Плановая экономика все ещё присутствует в популярном дискурсе, словно подавая многообещающие надежды. К сожалению, людям не в теме вряд ли будет понятна хоть толика этих бесед в комментариях.
Стало быть, надо начать с основ. А именно, что понимается под плановой экономикой, зачем её придумали и какие надежды возлагали на неё её создатели.
Плановая экономика и её история в широком смысле слова — обширная тема, которую адекватно не уместишь в 90 страниц, как делают некоторые.
Часто о ней мыслят абстрактно, воспринимая плановую экономику как систему, где государство является «важнейшим» экономическим агентом. Иногда, для точности определения, к нему приписывают некие формальные атрибуты или количественные характеристики. В стране существуют пятилетние планы? Доля госсектора в ВВП страны больше 40/50/70%? Однозначно, плановая экономика! Я уж молчу про более маргинальные, эмоционально окрашенные подходы, где плановая экономика — это всё плохое, в противовес всему хорошему.
Проблемы определения
Понятие плановой экономики надобно как-то очертить, чтобы не потонуть в деталях и не смешивать множество экономических систем. Этим и займемся.
«Возраст» идеи плановой экономики — ~200 лет
Если понимать под плановой системой «господство» государства в экономике, мы попадём в тупик, ибо ныне во всякой развитой экономике государство играет значимую, даже главенствующую роль, но это не называют плановой экономикой. Не легче будет, если усилить строгость определения и оставить государство единственным экономическим агентом. В древних деспотиях типа Китая или даже городов Месопотамии государство тоже было единственным крупным нанимателем и хозяйственником, но эти системы плановой экономикой тоже не кличут (хотя некоторые ищут истоки именно там).
Под плановой экономикой мы будем понимать систему, которая существует на базе индустриального общества с развитым товарным обменом. Это можно обосновать исторически: впервые об этой системе заговорили социалисты-утописты. Так, Сен-Симон критиковал «анархию производства» индустриального капитализма, которая приносит обществу множество бед: от экономических кризисов до личностной деградации и опасности для жизни и здоровья. В отличие от своего современника Сисмонди, который стремился вернуть всё взад, Сен-Симон не выступал против индустриального развития. Он хотел сохранить достижения промышленной революции, но при этом реформироваться в меритократический строй, где люди сами будут управлять производственными процессами.
В этом обществе будут править люди науки и искусства, подтягивая за собой людей «попроще», которые будут хозяевами собственных предприятий в рамках кооперативной собственности. Это ещё не плановая экономика в общепринятой социалистической трактовке, но противопоставление анархии рыночного индустриального общества обществу «гармонии» и равенства прослеживается чётко (см. всю главу с.320).
Итак, плановая экономика — это не просто ведущая роль государства в экономической жизни, но ведущая роль в конкретный исторический промежуток времени: цивилизация эпохи промышленной революции с развитым товарным обменом и соответствующим технологическим уровнем.
После того, как мы очертили исторические границы плановой экономики, нам сразу же становится проще, не так ли? Осталось лишь разобраться с отличительными особенностями её основ.
Плановая экономика противопоставляется капитализму
Итак, доля госсектора в экономике мало о чём говорит. Например, в ВВП РФ она достигает более половины, но очевидно, что огромная часть российских предприятий и их имущества не являются государственными. Определять плановую экономику через существование производственных и финансовых планов, планов продаж и т.д. тоже так себе, ибо тогда плановая экономика была и есть везде и всегда. В конце концов, и я запланировал написать эту статью, но это не плановая экономика.
На примере Сен-Симона мы видим, что социалисты-утописты относились к капитализму довольно негативно. Этот скептицизм в отношении капитализма переняли и марксисты, но подвели под него более серьёзную, научную базу на основе последних достижений политэкономии, философии, истории и тому подобное. Именно марксисты стояли у истоков плановой экономики и определяли её как противоположность экономики рыночной.
