Всем фанатам космоса, фантастики, трезвым реалистам и безбашенным психам посвещается... ;)
Высота 10 000 метров, боковой снос 5 градусов, скорость 300 метров в секунду.
Высота 65 500 метров, боковой снос 7 градусов, скорость 1672 метра в секунду, выключай двигатель.
У тебя апоцентр 91 800 метров, корректировку будешь производить вручную, направление 90 градусов, угол крена 10. Время включения двигателя через 1 минуту 5 секунд… примерно. Как понял?
- Так точно, угол 10.
Прозвучал сигнал тревоги, на экране возникла целая портянка данных телеметрии. На секунду все стихло, а потом одновременно заголосили десятки сигналов оповещений.
Васильев растолкал операторов и в несколько щелчков вывел на экран меню состояния.
- Мы потеряли сигнал с третьей ступенью! - крикнул техник.
- Паша, Павел, прием, ты слышишь?
- На связи, у меня ошибка контроля двигателя третьей ступени.
Васильев отключил микрофон.
- Что будем делать?
- Пусть даст тягу на 10 процентов, - предложил техник. - Так мы узнаем, есть ли у нас контроль двигателя, или это сбой датчиков.
- А если произошла неисправность, и при включении двигателя ступень взорвется?
Техник вытер лоб рукавом рубашки, сунул в рот дужку микрофона наушников, пожевал ее секунду и мотнул головой.
- Не, если там что-то такое случилось бы, то рвануло сразу.
- Предлагаю отстыковать третью ступень и не рисковать миссией… и экипажем, - сказал инженер.
- Предлагает он. А топлива нам хватит? Он сможет выполнить выход на орбиту и еще останется… Так, все, - Васильев щелкнул тумблером, включая микрофон. - Паша, есть два варианта. Первый…
- Двигатель молчит, - отозвался пилот. - Пока вы там паниковали, я дал тягу на 20 процентов.
- Ясно. Впредь никакой самодеятельности, ты мог взлететь на воздух.
- Так мы уже взлетели, - Павел засмеялся. - Отсоединяю ступень. Готово. Толчка не ощутил, похоже, ступень сама отвалилась. Время до запуска двигателя 40 секунд.
- Ждите! - техник выключил микрофон. - Если пирокольцо не отстрелило третью ступень, когда пилот включит двигатель четвертой ступени, произойдет обратный удар взорвав бак с топливом.
Васильев в гневе ударил кулаком по столу, щелкнул тумблером микрофона.
- Паша, слушай приказ, надо проверить, отделилось ли пирокольцо. Положи руку на рукоять сброса четвертой ступени и дай тягу двигателем на один процент на секунду. Если скорость не вырастет, сбрасывай четвертую ступень сразу, без раздумий. Если пирокольцо не отстрелилось вместе с третьей, ты взорвешься. Повтори приказ!
- Уже. Дал тягу на 10 процентов, скорость выросла, пирокольцо не мешает.
- Твою же мать! Не смей ничего делать без приказа. Это не твой личный корабль, это…
- Десять секунд до выхода в апоцентр! - перебил начальника координатор полетов.
- Паш, 10 секунд.
- Так точно! Готов дать тягу 100 процентов, угол 10, крен 90 градусов.
- Давай. Мы тебя скорректируем в процессе.
- У… у нас… у нас расчеты только на двигатель третьей ступени, у четвертой тяга меньше на двести единиц, ему надо раньше включать, за тридцать секунд, - прошептал математик расчетного центра.
В ЦУП повисла тишина.
- У нас высота большая, все равно выйдем на орбиту, - возразил техник.
- Топливо, - почему-то продолжал шепотом говорить математик, - нет столько топлива, все улетело вместе с третьей ступенью.
- Паша, включай прямо сейчас, - крикнул Васильев.
- Слушаюсь! Мощность сто процентов, жгу!
- Высота 93 000 метров, слишком быстро набираем высоту, - крикнул техник.
- Вижу, даю крен минус десять.
- Бери минус двадцать и выравнивай до 92 000 метров, - сразу сказал Васильев.
- Слушаюсь!
- Перицентр 66 000 метров, стоп двигатели! - крикнул техник.
- Почему так быстро? - удивился математик.
- Выключил! Нужна корректировка орбиты, пока мы не проскочили.
- Уже считаем! - отозвался математик.
Васильев схватился за волосы и потянул их в разные стороны по направлению от центра.
- Посчитали! - математик опять перешел на громкий шепот. - Крен минус тридцать, тяга двадцать процентов, вручную до точки перицентра 92 000 метров, включения двигателя через тридцать секунд. Будем стабилизировать эту орбиту и пересчитывать курс на остатки топлива.
- Так точно, стабилизируюсь на 92 000.
Васильев щелкнул тумблером микрофона.
- Это космический полет или запуск куличика в песочнице? - закричал начальник миссии. - Как так выходит, что половина миссии у нас на глазок и по внутренним ощущениям?
- Стабилизировал орбиту. Апоцентр 96 000, перицентр 89 500 метров.
- А? 96 и 89, это наша стабильная орбита в 92 000 метров, да? - разорялся Васильев.
- Третья ступень! - выдохнул техник.
- Что? Во всем виновата ступень, оказывается? А вы тут для чего, если ступени сами корректируют и управляют моими полетами?
- Не-не, третья ступень, - глаза техника были с пять копеек, он указывал дрожащим пальцем на главный дисплей. - Третья ступень догоняет корабль.
Математик принялся лихорадочно шкрябать карандашом в тетради.
