Княжеская дружина. Состав: гриди, отроки, бояре

Ранее "Древнерусская дружина. Численность, этнический состав"

Княжеская дружина была иерархическим сообществом. Наряду с дружиной вообще, летописи знают старейшую и молодшую дружины. Хотя эти термины появляются в летописи только в записях, относящихся к концу XI в., возникли они у славян гораздо раньше (старшая и молодшая дружины существовали, например, у великоморавских князей второй половины IX в. [Рутткаи А. Войско и вооружение в великоморавский период // Великая Моравия и ее историческое и културное значение. М., 1985, с. 143]) и с течением времени меняли свой социальный смысл.

В середине Х в. к старейшей дружине на Руси относили гридей, или огнищан, к младшей – отроков.

Огнищем в древности называлось всякое кострище, пашня на подсеке или изгари (то есть на месте сожженного леса), стоянка пастухов с костром и т. д. [Ключевский В.О. Подушная подать и отмена холопства в России. Изд. 2-е. Спб., 1918, с. 316; 190, с. 97]. В более тесном значении это было место в доме, где разводился и поддерживался огонь, – домашний очаг. Огнищанами, следовательно, первоначально были те, кто кормился и обогревался возле огнища, члены домашней общины, большой патриархальной семьи: сам домохозяин, его семья, родичи и рабская прислуга – челядь.

Со временем под огнищем стали подразумевать вообще дом, двор. Слово «огнищане» в этом смысле соответствовало древнерусскому домочадцы, северогерманскому hirdmann и латинскому familiaris или domesticus [Дьяконов М.А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. Изд. 4-е. Спб., 1912, с. 75; Пресняков А.С. Княжое право в Древней Руси. Спб., 1909, с. 230–231].

С усложнением общественных отношений прежнее значение термина огнищане быстро ветшало. Однако его все еще охотно прилагали к разным категориям «домочадцев», даже если для обозначения последних уже существовали особые термины. Например, средневековый чешский памятник Mater verborum толкует слово огнищанин как libertus – «вольноотпущенный» [Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Изд. 10-е. СПб., 1917, с. 97–98; Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. Кн. I. Т. 1. М., 1993, прим. 351, с. 316]. Вольноотпущенники обыкновенно оставались жить в доме бывшего хозяина. В древнерусском переводе «Слова Григория Богослова» греческое слово раб переведено словом огнище, хотя для раба в древнерусском языке имелся термин челядин. Договор князя Владимира Святославича с волжскими булгарами (1006 г.) знает огнищан («огневтину») как население княжеских сел; Даниил Заточник уточняет, что речь идет о людях князя, сельской княжеской администрации, тиунах и рядовичах: «…не держи села близ княжа села: тивун бо его аки огнь… и рядовичи [слуги] его аки искры». Тиун огнищный из Русской Правды – то же, что и более поздний дворецкий: управляющий княжеским двором. Стало быть, в этом случае под огнищем понимается не только двор как хозяйственная единица, но и те, кто к этому двору принадлежит – огнищане (точно так же впоследствии понятие княжеского или боярского двора необходимо включало в себя дворян – дворовых людей, военных слуг). Княжими огнищанами были старейшие дружинники, «домочадцы» княжеского огнища-очага-дома-двора*, с которыми князь делил кров и стол**.

* От польского летописца Галла Анонима известно, что князь Болеслав Храбрый называл своих дружинников не слугами, не рыцарями, а сынами княжескими. Подобное обращение было обусловлено, конечно, не одним только христианским добросердечием князя, а уходило корнями в давнюю традицию.

** Историки до сих пор не пришли к согласию относительно значения древнерусского термина «огнищанин». Обзор мнений в дореволюционной историографии см. у Е.Ф. Шмурло [Шмурло Е.Ф. Курс русской истории. Возникновение и образование Русского государства (862–1462). Изд. 2-е, исправленное. Т. 1. СПб., 1999, с. 421–425]. Советские историки более или менее сошлись на том, что огнищанин – это «княж муж», знатный человек князя, боярин. Однако современный исследователь снова сомневается: «…может быть, “огнищанин” не значит “управляющий княжеским хозяйством”, а просто “домовладелец”? или “землевладелец”? что, впрочем, могло совпадать для раннего периода» [Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.). М., 1999, с. 108]. Я постарался учесть наиболее обоснованные точки зрения (последняя цитата, на мой взгляд, к таковым не относится).

