Многие советские командиры сообщали, что боевое применение МиГ-3 в первые дни войны было успешным. Так, 30 июня представители Генерального штаба маршалы К. Е. Ворошилов и В. М. Шапошников направили в Совет Народных Комиссаров сообщение, в котором говорилось следующее;
«Необходимо поставить максимально возможное количество бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Последние оказались эффективнее немецких аналогов. У нас осталось всего 11 МиГов, и они заняты весь день, являясь самым мощным оружием, которое мы имеем для противостояния немцам. Сегодня, 29 июня, два наших МиГа столкнулись с самолетом «Мессершмиттов» и сбили три из них».
Полки летчиков-испытателей особого назначения сыграли заметную роль на первом этапе операций против Люфтваффе. Инициатором создания этих частей был Герой Советского Союза С.Р. Супрун, который лично командовал 401-м ИАП особого назначения (ИАП ОН).
402-й ИАП ОН был передан под командование другого опытного летчика, подполковника П. М. Стефановского. Оба полка были оснащены 67 МиГ-3 новейшего типа и 30 июня отправились на западный фронт.
Первые бои выявили недостатки оборудования. После 25-30 часов эксплуатации на козырьках кабин появлялись брызги масла из сапунов масляных баков. То и дело возникали отказы вооружения и электросистем. Кроме того, воздушные бои обычно происходили на малых высотах, поэтому даже лучшие советские асы не могли использовать преимущества МиГ-3 по сравнению с его главным противником - Bf 109F. В числе потерь первых дней был С.Р. Супрун (погиб 4 июля), который стал первым летчиком, представленным ко второму званию Героя Советского Союза.
Среди наиболее результативных пилотов МиГ-3 были такие люди, как подполковник Константин Коккинаки (командир 401-го иап после гибели Супруна) и майор В. И. Хомяков. Так же и старший лейтенант Алексей Кубышкин, ставший впоследствии выдающимся летчиком-испытателем, который проявил себя как умелый и мужественный летчик. Он был непревзойденным мастером пилотажа на МиГ-3, его особенностью были крутые виражи с полной нагрузкой. За два месяца пребывания на фронте Кубышкин совершил 70 боевых вылетов, участвовал в 32 воздушных боях и одержал две индивидуальные и четыре совместные победы.
Первым ночным полетом с передового аэродрома, не оборудованного для ночных операций, стал вылет 6 июля старшего лейтенанта Афанасия Прошакова. Заметив пролетающий вражеский самолет, Прошаков взлетел, преследовал нарушителя и сбил его первой же очередью. По немецким документам, его жертвой стал ночной разведчик Do 17P Wk-Nr. Несмотря на то, что ответный огонь бомбардировщика пробил топливный бак МиГа, Прошаков смог долететь до дома и благополучно приземлиться.
О развитии событий на Северо-Западном фронте и о том, какую роль сыграли истребители МиГ в начавшихся там боях, можно в какой-то мере судить по политической сводке о первых двух днях военных действий, поступившей из одного из соединений Красной армии. Отдавая должное мужеству летчиков, бригадный комиссар Рябчий отмечал:
«Среди летного состава многие считают, что самолеты противника превосходят наши средние бомбардировщики СБ и истребители И-16 и И-153. Не хватает самолетов более новых типов. Кроме того, пилоты не полностью освоили имеющиеся новые машины. Большинство летчиков не прошли боевую подготовку, никогда не участвовали в учениях, и нельзя было ожидать, что они смогут в полной мере использовать преимущества своей техники в первом опыте воздушного боя. Первые боевые вылеты выявили недостатки МиГ-3. Двигатель истребителя требует замены свечей зажигания каждые три летных часа, а при эксплуатации с пыльных полей забивается пылью радиатор, что приводит к перегреву двигателя. Серьезная нехватка кислорода не позволяет пилотам набирать критические высоты, поскольку запасы кислорода на военное время не были созданы в достаточной мере из-за ограниченного количества кислородных баллонов. Кроме того, для обслуживания 24 авиаполков имеется всего три компрессорные станции. Не хватает и свечей зажигания для всего количества МиГ-3. К началу войны имелось всего 700 запасных свечей, что было явно недостаточно для поддержания непрерывных операций».
