Светлана Ивановна никогда не пыталась разводить и ссорить свою дочь Ксюшеньку с неподходящими кавалерами. Ни в коем случае! Она была женщина умная и понимала, что так в лучшем случае не получишь никакого результата, а в худшем результат будет противоположен желаемому. И еще доченька утратит доверие к маме.
Ксюшеньке она желала самого лучшего, желала счастья. И свадьба дочери в это понятие тоже включалась. Но семья у нее должна была быть не просто какая-то, а счастливая, благополучная. А для создания такой, понятно, далеко не каждый мужчина годится. А молоденькие девочки устроены так, что часто не могут отличить подходящего кандидата от негодного.
Ну так для того у них и мамы!
И дело не в деньгах, ибо счастье не в них! Их семья тоже не то чтобы богата. Конечно, какой-то достаток необходим, но для домашнего согласия достаточно и относительно немногого. Тут важнее, какой человек.
Ксюшенька – девочка интеллигентная, воспитанная, культурная, из семьи с традициями. Родители лингвисты, дедушка художник, одна из бабушек – оперное меццо-сопрано. И сама Ксюшенька по этой части пошла, в оркестре в филармонии на флейте играет. С детства в чистоте, порядке, здоровой умеренности.
Светлана Ивановна была из тех, кого ныне принято именовать ЗОЖниками. В доме царил строгий режим дня, на столе – самые простые и здоровые блюда, никаких пирогов-пончиков, ничего жирного, соленого, копченого. Прогулки на велосипедах и на лыжах. Никакого алкоголя, само собой, и кофе тоже не поощрялся. Чаек травяной, молочко фермерское, кефирчик.
Культурный отдых – само собой. Выставки, концерты. В отпуск ездили не каждый год, но непременно в интересные места – на Соловки, в Петербург, по Золотому кольцу. На это ни времени, ни денег не жалко. Всей семьей непременно ездили.
Понятно, что при такой последовательности в воспитании Ксюшенька была маминой радостью – прекрасная девочка, скромная, сознательная, с перспективами. Но и ее молодой зуд в неподходящих местах толкал к мужчинам сомнительного качества.
Вот только Светлана Ивановна быстро находила на них управу.
***
Она действовала от противного – не разводила, а сводила! Пробный брак – это так современно! Главное, чтобы детей не завели, но ныне все знают, как этого не делать, а оплошности если случаются, то это как раз тогда, когда молодежь тайком общается. Посему при появлении у дочери очередного неподходящего кавалера Светлана Ивановна старалась как можно быстрее их вместе поселить!
А потом все зависело от обстоятельств. Вот был у Ксюшеньки, например, Павел – работал уже, образование есть, спортивный и собой недурен. Да только из тех, кто считает, что женщина должна домом и детьми заниматься, а всякие карьеры и культурные интересы – это вторично.
Что ж – билетики на один концерт, на второй, комплименты Ксюшиным успехам в оркестре, а ужин пусть себе сам приготовит, может же Ксюшенька с мамой вечер провести! Скандалы через две недели начались, а через месяц Ксюшенька сама от самодура бежала, аж волосы назад.
Или вот еще Кондратий был – ну и имечко! Этот из околомузыкальных кругов, но уж очень уверенный в своей гениальности. Он, значит, талант, а Ксюшенька так, погулять вышла!
Зато он дома ни за холодную воду не брался и вечно барахло свое разбрасывал, где попало. У них же дома было так заведено, что каждый свое немедленно сам убирает, никто никому не прислуживает, и нигде никогда ничего лишнего не лежит. Тут вообще ничего делать не пришлось, Ксюшенька сама все поняла.
Сложней всего вышло с Алексеем – подвижным, разговорчивым историком средневековья. Ничего против Ксюшиной работы не имел, бытовые привычки самые простые, аккуратист – в армии приучили. Сразу признал, что у девочки могут быть свои вкусы и интересы. Но притом и сам считал себя вправе делать все так, как ему удобно, а не так, как нравится Ксюшеньке и как она приучена. После некоторых затруднений удалось его на невнимании подловить – слишком уж своей диссертацией занят, а девушка покинута, хоть бы сводил куда или цветы подарил...
Муж и отец, Аркадий Викторович, в этих делах не участвовал и, кажется, вообще не понимал, что тут какие-то дела есть. Но Светлана Ивановна на него и не рассчитывала – он же мужчина, много он в семейном строительстве понимает! Хотя она сама была своим браком довольна, но числила это своей заслугой – правильный выбор сделала, и вела себя с мужем разумно. Аркадий Викторович, кажется, вообще спорить не умел, все делалось так, как жена хотела. Еще мать его так воспитала, спасибо ей. Она же сына и со Светочкой познакомила, и не промахнулась.
