Итак, наш герой, будучи еще в нежном возрасте, не только женился сам, но и успел побывать на помолвке младшего брата и проститься с ним, проводив его к голландскому двору, где ему, как рассказала нам историк и писатель Зои Лионидас, надлежало обрести новую семью.
Что касается большой политики, дела здесь также шли своим чередом, и в следующем, 1406 году якобы помирившиеся противники в скором времени сцепились с еще большим ожесточением. Заседания совета из раза в раз превращались в арену угроз и перепалок, а то и самых безобразных скандалов, пока терпение прочих принцев крови не лопнуло уже окончательно.
Обоих соперников решили занять более нужными делом, а чтобы они имели возможность несколько успокоиться вдали от Парижа, Людовика отправили в Гиень, чтобы он сумел отвоевать у англичан несколько местных крепостей, тогда как Жану пришлось воевать на северо-западе, в Пикардии. Результат был предсказуем – оба вернулись ни с чем. Людовик, как было уже сказано, не умевший воевать и не разбиравшийся в военном деле, затянул свой отъезд вплоть до осени, когда дороги раскисли окончательно, и ни о каких военных действиях не было даже речи. Впрочем, пару скромных крепостей занять ему все же удалось, однако, злые языки твердили, что он их просто выкупил у англичан за деньги.
Ну а что касается герцога Жана, прибыльная торговля с Англией составляла главнейшую статью дохода с самой богатой частью его владений – Фландрией, и конечно же, терять очень и очень немалые деньги – даже по воле королевского совета – ему не было никакого резона. Посему, бургундец попросту даром тратил время, а затем вернулся в Париж, так ничего и не добившись, причем в своей неудаче принялся громко винить своего соперника, который якобы, из зависти к нему, не выдал денег для оплаты наемникам. Впрочем, Людовик также не молчал, громко обвиняя кузена в предательстве и сговоре с врагом; короче говоря, все возвратилось на круги своя.
Окончательно герцогу Жану испортило настроение то, что один из его шпионов, должных неусыпно бдить за Орлеанским семейством, немедля поставил своего господина в известность, что в декабре все того же 1406 года у Людовика наконец-то родилась долгожданная дочь, которую самым возмутительным образом также назвали Маргаритой! Не понять подобного намека вряд ли мог даже самый тупоумный – дофину будет куда легче привыкнуть к новой жене, если ее будут звать также как и прежнюю, в самом деле, какая разница – Маргарита Бургундская или Маргарита Орлеанская?... Конечно, можно было надеяться, что девочка не переживет младенчества, как это уже случилось с ее старшей сестрой, однако, никакой гарантии в подобных случаях дать было нельзя.
Хуже того, чем дальше продвигалось дело, тем больше бургундскому герцогу становилось ясно, что он проигрывает брату короля по всем фронтам. Сколотить сколько-нибудь серьезную коалицию в королевском совете не удавалось, многие были слишком напуганы авантюрностью Жана Бургундского и его попытками заигрывать с парижской чернью, другие заняли выжидательную позицию, готовясь перейти исключительно на сторону победителя, в результате и от одних и от других толку не было никакого.
Повторять попытку силой занять Париж также было бессмысленно: фактор внезапности, позволивший бы это сделать, оказался потерян раз и навсегда, Жан Бесстрашный прекрасно понимал, что со всех сторон окружен шпионами своего врага. Однако и проигрывать он не собирался.
По сути дела, загнанному в ловушку бургундцу оставался единственный путь, который хоть как-то мог приблизить его к цели – устранить противника физически, а дальше угрозами и прямым насилием заставить королевский совет признать свое главенство. Однако, этот путь казался настолько непредсказуемым и опасным, что герцог Жан долгое время не мог решиться. Точнее, первая попытка была предпринята летом нового 1407 года, когда некто «в одежде школяра» (т.е. студента Парижского университета), стал настойчиво пытаться снять в аренду один из домов неподалеку от королевского дворца. Желаемого не нашлось, и покушение не состоялось, однако, для королевского брата это была всего лишь отсрочка.
Терпение Жана Бургундского окончательно лопнуло осенью 1407 года, когда королевский совет, якобы, для экономии денег, был несколько сокращен, и по странному совпадению, из него были выведены все сторонника Жана Бургундского, кроме одного, после чего бургундец, понимая, что если будет и дальше тянуть, то проиграет уже окончательно, решился. Дальнейшее мы помним – в ночь св. Климента – 23 ноября 1407 года тело Людовика Орлеанского осталось лежать на мостовой на улице Вьей-дю-Тампль едва ли не на выходе из отеля королевы.
Ну а как события развивались дальше, мы с вами, дорогие читатели, узнаем из следующей части нашей истории, поэтому подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить что-то интересное. Те же, кто лишь недавно к нам присоединился, смогут найти начало рассказа (а также другие интересные истории о героях XV века) здесь:
