Один муж критиковал свою жену: она, де, слишком полная, фу такой быть. Тыкал ей, что она все бока на диване отлежала, а питается сплошь жирной пищей – от такого кто угодно потолстеет. И не только потолстеет, но и поглупеет, что с ней и произошло: ты, говорил муж жене, глупая, с тобой и поговорить-то не о чем. И вообще у тебя головная начинка сдвинулась куда-то – что ни день, то истерика. А не истерика, так приступ ревности. А не он – так слезы на ровном месте. Ты, говорил он, в своих истериках так погрязла, что про родных детей забыла, сестра твоя, и та дает им больше внимания, чем ты.
Муж настолько исстрадался со своей женой – толстой, глупой, ревнивой, то и дело плачущей – что написал о ней и ее поведении публичное письмо, и люди ему сочувствовали, поддерживали. И то сказать – кто же сможет счастливо жить рядом с таким чудовищем? Лежит на диване, поглощает жирное, не замечает детей.
Все сказанное, надо отметить, было правдой. За 12 лет та жена родила 10 детей и, постоянно находясь то в беременности, то в родах, то в процессе кормления малышей, почему-то не осталась с дозамужней фигурой. Троих из детей она похоронила; а похороны собственного дитя – не то событие, от которого хочется пуститься в пляс, так что у нее таки был «небольшой» повод без сил лежать на диване. А упреки в том, что она не развивается на фоне ухода за 7 детьми и мужем также не способствуют веселости и доброму нраву.
Впрочем, иногда она с дивана таки вставала. И пыталась, собравшись с силами, быть хорошей женой и матерью. Толстой и неуклюжей, но хорошей. Но хорошесть периодически разбивалась о реальность: скажем, о тот случай, когда домой по ошибке доставили золотой браслет, который ее муж купил 18-летней актрисе, своей любовнице. Странно, но тот браслет не способствовал тому, чтобы жена начала радоваться жизни, обнимать и тятешкать детишек и ластиться к мужу.
Или еще одна попытка вернуться в ряды жен-матерей: тогда она обнаружила, что ее муж велел заложить кирпичом проход на свою половину спальни. Слегка демонстративно, прямо скажем. В тот момент терпение толстой, глупой, ревнивой и истеричной жены сказало: «Адиос!», жена надела шляпку и уехала из дома с кирпичной стеной внутри навсегда.
Детей ей муж не отдал.
Остаток жизни она прожила одна, зная, что у публики есть письмо ее мужа, в котором он показывает ее в депрессии, истерии, полноте и вот этом вот всем. Опубликуйте, просила жена, его письма ко мне до замужества! Письма, в которых видно, что я была стройной, молодой, кокетливой, интересной! Но нет. Эти письма публиковать и показывать публике не стали.
Жену звали Кэтрин Томсон Хогарт. Ее мужа- Чарльз Диккенс.