Акцент комиссара на нехватке материалов и оборудования для регулярных высотных полетов, по-видимому, был чем-то вроде отвлечения от основной проблемы. С другой стороны, особое упоминание МиГ-3, а не других типов самолетов в этом и других отчетах того времени, говорит о высокой активности новых истребителей в первые дни войны.
На северо-западном фронте два авиаполка 8-й САД (15-й и 31-й ИАП) вступили в бой после того, как были почти полностью перевооружены на МиГ-1/3. Оба подразделения имели высокую репутацию. Созданный в середине 1930-х годов 15-й ИАП фактически являлся прямым преемником знаменитого 3-го корпусного истребительного авиакрыла Русской императорской армии, зародившегося в июне 1914 года. Зимой 1939-40 годов полк участвовал в боевых действиях против финнов, а некоторые ветераны принимали участие в Гражданской войне в Испании и пограничных столкновениях с Японией в Монголии. Может показаться маловероятным, что столь опытные пилоты столкнутся с серьезными проблемами при работе с новой техникой, однако документы свидетельствуют о том, что даже у них возникали трудности, приводившие к смертельным случаям.
31-й ИАП оказался в числе немногих подразделений, переживших первую волну атак Люфтваффе на советские аэродромы. Непосредственно перед войной эскадрильи полка были рассредоточены - 3-я эскадрилья (в составе 13 МиГ-3 и 18 И-16) осталась в Каунасе, а три другие эскадрильи (39 МиГ-1/3 и два И-16) были переброшены в Кармелаву, в 13 км северо-восточнее Каунаса. Но после интенсивных предвоенных тренировочных полетов почти половина МиГов - 24 истребителя - нуждалась в ремонте, и их пришлось либо бросить, либо уничтожить перед лицом наступающих немецких захватчиков.
Что касается 15-го ИАП, то он понес серьезные потери на аэродроме Митава. Вечером 22 июня там находилось более 180 самолетов, в том числе весь состав МиГ-3 10-го иап 7-й САД - его пилоты только что получили новые истребители и приступили к обучению. Масштабы материальных потерь 15-го ИАП остаются неясными, но 8-я САД сообщила о 75 новых истребителях, уничтоженных на земле в первые дни вторжения, включая, вероятно, 40 МиГов 15-го ИАП.
В отчетах за июнь 1941 года часто упоминаются несколько летчиков, показавших особенно высокие результаты.
В донесениях 15-го ЛАП отмечены старшие лейтенанты А. А. Дмитриев, П. Т. Тарасов (одержавший шесть личных побед на МиГ-3) и А. Д. Шемяков. Среди погибших в неравных боях были капитан И. А. Добженко, капитан Н. Бояршинов и лейтенант Н. Шульц.
Этим героям с первых дней войны приходилось неоднократно вступать в бой с Люфтваффе из-за острой нехватки летчиков, обученных летать на МиГ-3. Так, например, в 15-м ИАП к 22 июня всего 23 летчика были обучены полетам на новом истребителе. Дополнительные полеты в Прибалтике были прекращены с началом войны, в результате чего некоторые пилоты не имели достаточной подготовки, чтобы заполнить пробелы в своих рядах, вызванные потерями.
Чтобы сохранить боевой опыт, накопленный выжившими в первые дни, командование ВВС Северо-Западного фронта сосредоточило летчиков 8-й САД, умевших летать на МиГ-3, в составе 31-го ИАП. Подразделение было переброшено на аэродром Карамышево для защиты Пскова от налетов вражеской авиации. Однако некоторые документы свидетельствуют о том, что 15-й иап также был переброшен в этот район и продолжал летать на МиГах.
На северо-западном фронте части, оснащенные МиГ-3, потеряли боеспособность позже, чем на западном. 12 июля 15-й ИАП был отведен в тыл для переформирования, а через два дня аналогичное решение было принято в отношении 31-го ИАП. Согласно отчетам последнего подразделения, на начальном этапе войны его пилоты совершили 714 боевых вылетов, участвовали в 34 воздушных боях и одержали 13 воздушных побед. Однако цена их была высока. 22 июня полк потерял все 63 МиГа, имевшиеся в его составе, а также семь, прибывших в качестве подкрепления, и несколько И-16. По данным, потери полка за этот период составили 13 летчиков, погибших в воздушных боях, и еще 11 пропавших без вести.