- Ну да, - воскликнул ученый, - мы потеряли скорость, а потом еще и дали минус двадцать, таким образом корабль сместился ниже на четыре тысячи метров и теперь пересекается с траекторией падения третьей ступени. Высчитать траекторию невозможно, потому что у нас нет времени отделения ступени.
- Пилот может развернуть ракету, используя главный двигатель ориентации, и установить визуальное наблюдение. Если ступень будет пролетать в опасной близости, то он сможет также отработать двигателем ориентации и уйти от столкновения. На корме установлен лазерный датчик расстояния, им можно измерить и скорость, и расстояние, - предложил техник.
- Нет! Мы будем возвращать модуль с экипажем на вспомогательных двигателях. Если он сейчас развернет сорок метров корабля, то потратит основной запас, и тогда ему не хватит топлива на корректировку курса посадки, - сразу возразил математик.
- И это только шестая минута полета, - поставил точку в их диалоге начальник полетов и щелкнул тумблером. - Паша, есть проблема. Мы не знаем курс падения третьей ступени. Может быть, она врежется в корабль. Тут два варианта, или мы меняем траекторию, или прерываем миссию. Решение за тобой, прием!
- Понял. Продолжаем миссию.
- Хорошо. Положи руку на рычаг отделения командного модуля. При ударе сразу отделяйся и включай главные двигатели ориентации на пять секунд, так хоть будет шанс. Маленький шанс.
- Есть!
Математик щелкнул секундомером.
- Готово! Третья ступень благополучно промахнулась!
- Благополучно промахнулась. Боже мой, - начальник полетов нервно потряс головой и выдохнул. - Цельтесь в SX-EM-27. И чтобы на этот раз без авось и может быть.
***
Однажды, прекрасным утром, спутник Илона Маска засек объект в космосе, которого там не должно быть.
Это был одинокий астероид, размером триста метров в диаметре. Ничтожно малая величина для космических масштабов, и он никогда бы не попал в поле зрения, если бы не пролетал в пяти тысячах километров от Земли.
Илон Маск дал название астероиду SX-EM-27. Если насчет его инициалов «EM» - Elon Musk, никто не сомневался, то про SX и 27 - ходили легенды. Маленький кусочек камня быстро набрал небывалую популярность в планетарных масштабах, бизнесмен отлично попиарился, но и этого ему оказалось мало, и он запланировал миссию.
Неделю назад, космический непилотируемый корабль Маска подлетел к булыжнику, выпустил зонд, который, сделав тысячу-другую снимков, разбился о поверхность.
То, что спутник должен сесть на поверхность и продолжить путешествие, не оговаривалось, но бизнесмену этого очень сильно хотелось, о чем он и молчал все время до самого столкновения, впрочем, как и после крушения.
И все бы ничего, но у Роскосмоса был готов «реванш» в виде ракеты «Луна 25-2». Она стояла в ангаре и ждал часа икс.
Кому бы из правительства ни пришла в голову эта идея, но она пришла, и по мановению судьбы Луна 25-2 превратилась в немыслимое: «Посадка астероида SX-EM-27 на территории Российской Федерации».
Все это гордо звучало, патриотично и совершенно безумно.
Именно так и сказал Васильев своему начальству.
Через час он уже обговаривал детали с командой сумасшедшей миссии «Возвращение домой».
Пилота выбрали самого безбашенного, самого ненадежного - по мнению руководителя, - но именно такой и нужен был. Пилот никогда не летал в космос, но прошел все программы от пилотирования и навигации, до посадки и выхода в открытый космос, Васильев его бы никогда не допустил к полетам, а сейчас именно такой и пригодился. Пилот для миссии с рейтингом гибели экипажа 90%.
Ракету в дикой спешке пересобрали за неделю, все оборудование для отправки астероида «домой» закрепили прямо на корпусе. Космонавт должен был вручную выполнить восемнадцать сложнейших операций за полчаса в открытом космосе, причем все действия от первого до последнего в нештатном режиме, человеком, не подготовленным к миссии, и в одиночестве, потому что место второго космонавта занимало нештатное оборудование.
Пилотируемый модуль был взят из лунной программы СССР, секретный проект посадки человека на луну. Модуль давно был переоборудован для одноразового полета и посадки и благополучно пылился на складе, но теперь он пригодился как никогда из-за лишнего свободного места.
Итог первых шести минут полета - две экстренных ситуации с угрозой жизни для экипажа, и нештатное, самопроизвольное отделение третей ступени, которая несла основную нагрузку по топливу для уравнивания скоростей с астероидом.
Итак вся миссиябыла на скорую руку. Никто кроме Васильева не верил в успех. Да и сам начальник верил лишь потому, что на кону была жизнь пилота. Других причин больше не было.
***
Техник орал на математика, тот уже выкинул три карандаша в ведро. Начальник миссии отводил им еще тринадцать минут, а потом планировал призвать их принять окончательные решения.
- Афанасич? Ты-то каким лихом здесь?
ФСБшник оттопырил полы пиджака и замялся, отводя взгляд.
- Ну что тебе, говори и проваливай, нам некогда.
- Как бы... В общем, как бы есть проблема, Васильич, - ФСБшник приблизился к уху и еле слышно сказал: - Наш пилот, Кабанов Паша, признан инагентом. Вчера.
Начальник миссии поднял голову к потолку и загоготал.
- Он в прошлом году давал интервью какой-то вшивой газетенке, ну и наболтал чуть лишнего. А эти провоцировать умеют. Пол года назад, сообщество патриотов России, в общем, ребята активно всех вычисляют и подают жалобы, ну и Пашка попал под раздачу, а вчера очередь до него дошла и его подали в списки. Ну, вот такая оказия. Мы выпилили его упоминания из всего инфопространства. Конечно, ваш релиз на сайте Роскосмос видело несколько миллионов, но имя надо поменять на любое другое, созвучное. Это я организую. Тебе просто надо предупредить команду.