Старейшие дружинники назывались еще гридями, гриднями, гридью, гридьбой. Эти термины норманнисты пытались объяснить через скандинавские слова gred – меч, или hird, hirdin – как в сагах нередко именуют дружинников конунга (в значении «домочадцы», «огнищане»), а также через исландское grid – дом, двор, хоромы [Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989, VI, с. 111]. Но все их усилия в этом направлении выглядят совершенно напрасными, ибо гридь – общеславянский термин: например, у хорутан грида значит «громада, сборище, толпа», то есть та же «дружина» [Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. Кн. I. Т. 1. М., 1993, прим. 346, с. 316]. Следовательно, уместно говорить не о заимствовании, а об общей индоевропейской основе для этого термина.

Гриди были воинами и княжескими телохранителями, которые обыкновенно несли службу в особом помещении перед княжескими покоями – гриднице (она же была местом, где проходили приемы и пиры). Их набирали из храбрейших воинов, удальцов, избравших войну своим ремеслом. Как уверяет сага об Олаве Трюггвасоне, князь и княгиня всеми средствами стремились заполучить таких «отличных людей» себе на службу и даже соперничали в этом между собой. Древнерусские былины, в свою очередь, дают немало примеров того, с каким почетом принимали в княжем тереме заезжих витязей, желавших послужить князю «верой-правдою».

Вступая в княжескую дружину, ратник по собственно,й воле поступался своим положением свободного мужа, вольного человека. Он добровольно признавал свою зависимость от господина, князя, отдавал себя в полное его распоряжение. Таким образом, сделавшись гридем/огнищанином, он попадал в категорию зависимых людей, холопов. Понятие холопства в IX–X вв. не совпадало с тем, которое мы знаем по памятникам более позднего времени. В дохристианской Руси холоп не был представителем особого класса или сословия. Холопство было не общественным положением, а служебным отношением, «тот, кто решился служить другому, – холоп, таково основное значение слова на Руси» [Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л., 1986, с. 167–168]. Так, в Повести временных лет Иеровоам, иудейский аристократ, поступивший на службу к царю Соломону, назван «холопом Соломоновым» (статья под 986 г.). В Х в. холопа сближали с рабом, но опять же не в том значении, какое это слово приобрело позднее. Рабами были все те, кто работал, то есть служил (работа в смысле физического труда выражалась термином страда: трудиться – страдать) [Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989, VI, с. 117]. В договоре Олега с греками есть статья «О работающих в Грецех Руси у христьяньского царя», подразумевающая русов-наемников, служивших в византийском войске; договор Игоря называет их «Русь работающе у Грек».

Конечно, гриди не были рабами в собственно,м смысле слова, живой собственно,стью князя. Личная зависимость от князя не исключала их из категории мужей, ибо они служили ему своим мечом, а не находились в услужении, в черной работе. Своеобразие древнерусского «рабства»-холопства заключалось в теснейшей личной связи между господином и его слугой, вплоть до полного «поглощения» личностью господина личности «раба» – зависимого, служилого человека, благодаря чему, однако, последний мог обрести даже более высокий, по сравнению с неслужилыми, и в этом смысле «свободными» людьми, социальный статус. Поэтому положение гридина было весьма двойственным и противоречивым. Он стоял выше свободных людей на социальной лестнице, так как представлял для князя большую ценность, нежели людой другой муж, и в то же время его личная свобода была скована такими обязанностями и ограничениями, каких никогда не знал рядовой обыватель Русской земли. Причем это касалось не только воинской обязанности проливать кровь в походах и сражениях. Умирая, князь забирал своих гридей с собой в числе прочих вещей, сопровождавших его в мир иной. Ибн Фадлан записал со слов купцов-русов, что «наиболее надежные» дружинники русского князя «умирают при его смерти и бывают убиты за него».

В документах первой половины Х в. (договорах 911-го и 944 гг. с греками) встречается термин боляре, бояре. Происхождение его остается загадкою. По выражению И.И. Срезневского, словом этим «играли многие ученые» [историографию см.: Фроянов И.Я. Начала русской истории. Избранное. СПб., 2001, с. 555–556]. Сторонники славянской этимологии думали, что в образовании двух форм термина «болярин/боярин» участвовали два славянских корня: бой-/вой- и боль- (краткая форма от болий, больший). Болярин/боярин с этой точки зрения – доблестный воин из среды славянской знати. Убедительность этого объяснения несколько подрывается тем, что у термина «боляре/бояре» имелась еще и третья форма – были. Например, в древнерусском переводе хроники Иоанна Малалы читаем, что Юлий Цезарь «бысть убиен» своими «былями», то есть римскими сенаторами. Впрочем, далеко не безупречно и мнение о заимствовании славянами этого термина, так как его с одинаковым успехом выводили из самых разных наречий. Одни ученые ссылались на сарматское слово поярик/боярик, означавшее умную голову. Другие указывали на скандинавское baearmenn/baejarmenn («баармен», «байярмен») – «муж града» и одновременно «служащий при дворе». По разумению третьих – это тюркизм (в булгарской орде знатные люди, приближенные хана, именовались бойлами). Составители этимологических словарей, как правило,, отдают предпочтение либо славянской, либо тюркской версии.

