А поезд чух-чух
Наверное это рассказ для одноактной пьесы будет… Не знаю!
Чтобы было больше интриги, - назначим действующих лиц и исполнителей:
Шеф – начальник караула по сопровождению воинских грузов, примерно - майор.
Прапор – помощник начальника караула, прапорщик хитрющего вида и содержания.
Караул – неважно какие, - но три солдата.
Массовка – все те люди, которые не вошли в отдельный список действующих лиц.
Нет! Почему одноактная пьеса?... Сюжетную схему нанижем на, вполне понятную, классическую Пятиактную основу по Шекспиру.
Ну что? Замахнемся на Вильяма Шекспира?... Если что, я не виноват! Это все Шекспир!
АКТ 1. Экспозиция.
Командир части вызвал Шефа и Прапора, и сказал им:
- Вы поедете в выездной караул с тремя солдатами. Ваша задача, - доставить 7 вагонов боеприпасов с армейского склада в Германии в город N*** в Подмосковье. Груз повезете до станции Росток, затем паромом до Клайпеды. В Клайпеде, после растаможки, пограничного контроля и замены колесных пар на вагонах, - стартуете через недружественную Литву в город N***.
Шеф и Прапор уныло ответили:
- Есть!
Почему уныло? Да потому, что примерно 7-10 суток в теплушке вагона, с грузом ответственности за спиной и вагонами с боеприпасами, - это не сладкая поездка.
Делать нечего!... Шеф с Прапором собрались в дорогу, подобрав 3 солдат на ответственные роли массовки в карауле.
АКТ 2. Восходящее действие
Прапор был не только хитер, но и пронырлив. Корни одесского деляги просматривались в нем даже сквозь военную форму. Глаза прапора алчно бегали постоянно в поисках какой-нибудь аферы или схемы наживы.
- Я тут собрал по случаю немного старых покрышек на легковые машины… - сказал он Шефу, - Можно мы возьмём их с собой?...
И хитровато-заискивающе посмотрел шефу в глаза.
- А на фига нам эти колеса? – недоуменно спросил Шеф.
Прапора аж перекосило от такого «на фига». Он покраснел стыдливо, а затем сказал:
- Да вы что, Шеф? Покрышки в России в дефиците! У нас, (про себя, - У меня!) их там с руками не оторвут! (Про себя, - Руки не отдам!.. Свои!... Чужие можно…).
Шеф обреченно кивнул головой и пошел собирать имущество и личный состав в караул.
К эшелону с боеприпасами их везли на грузовой машине. Хорошо, что она была грузовая! В кузове еле хватило места для ящика с оружием и имущества караула. Кузов был почти доверху заполнен старыми покрышками от машин. Эти покрышки, запасливо и алчно были собраны Прапором с ближайших немецких автомобильных свалок. Немцы скрупулёзно и внимательно относились к качеству автомобильной резины, и, если срок эксплуатации или пробега выходили, - немедленно отправляли «негодную» резину на свалки…
А там их уже ждал Прапор! Да и не один! Их хватало, чтобы хватать с автосвалок не только утилизированные запчасти, но и целые машины. При этом включался механизм: «Нашел бесплатно! Продал за денежку!»…
Все формальности по отправке эшелона были успешно выполнены, и к вечеру того же дня караул с грузом тронулся в путь.
По дороге Шеф с Прапором уже познакомились поближе. Прапор и вправду был из Одессы. Его душа раскрылась в том, что нужно, по его словам, максимально все вытащить от немчуры. И, вообще, - ВСЕ максимально вытащить!
А Клайпеда и Литва, как оказалось, вполне знакома Шефу. Он как то служил в этой, резко ставшей недружественной стране.
К утру груз прибыл в Росток. Началась погрузка на паром.
Прапор вместе с грузом и личным составом караула следовал с грузом, а Шеф, оформив все документы в таможне и у немецких пограничников, стоял на мостике крана, наблюдая за погрузкой.
Кроме вагонов с боеприпасами на паром грузили еще несколько вагонов с воинскими грузами без охраны.
Внимание Шефа привлекли немецкие стропальщики, которые, показывая пальцами на один из полувагонов, что-то обсуждали и смеялись.
Шеф заглянул в этот полувагон сверху.
В вагоне валялись несколько разбитых плит перекрытия и куча битого кирпича.
Видимо немцы радовались, что русские с Германии мусор вывозят.
- Ничего! Вам долго радоваться не придется! Скоро вы по нашему мусору скучать будете! – подумал он.