Васильев вытащил смартфон из заднего кармана брюк.
- Васильич, это же айфон. Ну что за не профессионализм. Было же указание, с айфоном в «красную» зону нельзя.
- На. Смотри! Как ты это удалишь из инфозоны?
- Что, млять? У тебя есть номер Илона Маска?
- Так тебя удивляет то, что у меня номер Маска, или то, что он передает привет Павлу Кабанову, или то, что он его приглашает на ранчо в Австралию вместе кормить кенгуру после посадки на Землю? Не проще ли выпилить его из роскомнадзора вместе с этим роскомнадзором вместе взятым?
- Вот же досада! Жаль, что ты мат не перевариваешь. Либеральные СМИ уже раскрутили вентилятор и набрасывают на него навоз.
- Афанасич, я тебе не завидую. Даже не знаю, чем тебе помочь. Теперь, если ты не против, мы продолжим вести инагента на высоте 5 407 километра над землей.
- Работайте. Верните его домой целым и невредимым.
- Иди к черту!
Окрик догнал ФСБшника уже у дверей ведущих из ЦУП.
- Афанасич!
- Да?
- Мне плевать, как ты это сделаешь. Кабанов должен получить героя за этот подвиг.
- Я подсоблю, но ты сам понимаешь, как все сейчас.
- Понимаю. Это будет прецедент.
***
Один час двадцать минут до сближения.
- У нас скачут показания топлива в четвертой ступени. Я так не могу работать, дайте мне точные данные, - потребовал математик.
Васильев вывел данные на экран.
- Ну что за детский сад. Плюс-минус двадцать процентов? Что это?
- Импортозамещение! Вот что это. На четвертой и пятой стоят импортозамещенные датчики. У меня даже спецификации на них нет, - техник взмахнул руками от безысходности. - Ну что вы на меня смотрите?
- Вот так и живем. Так и живем, - пробормотал математик, строча карандашом в тетрадке. - Наш отдел посчитал время включения двигателя на объем бака. Хотя бы эти данные у нас есть. Ну и в принципе у нас есть топливо для маневра сближения и уравновешивания скоростей… эээ… и плюс пять секунд.
- Плюс пять? - вмешался Васильев. - Маневрировать будет пилот, в режиме ручного управления, давай-ка пересчитай, хотя бы на плюс пятнадцать.
- Исключено! Плюс пять и ни секундой больше. Это все, что я могу дать.
- Ну что же, - примиряюще поднял руки Васильев, - пусть тогда пилот сблизится максимально, выйдет в открытый космос и сделает пару снимков астероида с близкого расстояния.
- Ну да! - оживился техник. - Сделает селфи на фоне астероида, это круто, и молодежь оценит!
Начальник миссии грохнул кулаком по столу.
- Селфи сделает? Селфи? Ну-ка, мать твою, чтобы датчики показывали мне уровень топлива через пять минут! Я сейчас из вас всех такое селфи сделаю, мать родная не узнает! Работайте!
Конечно же, Васильев как никто другой понимал, что все это отчаянная авантюра. Просто он не умел по-другому. Для него не существовало невыполнимых задач, в его понимании была лишь плохо выполненная им и его командой работа.
***
Легкое гудение убаюкивало. В обзорном иллюминаторе лунного модуля горели звезды. Пылали холодным огнем страсти. Павел протянул к ним руку, облаченную в перчатку гермокостюма, и прошептал:
- Я знаю, почему ты возвращался к ним, Юра. Снова и снова, не наяву, так во сне. И я буду возвращаться к вам всегда.
В следующий момент он увидел астероид. Синяя искорка увеличивалась в размерах, на стыковочном мониторе были ее координаты, угол, скорость и направление относительно траектории его корабля.
Он на автомате выполнил программу маневрирования. Теперь он вместе с астероидом летел в его направлении, в бездну.
- Плюс две секунды! - похвалил его математик. - Отделяй четвертую ступень.
Корабль вздрогнул. В боковом обзорном окне он увидел, как ступень, кувыркаясь, полетела влево.
- ЦУП, у меня нештатное отделение четвертой.
- Наблюдаем. Продолжайте выполнение миссии. Времени в обрез.
Павел отстегнул ремни пилотного кресла и воспарил в невесомости. Ему жутко хотелось покувыркаться, но он с сожалением принялся разоблачаться. Убрав объемный гермокостюм в ящик, он подплыл к скафандру и забрался внутрь.
- ЦУП. Системы скафандра в норме. Начинаю разгерметизацию кабины.
- С Богом!
От надувного шлюза отказались. Он делал перекос по весу. И чем только не пытались уравновесить модуль экипажа, но времени было слишком мало. Дай инженерам пару месяцев, они бы точно придумали, как и чем уравновесить шлюз. Здесь и так было все на скорую руку.
Ну вот, никакого потока воздуха как в фильме «Чужой». Просто миг, и кабина покрылась инеем.
Павел пристегнул страховочный фал и вышел к звездам.
Миллиарды триллионов звезд испускали свой холодный свет со всех сторон. Красавица Земля превратилась в огромный светящийся шар.
«Мы не одни во вселенной. В этой безграничной пустоте миллионы разумных существ смотрят в небо со своих далеких звезд, и я машу им рукой.»
В ЦУП все присутствующие переглянулись.
- С почином, Паша! - сказал Васильев. - Каждый космонавт, впервые вышедший в открытый космос, машет рукой другим разумным.