***
Однако избавиться от претендентов неподходящих – это была половина дела. Девочке все же надо было семью создавать. Так что требовалось искать претендента пригодного.
И тут судьба помогла! Зашел к Аркадию Викторовичу аспирант по каким-то рабочим вопросам, Виталий. Скромный, спокойный, собой в меру видный. Светлана Ивановна его на чай оставила, прощупала осторожно – вроде ничего! А тут и Ксюшенька...
Тут уж другой подход требовался – надо было не сводить, а женить! Ксюшенька с Виталием неплохо поладила – мирно у них все было, тихо, без страстей надуманных. Он вел здоровый образ жизни, не пил, не заводил споров, не имел странных увлечений вроде сплавов на байдарках или коллекционирования бабочек. Оказалось, что квартирка у него имеется, хоть и старенькая, скромная – бабушкина. Зарабатывал покамест немного, секретарем на кафедре, но диссертация ведь, дальше лучше будет. И диссертация эта его с ума не сводила, писал потому, что надо, а не дышал ею. На другие дела, значит, время и силы есть.
Все сложилось как нельзя лучше. Свадьба красивая, поездка молодых в Евпаторию. И стали Ксюша с Виталием жить в счастливом супружестве.
Светлана Ивановна нарадоваться не могла! Виталий дисциплинированно ходил на концерты оркестра жены, всегда хорошо отзывался о ее игре и слова при этом дельные находил. Дома не чурался ужин приготовить, убраться, посуду помыть, если Ксюша занята. Ни разу голоса на нее не повысил. Обсуждал ее перспективы сольных выступлений.
Сам работал потихоньку, диссертацию небыстро, но написал и защитил, преподавательскую нагрузку ему дали. Небольшую, правда – средневековую латынь ныне мало кому преподают. Но зато и не все его время работа поглощала. В гости к родителям жены охотно ходил.
Единственно – почему-то пятый год жили Ксюша и Виталий вместе, а дети у них все не получались. Светлане Ивановне внуков уже хотелось, заставила молодежь провериться. Здоровы оба, а вот никак.
***
Когда Виталий будничным тоном сообщил, что Ксюша от него сбежала, это был гром среди ясного неба! Светлану Ивановну чуть удар не хватил, скорую вызвать пришлось!
Такая история ей в страшном сне привидеться не могла! Ксюша ушла из дому к мужчине! Хуже того – к азербайджанцу, занятому торговлей овощами и фруктами!
Виталию было сказано, что развод лучше оформить в ЗАГСе – так всем проще, а материальных претензий друг к другу у них быть не может. А развод будет в любом случае, ибо она, Ксюша, наконец решилась начать жить. Хоть в тридцать лет, надо же начинать!
Все эти дикие перемены у Светланы Ивановны в голове не укладывались. Да, Рустам этот не был мигрантом, он даже родился гражданином России и по-русски говорил без акцента. Не был он и исламским фундаменталистом, его вообще религиозные вопросы не интересовали, он брил бороду и ел свинину. Но ведь дремучий патриархат у этих народов не только на религии держится, больше на бытовых традициях!
Мужчины вообще умыли руки. Аркадий на призыв сделать хоть что-то флегматично поинтересовался:
– А что именно? Скажи, я сделаю!
Виталий тоже бороться за семью желания не проявил:
– Знаете, она права, наверное. Я одиночка по природе, плохой из меня глава семьи и муж. Зачем же я буду Ксюше жизнь портить?
Типа вот сейчас ее жизнь не портилась!
А Ксюша, когда мать наконец до нее добралась, вообще вела себя ненормально:
– Мама, мне вообще не сдалось это благополучие, про которое ты вещаешь! Не могу я его больше терпеть! Меня все эти годы даже от мыслей о Виталии тошнило, хотя он и не настолько плох. Он просто... неживой. Как и папа. Как и я была!
Светлана Ивановна в ужасе напомнила дочери о ее счастливом детстве, о многочисленных творческих успехах, о семейных традициях. Но натолкнулась на стену агрессии:
– О каком счастливом детстве ты говоришь? О том, в котором я не смела даже подумать о том, чтобы залезть на забор или объесться зелеными яблоками? В котором я питалась невнятной безвкусной субстанцией, выглядящей так, словно ее уже съели до меня? Молоко это проклятое, кефир мерзкий, кашки-размазни ужасные! В котором абсолютно все соседские дети и одноклассники относились ко мне с жалостливым презрением? Какие творческие успехи? Флейта эта, которую ты мне в четыре года впихнула силой в рот – дуди, и попробуй только не восхищаться этим занятием!? Ах консерватория, ах филармония, ах персональный концерт! Да пропади оно все пропадом! Какие традиции? Те самые, от которых у папы глаза, как у покойника?
