по пьесе М. Е. Дурненкова, написанной по мотивам пьесы Н.В.Гоголя «Ревизор».
Режиссер-постановщик Юрий Бутусов
Не до смеха.
От Гоголя в спектакле по формальному признаку остались некоторые чиновники без фамилий: Антон Антонович (городничий), Аммос Федорович (Ляпкин-Тяпкин, судья), Иван Кузьмич (Шпекин, почтмейстер), Петр Иванович (Бобчинский), жена и дочь городничего и Иван Александрович (Хлестаков) с Осипом. Остальные чиновники безымянные. Ю.Бутусов намеренно убрал социальный статус чиновников. Его интересуют люди, их души.
Осталась и основная канва сюжета: чиновники принимают Хлестакова за ревизора. Текст изменен почти полностью.
А вот спектакль - чистая фантасмагория в гоголевском духе, в которой главная тема: куда же ты мчишься, Русь-тройка, и куда едет каждый из нас?
Смешного тоже мало, и по ходу действия станет понятно почему.
С Гоголем это действие сближает не язык, а общее ощущение странного пространства, в котором дух и материя разъединены. И это очень точно и по-гоголевски! Дух это место покинул, о чем и будет красноречиво свидетельствовать огромная тушка мертвого ворона на сцене. Ворон и так символизирует смерть, а здесь это смерть в квадрате. Остались чиновники- могильщики, они же - мечтатели.
По всем законам мистического действия, чиновники еще обнаруживают признаки живых существ: имеют семьи, заботятся друг о друге, занимаются сексом, обставляют дома, имеют порезы (пластырь у Трибунцева), мечтают, плачутся о своих бедах, веселятся напропалую. В спектакле целая сцена посвящена их активностям: как они выпивали, играли, пели, наряжались, били чечетку, жрали и тд. Интересно, что начинается действие, с того, что чиновники делятся своими личными историями, когда они сталкивались с произволом и халатностью. К городничему, например, не приехала скорая. Они продолжают творить беспредел, оставаясь заложниками созданной не ими, но системы, которая может их самих раздавить как тараканов.
Но что-то важное в них умерло, и это что-то - душа.
Поэтому появляются босховские люди с длинными клювами (аватары дьявола на картинах Босха), которые сначала устраивают какофонию, а потом заваливают рояль. Как известно, еще у пифагорейцев космос (что значит «порядок») представлял собой музыкальную гармонию. Какофония в музыке - это распад мира.
Лица чиновников вдруг оказываются замазаны чем-то белым и выглядят как маски. Аммос Федорович (Антон Кузнецов) перед дачей взятки движется, дергаясь, в скрюченной позе, разговаривая сам с собой. Все это проявления омертвения душ: их тела еще живы, а иногда явно начинают выходить из-под контроля. Яркий пример- танец Анны Андреевны (Алена Разживина), похожий на танец Хомы Брута в повести «Вий».
Диалоги в спектакле редки. В основном монологи. Многие персонажи разговаривают сами с собой и иногда заговариваются. Иногда слышится что-то вроде обвинительной речи (рассказ городничего, обращенный к вохровцам и следственным органам) или исповедь-оправдание городничего. Перед кем? Богом? Собой? Кажется, что что-то человеческое еще теплится. Антон Антонович рассказывает про маму, которую не взяла скорая. Система такая. И деньги не помогут. Его дочь - про нелюбовь матери. Но страшное, потеря души, с ними уже свершилась или свершается на наших глазах. Беготня и дерганье - это обманчивая живость. В последних сценах все больше в глаза будет бросаться оцепенение, неподвижность.
Анна Андреевна, наверное, самая активная в действии. Ее тело не знает покоя. Она все время движется. И опять: это активность неживой души. Она – кукла (правда, не понимает этого), но уверена, что другие - куклы и ими можно управлять. Анна Андреевна наставляет мужа, что ему нужно двигаться вперед. Только вперед! «Ты распустишься роскошным цветком!». Когда понимаешь, как и ради чего она живет, понимаешь, что вся ее беготня на высоких каблуках, бессмысленна.
Монолог Анны Андреевны, обращенной к дочери Марье Антоновне (Марьяна Спивак) переходит в ответный монолог-крик дочери о том, что в их доме никогда диалога не было, а было унижение, в стиле: «Мы для тебя…, я в твои годы…, мне лучше знать, что для тебя лучше».
Мать озабочена больше, чем воняет (запах гниения) и дирижированием домочадцами. «Почему я всех должна постоянно учить?», - восклицает она, двигаясь как заводная.
Чиновники, главная опора госаппарата, сеют вокруг себя смерть по принципу: вот до нас были вурдалаки, а мы так, вонючие, мелкие клопы-кровососы. Но по-другому и нельзя. Если мы уйдем, вновь вернутся вурдалаки. Так рассуждает Антон Антонович. Поэтому вокруг них все гибнет: дочь превращается в монстра, готовая убить родителей. От лисы осталась шкура, которую передают друг другу как черную метку. Это тоже, видимо, цитата из «Ревизора». Как все помнят, Ляпкин-Тяпкин - заядлый охотник. Только здесь охота на непослушных людей.
Осип (Артем Осипов) рассказывает о сбитом на дороге лосе. Потом вспоминает забитого им и его одноклассниками щенка, потому что так делали все. Уродование и растление души начинается с детства. Родителями, учителями, школой. Городничий уже в первом действии, скинув мундир, предстает в своем натуральном виде: могильщиком, с лопатой и с горбом. В этом есть намек на амбиции Ричарда 3, который многих отправил на тот свет.