- И они чертовски правы, - подтвердил Павел.
Неуклюжий скафандр глухо стукнулся о поверхность модуля. Павел открыл технический люк и вытащил конец кабеля, который он должен был подключить к механизму для регулировки струи сопла, - это кустарное изделие для ориентации и торможения астероида двигателем корабля.
- ЦУП, у меня плохая новость. Кабель расплавлен. Тут одно месиво из пластика и проводов.
- Жди!
Атмосфера планеты больше не мешала рассматривать мириады бриллиантов на бездонном бархате пространства. Они манили, звали, искрились гранями отраженного света далеких солнц.
- Паша. Паша!
- Да?
- Отчет о состоянии.
- Восхищение…
- Принял. Возвращайся в модуль. Там убрали дублирующий пульт, но от него остался кабель. Его длины не хватит, но мы можем запитатся напрямую от солнечной панели.
«Я не хочу уходить отсюда. Я хочу остаться с ними навсегда.»
- Возвращайся в модуль.
- Что, я так явно пялюсь на звезды?
- Последние три минуты.
Космонавт бросил взгляд на хронометр.
«Три минуты, я даже не заметил.»
- Возвращаюсь.
***
Кабель не желал отдираться. Многочисленные хомуты и стяжки фиксировали его, а скафандр делал каждое движение невыносимо неуклюжим.
И снять его нельзя, на всю миссию отводилась только одна разгерметизация, на вторую могло не хватить ресурса.
Целая стайка обрезанных хомутиков летала по кабине.
- Все. Мы выработали лимит времени на подготовку. Выйди в открытый космос еще раз и сделай селфи на фоне астероида. Мы отменяем миссию. Как понял?
- Понял отлично. Сделать селфи на фоне астероида.
«Хрен вам, а не селфи.»
Павел отбросил кусачки, приспособленные к перчатке скафандра. Ловко развернулся и выпорхнул в отрытый люк.
Сделал несколько фотографий, даже не заботясь о том, поместился ли астероид в кадр, и перебрался на нос капсулы.
Сердце ухнуло в пятки, когда он осознал что забыл прикрепить страховочный фал. Но он не стал возвращаться за страховкой, одной рукой держась за скобу, второй вытащил толстый цилиндр у основания громоздкой конструкции. Лапы посадочного шасси лунного модуля, на скорую руку переделанные инженерами для данной миссии, раскрылись, словно спицы зонтика.
Павел задраил шлюз, включил компрессор и обогрев.
Не дожидаясь, пока давление полностью нормализуется, он открыл скафандр и выпорхнул наружу.
- Говорит Капитан корабля…
- Паша, отставить!
- Мною принято решение, основанное на текущей ситуации. Я совершу посадку на астероид и предприму меры по его торможению при помощи моего корабля ввиду неисправности штатного оборудования.
- Миссия отменена. Держать прежний курс, переориентировать корабль на 90 градусов и приготовится к торможению через двенадцать минут. Как приняли?
- Говорит капитан корабля…
- Капитан корабля, твою за ногу! Нет такой возможности технически. Все, чего ты добьешься, это вторая лепешка из цветного металла рядом с лепешкой Илона Маска. Нет вариантов, сынок. Мы все хотим посадить этот кусок камня, но у нас нет такой возможности, как и у тебя. Максимум, чего ты добьешься, это запустишь в Землю неуправляемый болид со скоростью 2 500 метров в секунду.
***
Павел выдохнул, отдернул руку от ручки управления двигателем.
Авантюра. Он знал, что его никогда не возьмут в космическую программу. Он знал, а его взяли. И вот он ослушался прямого приказа, и как бы он себя не повел в дальнейшем, что бы он ни делал, его никто не пустит в космос и он никогда не помашет звездам.
Он еще раз посмотрел на планшет со своими расчетами, сделанными еще на Земле. Он уже тогда знал, что затея провальная, и набросал свой план действий на тот случай, когда вся провальность миссии станет очевидна.
- ЦУП, я пересылаю файл с расчетами. До точки невозврата еще восемь минут. Прошу проверить и скорректировать расчеты.
- Ладно. Только знаешь, какие твои шансы выжить и не расквасить астероид о Землю? Ноль.
- Я не возражаю, посмотрите расчеты. Пожалуйста.
До точки переориентации корабля на торможение оставалось три минуты, наушник щелкнул.
- Мы выслали твой файл с поправками. Шанс, что ты превратишься в ледяную лепешку 98%. Ты готов рискнуть?
- Да.
- Тогда начали. У нас отставание от графика двадцать семь минут. В любом случае болид вместе с тобой упадет над США. Пока еще над США.
Павел включил двигатель и, подруливая маневровыми, сблизился с астероидом, выравнивая корабль перед ним по ходу его движения.
Стальные лапы «зонтика» с силой врезались в твердь, судно дало крен восемнадцать градусов, но Павел вовремя выравнял погрешность маневровым. Включил главный двигатель, и они вместе начали торможение.
Через сорок секунд он отстрелил четвертую ступень и включил двигатель последней ступени. Самой короткой и рассчитанной на маневры с астероидом, а он еще не затормозил до приемлемых величин.
По факту выходило, что астероид чиркнет атмосферу Земли и улетит дальше по своим астероидным делам бороздить пространство вечного космоса.
Он отстрелил пятую ступень и дорабатывал маневровым двигателем свой обратный билет на Землю.
Он не слушал, что говорят в ЦУП, просто смотрел на холодные цифры. Он уже знал, как проведет отведенный ему час-два, выйдет в открытый космос и будет смотреть на мириады далеких звезд, пока не выработается ресурс скафандра.
