Фрося лежала в палате и приходила в себя после всего пережитого. Ей уже приносили кормить малышку, только вот вставать пока еще не разрешали. Евгений Александрович заглядывал к ней несколько раз, справлялся о здоровье. Фрося каждый раз, когда тот приходил, чувствовала себя неловко.
Хотелось поблагодарить хирурга за то, что он сделал, но как это сказать, она не знала. Поэтому и ограничилась при первом его визите простым “спасибо”. И он смущался при встречах. Видел, что Фрося как бы обязанной себя считает и говорить о каких то своих чувствах, он пока не решался. Зато, пользуясь своим положением, заходил в палату, где лежали новорожденные. Всего то их там трое было. Время такое, мало детей рождается сейчас.
Евгений Александрович подходил к Фросиной девочке, всматривался в ее личико и непроизвольно искал сходство со своей дочкой. Хотя он даже и не помнил, какая она была в то время. Когда родилась Сонечка, он только что закончил институт и начал работать. Вот что увлекало его, любимой работе отдавал все силы. Задерживался после работы, домой приходил уставший и почти сразу валился спать. А утром снова на работу.
Жена обижалась, говорила, что муж не уделяет должного внимания ни ей, ни дочери. А он искренне не понимал, что она хочет от него. Это сейчас, когда прошло уже столько лет, ему было стыдно за себя. Как он мог быть таким безразличным к своей семье. Они же ждали его любви. Хотя маленькая Сонечка и не понимала еще этого, но ей тоже была нужна любовь и ласка отца. А он лишил ее этого, променяв на работу.
Сонечка подрастала. Она радостно встречала отца, приходившего с работы. Но по прежнему, приходил то он поздно и малышка чаще всего уже спала. Конечно, случались и счастливые дни, когда у Евгения Александровича был выходной. Тогда они втроем ходили гулять в парк и Соня сидела у папы на плечах и весело щебетала о чем то своем. А жена шла рядышком, прижимаясь к мужу. В такие моменты все трое были счастливы и казалось, что счастье это будет бесконечным.
Но пришел страшный сорок первый, который перечеркнул всю жизнь. Еще весной они с женой решили, что Соня уже подросла и с ней можно поехать к бабушке, которая жила под Киевом. Та видела внучку только на фотографиях, писала письма, что ждет их очень, рассказывала, какие ягоды уже поспевают в саду.
В конце мая поезд увозил маленькую семью на отдых. Радостная встреча. Они наслаждались солнцем, теплом, любовью. Только во время отпуска понял Евгений Александрович, как он был не прав, отдаваясь полностью работе. Семья, вот что главное. А работа, это уже второстепенно. Он пообещал своим дорогим женщинам, что теперь все изменится в их жизни.
Жена радовалась. Глаза ее светились счастьем. Но отпуск у Евгения Александровича заканчивался. Пора было возвращаться в Москву. На семейном совете приняли решение, что жена с малышкой все лето проведут здесь, у бабушки. Вон как Сонечка только за один месяц подросла, загорела. Смотришь на нее, не нарадуешься.
Провожали Евгения Александровича в Москву всей семьей. Жена и Соня весело махали вслед уходящему поезду. Кричали, чтоб писал письма чаще, а они здесь их будут ждать. Такими он их и запомнил на всю жизнь. Мать и дочка в белых легких платьях, Сонечка с венком из цветов на голове. Обе весело смеются. Такими они и снятся ему по ночам до сих пор, радостные и счастливые.
В первые дни войны отправился Евгений Александрович в военкомат. У него была бронь, но пошел, чтоб отправили добровольцем. Не мог он спокойно работать, когда знал, что фашисты подступают к Киеву.
Писал письма чуть ли не через день, но ответа не было. Душа его разрывалась на части от этого неведения. Очень надеялся, что успели они эвакуироваться. Уже с фронта написал письмо бывшему однокласснику, который к тому времени занимал не последнюю должность в городе. Умолял его, чтобы выяснил о судьбе своих родных. Знал, что дел у того и без него хватает. Но переступил себя, покланялся.
Одноклассник оказался ответственным человеком. Несмотря на всю свою занятость, отправил куда надо запросы. Ответ оказался неутешительным. Лучше бы его вовсе не знать и жить в неведении. Хотя кто знает, как лучше. В том письме было написано, что вся семья Евгения Александровича погибла во время авиационного налета еще в самом начале войны.
После получения такого известия, Евгений Александрович долго не мог прийти в себя. Он продолжал оперировать раненых, но делал это автоматически. Иногда во время операции впадал в ступор и стоял какое то время без движения. Но странное дело, словно кто то невидимый руководил его руками. Все его операции заканчивались успешно. Слава о молодом хирурге, который творит чудеса, разнеслась далеко за пределы прифронтового госпиталя.
Немцы тем временем наступали. Был получен приказ госпиталь срочно эвакуировать в тыл. Суетились санитары. Машины одна за другой вывозили раненых, оборудование. Но хирург продолжал оперировать до последнего. Несколько раненых просто не выдержали бы перевозки.