Светлана Ивановна была поражена настолько, что даже приободрилась со страху. И заметила неблагодарной, что до сих пор что-то видела исключительное согласие с таким образом жизни. Но дочь отмахнулась:
– Еще бы! Попробовал бы кто не согласиться – ты ж его бы живьем сжевала! Я тебя боялась больше атомной войны – конечно, соглашалась и делала по-твоему! Но теперь-то у меня есть шанс! У меня теперь настоящий мужчина рядом, готовый женщину свою защищать от чего и кого угодно! Рустамчику плевать на мнение всего мира, он решил, что хочет в жены именно меня – и его вряд ли получится остановить! Это раньше мне такие попадались, что они предпочитали отказаться от меня, чем бороться с тобой! Хотя я могу их понять – им гадко просто было смотреть, как я, трясясь от ужаса, навязываю им твои дурацкие правила, которые сама ненавижу! Но теперь этот номер не пройдет!
А потом еще Рустамчик этот появился – здоровенный, черный, шумный:
– Ксюша – не женщина, а мечта! И такая женщина жила с какой-то карикатурой вместо мужчины! Разве можно такую красавицу так кормить? Так одевать? Куда это годится? Такую надо в шелка заворачивать и марципанами угощать одними!
Да, тут силы оказались неравны – от напора Рустамчика Светлана Ивановна позорно бежала. И потом вынуждена была только со стороны наблюдать беспомощно за крушением жизни Ксюшеньки. Ибо единственное, что можно было зачесть Рустаму в актив – умение обеспечивать семью. У него было три магазина, и в планах открытие четвертого и пятого.
***
Что появилось сразу – внуки. Двое подряд, а теперь еще и третий ожидался. Но были они черными и шумными, вечно бегали, прыгали, кричали. Да и вообще Светлана Ивановна старалась от дома дочери держаться подальше, в гости та приходила редко, так что внуков бабушка видела от силы раза три в год.
Конечно, творческая карьера пошла прахом. Какие сольные выступления, когда прыгаешь из одного декрета в другой? Забытая флейта пылилась на шкафу...
Но семейные гены все же сказались, лингвистические – Ксюшенька быстро изучила азербайджанский, и теперь живо болтала на нем с многочисленной новой родней. В доме у нее теперь все было вверх дном, крутились какие-то Рустамовы племянники, тети, сестры, еще какие-то родственники.
Концерты, вернисажи, здоровый образ жизни тоже были забыты. Ксюша без конца стряпала что-то острое, жирное, мясное. Она научилась пить вино – неверующее кавказское семейство это практиковало. Хотя пила мало – еще бы, постоянно беременная и кормящая!
Ксюша располнела, закручивала длинные волосы в старорежимный неряшливый узел, выучила кучу глупых детских считалок и поговорок, научилась шить и вязать и даже занялась домашним консервированием. Она одевалась теперь в яркие разноцветные платья и у нее появилась масса массивных украшений. Рустам был обладателем неплохого частного дома, и Ксюша вдохновенно копалась в земле, разводя какую-то зелень и цветочки. Она прекрасно себя чувствовала в обществе болтливых чернявых тетенек и кучи их крикливых ребятишек. И без конца у нее муженек на языке был: Рустамчик то, Рустамчик се...
Невероятно, но и Рустамчик, похоже, был доволен, как слон при виде маленькой булочки. В те уникальные минуты, когда Светлана Ивановна с ним пересекалась, ей неизменно приходилось выслушивать шумные оды Ксюшеньке.
Да страшно сказать – и Виталий был доволен! Похоже, после развода Ксюшеньку резко перестало тошнить от мыслей о нем, ибо общались они регулярно, по-товарищески. Мало того – Виталий еще и сменил резко область своих научных интересов и увлекся темой эволюции кавказских языков в средние века! И Рустамчик (Рустамчик, торговец дынями и хурмой!) помогал ему через какие-то немыслимые связи устанавливать контакты с азербайджанскими научными учреждениями!
***
Светлана Ивановна почти что впала в депрессию – поддерживали только занятия спортом да походы на камерные концерты иногда. Она все равно что похоронила своего ребенка. Эта новая, шумная, краснощекая, вечно громко смеющаяся, окруженная толпой невоспитанных ребятишек, лопающая в три горла острое жирное жареное мясо бабища не могла быть ее Ксюшенькой! Ксюшенька играла на флейте и посещала знаменитые монастыри, а не закатывала маринованный перец и вязала носки...
И эта непонятная чужая тетка была совершенно счастлива – на руинах жизни Ксюшеньки и самой Светланы Ивановны! Не зря говорят, что мир ныне стремительно в тартарары катится...
---