На десяти процентах он отключил двигатель, дернул ручку и два штыря, кое-как принайтовленных к кораблю, устремились к поверхности. Первая их часть была из термических зарядов, которые прожигали углубления, вторая с гарпунами, они должны были войти в прожженные отверстия и укрепиться там за счет распорок. Само тело гарпуна было капсулой с парашютом.
Не бог весть что, но они должны были существенно замедлить падение до приемлемых 300 -100 метров в секунду.
Теперь ЦУП управлял парашютами и мог их открыть по своему усмотрению.
Капсула с силой ударилась об атмосферу. 2 300 метров в секунду. Слишком быстро.
На следующем витке при снижении до уровня сорока километров Павел включил двигатели, дожигая остатки топлива, в надежде сбросить скорость хотя бы до недостижимых 1 700 метров в секунду.
Топливо кончилось, и он отстрелил пустые баки с двигателем. В обзорном окне поползли языки пламени. Павел посмотрел наверх и не увидел звезды.
«Лучше бы я остался там, с ними», - пришла запоздалая мысль.
Капсулу с силой ударило об атмосферу, клацнули зубы, и в глазах потемнело. Чудовищная сила вдавила его в полетное кресло.
***
Время миссии два часа одна минута сорок секунд.
Модуль экипажа зашел в атмосферу на скорости 1 600 метров в секунду, пилот потерял сознание на высоте 29 000 метров, при перегрузках 9,8g. ЦУП отстрелил посадочный пиропатрон, таким образом сбросив скорость до 1 200 метров в секунду.
На высоте 17 000 метров скорость упала до 800 и 450 метров в секунду при перегрузках в 7g. Пилот оставался без сознания.
В 20 часов 33 минуты по московскому времени капсула приземлилась в Выборгском районе Санкт-Петербурга, в 2 700 километров от расчетного курса.
Астероид разорвало на части на высоте 30 000 километров, при скорости 1 700 метров в секунду. ЦУП принял решение открыть парашюты, и две глыбы камня благополучно рухнули в леса на парашютах. Большая масса астероида сгорела в атмосфере, множество уцелевших обломков упали над финским заливом, сведя вероятное количество жертв к минимуму.
Через четыре часа поисковая группа на вертолетах обнаружила первый купол парашюта. Второй купол нашли на следующий день.
Роскосмос арендовал склад, стоящий на отшибе, и транспортировал вертолетами эти два обломка.
Так как сам астероид SX-EM-27 прекратил свое физическое существование, первый обломок назвали MAX-12, второй MIN-10.
Все инфопрстранство гудело как улей, смеясь над иронией русских, американский бизнесмен Маск молчал как рыба об лед, хотя его бесконечно просили прокомментировать названия обломков. Он ограничился только поздравлением отчаянных руководителей миссии и пожелал скорейшего выздоровления пилоту в запрещенной роскомнадзором соцсети.
Первый обломок доставили на грузовом вертолете МИ 26, он был весом восемнадцать тонн.
Второй обломок доставлял экспериментальная модель МИ 206. Почти тридцать семь тонн веса.
МИ 206 загорелся в полете, но в течение десяти минут пилоты мужественно выполняли полетное задание, и лишь в конце их подвела техника. Двигатель потерял мощность и обломок MAX-12 с силой стукнули об землю, пробив бетонный пол ангара. Вертолет самопроизвольно набрал высоту, дернув обвисшие троса, от чего несколько из них лопнули. Машину повело влево под сильным креном, но пилоты отстегнули подвеску привязи и вертолет, буквально сбросив камень с «плеч», благополучно сел на паркинге для грузовых автомобилей.
Тут же его потушили расчеты выборгской пожарной части, и при этом после замены охлаждающей жидкости и расплавленных узлов вертолет улетел на место постоянного базирования под Гатчину своим ходом.
Конструкторы получили оплаченные Роскосмосом часы испытания ходовых и пилотных качеств МИ 206, теперь им предстояло решить проблему охлаждения турбины и запускать образец в серию.
Столько хороших новостей для пилотируемой авиации из космической отрасли представить невозможно.
Общий энтузиазм и шум вокруг астероида усилился троекратно, когда были обнародованы первые анализы состава астероида.
После информация о нем исчезла практически из всех официальных изданий и СМИ в России.
Многие ученые планеты получили официальный отказ в просьбе принять участие в исследовании практически в один день, и Германия, лоббировавшая сделку «Олимпиада за доступ к астероиду», была жестоко высмеяна и оплевана кремлевской пропагандой в СМИ.
Васильев категорически отказывался лететь в Санкт-Петербург и смотреть на обломки, пока не получил прямой приказ сверху. В обычной для него манере он выставил условие, в котором ему естественно отказали, но очень уж быстро пошли на попятную, и пилот нашумевшей миссии отправился вместе с ним.
***
- В гробу я видел эти куски камня.
Васильев катил кресло-каталку впереди себя и философски рассуждал.
- Надо было слушаться старших. Теперь твоего начальника из-за тебя напрягают. Твои действия имеют последствия, и я не могу позволить своим подчиненным потягивать пиво вечером на диванчике, пока их любимое начальство напрягают по их же вине.
- Ладно. Я понял. Виноват.
- Сколько раз я тебе приказывал бросить каменюку? - продолжал давить на него Васильев. - А ты решил поиграть в героя-спасителя вселенной. Вот и терпи.
- Слушаюсь, тарищ старший руководитель полетов!
- Вот так.
Их догнал Семенов, руководитель группы исследователей, который задержался на импровизированном КПП ангара.