В операционную вбежал главврач и, извергая трехэтажные ругательства, приказал срочно все заканчивать. Немецкие танки уже на подступах. Взрывы раздавались совсем рядом. Операция закончилась. Раненого на носилках понесли в санитарную машину. Евгений Александрович последовал за ними. Оглушительный взрыв встряхнул землю на дыбы. Что то горячее обожгло спину хирурга. Дальше он ничего не помнил.
Очнулся, когда машина подскочила на ухабистой дороге. Он лежал на животе, на носилках рядом с тем солдатом, которого только что оперировал. Над ним склонилась сестра в косынке с красным крестом.
- Держись, держись миленький Евгений Александрович. Скоро уже приедем. - Умоляла она и слезы капали из ее глаз.
Больше он ничего не слышал и вновь провалился в пустоту.
Евгений Александрович открыл глаза и не мог сообразить, где он находится. Только через какое то время вспомнил слова сестрички, чтоб держался. Подумал про себя, что видно ему это удалось, раз живой лежит в палате.
- Пииить, - чуть слышно прошептал он.
- Очнулся, - радостно воскликнула сидящая возле него молоденькая девчушка, а потом закричала. - Врача, врача сюда скорее.
Одновременно к нему подошли двое. Видимо хирург и главврач, который распекал Евгения Александровича за операцию при эвакуации госпиталя.
- А ты, парень, в рубашке, видно, родился. Повезло тебе. Теперь за тобой дело. Выздоравливай.
Он осторожно похлопал лежащего коллегу по плечу. В глазах своего начальника Евгений Александрович увидел, как блеснула слеза. Он хотел протереть глаза, ведь чего только не померещится, но не смог поднять руку.
- Лежи спокойнее, не шевелись пока, - приказал хирург.
Поправлялся Евгений Александрович долго и тяжело. Только через неделю рассказал ему хирург, какое ранение пришлось оперировать. Два куска железа удалили. А еще один, маленький, застрял между ребер, которые не пропустили осколок к сердцу. Маленький, а удалить его никак не получилось. Так и будет теперь Евгений Александрович с железякой этой жить.
Евгений Александрович даже не очень и огорчился от услышанного. Жизнь для него, после того как семья погибла, потеряла смысл. Неважно сколько он проживет. Но уж раз жив остался, то постарается побольше раненых на ноги поставить. Сам не воюет, так они пусть бьют фашистов.
Страшным ударом стало для него заключение врачей, что не годен он для прохождения службы в рядах Красной Армии Под чистую списали. В разговоре со своим хирургом был полон отчаяния. Как же теперь он сможет мстить фашистам. Тот только заметил, что и в гражданской больнице можно принести не меньшую пользу. Чем больше людей поставит на ноги, тем и месть его будет больше.
Только вот самое главное сперва самому толком на ноги то встать. Ведь осколок этот непредсказуем. И кто знает, куда ему взбредет дальше двигаться. Кругом сосуды, которые он может повредить.
После выписки поехал Евгений Александрович в Москву. Только вот не мог он дома сидеть, да здоровьем себя любимого заниматься. Как только почувствовал, что силы прибавились, пришел в ту же больницу, откуда уходил на войну. Его особо и не спрашивал никто, почему вдруг вернулся. Коллеги и не знали, что должен тот дома еще сидеть, да восстанавливаться после ранения.
Евгений Александрович нисколько не жалел, что пришлось ему уехать из Москвы сюда, в этот маленький городок. Потом случилась встреча с Фросей. А потом родилась эта маленькая девочка. Незаметно для себя он стал называть малышку Сонечкой. Иногда сам себя одергивал. Он даже не знает, как хочет назвать её Фрося. Надо бы спросить при удобном случае.
Подошло время выписки молодой мамочки. Евгений Александрович твердо для себя решил, что сегодня он обязательно поговорит обо всем с Фросей. Как она решит, так и будет. После обеда он пригласил Фросю зайти в комнату для врачей. Фрося понимала, о чем с ней хочет поговорить хирург. Все же шло к объяснению. Только все равно у нее все внутри дрожало от волнения.
Странно, когда Фрося вошла и увидела Евгения Александровича, все волнение куда то ушло. Она уселась на стул напротив хирурга и стала ждать, чего же он скажет. А сказал он то, что и хотела услышать молодая женщина. Ответила она согласием. После этого обоим стало так хорошо и спокойно. Вот тогда то и спросил ее Евгений Александрович, как она дочку назвала. А Фрося об этом еще и не думала даже. Доченька да доченька.
Доктор предложил назвать малышку Софьей. Вначале рассказал, не скрывая ничего, свою историю. Пообещал, что стал теперь взрослее, ответственнее. Поздно он понял, что семья всегда должна быть на первом месте. Заверил Фросю, что так и будет всегда. Только о ранении своем решил ничего не говорить. Не хотел, чтоб Фрося его жалела.
Евгений Александрович предложил Фросе сразу после выписки в его квартиру переехать. Он хоть ее снимает и квартирка небольшая, но все же жилье свое считай. Но молодая женщина замотала головой. Нет уж, пусть все по человечески будет. К матери пусть он придет, да посватает дочку. Запишутся, как полагается. Вот тогда и жить вместе станут.
Евгения Александровича не обидели условия Фроси. Понял он, что хотела та полной реабилитации в глазах односельчан. Да и сделано чтоб все было, как испокон веков в деревне заведено.