Это была удивительная семья. Удивительная во всех значениях этого слова и даже еще чуть больше. Что бы они не затевали, всё превращалось у них в фейерверк, вызывая кучу эмоций даже от совершенно незнакомых людей.
Любой поход в магазин привлекал к ним внимание всех, кто находился в зоне досягаемости слов или входил в зрительный контакт.
— Иди скорей сюда! Смотри, что я нашла!
Стоило ей произнести эти слова, как народ, не договариваясь, начинал вытягивать шеи в направлении магических звуков. Всем было жизненно необходимо тотчас узнать, чего же она там нашла.
— Нет! Только не это! Ты позоришь меня!
Он так стремительно отходил от витрины, что другие тут же мчались прикоснуться к тому «позорному» что оставалось в руках милой рыжей девушки.
И такие представления сопровождали все их передвижения по торговым центрам.
Раз в месяц он устраивал жене небольшое развлечение в виде шопинга. Обязательным условием было лишь одно — вернуться домой засветло. В противном случае оплата покупок шла с ее карты.
Это мероприятие производило на нее удивительный умиротворяющий эффект. Его хватало на две-три недели безоблачного существования. Дома царили покой и благодать.
Она всегда тщательно готовилась к этому событию, листая интернет в поисках «чего-то ей совершенно необходимого». И одевалась она на шопинг так, чтобы как можно быстрее скинуть всю одежду, заменив ее на последний писк моды, который она намеревалась услышать из уст своего мужа.
Учитывая то, что она была от рождения ярко-рыжая, с белоснежной кожей и глазами цвета темно-синего сапфира, она всегда была в центре внимания. И витрины без кокетства отражали ее красоту, безупречность образа, а заодно и зависть других женщин.
А крупный жгучий брюнет с такими же синими, как у жены, глазами приятно оттенял ее рыжую хрупкость.
Она выросла в семье, где верховодила мать, а отца замечали лишь в короткие приезды свекрови. Нет, отца все любили. Даже очень любили. Но относились к нему поверхностно, словно не замечая его присутствие. И у нее с детства выработался рефлекс, что мужчина создан лишь как необходимая опция к семейной жизни, обеспечивающая комфорт и удовольствия женщины.
Он же родился в атмосфере жесткого домостроя, где место женщины было у плиты или где-нибудь в нескончаемых очередях, куда нога настоящего мужчины никогда не ступала.
И тот и другой отчаянно понимали, что всё, что творилось в их семьях, возможно, не являлось эталоном супружества, но другие варианты они видели лишь в кино и поэтому доверяли им еще меньше.
Он обожал ее маленькие спектакли в магазинах, умиляясь ее таланту мгновенно впадать то в восторг, то в истерику. В начале их семейной жизни такая резкая смена настроения заметно пугала его, но постепенно он к этому привык, а затем и полюбил ее наглые, но забавные штучки.
Она уже полчаса вертелась перед зеркалом, примеряя по очереди меховые манто. Он же, уткнувшись в журнал на диванчике, изображал полное безразличие к происходящему, одновременно пытаясь понять, какой же финт на этот раз выкинет его жена. Весь его вид красноречиво говорил, что шопинг ему надоел, и медленно и непоправимо близится к финалу.
— Дорогой, что ты скажешь об этом?
Она крутилась то перед зеркалом, то перед мужем, ища глазами зрителей. Для хорошего спектакля ей необходимы были не только зрители, но и надежный партнер. Но муж сегодня, похоже, саботировал все ее намерения.
— Тебе носить, — ответил он, не поднимая глаз.
— Но тебе же на меня смотреть.
Она ясно дала понять, что ему уже пора включаться в игру.
— Я потерплю.
Она со вздохом вернула манто продавцу и надела следующее.
Весь мех в этом дорогом бутике был высокого качества и неотразимой цены. Продавец невозмутимо наблюдала за безразличием мужчины и затянувшейся примеркой. Она профессионально делала девушке комплименты, предлагая для примерки следующие модели, по цене значительно превосходящие предыдущие.
Красивая пара привлекала внимание у проходящей за стеклом публики, автоматически делая рекламу и мехам, и салону. Наконец было выбрано манто из белой норки.
— Ты очаровательна, — одобрил ее выбор муж, протягивая банковскую карту.
— Я знаю. И рада за тебя.
