Роман «Кадавры» - долгожданная новинка, прочитанная с большим удовольствием за пару дней. Книга меня восхитила, я рекомендовала ее на каждом шагу, но чуть позже впечатления улеглись. Мастерство иносказательности уступило место общей литературной истории. Повествование очень эмоциональное, мгновенно погружающее в книжную реальность, но при этом заставляющее снова и снова переживать действительность, поэтому прочитанному понадобилось время, чтобы остыть и прижиться для чуть более критичного восприятия.
Автор хоть и метафорично искажая, используя эвфемизмы, но, в общем-то, не стесняясь в отсылках, прямолинейно возвращает читателя к осмыслению настоящего. И делает он это так искусно, просто потрясающе, удивительно как можно сказать так много, при этом, не сказав по сути ничего.
Сеттинг, лор, язык – все в этом романе превосходно, но есть одно большое но, которое для меня делает книгу артефактом и отпечатком времени, а не большой литературой.
Все триста страниц текста пиликает только одна нотка, а ее уже невозможно слышать в таком исполнении. Она на разный лад играется уже несколько лет и хотелось, чтобы автор сделал из нее мелодию, но он только виртуозно воспроизвел ее на другом инструменте.
Текст многослойный, но не очень сложный, достаточно один раз подобрать правильный ключик и он дальше будет открывать все двери в повествовании.
В метафорической своей части книга представляет собой квинтэссенцию позиций и мыслей о неудобном политическом прошлом, настоящем и будущем страны, замалчивании и искажении катастрофы государством, об обыденном сосуществовании со смертью, о приспособленчестве, смирении и вине, о доме и идентичности и, конечно, о памяти.
У меня в голове постоянно возникали параллели с нонфиком Николая Эппле «Неудобное прошлое», рассказывающем о политических преступлениях прошлого и о том, как с таким багажом проживать настоящее.
«Кадавры» выступает книгой-осмыслением текущих социально-политических событий, призванной, несмотря на всю хтонь, вызвать светлые чувства общности и принадлежности. И в этом она по всем параметрам хороша.
На поверхности сюжет разворачивается в недалеком будущем России, облик которой кардинально поменялся после аномалии, случившейся в стране в 2000 году. По всей территории государства стали появляться так называемые «мортальные аномалии» - мумифицированные тела детей, истуканами стоящие посреди всевозможных ландшафтов. Эти статуи впоследствии и были названы кадаврами. Любое взаимодействие с фигурами сказывается пагубно, их нельзя уничтожить, повредить или сдвинуть, поскольку малейшее повреждение тел приводит к выбросам соли, делающей землю вокруг бесплодной.
Тут у Поляринова вышла одна из красивейших, на мой взгляд, метафор замалчивания и сокрытия. Открытое взаимодействие со смертью – с кадаврами – приводит к высвобождению всей сущностной грязи, к запятнанию и выжиганию. Очень примечательно, что хиреет именно земля, которая может кормить и фольклорно, и экономически. Соль Кадавра покрывает все вокруг, очиститься от нее нельзя, она кристаллизуется вечным клеймом, поэтому изучение, конечно же, нужно запретить.
Поскольку правда требует большой ответственности, реакцией на разрушения становится запрет властей на исследования кадавров. А несколько позже и открыто говорить о кадаврах становится тоже страшно и вообще нельзя, поэтому почти за 30 лет тайна аномалий так и остается тайной. Упоминание кадавров в официальных источниках и из уст пресс-секретарей звучит не иначе как «этот вопрос», «решить вопрос» и «наш вопрос».
Главная героиня Даша до вынужденной эмиграции в Германию работала в одном из исследовательских институтов, изучающих мортальные аномалии. Воспользовавшись китайской экспансией и новой юрисдикцией на юге страны, исключающей применение репрессивных законов, Даша возвращается на родину, чтобы продолжить изучение кадавров. В качестве помощника и возницы ее будет сопровождать брат Матвей, с которым у них свое неудобное прошлое, искажающее настоящее.
Примечательно, что реальные проблемы государства, среди которых: мирный захват Китаем территорий юга России; поедание облика российских городов китайским колоритом; тотальное превосходство азиатских продуктов сомнительного качества на полках; упадок аграрной отрасли, гражданская война, вспыхнувшая на национальной почве, - совсем не заботят власть. Карательная машина направлена на борьбу с призраками.
