Фрол Егорыч был блистательным учёным с великолепным пытливым умом, но абсолютно рассеянным. Так бывает, когда человек слишком сильно чем-то увлечён, он забывает обо всяких мелочах, которые могут стать даже роковыми. Изобретя способ перемещения во времени при помощи чёрного кристалла и доселе неизвестного раствора, не без помощи Жабы Геннадьевны конечно, Фрол Егорыч мог оказаться в любом месте и в любое время, причём совсем не там, где планировал изначально. Именно так он и очутился однажды за миллионы лет до нашей эры среди гигантских мастодонтов в белом халате лаборанта и с лупой в руках. Конечно же это было очень опасно, хотя и продлилось то путешествие всего пару секунд. Но чаще всего, путешествуя во времени, он попадал в довольно нелепые и даже забавные ситуации, из которых всегда выходил достойно, как истинный учёный.
Папа как обычно возился в сарае, настраивая машину времени. Большой отвёрткой он регулировал всякие датчики на приборной панели. Крутил их, выковыривал, переставлял с места на место, используя отвёртку как монтировку. Фрол Егорыч в это время, заложив руки за спину, ходил взад-вперёд, рассуждал и строил всякие научные гипотезы:
− Вот бы сейчас очутиться на болоте! – многозначительно произнёс учёный.
У папы от удивления очки полезли на лоб и выпала из рук отвёртка.
− Да-да, коллега, именно на болоте. Причём самом доисторическом. Где-нибудь в Прионежье или Васюганске. Ты знаешь, что болото – самый лучший в мире консервант? Оно само создаёт мумии. Причём даже лучше, чем древнеегипетские жрецы, и хранит их десятки тысяч лет в идеальном состоянии.
Фрол Егорыч сделал театральную паузу, затем выпалил:
− Я должен отправиться туда немедленно! – куда именно, учёный забыл уточнить – Нужно взять пробы доисторических торфяников и, возможно, мы откроем формулу идеального консерванта.
Папа, обычно не любивший спорить, на всякий случай спросил из чистого любопытства, поправляя очки:
− Егорыч, а что мы такое собираемся консервировать, что нужно лезть в такие допотопные дебри?
− Как что? – удивился учёный – Кильку в томате, тушёнку, например.
− В болотной воде? Кто это будет кушать?
− Ну, допустим, не в болотной, а в растворе, формулу которого я обязательно выведу благодаря изучению состава доисторического болота.
Папа всё-таки не унимался:
− А почему нельзя взять пробу из нашего болота в овраге за домом?
− Потому что, Максим – Фрол Егорыч редко называл папу по имени, только в исключительных случаях, чтобы подчеркнуть что-то особо важное, − доисторические болота – это бульон из древних растений и микроорганизмов, которые не дожили до наших дней и является в своём роде уникальным по составу. Кстати, что у нас там с агрегатом?
− Всё готово – отозвался папа – можем отправляться.
Фрол Егорыч натянул на себя высокие болотные сапоги, взял в руки саквояж с пробирками и зашёл внутрь капсулы машины времени. Капсула со скрипом закрылась. Учёный улыбнулся через толстое стекло и подал знак рукой, что готов к запуску. Папа начал по очереди включать нужные тумблеры, активатор побежал по трубкам привычным маршрутом в колбу с чёрным кристаллом. Произошла реакция и сарай мгновенно заполнился густым дымом. Вспыхнул яркий свет.
Когда дым рассеялся, папа с удивлением и ужасом увидел, что машина времени стояла на своём прежнем месте. Внутри капсулы стояли болотные сапоги. Учёный исчез вместе с саквояжем.
В это время Фрол Егорыч стоял по шею в трясине, держа над головой саквояж с пробирками, и пытаясь понять, куда делась машина времени, в какой момент он из неё вывалился, и в каком веке он сейчас находится. Благо гадать пришлось недолго. Где-то высоко в небе раздался гул приближающегося самолёта. Потом из-за облака появился огромный пассажирский лайнер. Это говорило о том, что учёному так и не удалось переместиться во времени, зато не нужно ломать голову, как без агрегата возвращаться в свою эпоху. Осталось лишь понять, как далеко отсюда находится исходная точка и в каком направлении к ней двигаться.
Под одобрительный хор лягушек Фрол Егорыч по кочкам допрыгал до ближайшего берега, разглядел между сосен тропинку, и направился по ней, веря в свою удачу. Ведь все тропинки куда-нибудь, да приводят.
Идти пришлось недолго. Сразу за деревьями показалась опушка, на которой стоял знакомый дом, а рядом с домом, не менее знакомый сарай.
− Давненько я не ходил босиком по колючкам и шишкам – открывая двери сарая, радостно воскликнул учёный.
Папа обрадовался такому появлению своего коллеги не меньше его самого. За время отсутствия старика он успел передумать всё, что угодно, кроме самого страшного конечно. Потому что Фрол Егорыч был не просто учёным, а ещё невероятно везучим человеком, и жизнерадостным оптимистом. Вот и сейчас он стоял совершенно мокрый, босиком, увешанный болотной тиной, словно новогодняя ёлка мишурой, и улыбался во весь рот.
− Коллега, ты, главное сильно не переживай! Отрегулируем мы твой агрегат. Будут и на Марсе яблони цвести – весело подбадривал учёный.
− Твоему оптимизму, Егорыч, можно только позавидовать – виновато ответил папа.
Фрол Егорыч достал из верхнего кармана лягушонка, непонятно как там оказавшегося, и ещё радостней добавил:
− А я верю! Правда, дружище? – глядя на болотного жителя, воскликнул старик.
− Кванечно! – ответил ему лягушонок Ля – заслуженный солист и дирижёр большого лягушачьего хора волшебного академического болота, которое находилось в низине за домом на опушке.