Спектакля не получилось, но красивую обновку она себе нашла.
— А эти длинные изящные перчатки — вам в подарок, — удовлетворенно пропела продавец.
Пара белоснежных оперных перчаток отправилась в пакет с покупкой, а счастливые покупатели продолжили свою прогулку по торговому центру.
— Если ты не возражаешь, я, как всегда, оставлю тебя в этом кафе с мороженым и пакетами, чтобы не выгуливать их дальше по магазинам. Мне нужно посетить еще парочку бутиков.
— Этим ты мне сделаешь великое одолжение. Мороженое здесь знатное и отличный Wi-fi.
Утомленный долгим променадом, муж рухнул на диванчик, который жалобно под ним скрипнул. А его жена со спокойной совестью отправилась в ювелирный магазин.
— Я бы хотела сделать мужу подарок ко дню свадьбы, — начала она кокетничать с молодым продавцом. — Но так как это тайна, могла бы я примерить часы на вас?
— Конечно, я вам помогу. Какие часы вас интересуют?
Она ненадолго зависла перед стеллажом новинок.
— Эти и… вот те, за ними. Нет. Только вторые.
— Отличный выбор! Пройдемте в другой зал.
Молодой человек взял коробочку и жестом пригласил ее следовать за собой.
* * *
— Она здесь.
— Кто?
— София.
— А, понял. Благодарю. Проводите девушку в мой кабинет и проследите, чтобы нас никто не беспокоил.
Молодой человек скрылся, а он тем временем плотно зашторил окна и отключил телефон.
— Проходи, дорогая, — проводил он ее к дивану, предварительно заперев дверь и сняв очки в тонкой золотой оправе, которые делали его значительно старше.
— У нас очень мало времени. Я оставила мужа в кафе с дорогущим пакетом у ног.
— Что на этот раз?
— Норковое манто.
— Зачем оно тебе в мае?
— И правда, зачем?
Она смешно сдвинула бровки.
* * *
Наслаждаясь мороженым, он устало следил за публикой. Старо как мир. Воодушевленные женские лица и мужчины, отбывающие свою супружескую повинность, дефилировали с пакетами и без них.
Хорошо хоть, что его жена всегда четко знала, что ей нужно в данный момент. Но зачем она перед летом решила купить себе норковое манто?
* * *
Она поднялась с дивана и поправила у зеркала прическу. Ей показалось, что зеркало хитро подмигнуло.
— Кстати, ты смог найти то, что я просила?
— Заколку для галстука?
— Да, с темно-синим сапфиром.
— Конечно, дорогая. Она ждет тебя в первом зале. Сначала я заказал две на выбор. Но так как подарок для мужчины, я сделал этот выбор за тебя.
— О! Как это мудро с твоей стороны! Избавил меня от мук выбора между двумя, я уверена, прекрасными вещицами. На это ушел бы еще час.
Она выпорхнула из его кабинета, привычно оплатив подарок для мужа с его же карты, и двинулась в направлении кафе.
— Милая, ты сегодня исключительно быстро. Не прошло и часа! Я только успел съесть мороженое и выпить кофе. Тебе мороженое заказать?
— О нет. Право, я немножко устала и уже готова отправиться домой.
— Да ну? Ты сияешь, как полная луна! Я думал, что мы с тобой еще немножко тут задержимся.
Он забавно потянулся, любуясь своей рыжей красавицей.
— До заката? Чтобы следующие покупки упали на мою карту?
— Всё равно обе карты из одного бюджета. Неужели ты против? А кофе хоть будешь?
— Кофе уже поздно пить, а вот от капучино с шоколадным тортиком я бы не отказалась.
Она присела на диванчик напротив него и стала наблюдать за его ласковой сосредоточенностью и желанием порадовать ее еще хоть чем-нибудь.
— Ты сказала с шоколадным тортиком?
Он бросил взгляд на манящую сладостями витрину.
* * *
Она родилась под созвездием Рыб и была типичной представительницей этого знака. Как настоящая рыбка, она всю жизнь плавала в море любви и восхищения. И всё, что для нее делал муж, принимала как должное, даже не задумываясь, какая это редкость.
Она безумно его любила и одновременно очень боялась. Боялась всего, что могло бы огорчить его или вызвать в нем ревность.
