Когда Рона, в сопровождении своей свиты, впервые следовала улицами Калхомы, по обе стороны от дороги её встречала оживлённая толпа. Многие вышли посмотреть на новую королеву, но никто её не приветствовал: она ещё ничего не сделала для того, чтобы заслужить здесь чью-то любовь. Но и ненавидеть её жителям Калхомы тоже было не за что.
Затем настала очередь аудиенции её подданных. Это было мероприятие, о котором она давно мечтала, но оно прошло гораздо раньше, чем она планировала. Девушка думала, что придётся выдержать долгую войну, прежде чем занять королевский трон, но сегодня внезапно обнаружила, что уже является правителем.
Да, пока что это был всего лишь один регион, но даже он означал сотни тысяч ртов, которые нужно было кормить, и душ, которые нужно было защищать.
«Один регион не должен стать проблемой, если ты хочешь править королевством», - напомнила себе Рона.
Большой зал дворца бывшего правителя Калхомы стал ее временным тронным залом.
Первым ее приказом было повеление зажечь побольше свечей, чтобы осветить слишком тусклое помещение, а вторым – уборка, поскольку пол в зале был слишком уж пыльным.
- Как Джерек это терпел? - пробормотала она, удивлённая царящим во дворце беспорядком.
И лишь после того, как зал был вычищен едва ли не до блеска, она созвала на аудиенцию всех своих вассалов.
Убедившись, что все прибыли, Рона, войдя в зал, уселась на трон, оставив подданных стоять – нужно было показать этим лордам, кто здесь главный.
А главной была она – красивая девушка в золотистом платье с диадемой на голове, украшенной шестью драгоценными камнями.
Всё это делалось для того, чтобы ни у кого из её подданных не возникло сомнений, чью принять сторону в грядущей войне.
- Все вы показали мне, чего на самом деле стоите, милорды, - уверенно и громко сказала она, - то, чего мы с вами сегодня достигли – не такая уж и маленькая победа. Сегодня мы дали понять Виландэру и его приспешникам, что это всего лишь вопрос времени, когда они почувствуют на своих шеях наши холодные клинки.
Лорды одобрительно зашумели, однако у неё от их реакции почему-то дыбом встали волосы.
- Как я и говорил – род короля Чарльвуда не мог погибнуть, - указав на неё пальцем, сказал симпатичный лорд, которого, если ей не изменяла память, звали Ланарком. После его слов шум голосов стал ещё громче.
Услышав имя отца, Рона, признаться, едва не потеряла самообладание. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить разбушевавшиеся эмоции.
«Отец гордился бы мной, если б сейчас увидел», - подумала она.
- Ваша Светлость, - хотя Грэмус стоял рядом с ней, он специально повысил голос, чтобы все его слышали. – Мы ещё не закончили с Калхомой. Нужно отправить войска на периферию, чтобы быть уверенными, что весь регион сдался.
Гул голосов лордов стих, когда заговорил лорд Даррисон:
- Со всем моим уважением, генерал. Периферия не имеет большого значения, пока мы контролируем главный город и этот замок. Если мы хотим извлечь максимальную выгоду из нашей победы, нужно проложить кратчайший путь до Парила, пока наш враг не пришёл в себя и не пошёл в контрнаступление, - сказав это, мускулистый лорд посмотрел на Рону. – Ваша Светлость, нам нужно захватить Рамос, пока Ди Галио не атаковал нас первым. Я предпочёл бы сейчас осадить этого лиса, чем позже самому защищаться от его атак.
Рона не помнила, встречала ли в детстве этого лорда Ди Галио, но, конечно же, о нём слышала. Лис был правой рукой Виландэра, его самым верным вассалом и лордом-маршалом. И что самое главное, ходили слухи, что это именно он руководил убийством её семьи.
- Лорд Даррисон, насколько силён этот Ди Галио? Какими он располагает силами? - спросила она.
- Как только новости о падении Калхомы достигнут королевского дворца, силы Парила соединятся с армией Рамоса, возглавляемой Ди Галио. Объединённая армия будет насчитывать десять, а может даже пятнадцать тысяч солдат. В дополнение к этому, у них есть пять или шесть катапульт. Поверьте, вам не понравиться атака этих чудовищных осадных машин.
- Есть ещё восточные и южные регионы, - сказал лысоватый, голубоглазый лорд Джонсон, который благодаря стройной фигуре выглядел немного моложе Даррисона. - Если Виландэр призовёт ещё и их силы – а он это непременно сделает – мы окажемся в меньшинстве.