Если при капитализме есть частная собственность [на средства производства] и свобода предпринимательства, то при плановой экономике нет ни того, ни другого. Если главным мотивом экономического агента при капитализме выступает прибыль, то в плановой экономике этим мотивом служит выполнение планового задания де-факто, хотя более пафосная версия провозглашает «обеспечение благосостояния и всестороннего развития всех членов общества посредством наиболее полного удовлетворения их постоянно растущих материальных и культурных потребностей». Таким образом, плановая экономика — это экономическая система, которая не основана на привычных нам рыночных началах, и именно это, а не формальные признаки доли госучастия или наличия пятилеток, определяют её отличительную черту.
Обобщая сказанное выше, плановая экономика — это некапиталистическая экономическая система на базе индустриального общества. Когда под плановой экономикой люди понимают экономическую систему социалистических государств, то они всё делают правильно. О ней-то и пойдет речь.
Зачем понадобилась плановая экономика?
Раз уж мы напрямую связали плановую экономику с социализмом, значит, социалистам и держать ответ на этот вопрос. Мы уже в курсе, что плановая экономика возникла как антипод экономики рыночной на базе развитой промышленности и товарного обмена. Чтобы понять, чем марксистов не устраивала экономика рыночная, необходимо углубиться уже в особенности её функционирования и марксистскую теорию в целом. Рассмотрим их аргументы:
Плановая экономика экономически эффективнее
Рыночная экономика — это децентрализованная система, в которой существует множество независимых субъектов. Монополизация экономики за последние 100 лет принципиально не изменила её характер. При рынке экономические решения принимаются различными собственниками обособленно, ведь предприниматели стремятся обойти друг друга в битве за платежеспособный спрос. Право на коммерческую тайну закрепляет эту обособленность.
У такой системы есть свои плюсы, но в контексте темы нам они неинтересны. Так же как и классикам марксизма, которые подчеркивали её минусы. Современные марксисты, вслед за ними, характеризуют рыночную экономику «анархией производства». Ещё в далёком 1845 году один тип однажды заявил на публичном выступлении:
Как может фабрикант установить, какое количество его изделий требуется на том или ином рынке? И даже если бы он мог это установить, то как ему узнать, какое количество послано на каждый из этих рынков его конкурентами? Как может он, по большей части даже совершенно не знающий, куда пойдёт только что произведённый им товар, как может он ещё знать, какое количество доставят его заграничные конкуренты на каждый данный рынок? Обо всём этом он ничего не знает, он производит наугад, подобно своим конкурентам, и утешается тем, что и другие должны поступать так же. Ему нечем руководствоваться, кроме вечно колеблющегося уровня цен, которые в тот момент, когда он отправляет свой товар, уже совершенно не соответствуют на отдалённых рынках ценам, сообщённым ему раньше в письме; а к моменту прибытия туда товара, цены опять изменились в сравнении с моментом отправки.
В той же речи он подчеркнёт, что экономическая система с обособленными, конкурирующими друг с другом производителями дорого обходится обществу. Вместо того, чтобы сконцентрироваться на производстве непосредственно, управляющие вынуждены вкладывать немало денежных и материальных ресурсов в сбыт произведенного. Траты на коммерческих юристов, маркетинг, добычу инсайдерской информации, поиск наиболее подходящей сбытовой организации, согласования…и только затем поставка товара. И это в лучшем случае, если мы исключаем из цепочки комиссионеров и перекупщиков.
Другая проблема состоит в том, что рыночную экономику сотрясают т.н. «кризисы перепроизводства». Поскольку производители не знают точного объёма спроса, они периодически вбрасывают на рынок больше товара, чем нужно. Часть продукции не распродаётся, прибыль не получена, не на что платить кредиты, производство сокращается, людей увольняют и так до следующего подъёма и спада. Рыночная экономика — это ещё и саморегулирующаяся система, но такая саморегуляция с периодическими «откатами назад» тоже вредит экономическому развитию, ведь ресурсы были зазря потрачены на продукцию, которую никто не употребил.