Будучи христианским мистиком, Гоголь, вслед за Гофманом, изучает поведение тела без души. Так появятся его коллежский асессор Ковалев, от которого сбежит нос. Оживет портрет, обманчивый Невский проспект, по которому движутся талии, дамские рукава и «усы чудные, … которые никакою кистью неизобразимые» и наконец целая галерея мертвых душ.
И в спектакле живая жизнь чиновников обманчива. А когда вся сцена заполняется огромными ящиками с данью, становится еще страшнее, как в склепе. Инфернальная атмосфера создается зеркалами театральной гримерной, стеклом бокалов, платьями в блестках. Но все это искусственный блеск, который никого не оживит. Правда, звуки рока время от времени разгоняют эту могильную хтонь, и сам городничий берет микрофон и под музыку разражается речитативом, который звучит как исповедь. Но лопату не бросает!
В какой-то момент персонажи садятся на дохлого ворона и поют сладкую песню М.Фромана из фильма «Золотой ключик» о далекой счастливой стране. Они мечтают вырваться из круга ада, в который себя заточили, но уже не могут. Уехать зовет Антона Антоновича и его жена.
Но они все повязаны: вот и несчастный Петр Иванович Добчинский (Ярослав Медведев) с большой семьей и «Павликом на подходе» пущен городничим и его бандой в расход для острастки Хлестакова. Сцена, когда он просит Хлестакова принять подарки и подписать бумагу, сыграна актером Ярославом Медведевым душераздирающе. Он, вроде, любящий отец, но в настоящем виде - это пресмыкающееся. Разоблачительное письмо Хлестакова Тряпичкину ничуть не напугало городничего. У него чутье могильщика: Иван Александрович никуда не денется.
Единственный живой человек на сцене -это Хлестаков (К.Райкин). И ведет он себя как живой. Сначала заинтригован действием. На приеме в доме городничего выступает с речью, в которой проблескивает знание поэзии Пушкина и Мандельштама. Пытается соответствовать: пробует разные амплуа, чтобы не разоблачили. В пьесе Гоголя он - пустейший человек. Здесь - маленький человек, обыватель, который вдруг столкнулся с большим злом.
Сцена ухаживаний за дочкой и маменькой напоминает эпизод из фильма про мафию. Дочь угрожает убить родителей. Всплывает и факт растления Марьи Антоновны Ляпкиным-Тяпкиным с молчаливого согласия родителей. Вот он, всесильный суд, на который в начале спектакля жалуется городничий. Марья Антоновна угрожает и Хлестакову, если он не возьмет ее в Петербург. Папа и мама тут же на сцене приглядывают. Потом наступает очередь маменьки выкручивать руки. Это настоящий поединок. Хлестаков уверяет в честности своих намерений и вдруг произносит пафосную речь о задачах, которые сейчас стоят перед страной, объясняя трудность работы чиновника высокого ранга. «Готов ли, Антон Антонович?» Городничий с бесстрастием убийцы, застегнутый наглухо, как человек в футляре, дает понять, что он на все готов, а вот у Ивана Александровича выбора-то нет.
В конце пьесы Хлестаков предстает растерянным и поникшим. Он размышляет о смысле жизни. Страх, который поселили в нем в детстве, не сделал из него монстра и подлеца. Он не подписывает бумаги с чиновниками, удивлен лобызанию ног, смеется над странным поведение Бобчинского. Ему непереносимо слышать расстрельные списки времен «Большого террора». Иван Александрович, предчувствуя смерть, спрашивает Осипа о Боге. Он не хочет «быстрой езды», а хочет обыкновенной жизни. Но сойти с этой дьявольской русской тройки непросто, хотя выбор есть.
Подсаживаются все новые и новые, охочие до успеха, например, Осип. Он вынес из этой истории, что главное - напор.
Огромный осветительный прибор на протяжении спектакля пытается высветить в этой мгле человека, но в последней сцене света нет. Воцаряется тишина. Огни погашены, и вот на нас начинает двигаться машина смерти (успеха), полная молодых людей, которые дергаются как мертвецы. Вместо немой сцены у Гоголя - немое послание зрителю: выбирайте: свобода и живая душа (ее дыхание мы слышим на протяжении всего спектакля, потому что дыхание - это душа) или духовная смерть. Успех, если понимать его как жизнь ради материальных благ, - это смерть души. Причем Вы это сразу не почувствуете. Ваше тело будет жить, есть, пить, играть, наряжаться, заниматься фитнесом, бить чечетку…
Спектакль обнажает самые больные темы российской истории. Сама пьеса Гоголя была обращена к Николаю I как к главному чиновнику страны. И сейчас ее политический подтекст актуален: и про бездорожье (в спектакле - неровные доски, по которым скачет на каблуках Анна Андреевна), и про скорую помощь, и про приюты со старым линолеумом и, конечно, про класс чиновников, и про «Большой террор».
Однако, кроме сатирического разоблачения, финал имеет у Гоголя и другой смысл. Кто-то из литературоведов связал финальную сцену с картиной А.Иванова «Явление Христа народу». Как известно, Гоголь был дружен с художником, и жили они в Риме, когда Иванов писал свой шедевр. Мне нравится эта интерпретация. Такой финал выводит пьесу на уровень духовных вопросов, и этот подтекст прекрасно воплотил Юрий Бутусов. В его версии чиновники уже мертвецы, но не догадываются об этом. А есть еще зрители, которых спектакль активно вовлекает в происходящее, отвечая на вопрос: «Зачем нужен театр?»
И Ю. Бутусов назвал свой спектакль «Р» с широким полем для толкования. Каждый увидит свое.
Браво режиссеру и всему актерскому составу!!! В какой же отличный форме К.А.Райкин!!!
Источники: Ю.М.Лотман «В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь.»
А.Дунаев «Гоголь как духовный писатель».
Лекции профессора Е.В.Жаринова.
