Я морально настраивалась всю зиму, но даже мама не особо верила, что я это все-таки сделаю.
- Неужели просто так возьмешь и выбросишь пятнадцать роз?!
Да я и больше со временем "выброшу". Мне сотня роз, накопленная в годы перехапа, для того и была нужна, чтобы выбрать из нее "свои" розы и вести дальше только их.
К тому же, ненужные розы с воодушевлением согласилась принять красноярская тетушка. Я ей год назад уже отправляла на пробу две штуки - пришлись ко двору и перезимовали.
Дело оставалось за малым - выполнить тяжелую и грязную работу. Мужскую.
На помощь пришел зять. Главная ценность зятя в данном контексте - он не задает вопросов, которые непременно бы возникли у Царя, если бы он присутствовал на этой корчевке.
А так - думаю, он даже не заметит, что часть роз из сада испарилась в неизвестном направлении. Они же не красные.
Но розы надо было выкорчевать так, чтобы:
- не задеть девять кустов лаванды;
- не посшибать ирисы, которые уже стоят с бутонами - их буду выкапывать позже, после цветения;
- не перебить вкопанный поливочный водопровод;
- не тронуть распускающуюся аквилегию;
- спасти из зарослей роз декоративные луки и лилии.
Поэтому зятем пришлось рулить, ибо розы-то он видел четко, а вот лаванду от сорняка отличал слабо, не говоря уже обо всем остальном. Целиком и полностью городской до кончиков ногтей компьютерный мальчик.
Попал ты, мальчик!
Вся семья была при деле.
Я стояла и руководила, читала бирки и сообщала маме, какого цвета будет роза.
Зять уже на третьем кусте розы вел себя как заправская землеройка, подрывая корни где лопатой, а где и руками.
Мама принимала выкопанные розы и "консервировала" их до своего отъезда, прикапывая за виноградником.
Дочь бегала со стаканом воды, потому что после каждой особо сложной в корчевке розы зять просил пить и пять минут перерыва.
А сын давил откопанных хрущей.
Сначала мы хотели отправить розы транспортной компанией, но в СДЭКе меня расстроили, сказав, что от физических лиц саженцы не принимают, только от интернет-магазинов растений, зарегистрированных как юрлица.
Так что, чемодан-вокзал-мама. И встречающая тётушка на перроне.
А что же здесь будет?
Большой Розарий так и останется Большим Розарием, потому что тут растут мои любимицы - две плетистые розы Мейяна Pierre de Ronsard и Palais Royal.
Я даже подходящую к ним Eric Tabarly изгнала. Может, в Сибири ей веселее будет цвести, там не так жарко, а то красоты-то я и не видела, роза либо спекалась от жары, либо окукливалась от дождя...
Все лето на просторе будет разрастаться лавандовый ряд. Осенью по краю бордюра пущу розовую перистую гвоздику как почвопокровник.
А пока, чтобы земля не пустовала и сорняками не зарастала, высадила махровые петунии, которых зимой наделала в три раза больше, чем мне реально надо.
Следующий этап перепланировки этого цветника - дождаться отцветания разномастных ирисов, выкорчевать их и пересадить в другое место.
К тому времени в горшках пройдут проверку на пересорт белые лилии, хотя я уже сейчас вижу, что всё в порядке, что мне ничего не подослали и что это действительно Regale Album.
Белые лилии будут чередоваться здесь с группами белых, розовых и нежно-голубых германских ирисов, которые я уже выписала на осень из сибирского сада Ивана Науменко. Специально выбрала именно сибирского заводчика-коллекционера - если уж у него зимуют, то и у меня не помрут.
Останется и розовая аквилегия Nora Barlow, выращенная из семян.
Но никакого вырвиглазного винегрета во время цветения нежно-розовых роз здесь больше не будет.
А когда розы отцветут, то лилейники на заднем плане пусть творят что хотят.
Самое главное в перепланировке цветника - на нее решиться. И не отступать.
Поволжье Тольятти