А он был патологически ревнив. Сначала это её забавляло, и она даже провоцировала его, задерживая на ком-то слишком долгий взгляд. Потом его беспричинная ревность стала ее раздражать, а затем и пугать.
Был в их отношениях какой-то внутренний диссонанс, который она не могла объяснить словами. Её постоянно тянуло на приключения, но ввязывать в эту игру своего мужа она не хотела. Она могла долго ходить по лезвию бритвы, но забрызгать кровью своего супруга ей и в голову не приходило. Слишком он был чист, влюблен и безупречен.
— Что-то еще?
Разделавшись с шоколадным тортом, он продолжал изучать сладкую витрину.
— Ну да. Я вдруг подумала, что, скорее всего, поспешила с манто. Оно будет валяться дома до осени. А что, если мода на белую норку пройдет? Я себе этого не прощу!
— Не пройдет. Но мне тоже показалось, что покупка как-то не по сезону. И что ты предлагаешь?
— Вернуть, — она деловито нырнула в пакет, вытащив из него перчатки. — А перчатки я оставлю себе. Возвращать подарки — дурной тон. Ты же сходишь с пакетом сам? А я пока посижу. Ты же слышишь, как гудят мои ножки?
— Конечно, милая. У-у-у…
Продавец привычно забрала пакет.
— Передумали? Если дело в цене, то я могу попросить у хозяина для вас скидку.
— Предложение хорошее, спасибо. Но нет, не надо. Жена решила, что немного поспешила с этой покупкой.
— Ладно. Мы проверим изделие и деньги сразу вернутся на вашу карту.
* * *
Очередная годовщина их свадьбы прошла в узком семейном кругу, в маленьком ресторанчике, где они привыкли отмечать все семейные торжества. Подаренная женой сапфировая заколка для галстука страстно перекликалась с ее новыми сапфировыми сережками.
— Как тебе удалось их найти?
София ловила свое изображение в зеркалах и в восхищенных взглядах гостей, но сердце тревожно постукивало. «Подобрать сапфиры той же огранки и того же тона? Нет, что-то здесь не так. Он всё знает. О Боже… Он убьет его!»
— Скажи, дорогая, что с твоим подарком наши сапфиры создали чудесный союз?
— Это умопомрачительный союз!
— Прямо как наш с тобой! Для тебя, любимая, я готов на всё, лишь бы ты была со мной счастлива. И сапфиры твоих глаз всегда так же горели огнем желания…
* * *
Серьги подошли?
— Удивительным образом! Жена в восторге.
— Так и должно было быть. Сапфиры из одной коллекции. И серьги, и заколка изготовлены одним и тем же мастером. Он виртуоз по созданию таких уникальных вещиц. В дальнейшем можно будет продолжить вашу серию колье или браслетом.
— Неплохая идея. И колье, и браслетом. Но подержим пока это в тайне.
Он привычно перевел гонорар, в том числе, и за «дополнительные услуги».
* * *
Она ненавидела этот перекресток. Дорога резко поворачивала направо и уходила в горку. Машины, летящие с нее, с трудом удерживались на крутом повороте. А пешеходный переход опасно пересекал хитросплетение дорог, которые в этом месте завязывались в сложный узел.
Любимое место «продавцов полосатых палочек» редко пустовало. Здесь постоянно кому-то объясняли, как и куда надо было поворачивать. И это «обучение» стоило недешево, особенно для иногородних, сбитых с толку кучей дорожных знаков, доводящих дорожную ситуацию до абсурда.
Пока переход был нерегулируемый, машины хоть как-то перед ним притормаживали. Поставленный для удобства пешеходов светофор вызвал обратный эффект. Теперь машины летели, стремясь проскочить на свой ускользающий «жёлтый», и выделенные «десять секунд счастья» пешеходы могли преодолеть лишь бегом.
Загорелся зеленый. Машин в зоне видимости не наблюдалось, и София, сделав глубокий вдох, шагнула вперед. Краем глаза она заметила огромную фуру и детину в тельняшке за рулем. Он что-то набирал в своем телефоне… Машина протащила ее с десяток метров, но водитель продолжал тыкать в экран телефона, совершенно не замечая, что на дороге что-то произошло…
Когда она открыла глаза, то увидела перепуганное лицо мужа.
— Ты слышишь меня? Милая! Очнись!
