После всего этого я перестал обращать внимание на окружающее, даже развод уже не вызывал особых тревог. Василисины адвокаты медленно тянули время и переносили судебные заседания, и мне казалось, что весь этот процесс будет длиться дольше, чем наш брак. Я проводил почти все время в номере в "Богеме", избегая встреч с кем-либо. Все свои накопления я перевел на счет мамы, чтобы Василиса не смогла до них дотянуться, и думал, как лучше распорядиться этими деньгами, когда суд лишит меня всего.
Тесть звонил мне, теща звонила, угрожали, страшили, предлагали новые инвестиции, если мы с Василисой помиримся к следующему году, чтобы она родила им внука. Но мне было все равно. Пару лет назад я мог бы подумать о сделке, чтобы расширить бизнес и подняться на новый уровень, но теперь я точно знал, что ребенка я не захочу от никого, кроме Жени. И поскольку от нее я могу лишь получить, в лучшем случае, племянника, то я решил, что если стану отцом, то только усыновленного ребенка. Никакая другая женщина мне не нужна, одного раза мне было достаточно.
После разговора с мамой я наивно думал, что вопрос с приездом Жени решен, но на следующий день мамина фотография снова мигнула на телефоне под зажигательную музыку.
— Ты там, — услышал я вместо приветствия. — Через час Женечку привезут на такси, проследи, чтобы ей нормально обслуживали. В сауну ей нельзя, но в бассейн можно...
— Я вчера не правильно объяснил?
— Во-первых, не кричи. А во-вторых, номер для нее я забронировала и оплатила. Если тебе так хочется взять деньги у собственной матери — пожалуйста, но отказаться от клиентов ты не имеешь права.
— Ну, ты начинаешь переходить все границы!
— Еще одно слово, и я оставлю о твоем отеле отрицательный отзыв! — отрезала она и бросила трубку.
Я понимал, что по сравнению с ней Макиавелли был нервозен, но в такой степени… Что мне делать? Устроить скандал? Выгнать беременную женщину на мороз? Я ругнулся в пустоту и спустился на ресепшн, чтобы попросить встретить Женю, поселить в комфортабельном номере, предоставить все удобства. Моя мама могла вести себя странно, но Женя ни в чем не виновата. Я избегал встречи с Женей, не зная, желает ли она меня видеть. Мама, вероятно, тоже провела с ней разговоры, и она, скорее всего, не наслаждалась пребыванием в "Богеме". Чтобы избежать бесконечных звонков о срочной необходимости свежего воздуха для ребенка, я остался на своем этаже. Я решил не идти к ней к выходу, думая, что если что-то нужно, она обратится или найдет меня на ресепшн. Я провел весь день в номере, не выходя на ужин, слишком занятый неприятными мыслями. Попытка лечь спать рано была неудачной, я не мог перестать думать о Жене.
Чтобы избавиться от бессонницы, я отправился в спортзал, сделал двадцать кругов в бассейне. Вечерами после новогодних праздников в отеле было тихо и пусто, я не ожидал встретить кого-то в СПА, но услышал приглушенное пение. Женщина пела без слов, мурлыкая себе под нос. Я подошел к двери, потому что голос был мне знаком.
Эта была Женя. Я застыл, не в силах пошевелиться или отвести глаз. Она медленно плыла по центральному бассейну, полностью наслаждаясь возможностью купаться в большом бассейне. У нее на лице была спокойная улыбка, а ее волосы блестели под ночным освещением. Я устроил специальное освещение, чтобы создать атмосферу волшебства, и присутствие Саши лишь усилило это чувство.
По идее, мне следовало бы либо уйти, либо как-то заметить себя, но в тот момент я думал обо всем, кроме приличий. Блеск мокрой кожи Жени, выступающей из воды, был очарователен. Она плавала так грациозно, что мне хотелось наблюдать за ней бесконечно. Ее тело в светлом купальнике без лямок казалось обнаженным, и эта мысль мгновенно возбудила меня.
Мне пришлось бороться с мыслями, но на мгновение, когда Женя поднялась на лестницу, все мои сдерживающие барьеры рухнули, и я остался один на один со своими желаниями.
Я… серьезно, я даже не могу передать свои чувства в это мгновение, которое казалось бесконечным. Женщина с самым великолепным, щедрым и наполненным жизнью телом, словно богиня плодородия, взошла из воды. Афродита с ее пеной несравненно с ней. Увидев Женю, Боттичелли бы перерезал свои холсты и начал создавать гениальное полотно на месте.
Беременность ее преобразила. Грудь округлилась, и мокрая ткань купальника не способна скрыть все ее прелести. Капли стекают по мягкой коже, ласкают круглый живот. Полоска ниже пупка исчезает в бикини, в то место, где я столько раз мечтал вернуться в бессонные ночи.
В ней идеально все — но почему же она внезапно замерла? Ее лицо искажается страхом, а глаза полны ужаса — и Женя падает назад, в воду.
Только в фильмах тонущие кричат и машут руками, а в жизни все происходит быстро и тихо. Я бросаюсь к бассейну, прыгаю в воду и достаю ее, уведет в безопасное место.
— Что случилось? Ты в порядке? — спрашиваю, проверяя ее дыхание.
— Нога… свело… икру… — она сжимает зубы от боли.
— Сядь, — веду ее к ступеням и помогаю усесться. — Где больно?
— Как ты здесь оказался?
— Это мой отель. Пришел поплавать, — отвечаю легко. — Не думай, что я за тобой подглядывал.
Таким образом, я помогаю девушке и успокаиваю ее, отмахиваясь от намеков.
Продолжение следует…
