Партии кликальщиков собирались под новогодний вечер и шли под окна домов “кликать овсень”. Получив дозволение хозяев, они начинали петь:
Ой овсень, ой овсень!
Я хожу, хожу по проулочку,
Я ищу, ищу государев двор,
Ой овсень, ой овсень!
Государев двор середи Москвы – ворота пестры,
Столбы точеные, позолоченые,
Ой овсень, ой овсень!
У тово ли столба, у точенова
Стоит конь с седлом, с золотой уздой,
Ой овсень, ой овсень!
После этого спрашивали, кого величать, и, получив ответ, например Ивана, продолжали:
Ты, Иван, господин, не служи королю,
Не служи королю, служи Белому царю,
Ой овсень, ой овсень!
Как и царь-государь пожалует тебе
Коня с седлом, с золотой уздой,
Ой овсень, ой овсень!
А на што тебе коня, да на што тебе добра?
На службу итить, царю Белому служить,
Ой овсень, ой овсень!
Царю Белому служить, татар воевать,
Языка доставать, да к царю отсылать,
Ой овсень, ой овсень!
В этой песне мы видим отношение казаков к Московскому государству, и завет служить “Белому царю”.
В святочные дни отмечалось три праздника: память Рождество Христово, Василия Великого и Крещение Господне. Это нашло отражение и в песнях и в поздравлениях, которые пели в эти дни. Вот одна из них:
…С этого древа да строилась церковь
Радуется небо и земля,
А в этой церкви три гроба стояли
Радуется небо и земля,
Как во первом гробе Рождество Христово
Радуется небо и земля,
Во втором гробе Василий Великий
Радуется небо и земля,
В третьем гробе Иоанн Креститель
Радуется небо и земля,
Рождество Христово радость людям приносит
Радуется небо и земля,
Василий Великий “Святой вечер” произносит
Радуется небо и земля,
А Иван Креститель воду перекрестит
Да на мир пустит
Радуется небо и земля.
Слушая от старших и сами, распевая щедровки, казачья молодежь воспринимала с детства поэтический строй родного языка, учась щедрости на доброе слово, благодарности за милосердие, презрению к скупости.
В полночь начинали гадать. Гадания были самыми разнообразными. Например, шли в хлев, вырывали шерсть у овцы: если черная – жених будет чернявый, белая – блондин. Считали колья забора: девятый и двадцать седьмой: если кол в коре, то муж будет богатый, если голый – бедняк.
Утром на Старый Новый год казачата, набрав в мешочек пшеницы, ржи или других зерен, бегали по куреням “посевать”. Войдя в дом, они бросали зерна в святой угол со словами:
Сею, сею, посеваю,
С Новым годом поздравляю
Роди, Боже, нам жито и пшеницу на всякую долиницу,
В поле стогами, у нас закромами.
Где бык копытом, там пшеница кустом,
Где бык рогом, там пшеница стогом.
Хоть так, хоть не так, дайте в руки пятак.
С Новым годом, с новым счастьем я пришел поздравить вас!
Или пели такую песню:
Ходил Илья на Василья
Замочился, заросился
Идя в поле волочился
В поле, в поле плужок ходит
За тем плужком сам Бог ходит
Мать Божия обеды носила
Бога просила: зароди Боже
Жито, пшеницу, горох, чечевицу и всякую пашницу.
Девушки при посевании ловили зерна и по ним гадали. Если число зерен было четным, значит, девушка скоро выйдет замуж.
Заканчивались святочные дни праздником Крещения Господня или Богоявлением. Вечер накануне Крещения назывался крещенским сочельником. В этот же день также как и в Рождественский сочельник не ели до первой звезды. После появления на небе первой звездочки, ели только лишь кутью, потому-то она и получила название “голодная”.
Широко был распространен обычай в крещенский вечер рисовать мелком или копотью свечей кресты на окнах и дверях, чтобы черти не поселились в доме. Обычно это действо совершал глава семьи – отец, его сопровождал кто-нибудь из членов семьи. Все были без шапок, с хлебом-солью в руках.
Как в Рождественский, так и в Крещенский сочельник крестники шли к крестным поздравлять их с праздником. Несли кутью, пироги, получая в свою очередь от них подарки и угощения.
В память того, что Спаситель своим Крещением освятил воду, в этот праздник бывает два великих водосвятия. Первое накануне праздника в храме. Второе совершали в самый праздник под открытым небом, на прудах и реках. Шествие для освящения воды в водоемах называлось “крестным ходом на Иордань”. Такое шествие всегда было и в станице Старочеркасской. На Дону, во льду прорубали крест, в центре делалось отверстие, куда забивался чоп. Когда священник завершал молебен, чоп вынимали, и под давлением собравшихся людей вода била фонтаном. Ею умывались и наполняли емкости. Некоторые из прихожан даже купались в проруби. Считалось, что тот, кто искупается в проруби, в ледяной воде, на праздник, будет весь год здоровым.
К рождественским праздникам, как и к Пасхе, готовились тщательно и заблаговременно. Мыли дом, белили стены, стирали и крахмалили занавески и скатерти. Обязательным украшением дома была елка, чья вечная зелень символизировала обновляющуюся жизнь. В эти дни ходили друг другу в гости, и каждая хозяйка старалась удивить гостей разнообразием блюд.
Закончился рождественский пост, поэтому хозяйки готовили огромное количество мясных блюд. Конечно, главным блюдом на столе был рождественский поросенок или рождественский гусь.
Рождественского поросенка готовили так. Сначала нужно было его ошпарить кипятком, затем насухо вытереть полотенцем, слегка натереть мукой в тех местах, где осталась щетина, и опалить на огне. После этого как следует промыть в холодной воде, посолить с внутренней стороны, положить на противень спинкой вверх, слегка смазать сметаной, полить растопленным маслом, на противень подлить одну четверть стакана воды и жарить в духовке полтора часа. Чтобы на поросенке образовалась румяная сухая корочка, во время жарения надо несколько раз полить его с ложки жиром. Подавать к столу на большом блюде с гречневой кашей или с тушеной капустой и посыпать сверху рублеными яйцами, полить также сверху жиром, вытопленном при тушении.
На стол также подавали окорок, домашнюю колбасу, салтисон (начиненный желудок), студень. Хозяйки пекли огромное количество пирогов с мясом, рыбой, творогом, повидлом и другими начинками.
Особенно в эти дни веселились дети. Для них устраивали каталки на льду, для чего в лед вбивали кол и на него ставили колесо от телеги, к которому на оглобли привязывали санки. Несколько человек крутили палку с колесом, и санки вихрем неслись по льду. Иногда устраивали кулачные бои – “кулачки”, которые велись по правилам и требовали мужества, сноровки и силы. При “кулачках” соблюдались правила: лежачего не бьют, окровавленного (“мазку”) не бьют, запрещалось бить ниже пояса и преследовать отступающего противника на его стороне, а также употребление твердых закладок, кастетов, нельзя было класть в рукавицу даже пятак.
Одним из развлечений во время святок было вождение “кобылы”. Кто-нибудь наряжался цыганом, брал в руки арапник и, подражая голосу цыгана, кричал: “А, ну, кобылушка, ну, приободрись!” Около него собиралось множество ребятишек, девок, баб, громко смеющихся и вместе с тем с опаской взирающих на толстый арапник и костяную голову “кобылы”. “Моя кобыла молодая, у ней грива золотая!” – кричал цыган, отпуская во все стороны удары кнута. Вся толпа с громким криком и хохотом разбегалась, “цыган” и “кобыла” торжествовали.
Так на Дону проходили рождественские праздники.