АКТ 3. Кульминация
Хотя, какая тут кульминация?
… К исходу следующего дня паром с грузом, Шефом, Прапором, караулом и кучей строительного мусора благополучно прибыл в Клайпеду.
Шеф метнулся решать бюрократические дела с пограничниками и таможней, а Прапор с караулом остались у вагонов, наблюдая за сохранностью боеприпасов и переобуванием колес...
Кстати! А почему у нас железнодорожная колея шире, чем в Европе?... Не знаете?
***
… Австрийский инженер Франца Антон фон Герстнер, - работавший над проектом и строительством Николаевской железной дороги, спросил у государя Николая I:
- Какой ширины пути будем строить? Как в Европе, или шире?
- На х*** шире! – ответил император.
… Так и начали строить железную дорогу с полотном… на 8, 5 сантиметров шире, чем в Европе. Правда, не понятно, - что это… Длина ЭТОГО или ширина?...
Но это всего лишь легенда!
***
Отвлекся!...
В конторе по оформлению грузов Шефа встретили неприветливо. Литовская тетя на ломанном русском (когда успела его сломать?) сказала, что будет оформлять груз утром. Но шеф был настойчив:
- Лабас вакарас! Каип секаси? – произнес он, сразу выпалив все то, что они помнил по-литовски.
Тетя сразу растаяла. Стала что-то быстро лепетать. С ее слов Шеф уловил только одно знакомое выражение:
- Ис койко ту миесто?
Речь конечно шла не про койку, а про город в котором бывал шеф.
- Вильнюс! – почти без литовских акцентов ответил Шеф.
Цель была достигнута! Груз оформлен без проволочек! Сказав тетеньке интернационально:
- Thank you very much! – и даже не дожидаясь ответного: - Do not mention it! - Шеф отправился к охраняемым вагонам.
Вот она, - кульминация!
… Прапор, в ходе «переобувания» колес присмотрел пластмассовые двадцатилитровые канистры, без дела аккуратно сложенные в зоне смены колес. Да! Он не только присмотрел, но и сразу «прибарахлил» их, заботливо уложив рядом с утильными колесами…
Шеф, заметив обновку, спросил у Прапора:
- А это что такое?
- Пригодится! – ответил Прапор, любовно поглаживая синие пластмассовые бока «найденок».
… Пришлось Шефу опять махнуть рукой, тихо матерясь про себя.
АКТ 4. Падение
Путь по территории «вражеской» Литвы прошел тихо и без приключений. Любая попытка литовских железнодорожников подойти к вагонам с боеприпасами, пресекалась понятными для них (они ведь русскоговорящие все, а не английскоговорящие!) окриками часовых:
- Стой! Кто идет?! Стой, стрелять буду! – и т.д. и т.п
Вот уже и Россия.
Секретная почта, или секретный телеграф разносит новость о том, что вот, едет караул из Германии. У них можно что-то купить или обменять!..
Прапор включает свои коммерческие навыки и хитро, с удовольствием, провожает глазками каждое укатывающееся колесо…
По мере приближения к конечному пункту, груда старой резины находит своих счастливых обладателей. Ведь в России в то время был колесный голод!
Очередная станция. Прапор бойко уже предлагает:
- Колеса! Кому отличные старые колеса из Германии?
… Подходят клиенты… Услышав о предмете торга, громко хохочут, и под смех и мат уходят восвояси.
За ними приходят другие, третьи,… четвертые потенциальные покупатели… Все то же! Матерятся и смеются!
Прапор в ужасе! Падение спроса!
Шефу стало жалко горе-торговца, и он сказал ему:
- Ты им канистры предложи!
… Очередные клиенты. Прапор робко:
- А вот канистры пластиковые, двадцати литровые!?
Покупатели, вдумчиво и претенциозно осмотрев канистры, предлагают:
- Мы возьмём!... Только меняем на колеса от легковушек!
Прапор погрустнел. Хитринка из глаз провалилась в район трусов. Шеф начал громко и до слез ржать… Он не мог остановиться:
- Канистры на колеса! Обратная сторона натурального обмена!...
АКТ 5. Развязка
…Градообразующим предприятием городишки, где происходили вышеописанные события, был заводик по производству шин. Собственно говоря, - этот заводик брал старые покрышки, обновлял их и потом, реализовывал как новые (почти).