Как бы ни обстояло дело с происхождением слова «боярин», нам важно прежде всего то, каково было его социальное значение на русской почве. Принято считать, что боярство издревле составляло дружинную верхушку. Но содержание этого термина для первой половины Х в. представляется не совсем ясным. Заглянем в договор 944 г. Игоря с греками. Бояре здесь – это Игорева родня, те, кто вместе с Игорем снаряжают русское посольство и торговые караваны: «И великий князь Игорь, и его боляре… послаша к Роману, и Костянтину и Стефану, к великым князем греческим»; «и великий князь Русский и боляре его до посылают во Греки к великым царем Греческим послы и с гостьми…» Этим значением слова «боляре» документ и ограничивается.

Бояре из договора Святослава с греками («кляхся аз царям греческим и со мною бояре и русь») совершенно безлики. К ним, по-видимому, не относится даже упомянутый рядом со Святославом Свенгельд, так как ни летописец, ни вставленное в летопись дружинное предание об Ольгиной мести ни разу не называют его боярином.

В самом тексте Повести временных лет, применительно к событиям IX–Х вв., «боляре» появляются в позднейших летописных списках, со значениями слова, принятыми в XII–XV вв. Так, в предшествующем договору 944 г. летописном тексте боляре оказываются равнозначны русским послам, доверенным лицам самого Игоря, его жены, сына и других членов княжеского рода: «Игорь же посла боляре свои к Роману… И приидоша [в Царьград] Русскиа послы…» Там, где Лаврентьевская летопись, следуя древнейшему тексту, говорит, что Олег, взяв Смоленск, посадил в нем «муж свой», Троицкий список XV в. дает чтение: «посади боярина своего». Воскресенская летопись заменяет «болярами» всю дружину первых князей: Игорь, «дошед Дуная», созывает на совет «боляре своя» (вместо «созва дружину», как значится в старейших списках Повести); в аналогичном эпизоде доростольского совещания Святослава с дружиной («и поча думати с дружиною своею») стоит: «поча думати с боляры своими», хотя далее говорится, что речь князя «люба бысть… воем», то есть всем дружинникам.

Весьма вероятно, что в Х в. связь между терминами «бояре» и «дружина» была не столь тесной, как в последующее время, «в одних случаях эти термины совпадают, в других – нет» [Фроянов И.Я. Начала русской истории. Избранное. СПб., 2001, с. 566]. В своем первоначальном значении на Руси термин «боярин», скорее всего, подразумевал прежде всего членов великокняжеского рода, а затем и всю русскую родовую знать. В древнерусской литературе XI в. имеется прямое указание на это. «Русское общество того времени, – пишет Ключевский, – привыкло считать русского боярина варягом. Есть любопытный памятник, относящийся к первым временам христианства на Руси: это слова на святую Четыредесятницу с предшествующими ей неделями. В одном из этих несомненно русских произведений, в слове на неделю мытаря и фарисея, следовательно, на тему о смирении, мы встречаем одно любопытное указание проповедника. Внушая знати не кичиться своей знатностью, проповедник говорит: «Не хвались родом ты, благородный, не говори: отец у меня боярин, а мученики Христовы братья мне». Это намек на христиан-варягов, отца с сыном, пострадавших от киевских язычников при князе Владимире в 983 г. Значит, русскому обществу XI в. боярин русский представлялся непременно родичем, земляком киевских мучеников-варягов…» [Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989, I, с. 177]. Русская Правда дает более правильную терминологию. В ней боярин свободно замещается не варягом, а более ранним термином – русином.

Постепенно круг лиц, на которых распространялось это значение термина «болярин» («благородный, знатный человек»), расширялся, но не столько за счет дружинников-гридей, сколько благодаря отождествлению с «болярами» представителей местной славянской аристократии – «князей» и прочих родовых старейшин. Конечно, часть гридей стояла теснее и ближе к князю – например, те же послы. Однако вряд ли все они назывались боярами, поскольку многие из них не принадлежали к знати. В сочинении Льва Диакона о русско-византийской войне 968–971 гг. фигурирует некий Икмор, «храбрый муж гигантского роста, первый после Святослава предводитель войска»; позднейшие византийские писатели Скилица, Кедрин и Зонара уточняют, что своим высоким положением среди русов Икмор был обязан исключительно своей личной доблести, а не знатности рода.