- Это невероятно! Кобальт, серебро, платина, золото, сотни сплавов марганца и стали, это не камень, это рог изобилия.
Они вышли в главный зал. Камень был занавешен шторами по периметру, полностью. Скрываясь от глаз.
Семенов расстегнул тамбур, потом также тщательно застегнул молнию, только после этого открыл полог и приглашающе повел рукой.
Внутри работали еще двое. В белых халатах, дешевых китайских респираторах, они сдержанно поздоровались и отошли в сторону, не мешая рассматривать чудо.
- Тадааам! Вы не просто притащили на Землю камень, вы принесли нам восьмое чудо света!
Семенов печально вздохнул, всем своим видом демонстрируя безразличие. Его внимание привлек возглас Павла.
- Да ну ты что же за фигня!
Васильев посмотрел на камень и воскликнул:
- Мать вашу так и эдак!
Долгую минуту в ангаре была полная тишина. Потом Васильев подошел к камню вплотную и провел рукой по изгибам того, что напоминало оплавленный, металлический скелет терминатора из одноименного голливудского фильма, наполовину торчащего из камня.
Тела торчали по пояс из камня, остальное скрыто породой.
Железный человекоподобный скелет склонял череп над останками существа представлявшего из себя помесь собаки и человека, он был похож на симбиоз костей и пластика. Его нижняя челюсть была в форме лодочки, характерной для пасти пса, а голова словно человека.
Второе тело было опутано расплавленными пластиковыми нитями. Словно железный человек обнимал друга или возлюбленную в попытке защитить от гигантской температуры которая сплавила их тела в некий сюрреалистический симбиоз безумного скульптора.
- Нет-нет. Не трогать руками! - осадил ученый гостей.
- Чай не в музее, - обиделся Павел, послушно убирая протянутую руку.
- Дело в том, что мы не уверены, погибли ли микроорганизмы и бактерии.
- Камушек почти целиком сгорел в атмосфере, он совершенно стерилен, - пробормотал Васильев, не отрывая глаз от внеземной парочки.
- Как бы да, но и как бы нет. Мы нашли кусочки льда внутри. Если есть лед, значит есть вероятность выживания бактерий.
- С ума сойти, - Васильев в который раз пытался отвести взгляд. - Мы открыли внеземную жизнь.
- Пока рано говорить о жизни, астероиду несколько миллионов лет, точнее пришлют данные из радиологической лаборатории. Но то, что мы нашли инопланетную смерть, это точно.
- Инопланетная смерть, - шепотом повторил Павел. - Из чего состоят эти существа?
- Железный в основном из сплавов кобальта, марганца и высоколегированной стали. А второе существо из костей и полимерного сплава.
- Из пластика?
- Не совсем пластик в привычном понимании, но можно сказать и так. И да, этот пластик не является частью скелета существа.
- Помесь костей и пластика, симбиоз?
- Нет, скорее всего кости покрытые пластиковым каркасом, или напылением. Следов органики не обнаружено, с большой долей вероятности, эти существа не обладали при жизни плотью. Буквально, в таком виде они щеголяли по своим инопланетным улицам инопланетных городов. Единственное, второй скелет мог быть обтянут пластиком как одежда, или же в качестве имитации плоти. Первоначальные находки металлов, о которых писали в прессе, принадлежат металлическому существу. Его сильно оплавило, эти частицы мы и обнаружили, взяв первые пробы.
- Так он не может быть живым… эээ… активным, это же роботы какие-то, или механизмы.
- Может быть все что угодно. Но вряд ли есть источник энергии, способный продержаться столь долгое время и не распасться на атомы. Было бы здорово, если один из них выжил или остался активным.
- Не дай бог, не дай бог, - покачал головой начальник полетов. - Да, кстати, вы о фотоэлементах когда-нибудь слышали? А если эта хреновина заряжает аккумуляторы от тепла? Кто командует проектом?
- Я, - отозвался ученый. - Временно исполняю обязанности руководителя.
- Сюда надо срочно перебросить роту мотострелков с парой танков и держать эту херню под прицелом круглые сутки. А как только моргнет, сразу лупить в нее из всех стволов.
- Вы это заметили? - Павел указал на тела и откатил коляску от них на пару метров.
Ученые испуганно уставились на камень.
- Хахаххаа… видели бы вы свои лица.
- Кабанов! - шикнул на него Васильев.
- Молодой человек! - возмутился Семенов.
- А я-то что, я только что вам показал, что если эта штука очухается и начнет наводить порядок по своим понятиям, никто ее не остановит. Сюда надо пол тысячи пехоты, оцепить периметр и на эту фигню нацелить что-то крупнокалиберное. Ну или магнит промышленный.
- Он не магнитит. Пропускает сквозь себя излучение, мы пытались рентгеном просветить череп, так он даже на снимке не отобразился. Поток фотонов просто прошел насквозь, не встречая никакого сопротивления.
- Ого! Вот вам и антирадарное покрытие. Если луч радара пройдет насквозь, объект останется невидимым для операторов и следящих систем, - сказал Павел. - Одно это сделает нашу авиацию всемогущими. И ракеты судного дня тоже.
Космонавт и начальник полетов переглянулись.
- Они узнают об атаке ядерным оружием только после первого попадания, не раньше. И тогда будет уже поздно. Что-то я больше не хочу тут находиться. Ради такого по ангару не грех ракету пустить.
- Да не все так просто, - возразил ученый. - Возьмите сколько угодно кобальтовых сплавов, хоть сейчас скопируйте сплав этого существа один к одному, и все они будут видимы радару. Перед нами не просто супер-чудосплав, перед нами обычный металл, который по неизвестным причинам противоречит своим природным свойствам.