В производстве были задействованы почти все работоспособные жители городишки. Но, в связи с тем, что конечный продукт завода не пользовался особым спросом, хозяин завода выдавал зарплату работникам… готовой продукцией... колесами…
- Раньше мы брали 6 покрышек (зарплата за 2 месяца!). Отдавали одну резину проводнику в счет оплаты проезда до Москвы. В Москве покрышки мы продавали и уже с деньгами возвращались домой. – Пояснил один обладатель товара.
Второй уточнил:
- Теперь проводники не берут плату покрышками. Весь город теперь с этими колесами носится, и никуда не может деть!... Продай канистры!...
Вот такая история.
Караул благополучно прибыл в г. N***, сдал груз. А остатки нереализованных покрышек и канистр Прапор, обливаясь слезами из-за упущенной выгоды, выкинул на свалку…
Никому не нужны канистры с покрышками?... Натуральный обмен!
Гауптвахта
Гауптвахта в Вильнюсе была особым местом несения службы в карауле.
Мрачное здание у подножия Замковой горы, с расположенной на ней башней Гедеминаса на берегу реки Нерис. Наверное, когда-то это здание входила в комплекс замка, а описываемое мною время, там располагался комендант Вильнюсского гарнизона и гарнизонная гауптвахта. Сейчас это одно из зданий национального музея Литвы.
В интернете я не нашел ни фото ни описания этого места, поэтому, наверное мое фото в иллюстрации к моему рассказу можно считать уникальным. Это фото внутреннего двора комендатуры, где я инструктирую очередную смену караула…
Стоит сказать отдельно о начальнике гауптвахты. «Леня», - назовем его так. Тем более что это его настоящее имя.
До вступления на «высокую» должность начальника гауптвахты, Леня был военным летчиком, скорее всего инженером летной службы. Но, видимо из-за особенностей его мышления и поведения, - его перевели на должность начальника гауптвахты. Начальником гауптвахты Леня был, казалось, всю свою жизнь, как и вечным капитаном.
Внешность Лени заслуживает отдельного описания.
Маленькие глазки почти были спрятаны под надбровными дугами, а огромный нос и большие губы, которым позавидовали бы все обладательницы изделий из ботокса, делали его лицо гротескным.
Ленина капитанская форма всегда была идеально мятой, офицерские сапоги гармошкой с большими головками, говорили о том, что Леня «уважает» форму и позволяет ей быть на нем...
Дополняли его форму и торчащий клочками из-под кителя воротник форменной рубашки со следами потовых налетов, и галстук, постоянно желавший выскочить из-под воротничка рубашки и сбежать от его обладателя.
Леня слегка картавил и был глуп. Обычные фразы его, когда он бывал хорошем состоянии духа, сопровождались окончанием фразы оборотом речи:
- Гы! Гы!
Но если Леня шутил, то эти шутки оканчивались троекратным и громким возгласом: «ГЫ! ГЫ! ГЫ!».
Когда приезжали большие начальники, и Лене приходилось подходить к ним строевым шагом, происходила настоящая коррида. Леня усердно топал пятками своих сапог-самоваров, а руки его махали взад-вперед одновременно с выставленной вперед ногой. Такое движение называют «асинхронным шагом» в армии.
Леня был по-своему легендарным.
Он любил рассказывать легенду о том, что когда-то (видимо в царствование Гороха), ЕГО гауптвахта была тюрьмой. И именно из этой тюрьмы сбежал когда-то «Железный Феликс». Легенде подтверждения нет. Правда, Ф.Э. Дзержинский бывал в Вильно…
Как-то я спросил как-то Леню:
- Не ты ли в это время был начальником тюрьмы?
Леня надолго задумался, потом сказал:
- Гы! Гы! – по-волчьи глотнул слюну, и пошел, размышляя о моем вопросе.
Гауптвахта была под стать Лене. Мрачные коридоры и камеры, железные двери на огромных замках… И сигнализация, сделанная при помощи мощного звонка. Когда этот звонок срабатывал (а он срабатывал, даже если кто-то прикоснулся к одной из дверей камер), хотелось не только заткнуть уши, но и бежать куда-то без оглядки.
Звонок звонил с небольшими остановками практически все сутки, немного утихая только в ночные часы, когда арестованные спали.
Леня очень любил этот звонок. Он лелеял и берег его, и каждый раз улыбался, когда слышал этот истерический трезвон.
Невыносимый, едкий запах лизола, добавлял ауре гауптвахты особое ambr;, от которого потом в течение 3-х дней не получалось избавиться.
Вот что вспоминает один из «посетителей» этой гауптвахты – А.Лайзан:
«Почему "КАПИТАЛ" Карла Маркса пахнет лизолом?
