Легкое чтение: рассказы

На дворе стоял май, и парк «Лесные сказки» утопал в свежей зелени. Алёна любила здесь бывать, и не только потому, что вход для всех был бесплатным, но и оттого, что всё здесь: деревья, полянки и маленькое озеро напоминало об её малой родине. В этот субботний день Алёна пришла в парк с подругой. Маша была полной её противоположностью: бойкая, обеспеченная девушка имела одну неприемлемую для Алёны черту: Маша была транжирой. - А пошли сегодня в клуб? - предложила Маша, - там для симпатичных девушек вход бесплатный...

— Я полюбил другую, поэтому ухожу от тебя! — мужественно, как ему казалось, заявил Сашка. Но на всякий случай зажмурился. Вдруг прилетит подзатыльник. Подзатыльника не было, но зато Сашка услышал какие-то звуки, совершенно неподходящие для трагического момента. Он осторожно открыл один глаз. Люба смеялась! Вся ее могучая фигура ходила ходуном от хохота, а на глазах даже вступили слезы! — Нет, ну вы посмотрите на этого героя-любовника! — сказала она, успокоившись, и промокнула глаза. Сашке стало обидно...

― Это по-честному! Если хочешь купить сувениров, то должна нам готовить. Кафе нынче дорогие… ― Почему ты не сказал об этом до того, как мы выбрались в отпуск? ― обиженно спросила Марина. Очередное замечание мужа выбивало ее из колеи. ― Если в кафе дорого, то купи лапши в пакете и завари! Я тоже хочу отдохнуть, знаешь ли... ― Зря я вообще с тобой поехал! ― выпалил муж. ― Лучше бы с Жекой договорился, а тебя дома оставил! Марина ахнула и обиженно скрестила руки на груди. *** Марина, по правде говоря, никогда не любила незапланированные отпуска...

Этим субботним утром Ольга ненавидела всех: Анну Петровну с работы, почти бывшего мужа Сашу, лучшую подругу Лену и себя в первую очередь. — Глупая ты тетка! — сообщила она своему отражению в зеркале. В дверь позвонили. «Не буду открывать, — подумала Ольга. — Наверняка Ленка притащилась. Сейчас начнется: «А чего ты еще в халате? А на голове что? Собирайся, наводи марафет». Надоело!» Больше всего Ольге хотелось забраться под одеяло и оплакивать свою жизнь. Но звонок не унимался, и Оля сдалась, побрела в прихожую...

В школьные годы Миша обожал Антона Павловича. И даже писал сочинение по его рассказам. Помнится, был у Чехова рассказик про чиновника, который женился из-за приданого и уморил голодом жену. Ради мечты бедняга экономил каждую копейку. А мечтал он о крыжовнике, выращенном в собственной усадьбе. Но жизнь прошла мимо, усадьба оказалась захолустьем, барин из него получился никудышный, а крыжовник вырос кислым. На страницах чеховских рассказов истина боролась с ложными жизненными смыслами. А в Мишиной...

Зинаида Семёновна решительно шагала под проливным осенним дождём в сторону школы. Подумать только! Слишком активные родители класса при участии администрации учебного заведения вызвали её на серьёзный разговор. Её! Ту, которая горой стоит за свою внучку, да и за других ребят тоже готова вступиться, если их собственные мамы и папы такие рохли. Но ничего, она выведет всех на чистую воду – и посмотрим, кто кого. Она даже погрозила кулаком куда-то в пустоту. Незнакомая девушка, идущая ей навстречу по узкой дорожке, от неожиданности вздрогнула и, ускорив шаг, поспешила по своим делам дальше...

― Лучше бы про свекровь так шутили! Вот хохма бы была! ― вслух возмутилась Марина, словно в пустой машине кто-то мог с ней согласиться. Настроение после очередного разговора с Аллой Геннадьевной и так было ужасным, а пошлые шутки из радиоприемника только сильнее раздражали. Единственное, что успокаивало ― дорога. Марина любила кружить по ночным питерским проспектам, размышляя и наслаждаясь красотой города. Мерцающие огни витрин, рекламных вывесок, билбордов и уличных фонарей во время движения превращались в витиеватые светящиеся линии, которые будто гипнотизировали, успокаивали и расслабляли...

«Говорят, под Новый год что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается!» – напевала детсадовскую песенку Татьяна Романовна, готовя праздничные салаты для новогоднего стола. Хотя ей летом стукнуло сорок пять, и она давно не верила в Деда Мороза, но сердце всегда замирало в канун Нового года. Хотелось чего-то необычного, правда, она уже не надеялась, что женское счастье постучится в ее двери, но пусть хоть салатики будут необычными. – Танюша, – вывел ее из приятных раздумий голос мамы, Маргариты Петровны, – надо погулять с Шервудом...

Соня равнодушно приняла новость о смерти бабушки, даже сама удивилась своему бессердечию. Несмотря на то, что во времена её детства вечно занятые родители частенько оставляли маленькую Соню вместе с бабушкой, сильной эмоциональной связи между ними не возникло. Бабушка была ворчливой, замкнутой, молчаливой – не такой, какой в представлении большинства людей должна быть бабушка. Весь день Соня пребывала в лёгкой прострации: встревоженная своей бесчувственностью, она снова и снова возвращалась мыслями в детство, пытаясь припомнить хоть один счастливый момент и выдавить слезу...

— Не место ей в нашей семье! Неужели ты этого не видишь, Валера? — мать продолжала давить, все еще надеясь, что сын передумает. Она свято верила, что ее мнение, как и раньше, главный и единственный ориентир для сына. Только вот Эльвира Семеновна немного подзабыла, что сыну уже двадцать пять, он давно вырос, и сам решает, как ему жить. — Мам, я не спрашиваю совета. Я просто приглашаю вас с папой на свадьбу. Которую сам оплачиваю, заметь. Мне не нужно твое одобрение или согласие. Мы с Катей давно все решили...

Тогда Лида была на двадцать килограммов моложе, и Степа любил ее на пять раз в неделю чаще. Но, несмотря на годы, их пара считалась крепкой и любящей. Да и как иначе? Они знали друг друга, как таблицу умножения. Если Лида начинала фразу, то Степан заканчивал. Они думали в унисон, дышали в унисон, как хорошо и гармонично сложенный организм. С годами страсти улеглись, и Лида уже не впадала в уныние, когда Степан уезжал в командировку или на рыбалку. А Степа не скрипел зубами от ревности, если женушку приглашали на медленный танец кавалеры, когда супруги выбирались на корпоратив или в ресторан...

— Мам, ты серьезно это говоришь? Мне надо привести себя в прежнюю форму? Приводить на свидание не нужных мне ухажеров в мое же разорившееся кафе… Ничего, что мне тридцать восемь, и я давно уже не фотомодель? Галину иногда поражала мамина креативность. Та была одержима планом «МСК». Нет, это не имело ничего общего со столицей нашей страны. МСК — это либо «мэтр с кепкой», либо «мужик с красотой». Первый (который «с кепкой») — по каким-то причинам, заслуженный и уважаемый. Но внешность у него ниже среднего...