- Так значит, это существо прямо сейчас активно! - сказал Васильев и достал из кармана айфон.
- Ой, а айфоны ведь запрещены в красных зонах, - неуверенно возразил ученый.
- Алло, Афанасич? Слушай внимательно. Давай всех военных сюда, в ангар с кусками астероида, побольше бронетехники. Всю бронетехнику, побольше крупнокалиберного вооружения, сорокамиллиметровые автоматические пушки, что-то такое.
Васильев прошелся взад-вперед, выслушивая ответ.
- Да мне плевать, какой у тебя допуск. Ты слышишь, что я тебе гово… да, по айфону! Не перебивай меня. Звони пожарным и в милицию, звони начальнику своему, у нас жопа, понимаешь? Жопа жопная. Гони сюда все, что может стрелять и взрываться. Так... так-так… У нас в ангаре третьего павильона авиабомба лежала, на две тысячи килограмм, ай, нет… далеко везти. Что тут в Питере, своих бомб нету? Распорядись, пусть привезут штук пять бомб на пять тысяч килограмм и заминируют астероид. Пару танков с боекомплектом. Что-то есть у них термобарическое? Чтобы выстрел температуру создавал запредельную, вот танки нужны с такими снарядами. Да никто нас тут не убивает… пока никто. Все, сразу звони на самый верх, дело срочное, я не просто так тебя тороплю… да иди ты со своим айфоном.
Васильев потыкал пальцем в отбой, а затем с силой шваркнул смартфон об пол. Растоптал его ногами, потом ойкнул и принялся выковыривать из обломков симкарту.
- Дайте кто-нибудь мне свой телефон.
Павел подъехал к начальнику и протянул свой смартфон.
- Да что ты мне тычишь. На, вставь мою симку. Я не умею.
Смартфон зазвонил сразу после включения.
- Алло. Из Зеленогорска? Три танка и скорострельную установку ПВО? Отлично. А саперов отправил? Надо будет все обложить этими противотанковыми минами, и взорвать когда появится необходимость…. Ой, да никого мы не собираемся свергать, просто сделай мне саперов, взрывотехников, черта лысого, чтобы они тут все могли взорвать к едрене фене… Чтобы все выжгло в радиусе километра под ноль. Все, отбой.
***
Павел подкатил на коляске к борту танка и с удовольствием закурил.
Васильев закончил что-то объяснять танкисту, отчаянно жестикулируя руками. Понятное дело, что тот ничего не понял толком, но пообещал, что все будет сделано в лучшем виде, мимо и муха не проскочит.
Как все оставить в секретности, но при этом привлечь целую дивизию? Они просто соврали, что было проникновение зарубежных диверсантов. Никто, естественно, не поверил, небось решили, что начальство перестраховывается.
Взрывотехники часа три таскали в помещение с камнями огромные блины противотанковых мин, потом соединяли их в электрическую цепь к проводному детонатору.
Детонатор забрал себе офицер ФСБ, провода так и торчали из вагончика, в который его поселили. Он был посвящен во все детали, единственный из новеньких, кто видел тела двух инопланетян и должен был активировать подрыв по приказу Васильева, либо при его смерти, или при попытке прорыва существа из ангара.
Теоретически, если внеземной персонаж очнется, и решит найти туалет, чтобы справить нужду, его отправят к инопланетным праотцам вместе со всем персоналом, солдатами и боевой техникой. Слишком экстренная мера, но это лучше, чем если не пойми что из другой галактики, будет бегать по местным лесам с непонятными целями.
К нему незаметно подошел Васильев.
- Ты что, куришь?
- Да.
- И кто тебя только в космос пустил такого?
- Вы.
- Жаль, что я бросил. Ты вообще понял, я больше не допущу тебя к полетам, потому что ты курильщик.
Павел посмеялся и показал на свои ноги.
- У меня кишки к мозгам прилипли на 9g, позвонки почти поменялись друг с другом местами, неясно, ходить то смогу вообще или нет.
- Сможешь. Еще как сможешь. Но про космос забудь. Нет там места курильщикам.
- Да что же такое…
- Я все сказал. Чего вообще тут расселся. Катись-ка ты к ученым, успокой, что их не станут взрывать на минах… сразу. Пусть работают дальше, а то они совсем уж раскисли.
- Есть, тарищ начальник полетов. Приступаю к выполнению задания!
- Ага, катись отсюда.
***
Ученые действительно выглядели удрученно.
Они сидели на пластиковых стульчиках поодаль и словно загипнотизированные не мигая смотрели на мины, сложенные стопками возле камней.
- Привет, яйцеголовые! Ну, что тут у нас.
Паша обогнув штабель противотанковых мин, подъехал к MIN-10 и стянул покрывало. Потом к MIN – 12? и тоже снял.
Саперы, естественно, ни о чем не догадывались. Никто, кроме офицера ФСБ, не видел инопланетян.
- Так значит, в сплаве этого терминатора много кобальта, да?
- Не совсем, - ответил помощник Семенова, - тут и серебра с золотом и платиной много. Хотя обычная сталь основной компонент.
- Ну давайте ребята, приступайте к изучению этих штуковин, нам позарез нужны стелс технологии.
- До этого еще далеко, мы ведь просто их извлекаем из камня. Это были первичные тесты.
- О! Это я умею. Покажите как надо, - Павел наклонился, поднял молоточек с пола и постучал по камню. В лицо ударила каменная крошка. - Черт.
- Это надо очки надеть, - ученый подошел к нему и вынул из халата пластиковый чехол.