Мои семь суток гауптвахты пронеслись незаметно. Но вот что мне запомнилось….
Арестованному в камере разрешалось иметь либо периодическую армейскую печать или марксистко-ленинскую литературу. А подушечку-то хочется. Периодическая печать не обеспечивала должной толщины для нормального сна. И только том "КАПИТАЛ" Карла Маркса мог обеспечивать должную толщину, потому и пользовался популярностью у арестованных в качестве подушки на гарнизонной гауптвахте.
За многолетнюю службу на гауптвахте тома КАПИТАЛА стойко пропитывались "Лизолом" при периодической санобработке.
(http://www.vvkure.com/litera/kitas/k14.php)
Леня был жесток. Как-то дембеля отловили его жену в городе и постригли ее на лысо. От этого Леня совсем ожесточился. Он стриг на лысо всех, попавших к нему арестантов, унижал их морально и заставлял выполнять тупую и ненужную работу. Помню как-то в течение двух месяцев, группа арестованных по приказу Лени, таскала по двору груду строительного мусора, перекладывая его из одного угла двора в другой.
Я спросил Леню:
- Зачем ты этот мусор по двору таскаешь?
- Чтобы арестованных чем-то занять! – ответил он, и добавил ехидно, - Гы! Гы!
Я не буду рассказывать о тех, кто «работал» арестованными на этой гауптвахте. Но, думаю, каждый из них запомнил это время надолго.
… Последние дни и события этого караула, и этой гауптвахты, замечательно описал Александр Волосков в своем рассказе «Караул. Январь 1991 года» http://proza.ru/2014/02/27/2007
Тут и добавить нечего. В те дни я занимался совсем другими проблемами. Слышал о попытках атаковать здание комендатуры. У нас тоже было жарко.
НЛОвина
- Опять проверяющий не вовремя приехал! – подумал начальник караула, встречая очередного офицера, прибывшего для проверки караула.
Очередная смена с разводящим только что ушла на пост менять часовых, а значит, придется опять вести разговор с проверяющем о том, и даже о сем.
Стоя на крыльце караульного помещения, начкар с проверяющим начали степенный разговор о жизни, службе, и даже о карауле.
- Быстрее бы лечь поспать, хотя бы минут 200.. – думал начкар, - А тут еще этот приперся! Опять поспать не получится!..
Вяло текущая их беседа вдруг прервалась.
- Смотрите! Что это? – начкар указал на небо над объектом охраны.
В небе парил какой-то объект эллипсоидной формы, со светящейся в центре его зеленоватой полосой. Пролетев к центру охраняемого периметра, он завис на несколько секунд, мигнул в землю яркой вспышкой 3-4 раза, а затем метнулся к лесу за территорией поста. Там он тоже завис на секунду, затем, уже с бешеной скоростью умчался куда-то за горизонт.
Начкар и проверяющий замерли от увиденного… Вдруг надрывно звонок с караульного коммутатора. Извинившись, начкар побежал к телефону:
- Часовой трэтый пост, второй смен, радовой Юльдашев! – раздался испуганный голос узбека Юлдашева.
- Тут како-то Х***вина летал пост! Хотель стрэлят! Пугалься! Усс***ся! Бежаль вишка званит!
Начкар сказал:
- Спокойно! Хорошо, что не стрелял. Штаны высушим в караулке. Где смена?
- Видэл фанар шел! Патом лежал и сдох! – доложил Юлдашев
- Все понятно! Значит разводящий и смена тоже видела эту штуковину – подумал начкар.
Потом, уже с промежуточного телефона, с поста позвонил разводящий:
- Товарищ капитан! Заметили какую-то Х***вину! Приказал смене залечь и занять оборону! Она улетела потом куда-то!
- Я тоже все видел! Продолжайте смену часовых! Проинструктируйте их. Огонь открывать только в крайнем случае! Только при явном нападении на пост или часового. Все немедленно докладывать мне! – отдал распоряжение начкар.
- Как это открывать огонь? – спросил разводящий.
Начкар раздраженно:
- Только если эта Х***вина будет садиться на пост… или начнет стрелять!
Еще он подумал…: - Почему в армии так любят употреблять слово на букву «х»? Русскоговорящие конечно знают и другие, - нормальные названия предметов, и когда называют какой-то предмет или явление «х***вина», знают конкретно, что это… Или болт с гайкой, или карбюратор автомобиля, или просто какой-то найденный предмет, который они еще не успели классифицировать.
