри. Так пахли духи герцогини, когда он был очень близко к ней, когда целовал ее губы. Едва ощутимый, мягкий и немного терпкий запах...
Бернарден взял бюстье и понес его в ванную комнату. Тоже попытался постирать. Но масло впиталось в ткань намертво. Так окончательно и не отстирав эту пикантную часть одежды герцогини, он тоже повесил бюстье сушиться на спинку кресла. Погладил выпуклые части ткани, хмыкнул сам себе и подошел к зеркалу.
Волосы так и не отмылись, благодаря маслу прилипли к голове, было похоже на то, словно он намазал волосы бриолином.
Фу! Так же говорила герцогиня? Бернарден готов был повторить за ней этот возглас, разглядывая себя в зеркале. Он ненавидел мужчин, которые использовали косметические средства для улучшения своей внешности. Всегда считал их попугаями и чопорными стилягами. Презирал их. А сейчас сам походил на какого-то стилягу с прилизанной прической. Ну, будем надеяться, к утру волосы высохнут и немного взъерошатся. Глаза тоже покраснели. И еще немного горели. В масле были какие-то примеси, наверное. Детектив надеялся, что это скоро пройдет.
Но больше всего ему не нравился синяк на лбу. Кожа была рассечена в двух местах. Раны были неглубокие. И хоть кровь перестала течь, но вокруг появился отек и назавтра, наверное, будет синяк. Вот это она ему врезала!
Бернарден улыбнулся сам себе, подмигнул и сказал вслух:
- Заслужил, Бернарден! Но оно того стоило! Ух! Горячая штучка!
Потом он подошел к открытому окну и плотно его захлопнул. Шум мелкого дождя стих, но, зато, капли монотонно забарабанили в оконное стекло.
У детектива было еще одно дело, которое он на сегодня запланировал.
Он достал из своего саквояжа небольшую трубочку, сел на кровать, опершись на подушку и укрыв ноги одеялом. Настроился на нужный лад и тихонько подул в трубку. Звука не было, воздух просто проходил сквозь отверстие серой, ничем неприметной трубки. Даже дырочек в ней не было, как в свирели, например. Но Бернарден знал, что через волшебное дерево куштан проходит не звук, а зов. Магический зов. Он звал того, кого Бернарден видел сегодня на люстре. Кто не должен был там находится. Кого вообще не должно было быть в этом замке. А он был.
Бернарден звал осторожника.
Читать дальшеhttps://dzen.ru/a/Zkdj0AUjGzxkwn1V
С уважением к моим читателям. Жду ваши комментарии, и благодарю за корректность по отношению ко мне и друг к другу. Если вы нашли ошибку или описку, напишите, я исправлю
