Погода нас сегодня не радует, за окном дождь со снегом, брррр. Поэтому мы продолжаем наслаждаться романом и куколками.
Начало смотрите здесь:
Оказалось, что по совету доктора мистер Рочестер лег спать пораньше, а вот встал на следующее утро довольно поздно.
Когда же он все-таки спустился вниз, то для того лишь, чтобы заняться делами: его управляющий и несколько фермеров уже ждали, когда он их примет.
Мы с Аделью покинули библиотеку: теперь ей предстояло играть роль приемной для ежедневных посетителей. В одной из верхних комнат затопили камин.
Туда я перенесла учебники и книги и приготовила все, чтобы преобразить эту комнату в классную.
В течение утра я убедилась, что Торнфилд-Холл неузнаваемо изменился: исчезла церковная тишина, чуть ли не каждый час раздавался стук в дверь или трезвонил колокольчик. И в передней то и дело слышались шаги, там звучали новые незнакомые голоса. По дому заструился ручеек из внешнего мира — он обрел хозяина и таким нравился мне больше.
Учить Адель в этот день оказалось нелегко: она все время отвлекалась, бегала за двери и перегибалась через перила посмотреть, не покажется ли мистер Рочестер, придумывала предлоги спуститься вниз, чтобы, как я не сомневалась, навестить библиотеку, где, я знала, она оказалась бы совершенно лишней.
А когда я, рассердившись, потребовала, чтобы она сидела смирно, Адель принялась болтать про своего аті, monsieur Edouard Fairfax de Rochester/Друга, мистера Эдварда Фэрфакса де Рочестера (фр.), как она его называла (его полное имя я услышала только теперь от нее), и строить предположения, какие подарки он ей привез. Оказалось, он накануне вечером намекнул, что в его багаже, когда он прибудет из Милкота, найдется коробка. содержимое которой может ее заинтересовать.
— Et cela doit signifier, сказала она, ladedans un cadeau pour moi, et peut-être pour vous aussi, mademoiselle. Monsieur a parlé de vous: il ma demandé le nom de ma gouvernante, et si elle n'était pas une petite personne, assez mince et un peu pâle. J'ai dit que oui: car c'est vrai, n'est-ce pas, mademoiselle?** qu'il y aura/А это значит, что там есть подарок для меня, а может, и для вас тоже, мадемуазель.
Ведь он говорил про вас, он спросил меня, как зовут мою гувернантку, а еще он спросил: «Это такая бледная худышка небольшого роста?», и я сказала, что да, потому что это ведь правда, мадемуазель? (фр.)
(...)Днем забушевала метель, и до вечера мы оставались в классной комнате.
Когда стемнело, я разрешила Адели убрать книги и тетради и отправиться вниз, так как относительная тишина там и умолкший дверной колокольчик навели меня на мысль, что мистер Рочестер покончил с делами. Оставшись одна, я подошла к окну, но ничего не увидела: хлопья, кружащие в потемневшем воздухе, скрывали даже кусты на лужайке. Я опустила штору и вернулась к камину.
Глядя на горки янтарных углей, я творила в своем воображении некое подобие Гейдельбергского замка над Рейном, который видела на картинке в книге,
но тут вошла миссис Фэрфакс и своим появлением рассыпала огненную мозаику, которую я успела составить, а также разогнала
нежеланные тяжкие мысли, начавшие вторгаться в мое одиночество.
— Мистер Рочестер будет рад, если вы со своей ученицей сегодня вечером присоединитесь к нему за чаем в гостиной, сказала она. Он весь день был очень занят и не мог прежде познакомиться с вами.
— Когда он пьет чай? спросила я.
— Да около шести: в деревне он ложится рано. Вам лучше переодеться сейчас же. Я пойду с вами, помогу застегнуть пуговицы. Возьмите свечу.
— А надо ли мне переодеваться?
— Да, разумеется. Когда мистер Рочестер здесь, я всегда переодеваюсь к вечеру.
Соблюдение этого светского обычая показалось мне излишне церемонным, но я пошла к себе и с помощью миссис Фэрфакс сменила своё скромное платье на черное шелковое.
Я так не привыкла к обществу незнакомых людей, что явиться перед глазами мистера Рочестера по приглашению, которое больше походило на приказание, было для меня тягостным испытанием.
В столовую я пропустила миссис Фэрфакс вперед и оставалась в ее тени (...).