У иноязычных же, все не так. Все вещи и явления они называют общим определениям – Х***ня или Х***вина. Они не знают, что дрова, например, - колют, рубят. Они их х***чат, е***нят, пи***чат и т.д.
Извините за такое лингвистическое отступление и не нормативность. Из песни слов не выкинешь!... Можно только запикать!..
Вернемся к тому, что все-таки по определению являлось как бы НЛО.
Смена пришла в караульное помещение, и уже и оба караульные и разводящий повторили свой рассказ.
У Юлдашева дрожали руки. Половину своего рассказа он уже уверенно пересказывал по-узбекски.
Проверяющий приказал, немедленно доложить об инциденте оперативному дежурному дивизии и сделать запись в постовой ведомости.
...Возбужденно-счастливый от этого приключения, проверяющий уехал спать домой.
А начальнику караула уже не спалось! Какой тут сон?
… Ему мерещились далекие миры и цивилизации, космический разум, который решил проверить, как хранятся боеприпасы на планете Земля в отдельно взятой части N.
Он вспомнил всех любимых писателей-фантастов… И Герберта Уэллса… И Роджера Желязны… И Братьев Стругацких… Роберт Хайнлайн… Станислав Лем… И… и … и…
- Тфу!!! Уснул!...
Утром в караул прибыл не просто проверяющий, - офицер особого отдела. Он осмотрел территорию пролета объекта, внимательно выслушал всех свидетелей случившегося. Юлдашев объяснялся с ним через переводчика. Собрал письменные показания. Юлдашев еще хуже писал по-русски, чем говорил, поэтому он нарисовал рисунок х*** вины, в котором особист сразу признал НЛО.
Чем все закончилось?
Как-то, уже дней через десять, начкар встретился с особистом, и спросил его о расследовании. Тот сказал ему, что пока все мутно. Самолеты и вертолеты в указанное время даже близко не летали в той зоне… Малдера и Скалли из «Секретных материалов», к расследованию не привлекли.
Если вдруг Вы увидите что-то неопознанное… Не называйте его «Х***вина», а то лингвисты Вас не поймут!
Теория и практика
Военные сборы, - это долго, постоянно и утомительно. Особенно, если вспомнить какие они бывают… И полевые, и методические, и командирские… Всех не перечесть!
Начальник штаба полка собрал всех начальников караулов на сборы. Опять будет много теории и ничего нового.
Примерно 50, потенциально готовых начальников караулов, выстроились перед ним у забора парка боевых машин.
С вышки, расположенной поблизости, зорко смотрит на всю эту толпу бдительный часовой. Начальник штаба и все "слушатели" не обращают на него внимания. Они стоят в пол оборота к нему.
Началось. Начальник штаба открыл толстую папку в черном переплете и начал читать бесчисленные директивы, приказы и руководства по организации караульной службы.
- Бу-бу-бу… часовой. Бу-бу-бу… уставы. Бу-бу-бу… начальник караула, – монотонно, как акафисты и проповеди, читает он эти караульные приказы.
Прошло уже полчаса, и все офицеры начинают робко, а потом, и все откровеннее, зевать и переступать с ноги на ногу. Жарко. Клонит ко сну.
Начальник штаба замечает, что энтузиазм изучения руководящих документов у его подчиненных угасает. Нужно оживить обстановку. Он находит в томах распечатанных бумажек то, что ему кажется главным…
- Вот! У вас часовые на постах умудряются спать, что является грубейшим нарушением устава! – заявляет он, и начинает зачитывать опять монотонно и вкрадчиво показатели по нарушению устава из своих бумажек.
Тошно.
Вдруг!...
Краем глаза все замечают какое-то резкое движение. Что-то большое и серое пролетает в районе вышки!
… Часовой, внимательно слушавший выступление начальника штаба… вдруг увидел… подушку, теплую постель, чашку киселя с белым хлебом…
Тело его наклонилось на перила вышки:
- Часовые спят… Часовые спят… - слышалось ему
Под эти убаюкивающие слова он и свалился с вышки!
Все подскочили к часовому.
- Живой, солдат? –
- Часовой третьего поста второй смены рядовой ***! За время несения службы происшествий не случилось! – поднимаясь с земли, вполне бодро докладывает он.
Начальник штаба вызывает действующего начальника караула. Мы начинаем уговаривать начальника штаба, не наказывать часового и нач. кара.
- Вы ведь сами ему колыбельную нашептывали! – убеждаем мы начальника штаба.