В южном секторе советско-германского фронта немецкая Lufiflotte 4, противостоявшая ВВС Киевского особого военного округа, встретила самое ожесточенное сопротивление и понесла наибольшие потери среди захватчиков. Обновленные источники Люфтваффе отмечают, что только за 22 июня потеряла 15 Ju 88. По меньшей мере три бомбардировщика были сбиты под Львовом, что совпадает с данными, представленными советским штабом ПВО и 15-й САД. По документам пилоты МиГов 23-го и 28-го иап дивизии утверждали, что сбили три Ju 88.
23-й ИАП 22 июня базировался на аэродроме Адамы, в 80 км северо-западнее Львова. Десять МиГ-3, находившихся в готовности, были подняты в воздух, а еще 29 остались на земле. Эти самолеты были повреждены в ходе семи последующих налетов немецкой авиации, в результате чего 13 истребителей остались без прикрытия.
К вечеру 22-го числа командир полка полковник А. И. Сидоренко доложил, что в строю осталось всего 19 МиГ-3. Несмотря на потери, летчики подразделения совершили 124 боевых вылета и провели 12 боев с противостоящими соединениями, одержав в этот день три победы.
Командир 28-го ИАП подполковник Черкасов перед атакой немцев отвел свои дежурные звенья с аэродрома Чунев в районе Львова. После этого одна авиагруппа перехватывала вражеские бомбардировщики в районе Рава-Русской, а другая патрулировала Львов. К концу дня летчики подразделения отчитались о выполнении 114 боевых вылетов и уничтожении четырех самолетов противника. В архивных документах говорится, что «некоторые летчики в тот день совершили до восьми и даже десяти боевых вылетов».
К концу дня в 28-м ИАП осталось 19 исправных самолетов. Перед войной 11 летчиков из 23-го иап стали первыми летчиками регулярной армии РККА, летавшими на МиГ-3 ночью. Поэтому ночное патрулирование было начато сразу же после начала войны. Они оборвались 23 июня, когда старший лейтенант Полупанов при заходе на посадку столкнулся с другим МиГом. Полупанов погиб, а оба истребителя уничтожены. Больше о ночных вылетах не сообщалось.
Помимо перехвата, пилоты МиГов выполняли и ряд других задач, включая разведку позиций войск противника, защиту районов сбора авиации и отражение налетов на аэродромы базирования. К концу июня 1941 года на счету 23-го и 28-го ИАП было 35 уничтоженных немецких самолетов. Большая часть этих побед была приписана пилотам МиГов. С другой стороны, к 1 июля полки имели всего 19 исправных истребителей.
Пилоты МиГов были одними из самых успешных советских летчиков на Юго-Западном фронте. 28-й ИАП - а возможно, и вся 15-я САД - открыл свой боевой счет на Bf 109F, сбитом лейтенантом Н. Б. Тимохиным под Львовом 22 июня. Позднее две победы одержал его товарищ по эскадрилье младший лейтенант А. М. Мурашко, который продолжал летать даже после того, как был дважды ранен. 24 июня старший лейтенант Гладышев из 23-го ИАП уничтожил бомбардировщик в районе аэродрома Зубов, после чего сам был сбит и погиб. Его жертвой стал Ju 88.
Отдавая должное летному мастерству асов 15-й САД генерала А. А. Демидова, командование в своих донесениях упрекало многих летчиков в слишком оборонительной тактике воздушного боя. Летчики 149-го иап (64-я САД) были признаны менее успешными пилотами МиГ-3. Это замечание не вызвало особого удивления, поскольку подразделение получило новую технику слишком поздно, чтобы летчики успели освоить истребитель до начала войны. Более того, 22 июня подразделение потеряло 21 МиГ в бомбовом налете на аэродром Черновцы.
Тем не менее, немецкие источники сообщили о потере 22 июня от того, что было описано как «длинноносый, скоростной русский истребитель нового типа». Это было четкое описание МиГ-3, который мог эксплуатироваться только 149-м ИАП. Нанеся удар по аэродрому в районе Станислава, группа из шести Ju 88 возвращалась к границе, когда один из них отстал из-за проблем с левым двигателем. Появилось звено из трех советских истребителей, и пилоты, были настолько удивлены, встретив такую легкую добычу, что не решались ее сбить.