- Будто ты не знаешь лордов востока и южан, - усмехнулся Даррисон. – Чем дальше от них находится королевский дворец, тем меньше вероятность, что они откликнуться на призыв Виландэра.
- Это слишком большой риск, Ваша Светлость, - безапелляционно заявил Грэмус. – Я предлагаю пока остаться здесь, в Калхоме и выступить после того, как наймём достаточное количество скандивийских наёмников.
- Позвольте высказаться, Ваша Милость, - улыбка Даррисона померкла, когда он посмотрел на Рону. – Предложение генерала Грэмуса – ещё больший риск. Ди Галио сможет собрать пятнадцать тысяч человека всего за неделю, поэтому нам, чтобы этого не допустить, нужно в течение недели захватить Рамос.
- Это единственный способ для нас выиграть войну, Ваша Светлость, - поддержал его Ларнак и ещё несколько лордов. Да и вообще, складывалось впечатление, что с мнением Даррисона были согласны все присутствующие, за исключением консервативного лорда Джонсона и её вечно озабоченного опекуна – генерала Грэмуса.
Сейчас они все молчали, выжидающе глядя на Рону. Всё сейчас зависело от её решения.
- План лорда Даррисона слишком рискованный, - сказала Рона, обведя взглядом лица своих вассалов. – Но если б я боялась рисковать, жила бы себе спокойно в Скандивии до самой старости.
Им понравились её слова - она поняла это по их взглядом и одобрительному шёпоту. Даже лысый Джонсон улыбнулся. А вот Грэмус, напротив, нахмурился. Приблизившись к её уху, он шепнул:
- Давай всё как следует обдумаем, прежде чем ты примешь решение.
Его голос был настолько тихим, что никто, кроме неё, его не услышал. Но никто не должен был её прерывать, даже если это был её преданный генерал.
- Мы выступим на юг с первыми лучами солнца, - уверенно заявила она, не обращая внимания на возвышающегося за её плечом опекуна. - Генерал Грэмус проинформирует вас о построении.
* * *
Когда совещание закончилось, Рона попросила Грэмуса прогуляться с ней по саду. Он был прав, им нужно было поговорить.
- С каких это пор ты действуешь, не посоветовавшись со мной? – в его тоне звучало явное неодобрение. – Вы вдвоём, с этим стариком Даррисоном, решили оставить Джерека в Нелдоне, не рассказав об этом мне. А теперь ты одобряешь его план похода на юг, несмотря на мои возражения. Не хочешь объяснить, что ты делаешь?
То, что она сделала в Нелдоне, должно было доказать ему, что она больше не беспомощная испуганная девочка, которую он привык защищать. И было весьма досадно, что среди всех ее вассалов он был единственным, кто все ещё не верил, что она может стать настоящей королевой.
- Ты сомневаешься в моих способностях, Грэмус? - холодно спросила она. – Ты почти заявил об этом перед моими вассалами.
- Что-то сомневаюсь я в верности этих твоих вассалов, Рона. Если я и знаю что-то о лордах, так это то, что им нельзя доверять.
- Я не смогу выиграть войну без всех этих лордов, которых ты так ненавидишь.
- Да, они тебе нужны, но ты не должна соглашаться со всем, что они говорят. Большинство из них следуют за тобой не потому, что признают твоё право на трон, а из-за того, что от тебя надеются получить то, чего не смогли добиться от Виландэра.
И он был прав. Даррисон мечтал стать герцогом с тех самых пор, как Джерек получил Калхому. Джонсом прекрасно осознавал, что не сможет приблизиться к Рамосу, пока там правит дом Ди Галио.
Появившись, она дала им надежду получить желаемое, поэтому они и решили рискнуть.
- Я ценю твою заботу, Грэмус, но позволь мне самой решать, что делать. Я уже взрослая.
- Рона, ты тоже должна меня понять. Я поклялся отцу защищать род Чарлвудов до самой смерти, и не намерен нарушать свою клятву. Я никому не позволю причинить вред роду, который поклялся защищать, даже тебе.
- И что ты сделаешь? – усмехнулась она. – Запрёшь меня в комнате, а сам с другими мужчинами отправишься воевать? Поверь мне, этого не случиться.
- Ты королева, а они – твои вассалы, - наклонился к ней Грэмус. – Каждый должен выполнять свою роль.
- А как же твои рассказы о моём отце, вдохновляющем своих воинов своим присутствием на поле боя?