Он, обреченно махнув рукой, говорит:
- На этой учебной точке занятие закончено! Переходим на караульный городок. Там у нас практическое занятие будет.
Толпой мы направляемся в караульный городок.
- Если теория у нас удалась, то какова будет практика?
Постовой тулуп
Зимой часовые несут службу на посту в тулупе. В Монголии, из-за особо холодных зим, полагалось по два тулупа на каждый пост. Первый тулуп мерз вместе с часовым на посту, а второй грелся в сушилке караульного помещения вместе с очередным караульным, ожидая его выхода на пост…
Первый раз, заступив в караул в полку, я удивился тому, что при приеме караула солдаты особое внимание уделяют тому, чтобы на всех постовых тулупах все пуговицы были на месте… Если вдруг хотя бы одной пуговицы нет на месте, - сразу шум, скандал:
- Все! Караул не принимаем! На тулупе пуговицы нет! – орали солдаты.
Старому караулу приходилось срочно и очень надежно пришивать недостающую пуговицу к тулупу…
Ладно, думаю, - это «фишка» у них такая. Хотя тут не придерешься. «Имущество караула должно быть в исправном состоянии…» и т.д. по уставу.
Второй загадкой для меня стало то, что при выходе на посты, очередная смена зачем-то смачивала тулуп водой сверху…
- Зачем вы это делаете? – наивно спросил я.
Очередной потенциальный часовой (караульный) загадочно улыбаясь, ответил:
- Чтобы легче было тулуп одевать!
- Странно! - подумал я – Ведь тулуп уже надет!??..
… Загадка открылась, когда ночью я пошел проверять несение службы на посту… Иду по территории парка боевых машин. Вижу часового, который стоит и смотрит на меня с расстояния примерно в 100 метров.
Положено, при подходе к часовому, чтобы он подал команду:
- Стой! Кто идет!
И потом, как далее по уставу… Все, кто стоял в караулах, помнят это наизусть…
Иду! Молчит… Уже 20 метров между нами… Молчит!
Остановился… И тут услышал наглый и вполне отчетливо-сладостный ХРАП моего часового!
Подошел к нему уже вплотную… ХРАПИТ! Стоя спит!..
Толкнул его в бок!
- А! Что!… Часовой 2-го поста третьей смены! Рядовой *** – спросонок пролепетал он, очнувшись ото сна.
- Ты что, спишь?!!
- Никак нет!.. За время несения службы происшествий не случилось! – уже очнувшись, пролепетал он.
Оказалось. Перед выходом на пост караульные для того окропляли тулупы водой, чтобы они мгновенно замерзали на морозе и превращались в колокола из овечьей шкуры застывая. А пуговицы надежно гарантировали фиксацию обмякшего ото сна тела, для того, чтобы оно не выпало из этого «футляра». Солдату оставалось только найти такое положение, чтобы колокол тулупа устойчиво стоял на земле, и, повиснув внутри его, - пропев песенку «Спят усталые солдаты…», погрузиться в сон.
Выводы я для себя сделал. Запретил окроплять тулупы водой перед выходом на пост. А пуговицы, - так и остались «фишкой» при приеме караула…
Солдатская смекалка!
Свистун
Статья 174. Часовому запрещается: спать, сидеть, прислоняться к чему-либо, писать, читать, петь, разговаривать, есть, пить, курить, отправлять естественные надобности, принимать от кого бы то ни было, и передавать, кому бы то ни было какие-либо предметы, досылать без необходимости патрон в патронник.
(ИЗ УСТАВА ГАРНИЗОННОЙ И КАРАУЛЬНОЙ СЛУЖБ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР, Утвержден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 июля 1975 года.)
... Ваня даже не знал, что на посту лучше и не свистеть. Но отсутствие в уставе такого пункта как «свист», с одной стороны, - избавило его от строгого наказания, а с другой стороны…, - судите сами!
Разводящий пошел ночью менять часовых на постах. Через несколько минут, - звонок со второго поста:
- Нападение на часового! Курсант Ваня лежит с пробитой головой в луже крови! Рядом с ним валяется какой-то ящик! – доложил разводящий.
- Караул в ружье! – сразу скомандовал начальник караула.
Все заняли места по боевому расчету. Ждут.
Начальник караула звонит на пост и уточняет состояние пострадавшего и обстановку на посту.
Разводящий:
- Пришел в себя! Вокруг все нормально! Все хранилища и объекты на посту опечатаны. Нарушений нет. Оружие часового на месте.