Через десять минут они дружно отбивали кусочки породы.
Паша откинулся в кресле и перевел дух.
- Ой, у вас сосуд в глазу лопнул. Вам же нельзя напрягаться, вы же совсем недавно посадили космолет.
Паша рассмеялся.
- Да какой там космолет. Командный модуль, построенный еще в Советском Союзе. Кастрюля, напичканная авионикой. Мне врач сказал, чтобы не расслаблялся и делал физические упражнения.
Ученый включил камеру на смартфоне и повернул ее к Паше.
- Да, действительно сосуд лопнул. Я теперь похож на терминатора, прямо как наш старый знакомый из камня.
Второй сотрудник закричал и отпрыгнул в сторону.
Паша с ужасом наблюдал, как железный скелет бесшумно поднял череп, покрутил им в разные стороны, осматриваясь, не обращая никакого внимания на живых людей, а потом свободной рукой ухватил за челюсть своего товарища, выдрал ее с клочьями и принялся наносить удары по черепу пластикового друга.
- Бегите! - одними губами выдохнул Павел.
Никого не пришлось уговаривать, ученые дружно ломанулись на выход.
Разделавшись со своим товарищем по неволе, скелет посмотрел пустыми глазницами прямо на Павла и начал дрыгаться, пытаясь высвободиться из камня.
Пилот не стал дожидаться развязки и покатил со всей мочи к выходу.
Когда Павел выкатил из ангара, ФСБшник призывающе помахал ему рукой, во второй руке, побелевшими от напряжения пальцами он сжимал детонатор.
- Жми! - крикнул Павел. - Огонь! Давай! Пли! Взрывай, мать твою!
- Стоой!
Откуда-то из-за танков выскочил Васильев, он подбежал к коляске и, ухватив за ручки, покатил пилота прочь от ангара.
- Боевая тревога! - крикнул ФСБшник. - Приготовиться к подрыву!
Васильев, не сбавляя скорости, достиг края парковки, коляска врезалась в поребрик, и они вместе полетели на землю.
ФСБшник попросту лег на асфальт, в ангаре раздался металлический скрежет, а в следующий миг, офицер активировал подрыв.
***
Васильев мерил шагами номер гостиницы. Безостановочно ходил взад-вперед.
- Один погибший, трое ранено. Гражданские не пострадали.
- Хватит курить! - Васильев отнял у Паши сигарету и выкинул в окно. - Афанасич, их кровь на моих руках. Я готов предстать перед судом сегодня.
- Васильич. Хватит. У полковника была инструкция, производить подрыв за вагончиком, не перед, не на, ЗА ним.
- Не было времени, - возразил Павел. - Он ждал, пока мы достигнем безопасной зоны. ЗА вагончиком он бы нас не видел. И ко всему прочему, мы услышали звук из ангара. Если бы он промедлил три секунды, возможно, было бы слишком поздно.
Афанасьев выругался.
- Ну так значит, он все сделал правильно. И он, и я, сделаем так еще раз, зная конечный результат. Полковник офицер службы безопасности, его жизнь стоит ниже этой самой безопасности. И если он произвел подрыв так, как он посчитал нужным, значит, именно это и было необходимо. Точка. Он офицер и отвечает за свои решения и поступки, и не вам указывать, как он должен был поступить, а как нет. Ясно, вашу за ногу? Все. Закрыли тему. Все ваши действия признаны правильными.
- От существа что-нибудь осталось?
- Васильич, я же сказал, у меня нет полного доступа…
- Да плевать, что осталось от существа?
- Брызги расплавленного металла на бетоне. Только там все смешалось с остатками взрывчатых веществ, сейчас нет возможности определить точное место, где камни лежали, не то чтобы идентифицировать местоположение объекта помельче.
- Накрылась медным тазом наша технология стелс, - отрешенно глядя в пространство перед собой пробормотал Павел.
Афанасьев с любопытством посмотрел на пилота.
- Прямо совсем-совсем стелс, или так, наполовину?
- А у тебя нет допуска! Сам сказал, - встрял Васильев.
- Да, конечно.
Васильев встал напротив ФСБшника.
- Совсем-совсем технология стелс, Афанасьич. Совсемнее просто не существует.
- Ну, тогда у меня есть и хорошие новости. Я должен был принять решение о вашей квалификации.
- Говори.
- Наши товарищи из Мексиканской обсерватории вычислили курс SX-EM-27 и нашли скопление астероидов. Через полгода они пролетят примерно тем же самым курсом, только с меньшей скоростью.
Васильев подошел к креслу Павла.
- Пошевели-ка ногой.
- Да ну, кто же его такого в космос пустит? - возмутился чекист.
- Никто кроме меня? - улыбнулся Васильев. - Теперь есть еще одна задача. Как нам определить, какой из астероидов с «начинкой», а какие могут лететь со свистом мимо?
- У правильных астероидов должно быть пусто. В результате сканирования там не должно быть металлов. Наш товарищ невидим для радара и, соответственно, наш астероид тот, который ничего не покажет.
- А это идея! - одобрил Васильев. - Хорошо бы еще получить данные со спутника Илона Маска. Тогда нам просто надо будет выбрать астероид с проходящими параметрами и посадить его на Землю.
- И как мы получим эти данные?
- Не может быть и речи! - встрял ФСБшник. - Никакой информацией мы с Маском делится не будем, даже не рассчитывайте.
- Вот что, - сказал начальник полетов после минутного размышления. - Паша, собирай чемоданы, мы едем в Австралию.
- Это еще зачем?
- Кормить кенгуру в национальном парке. Естественно.