Он тряс ее, она кричала в ответ, но он словно не слышал ее.
— София! Открой глаза! Немедленно открой глаза!
Она сделала еще попытку, но безуспешно. Она продолжала падать в бездну. Ей не было больно. Ей было очень холодно. Холодно и мокро…
— София!
Девушка наконец очнулась.
— Что это было?
— Фура.
— Опять?
— Снова…
Ее трясло, а он обтирал ее лоб ледяной салфеткой.
— Я понял, что тебе приснился кошмар, но ты не хотела просыпаться…
— Это правда, был только кошмар?
Она начала потихоньку приходить в себя.
— Опять та авария?
— Да. Я опять была той девушкой, что там погибла. Только на этот раз я увидела водителя так отчетливо… Он сидел в своем телефоне.
— А ведь его тогда оправдали…
* * *
«Нам необходимо встретиться! Срочно!»
«Хорошо, София. Я встречу тебя в торговом зале. Подходи».
— Он всё знает! — яростно зашептала она.
— Успокойся, София.
Ювелир был живой и абсолютно спокойный.
— Серьги… Он ведь заказал их у тебя? Почему именно у тебя? У нас в городе полно ювелирных салонов!
— Выдохни. У меня лучшие сапфиры в области.
— В этом я не сомневаюсь. Но…
— Да не переживай ты! Все твои «сапфировые тайны» умрут вместе со мной. Ты пройдешь в мой кабинет?
— Нет. Не сейчас. В голове сумбур.
— Вот мы и наведем в ней порядок. Ты отдохнешь, выпьешь чаю.
— Нет. Ты не знаешь моего мужа… Следующая покупка в твоем магазине может стать для тебя последней!
— У меня всё под контролем. А для твоего мужа у меня слишком хорошие цены, чтобы он просто взял и пристрелил меня.
Она еще раз внимательно посмотрела ему в глаза и, не заметив в них и тени беспокойства, покинула магазин уже не такая возбужденная.
— Я слышал голос Софии. А если бы она захотела пройти в твой кабинет?
— О нет! Я ее слишком хорошо узнал за это время.
— А что это за «сапфировые тайны»?
— Я же сказал, что они умрут вместе со мной!
— Зачет!
Он знал своего друга, из которого не просто было вытащить информацию, свидетелем которой он постоянно становился по жизни.
— Знаешь, ей сегодня опять приснился тот жуткий кошмар с фурой.
— Я думал, что это уже в прошлом.
— Я тоже. Больше года она об этом не вспоминала. Скорее всего, вечеринка ее взбудоражила. Да и серьги с сапфирами тоже.
— Ты же всё слышал?
— Ну да, София умеет так истошно шептать, что мои уши настраиваются даже на ультразвук.
— Может, завтра подойдете?
— Это ее, конечно, обрадует, но и вызовет подозрения. Не надо выбиваться из графика. А то она точно подумает, что я решил тебя всё-таки пристрелить.
— Надеюсь, ты не ревнуешь ко мне свою рыжую богиню?
— Я? Да я еле сдерживаюсь, чтобы не порвать тебя на мелкие кусочки.
— Рви!
Он пригладил редкие светлые волосы и на всякий случай снял очки, положив их на стол.
— А кто же тогда будет врачевать мою благоверную? Только ты смог придать шопингу, этому изнуряющему мужчин занятию, такой филигранный исцеляющий эффект!
Он взял в руки очки, и, повертев их, примерил.
— И зачем ты носишь очки? Они же без диоптрий!
— Для солидности! Положи. Они очень хрупкие!
Оба рассмеялись.
— Да, вовремя ты сменил белый халат на ювелирное дело. К обычному врачу я бы ее точно никогда не затащил.
— Ну, София в курсе, что я психолог. Только она принимает наши беседы за дружеские.
Друзья переглянулись с видом бывалых заговорщиков.
— Ладно. Главное, что после них она чувствует себя гораздо спокойнее. И до сих пор не знает, что мы с тобой одноклассники. Боюсь, это убьет ее.
— Не думаю. Как-нибудь покажу ей наш школьный альбом и «познакомлю вас».
— О! Тогда она убьет меня!
— А вот это уже твои проблемы!
- Ещё больше рассказов и новых очерков на моем авторском сайте
- Буду рада общению в Телеграм-канале