Еще один пласт повествования, дополнительно погружающий в реальность – способ подачи информации об истории появления и изучения кадавров. В этих главах текст изобилует фрагментами научных статей, выдержек из газет, а также содержит сноски, разъясняющие, что лицо, упомянутое в таком-то тексте, выполняет функции иноагента.
Названия цитируемых статей у Поляринова тоже вполне себе говорящие, или даже – кричащие. Так, выдуманная статья «Искусство закрывать глаза» приближает к крылатой фразе уже не книжного иноагента:
Вся мускулатура нации направлена на зажмуривание
Углубляет позицию еще и то, что упомянутые выдержки опубликованы в немецких изданиях. Выходит, что подлинная история России пишется иностранцами или иммигрантами.
Есть несколько незамысловатых, но забавных отсылок на современных писателей, в числе которых можно рассмотреть Пелевина, Сорокина и Быкова, а такая НКО как «Росузник» явно намекает на знаменитейший российский прототип.
Яркими свидетельствами альтернативной России, которые при этом очень роднят ее с Россией реальной, выступают обилие городских легенд, страшилок, фейков, теорий заговора, особой мифологии и культуры, родившихся с появлением кадавров.
Тут автор блестяще демонстрирует, во-первых, способность социума к самоисцелению посредством преобразования даже самых ужасных событий в часть быта, культуры и фольклора, а во-вторых, показывает, как можно задеревенеть и самому стать мортальной аномалией, сделав смерть и страх привычкой.
Население новой России также начинает массово испытывать новый психологический феномен. Людям кажется, что кадавры – это их мертвые дети, они мучаются этими мыслями, корчатся от вины и утраты. Эту боль называют «синдромом смещенного горя».
И здесь еще одной прекрасной метафорой адаптации не через осмысление, а через забвение, выступают лоботомически вбиваемые в головы мертвых детей ритуальные гвозди, якобы побеждающие зло и снимающие проклятье преследующих воспоминаний.
Поляринов рисует очень живые людские образы, диалоги и переживания естественны и описаны очень просто и точно. Реалистичен каждый из даже вскользь упоминаемых героев.
Самым впечатляющим моментом в книге для меня стала трансформация представления о Матвее. Как мастерски из искрометно смешных рассказов о детстве главных героев, в которых Матвей представлялся обаятельным хулиганом, харизматичным балагурчиком и лгунишкой, автор забросил читателя погибать в пещере, осознавая предательство и истинную натуру героя. Такой же фокус позже будет проделан и с читательским восприятием Даши.
Идея маркировать смерти черной страницей тоже вышла простой, но неожиданно цепляющей. В романе в целом все построено таким образом – легко для восприятия, но при этом насыщенно. Уровень завуалированности легок, но это не минус, потому что это не постмодернистский роман, очевидные отсылки и метафоры здесь не для того, чтобы потешить свою эрудированность. Просто сложившаяся реальность обязывает сказать так, чтобы поняли все, не использовав при этом выражения и позиции, влекущие негативные последствия. И тут, действительно, ощущается большой талант. Поляринов великолепно пишет и мыслит.
Но мне всего этого в книге оказалось мало, наверно именно по причине того, что в жизни – слишком много. Молоток на обложке сшибает одним замахом, а хочется большего. Хочется уплотнить историю, сделать из нее богатую композицию, вписав туда эту скорбную ноту, ну или сыграть ее один раз в небольшом рассказе.
Сам автор высказался о романе как нельзя лучше:
Моей целью было упаковать в этот образ все неудобное прошлое, с которым мы каждый день живем. Если мы всерьез предположим, что через условные 10—15 лет «Кадавров» все еще будут читать, то, думаю, их будут воспринимать как капсулу состояния
Книга - живое свидетельство, не анализ и не вывод. Иносказательный текст, не написать который, пожалуй, нельзя. Роман, действительно, капсула состояния, в которой законтейнирован страх, наше время и совсем не альтернативная страна.
Как манифест книга потрясающая, но как роман, для меня, недостаточная.
________
Если хотите принять участие в живых обсуждениях литературы, то вступайте в мой книжный клуб "BV". Буду рада Вашему вниманию!