В гостиной горел камин. Лоцман, находясь рядом с хозяином, нежился в свете и в тепле огня.* Рядом с Лоцманом на полу сидела Адель.
На кресле* полулежал мистер Poчестер — под его ступню была подставлена мягкая скамеечка*. Он смотрел на Адель и собаку, свет огня падал прямо на него и я узнала моего всадника(...).
Его резко очерченный нос, говоривший о характере и ничего не добавлявший к красоте, и крупные ноздри, которые, решила я, свидетельствовали о вспыльчивости, и угрюмый рот, и подбородок. Да, они были угрюмые. С атлетической точки зрения, полагаю, он был сложен превосходно: широкие плечи, узкие бедра. (...). Мистер Рочестер не мог не заметить нас с миссис Фэрфакс, однако, видимо, он был не в настроении дарить нас вниманием — во всяком случае, он даже не поднял головы при нашем появлении.
— Вот мисс Эйр, сэр, — представила меня миссис Фэрфакс обычным мягким голосом.
Он поклонился, все еще не отводя глаз от собаки и девочки.
— Так пусть мисс Эйр сядет, сказал он, а отрывистый сухой поклон, нетерпеливый, хотя и холодно-вежливый тон словно добавили: «Какое мне дело, черт возьми, здесь мисс Эйр или нет? Сейчас я не склонен разговаривать с ней».
Я села, не испытывая ни малейшей робости. Изысканная учтивость, наверное, смутила бы меня,(...). Однако ничем не оправданная резкость не накладывала на меня никаких обязательств. Напротив, эта выходка давала мне право на невозмутимое молчание, что было заметным преимуществом к тому же такая эксцентричность заинтриговывала, и мне было интересно, как он будет себя вести дальше.
А повел он себя как истукан. То есть не произносил ни слова и сохранял полную неподвижность. Миссис Фэрфакс, видимо, считала, что кто-то должен разбить лед, и попробовала завести разговор.
С обычной своей приятной доброжелательностью и с обычной своей тривиальностью она изъявила ему сочувствие: он был так занят весь день, и как, верно, ему было тяжело из-за больной ноги! После чего восхитилась его терпением и упорством, с какими он без отлагательств решил все дела.
— Сударыня, я хотел бы выпить чая, — был единственный ответ, которого она добилась.
Миссис Фэрфакс поспешила позвонить и, когда принесли поднос, начала с бодрым усердием расставлять чашки, раскладывать ложки и так далее.
Мы с Аделью сели за стол, но хозяин дома остался лежать.
— Вы не передадите чашку мистеру Рочестеру? сказала мне миссис Фэрфакс. — Адель ведь непременно расплещет.
Я выполнила ее просьбу. Когда он взял у меня чашку, Адель решила, что это наиболее подходящая минута, что-бы походатайствовать за меня, и весело воскликнула:
— N'est-ce pas, monsieur, qu'il y a un cadeau pour mademoiselle Eyre dans votre petit coffre?/ Ведь правда, мсье, в вашем багаже есть подарок и для маде муазель Эйр? (фр.)
— Какой еще cadeau/Подарок (фр.)? — сказал он ворчливо. — Вы ожидали подарка, мисс Эйр? Вы любите подарки? — И он впился в мое лицо пронзительными, гневными, темными глазами.
— Право, не знаю, сэр. У меня в этом отношении мало опыта. Обычно их считают приятным сюрпризом.
— Обычно? Но что думаете вы?
— Прежде чем я смогу найти ответ, достойный вашего внимания, мне нужно время. Подарок ведь может означать самое разное, не правда ли? И перед тем, как высказать мнение о нем, необходимо понять, какой смысл в него вложен.
— Мисс Эйр, вы не столь непосредственны, как Адель: она, едва завидит меня, начинает громогласно требовать свой cadeau, а вы ходите вокруг да около.
— Потому что Адель в отличие от меня твердо уверена в своих правах она может сослаться на давнее знакомство и на обычай: (...).
— К чему такая чрезмерная скромность? Я поэкзаменовал Адель и нахожу, что вы сделали для нее очень много. У нее нет ни ума, ни каких-либо особых способностей, тем не менее она сделала заметные успехи за очень короткое время.
— Сэр, вот я и получила от вас мой cadeau и весьма вам признательна. Подобная похвала для учителей всего дороже — похвала успехам их учеников.
— Хм! — сказал мистер Рочестер и начал молча пить чай.
Продолжение следует.
Пока-пока.