По мысли автора речи, разумно иметь лишь один орган принятия экономических решений. Это существенно повысит эффективность распределения произведённого. Все производственные мощности будут работать сообща на один результат, как это происходит в рамках одного крупного предприятия. Там, где нет рыночной конкуренции и мотивов для личной прибыли в ущерб конкуренту, отсутствуют и кризисы перепроизводства и «лишние» звенья в цепи распределения товаров:
С такой же лёгкостью, с какой можно узнать, сколько отдельная колония потребляет хлопка или хлопчатобумажных изделий, чтобы продолжить этот пример, — с такой же лёгкостью центральное управление сможет узнать, сколько потребляют все местности и общины страны. Раз уж такая статистика будет организована, — что легко может быть выполнено в течение одного-двух лет, — то средняя величина ежегодного потребления будет изменяться только пропорционально росту населения; поэтому легко в надлежащее время заранее определить, какое количество каждого отдельного товара понадобится для удовлетворения народных потребностей; всё это количество оптом будет заказываться прямо на месте, и его можно будет получить прямо, без посредников, без каких-либо остановок, погрузок и разгрузок кроме тех, которые действительно диктуются природой путей сообщения, следовательно, с большим сбережением рабочей силы; не надо будет выплачивать прибыли спекулянтам, крупным и мелким торговцам.
Автором этой речи был Фридрих Энгельс, один из классиков марксизма. Эта аргументация в пользу плановой экономики позже появится и в других его работах типа «Анти-Дюринга» (с.168-170) и выпущенной отдельной статьёй «Развития социализма от утопии к науке». Карл Маркс тоже писал о проблемах рыночной экономики, но скорее был сосредоточен на анализе существующего строя, нежели рассуждал о перспективах коммунизма. Подобная аргументация в пользу плановой экономики дожила и до наших времён, а с ней порою соглашались и немарксистские экономисты типа Йозефа Шумпетера.
Плановая экономика исторически прогрессивнее
Этот аргумент тесно связан с предыдущим. Марксистская теория гласит, что всякая социально-экономическая система (надстройка) строится на основе определенного уровня технологического развития и организации производства и распределения (базис).
В силу дальнейшего развития производительности труда базис постепенно изменяется, вступая в противоречие с надстройкой. Это приводит к экономическому застою, росту социального напряжения и смене надстройки в соответствии с новым базисом. По мысли марксистов, с капитализмом происходит та же история. Некогда прогрессивный общественный строй, который уже сыграл свою позитивную роль в развитых странах, постепенно вступает в противоречие с базисом, позволяющим организовать экономику на иных началах. В манифесте компартии 1848 года сказано:
Производительные силы, находящиеся в его [обществе] распоряжении, не служат более развитию буржуазных отношений собственности; напротив, они стали непомерно велики для этих отношений, буржуазные отношения задерживают их развитие; и когда производительные силы начинают преодолевать эти преграды, они приводят в расстройство все буржуазное общество, ставят под угрозу существование буржуазной собственности. Буржуазные отношения стали слишком узкими, чтобы вместить созданное ими богатство. - Каким путем преодолевает буржуазия кризисы? С одной стороны, путем вынужденного уничтожения целой массы производительных сил, с другой стороны, путем завоевания новых рынков и более основательной эксплуатации старых. Чем же, следовательно? Тем, что она подготовляет более всесторонние и более сокрушительные кризисы и уменьшает средства противодействия им. Оружие, которым буржуазия ниспровергла феодализм, направляется теперь против самой буржуазии.
Этот тезис повторяется и в Капитале, и в упомянутых выше работах. Более поздние марксисты типа Ленина углубили этот тезис, мол, капитализм «перезрел» настолько, что уже тормозит технологическое развитие общества. Но это уже другая история.
Капитализм сам создал множество «плановых хозяйств», укрупняя фабрики, совершенствуя управление ими и наращивая производительность труда во всех сферах экономики. Социализм же создаст одно плановое хозяйство на всех, что позволит человечеству развиваться дальше уже более качественно.
Плановая экономика отвечает интересам общества
В рыночной экономике производится лишь то и лишь для тех, что готовы заплатить. Рынок глух к социальным вопросам. За необходимые, но недешёвые проекты, типа строительства жилья, никто не возьмётся или же цена за квартиру будет соответствующей. Возникает сильное социальное расслоение.