Высшим дружинным званием в Х в. был чин воеводы, а не боярина. Воевода являлся ближайшим помощником князя, военным и административным распорядителем. По словам Ибн Фадлана, у «царя русов» есть «заместитель, который командует войсками, нападает на врагов и замещает его у его подданных». Возможно, звание воеводы распространялось и на посадников, сидевших в городах и крепостях. Как показывает пример Икмора, знатное происхождение не всегда отличало воеводу, однако это не мешало ему иметь собственную дружину («отроки» Свенгельда). Институт воеводства у киевских русов развился, вероятно, под влиянием системы двоевластия тюркских народов, так как, по свидетельству арабских и немецких писателей, у рюгенских русов «властная пара» выглядела иначе: князь («король», «каган») и «жрец».

Таков был состав старейшей дружины. Молодшие дружинники в Х в. назывались отроками. Хотя они также считались боевыми членами дружины, главная их обязанность состояла в обслуживании личных нужд князя, исполнении различных его поручений. Именно такими домашними прислужниками они являются в летописи: «Посем седоша древляне пити, и повеле Ольга отроком своим служити пред ними»; «придоша [греческие послы] и поклонишася ему [Святославу], положиша пред им злато и паволоки; и рече Святослав… отрокам своим: схороните»; «и придоша отроци Володимеровы, и поведаше ему всю речь Рогнедину». Отроки всегда находились при князе, готовые исполнить любую его прихоть: «И се слышавше вои, разыдошася от него [Бориса], Борис же стояше с отроки своими…» Русская Правда отмечает княжого отрока в одном ряду с поваром и конюхом. Кажется, по своему положению отроки приближались к челяди, рабам, хотя и привилегированным, освобожденным от черной работы по хозяйству.

Этимология слова отрок, во всяком случае, позволяет проследить происхождение молодшей дружины из рабов. В старославянском, чешском и словацком языках «отрок» собственно, и значит «раб» [Фасмер М. Этимологический словарь. В 4 т. Изд. 2-е. М., 1986, III, с. 172]. Княжими отроками называли, по-видимому, малолетних чужеземных пленников*, обращенных в рабов. О любимом отроке князя Бориса известно, что он был родом угрин, венгр («сын угреск»). В летописном рассказе (под 968 г.) об освобождении Киева от печенежской осады важную роль играет отрок, умевший говорить по-печенежски, – должно быть, выходец из Великой степи. Среди отроков-детей могли быть и славяне, которые попадали в Киев после «примучивания» под дань очередного восточнославянского племени. Допуская известную условность, можно сказать, что эти подростки были при князе кем-то вроде пажей и янычар одновременно. Взрослея, они становились полноценными членами молодшей дружины, воинами. «Отроци» Свенельда выглядят настоящими боевыми дружинниками – «изоделись суть оружием и порты».

* Отрок значит буквально – неговорящий, бессловесный. Слово образовано с помощью отрицательной приставки от- (в значении «не») и корня рок- глагола ректи – говорить, сказать [Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-2. М. 1910–1914, I, с. 669].

Похоже, что в количественном отношении отроки преобладали над гридями. На это как будто указывают слова патриарха Фотия по поводу нападения русов на Константинополь в 860 г.: «О город, царствующий почти над всею вселенною, какое войско, не обученное военному искусству* и составленное из рабов, глумится над тобою...» Не исключено, впрочем, что византийцы относили к «рабам» и гридей, княжеских холопов. Опираясь на значение слова огнищанин как «вольноотпущенный», М.Ф. Владимирский-Буданов предполагал, что некоторые старшие дружинники могли происходить из младших, невольных слуг князя [Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Изд. 5-е. Киев, 1907, с. 29 и след.].

* Эти слова не следует понимать буквально. Они означают только то, что русы в своей стратегии и тактике не придерживались правил византийских военных трактатов.

***

«Эдуардыч, пиши ещё!»

Сбербанк

2202 2002 9654 1939   

Мои книги на ЛитРес

https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/

Вы можете заказать у меня книгу с автографом.

Заказы принимаю на мой мейл cer6042@yandex.ru

«Последняя война Российской империи» (описание)

Вышла в свет моя новая книга «Суворов». Буду рад новым читателям!

«Названный Лжедмитрием».

ВКонтакте https://vk.com/id301377172

Мой телеграм-канал Истории от историка.