Начальник караула отдает команду отнести пострадавшего часового Ваню в медсанчасть, а ящик, обнаруженный рядом с Ваней, - доставить в караульное помещение, и дает отбой тревоге.
Все с нетерпением и тревогой ждут таинственный ящик, поразивший Ваню по голове.
… Обыкновенный деревянный ящик, слегка пострадавший при падении,видимо о Ванину голову, уже в караулке.
Содержимое его приятно удивило и озадачило сначала, весь состав караула… Ящик доверху набит пачками вафель!.. Да, да! Обыкновенные вкусные и свежие (как не попробовать!), вафли «Артек».
Обстоятельства нападения были расследованы тут же, под приятный хруст ароматных и вкусных вафель, запиваемых чаем.
… К посту, где нес службу Ваня, с одной стороны прилегала высоченная стена здания кондитерской фабрики. На высоте, примерно 4-го этажа, по современным меркам, в этой стене было маленькое окошко.
Ваня, двигаясь по маршруту возле стены, насвистывал какую-то мелодию. Он, конечно, знал, что у многих курсантов из состава училища имеются связи с работницами этой кондитерской фабрики, … не только любовные, но и корыстные.
Видимо, кто-то из этих «дон жуанов» и договорился с одной из прекрасных кондитерш, что ночью, по свисту его, она должна будет одарить его сладкими подношениями. Что красавица и сделала, точно и своевременно скинув ящик со сладостями на голову Ване-свистуну.
Вафли все были благополучно съедены. Расследование проведено. После смены караула друзья решили навестить Ваню в санчасти.
Ваня встретил всех. Его перевязанная голова и оханье подтверждали его душевные и физические страдания. Его главный вопрос был:
- Ребята! Что это было?
Друзья рассказали ему всю историю «нападения» на него.
- А вы мне вафли принесли?... Хоть! – расстроенно спросил Ваня.
- Ты вафли не заслужил! Нарушитель устава гарнизонной и караульной службы! – заявил наигранно строгим тоном один из друзей.
Потом все смеялись… И даже Ваня!
Вот такая история.
Правда жизни дополнила еще один запрет для часового…
- Не свисти!
Самый первый раз
Очень много разных караулов. Не сосчитать!.. И часовой, и выводной, разводящий и помощник начальника караула, начальник караула. Но этот, - самый первый караул в качестве часового, запомнился навсегда. Наверное, потому, что самый первый? Нет! Потому что с приключением!
Самый почетный, но самый скучный и напряженный, - первый пост, у Знамени. Там два часа стоишь, как вкопанный… Тумбочка под часовым оборудована тревожной кнопкой. Если что, - сразу сигнал дежурному… Днем все ходят туда-сюда и отдают воинское приветствие Знамени. Значит днем ты всегда стоишь по стойке «смирно».
То ли дело «гулять» по посту! Ходишь себе, и ходишь!..
***
Сегодня мой самый первый караул. Он за городом. На учебном центре. Моя смена третья, - значит, первое мое дежурство будет ночью.
Комбат Вачек инструктирует нас до посинения… Нашего… Ваня перед рассказом об обязанностях часового не представился.
Должен был бодро и четко сказать:
- Караульный второго поста 2-й смены, курсант М***! А потом уже докладывать наизусть свои обязанности.
Он этого не сделал, а начал взволнованно бубнить:
- Часовой обязан: бдительно охранять и стойко оборонять свой пост; нести службу бодро, ни на что не отвлекаться…
- Овец?... Овец? - прервал его Вачек своим характерным армянским акцентом, намекая на то, что Ваня должен сначала представиться.
Ваня испуганно умолк.
- Представься!... Сначала представься! – шепчу я ему в ухо из задней шеренги.
Ваня очухался:
- Овец второго поста 2-й смены, курсант М***! - испуганно произносит он. Все ржут! Обстановка разрядилась.
… И вот я уже заступил на пост… Первый раз!... Ночью!..
Валенки хрустят по морозному снегу. Полушубок тащится вместе с моим телом… То, что в простонародье называют «очко», - тоже телепается где-то сзади, заставляя сильнее сжимать руками автомат, висящий на шее.
Мысли… Опять вертятся где-то возле… «… бдительно охранять и стойко оборонять свой пост…», и « не спать, не сидеть, не разговаривать, не отправлять естественные надобности…».