- Твой отец вёл в бой тех, кому доверял, ты же выбрала людей чуть менее плохих, чем остальные.
- С этим я не могу не согласиться, - сказала Рона, дождавшись, пока они минуют пару охранников. – Но прежде, чем мы продолжим спор, позволь рассказать, что я планирую. Я не собираюсь штурмовать вместе со всеми форт Сурбель, но обязана быть среди войск, направляющийся в Парил. И это не обсуждается.
Похоже, её слова немного успокоили Грэмоса.
- Самый опасный период войны – взятие Рамоса. Если он падёт, у нас станет намного меньше проблем.
После того, как Грэмус удалился, Рона решила ещё немного побродить по саду и насладиться видом берменского заката – роскошью, которой ей так не хватало в изгнании. Она могла по пальцам сосчитать количество дней без дождей летом или зимой без снегопадов. Впрочем, поскольку Калхома находилась не так далеко от границ Скандивии, погода в ней не слишком сильно отличалась, поэтому чтобы действительно насладиться прекрасным берменским воздухом, ей нужно было вернуться домой, в Парил.
Садовники хорошо потрудились над этим садом. Все деревья были аккуратно подстрижены, не было видно ни одного сухого листика.
«Каждый должен заниматься своим делом», - подумала она, увидев направляющегося к ней Даррисона, который, приблизившись, поприветствовал её как обычно тёплой улыбкой. Она ответила ему тем же.
Из всех вассалов своего отца она лучше всех помнила именно этого человека. До того, как Виландэр отправил его в Нелдон, он был одним из ближайших соратников её отца при дворе. Именно поэтому он был тем, кого она чаще всего видела.
- Время не стоит на месте, - вздохнул он, глядя на высившийся за её спиной дворец. – Здесь, в этом дворце, я впервые встретил вашего отца, красивого тринадцатилетнего юношу. В тот день он вместе с вашим покойным дедом, королём Хандри, приехал на встречу с монархом Скандивии, - сказав это, он улыбнулся своим воспоминаниям. – Хотя лицом вы очень похожи на мать, разговариваете и ведёте себя в точности, как он. Та же твёрдость, то же бесстрашие. Глядя на вас, я словно вижу его воплощение.
Рона в ответ лишь молча кивнула. Она твёрдо решила не показывать своих эмоций ни перед одним из своих вассалов, даже если это бывший советник её отца.
- Есть кое-что, о чем я хотел бы вас спросить, Ваша Светлость.
- Говорите, милорд.
- С Джереком мы разобрались, но что будем делать с его семьёй? Их всех заключили в темницу в день, когда мы захватили город. Не пощадили никого, ни женщин, ни детей.
Рона очень хорошо была знакома с такими чувствами, как страх и ненависть. А сочувствие – о нём она лишь изредка слышала. Должна ли она стыдиться своей жестокости по отношению к этим бедным женщинам и детям? Особенно после того, что собирался сделать глава их рода.
- Скажите милорд, - посмотрела она Даррисону в глаза. – А вы что думаете о моём решении?
- Думаю, вы хотели бы показать берменцам, что являетесь истинным правителем, а не узурпатором, - улыбнувшись, сказал мужчина.
- Я должна заслужить их любовь? – сжав кулаки, спросила она. – Как моя мать?
- Не любовь, Ваша Светлость, а уважение.
- Уважение? – услышав это, Рона рассмеялась. – Они будут меня уважать, пока у меня в руках сосредоточена сила.
- Это не уважение, Ваша Светлость, а страх, - втянув в себя холодный воздух, сказал Даррисон. – Правитель, контролирующий подданных при помощи страха, никогда не добьётся уважения своего народа.
Его слова омрачили её настроение:
- И что вы предлагаете, милорд?
- В этом дворце достаточно места, - не стал раздумывать над ответом он. – Женщин и детей можно разместить в западном крыле, а мужчин оставить в темнице.
- Вы будете довольны, если я так поступлю?
- Это вы будете довольны, Ваша Светлость, - усмехнулся он. – Поверьте мне, иногда врагов выгоднее держать близко.
Подумав, она согласилась – в его словах был определённый смысл. Если она их не отпустит, позже, когда вырастут, они захотят ей отомстить.
- Хорошо, давайте так и сделаем и пусть все в горожане узнают о моём милосердии, - сказала Рона, надеясь что позже не пожалеет о своём решении. – Люди должны знать, что я не очередной тиран.