Социалистическое общество с плановым хозяйством будет демократией трудящихся масс, которое не допустит подобного. Экономическая система социализма будет производить не то, что выгодно с точки зрения прибыли, но то, что требуется людям вне зависимости от их платежеспособности. Или, как писали классики:
Возможен новый общественный строй, при котором исчезнут современные классовые различии и при котором — по-видимому, после короткого, связанного с некоторыми лишениями, но во всяком случае очень полезного в нравственном отношении переходного времени средства для существования, пользования радостями жизни, получения образования и проявления всех физических и духовных способностей в равной мере, со все возрастающей полнотой будут предоставлены в распоряжение всех членов общества благодаря планомерному использованию и дальнейшему развитию уже существующих огромных производительных сил, при одинаковой для всех обязанности трудиться.
То же относится и к социальному положению большинства. При рыночной экономике рабочие страдают от низкого достатка и угрозы увольнения, вынужденные конкурировать друг с другом за место под солнцем. Отсутствие кризисов в плановой экономике победит безработицу, а отсутствие капиталистов позволит направить больше средств на развитие экономики «в целом».
В отличие от социалистов-утопистов, марксисты не строили свою аргументацию на морали. Плановая экономика и социализм придут на смену рыночной экономике и капитализму в силу объективных причин, а не по чьей-то прихоти. Сопутствующее этому облегчение участи трудящихся — это приятный бонус, который, впрочем, использовался в пропаганде. В конце концов, сами марксисты посвятили немало работ исследованию положения рабочего класса.
Плановая экономика освободит человечество от стихийности
Будучи философами, классики марксизма видели в социализме и плановом хозяйстве куда более глубокий потенциал. Когда трудящиеся ниспровергнут эксплуататорский строй, возьмут власть в свои руки и реформируют экономику, они смогут направить всю мощь индустрии на преодоление «отчуждения», то есть раскроют потенциал человеческой природы как социального и природного творца в полной мере. Будет уничтожена узкая специализация людей и профессиональный кретинизм, а человек перестанет зависеть от неподконтрольной ему социальной, а затем и природной стихии.
Хотя современные адепты марксизма уделяют этому мало внимания, для классиков это был довольно важный пункт. Он присутствует ещё в экономико-философских рукописях раннего Маркса, его же критике Готской программы и некоторых приведенных выше работах. Особенно нежную любовь к этой идее питал Энгельс. Он-то и выразил её столь пафосно, что полная цитата просто необходима:
Раз общество возьмёт во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией. Прекращается борьба за отдельное существование. Тем самым человек теперь — в известном смысле окончательно — выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в общество. Законы их собственных общественных действий, противостоявшие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела и тем самым будут подчинены их господству. То объединение людей в общество, которое противостояло им до сих пор как навязанное свыше природой и историей, становится теперь их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и всё возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы.
И пробил час…
Социализм и плановая экономика были не просто красивой идеей скучающих академиков. На фоне действительных проблем рыночной экономики, которые в XIX-м веке не замечал лишь слепец, плановая экономика казалась вполне реальной и обоснованной альтернативой. В своих политических программах и манифестах, а также комментариях к партийным программам других социалистов классики призывали к национализации транспортного и финансового секторов, увеличению числа государственных фабрик, социальной поддержке неимущих и тому подобное. Примечательно, что эти меры со временем взяли на вооружение даже противники марксистов, что привело к возникновению социального государства.
Развитие социального законодательства и возрастающая роль государства в экономике компенсировали минусы рынка, и социалистические идеи стали утрачивать популярность. Увы, не все страны имели силы и средства на подобную политику, а потому противоречия рыночной экономики там проявлялись во всей красе. Именно там к власти пришли леворадикальные силы, подарив нам один из самых интересных экономических строев в истории для изучения. Речь, конечно же, про Россию.
На её примере мы и увидим, что из себя представляла плановая экономика в реальности.
Автор: Федор Яковлев.