Ум пытается понять, как эти надобности можно отправлять в этом огромном тулупе… «Очко» сиротливо плетется сзади…
Стоп!.. Это уже не «очко»!... Сзади отчетливо слышен осторожный хруст чьих-то шагов!... «Очко» быстренько побежало куда-то вперед, за угол хранилища с техникой…
Останавливаюсь! Напряженно вслушиваюсь в тишину зимней ночи…Точно! Осторожный хруст снега выдает диверсантские шаги за моей спиной… Уже совсем близко!..
Мозг лихорадочно начинает искать способы решения:
- Кричать «Стой, кто идет!»?.. Уже поздно!.. Он уже подошёл!.. Стой, стрелять буду!?.. Автомат на предохранителе! Не успею даже патрон в патронник дослать!..
… Сзади, на мои плечи ложатся две руки…
- «Очко»!!! Где ты?... Помоги!
Застывший мозг, вдруг находит решение:
- У тебя штык на автомате! Резко развернись и «умело действуя штыком и прикладом…»!
Подчиняюсь мозгу, как последний дурак… Резко разворачиваюсь!... Мне в лицо, - шершавый мокрый язык, запах изо рта, и радостное повизгивание!.. Под весом тела, и от резкого разворота, падаю вместе с валенками, тулупом и автоматом в сугроб у вытоптанной тропинки, а «нападающий» продолжает облизывать мое насмерть перепуганное лицо, и радостно взвизгивать…
Это караульный пес Полкан обрадовался встрече со мной. Хорошо хоть, не успел его штыком ткнуть!
Кое-как поднимаюсь. Молча матерюсь (часовому на посту разговаривать запрещено!), продолжаю движение в сопровождении Полкана.
«Очко» молча и медленно возвращается из-за хранилища:
- Что же ты так? – обращаюсь я к нему, - А если бы?..
… В караулке я рассказал ребятам эту историю. Поржали!
Оказалось, что Полкан любит встречать так бурно всех часовых, и все они, повстречавшись с ним первый раз, - одинаково получают заряд бодрости для последующих несений службы.
Еще бы! Примерно 60 килограмм живого веса, и высота в холке тоже 60!
Спрашиваю:
- А почему вы меня не предупредили?
- Чтобы бдительности не терял! – отвечают…
Не дураки ли?.. Хорошо, что Полкан от штыка увернулся! Видно, ему не впервой!
Пролог
Навязчивый вопрос сверлит мозг…
«Сколько же я отстоял в караулах за свою армейскую службу?»… Часовой, разводящий, помощник начальника караула, начальник караула…
Очень много!..
Это абсолютно точное число.
Мой самый длинный караул был продолжительностью в 47 суток. Тогда я «караулил» технику, направленную в ремонт из Монголии в г. Николаев. Караулы по сопровождению воинских грузов, - это как бы отдельно… На самолете не пришлось «караулить», а вот на морском пароме и на поездах, - это да! Расскажу!
А так, караул, - это особый настрой был для меня. Потому, что была ответственность за людей, оружие, охраняемый объект или груз…
Почти каждый караул был по-своему особым. Но без включения этих рассказов в серию «Армейские байки», наверное, весь цикл был бы не полным.
Это раздел баек я назову - «Устав от караульной службы».
Прошу не путать с мудрой книгой «Устав гарнизонной и караульной службы». Там все написано умом, опытом и кровью грамотных людей. А у меня, - всего лишь, байки!
Еще в конце 80-х годов, когда все шло к развалу, некоторые "околовоенные" деятели пытались напрочь изменить все воинские уставы, как и привести все к развалу армии. Помню тогда, нам предлагали внести свои предложения в действовавшие уставы… До смеха тогда доходило!... Горестного!
Например:
Дисциплинарный устав (есть и такой!), предлагалось сделать всего из двух статей…
СТАТЬЯ 1. Командир всегда прав.
СТАТЬЯ 2. Если командир не прав, - читай статью 1-ю.
Хотя… Великий строитель нашего государства Петр I указывал:
В УСТАВАХ ПОРЯДКИ ПИСАНЫ, А ВРЕМЕНИ И СЛУЧАЕВ НЕТ, А ПОСЕМУ НЕ СЛЕДУЕТ ДЕРЖАТЬСЯ УСТАВА ЯКО СЛЕПОЙ СТЕНЫ…
А может это легенда?.. Увидеть бы первоисточник написания этих слов! А то,.. эти писатели такого понапишут… И я с ними тоже!
Итак! Все, что озаглавлено в моих рассказах, - УСТАВ ОТ КАРАУЛЬНОЙ СЛУЖБЫ, именно к ней и будет относиться.
Конечно, - если Вам интересно!