Шансы немецкого экипажа на выживание были невелики, и пулеметчик отчаянно отстреливался. Один из МиГов вышел из боя с дымящимся двигателем. Два оставшихся истребителя продолжили преследование и несколькими очередями подожгли вражеский бомбардировщик. Ju 88A-5 Wk-Nr. 8259 разбился в районе города Стрый, в 60 км к югу от Львова. Четыре члена экипажа спаслись, пилот и штурман приземлились и были объявлены пропавшими без вести. Пулеметчик и радист избежали захвата и перебрались обратно на территорию, контролируемую немцами, где их подобрал патруль 52-го армейского корпуса вермахта.
Именно на южном фронте подразделения МиГ-3 оказали наибольшее влияние за контроль над небом. Наличие румынских частей ВВС не могло ощутимо изменить ситуацию из-за отсутствия у их пилотов боевого опыта и оснащения в основном устаревшими самолетами.
Немецкие и румынские части не смогли подавить советскую противовоздушную оборону и аэродромы на южном участке фронта, как это было сделано на других участках. Это объяснялось тем, что наступление войск здесь было не таким интенсивным, как на других участках. Тем не менее, утром 22 июня поступили сообщения о многочисленных попытках уничтожить как можно больше самолетов на земле. Ключевыми целями были аэродромы, на которых базировались новейшие советские самолеты. Уже в 05:15 летчики 55-го ИАП были призваны перехватить 18 Bf 109, направлявшихся к аэродрому Бельцы. Своевременное предупреждение наземных постов наблюдения позволило командиру полка полковнику В. П. Иванову отдать приказ на взлет восьми стоящим в готовности МиГ-3.
После первых дней боев потери истребителей МиГ-3 в бою и в результате аварий, о которых сообщали 4-й и 55-й ЛАП, были менее значительными, чем у других авиакрыльев, дислоцированных вблизи границы.
Из 122 новых истребителей, принятых 20-й САД накануне войны, к 26 июня сохранилось 82 МиГа, в том числе 70 исправных истребителей. Более или менее эффективно отразив первые налеты, пилоты этих подразделений вскоре начали атаковать войска вермахта и их технику. 23 июня в бой вступили бомбардировщики Су-2 и СБ в сопровождении МиГ-3. На следующий день стало известно, что истребители совершили 79 боевых вылетов.
Из всех полков, оснащенных МиГами, боевые действия 4-го иап в конце июня были наиболее успешными. Командир полка майор Виктор Орлов первым освоил МиГ-3, а также первым открыл свой личный победный счет. 22 июня он сбил самолет Bristol Blenheim с румынскими опознавательными знаками и тактическим номером «38». Он разбился недалеко от аэродрома Кишинев, в результате чего погибли все три члена экипажа, включая командира, капитана Василеску. Около полудня 23-го числа командир эскадрильи капитан Афанасий Карманов (бывший летчик-испытатель Московского авиационного завода) сбил два Bf 109. Оба летчика выбросились на парашютах и попали в плен. По немецким данным, они направлялись на аэродром Григорополь, чтобы атаковать базировавшиеся там самолеты.
Боевой дебют МиГ-3 на южном фронте также был отмечен неоправданными потерями пилотов и техники. Полковой комиссар 20-й САД Мельшаков отмечал, что многие потери МиГ-3 связаны с отказами вооружения из-за неисправности механизмов синхронизации, перегрева стволов пулеметов, дефектов пушек и других мелких неисправностей. Командир 20-й САД генерал А. С. Осипенко также отметил негативную роль тактических недостатков. Проанализировав оперативные сводки за первую неделю войны, он отметил случаи плохого или отсутствующего камуфляжа, слишком формального изложения задач, плохого соблюдения строя, особенно при обратных вылетах, и другие подобные недостатки.
Из-за спешной подготовки к войне в программах обучения не были проработаны вопросы связи внутри формирований, а также тактики ведения боя.
При анализе донесений 146-го ИАП 21-й САД (Одесский военный округ) становятся очевидными две тенденции. Во-первых, советские летчики-истребители часто сообщали о сбитых «Харрикейнах», «Савоях» и PZL, а не ожидаемых «Хейнкелях», «Юнкерсах» и «Мессершмиттах» из-за присутствия в этом районе румынских ВВС. Именно поэтому утром 25 июня поступило сообщение о том, что «Breguet XIX» был сбит пилотом МиГ-3 к западу от Фалешти. Более вероятно, что это был разведывательный самолет IAR-39, выполнявший задание по сбросу листовок.
Продолжение следует…
Поддержите канал-поставьте лайк.
