Магистром Тевтонского ордена, Гогенцоллерн стал отнюдь не по старым правилам выборов. Собственно, почему именно Гогенцоллерн, а другие кандидаты были? Хороший вопрос.
Если взглянуть на список великих магистров, с момента самого основания ордена и до 1498 года, то можно заметить, что элитарность не являлась краеугольным камнем. Двое происходили из княжеских имперских родов, четверо из графских, пять из баронов, семеро – из семей министериалов и семнадцать – из мелкопоместного рыцарства (Анатолий Бахтин «Немецкий орден»). Скажем, 35-ый (из 37-ми) великий магистр Иоганн фон Тифен, предположительно был из швейцарских дворян. Как известно, в ордена как правило отправляли младших сыновей, но в его случае даже не ясно имело ли это значение – являлся ли он младшим сыном или старшим, может быть в его семье и старшему наследовать было нечего.
Очевидно, что выборщики ордена, когда называли имена кандидатов, руководствовались в первую очередь отнюдь не их высоким происхождением. Выбирали самых достойных. Хм. Например, 5-ый магистр Конрад Распе (Тюрингский) и 11-ый, Хартманн фон Хельдрунген (первый был графом, второй просто рыцарем), пришли в орден вместе. Эти господа учинили некие бесчинства в немецком же городе Фритцлар и там же умудрились осквернить церковь – в орден их отправили в порядке искупления. Становится ясным какие именно лидеры нужны были тевтонцам в эпоху «расцвета» - если уж они на родине Бога не боялись, то что они будут откаблучивать на польской, литовской и русской границах?
Но в XV веке орден в два основных этапа потерпел поражение в борьбе с Польшей и Великим княжеством литовским и согласно Второму Торуньскому мирному договору 1466 года, признал вассальную зависимость от Польского королевства. События, происходившие после поражения тевтонцев под Грюнвальдом в 1410 году, не так известны и популярны в беллетристике, но именно они сломали орден.
Были выбиты лучшие рыцари – и для дальнейших столкновений с поляками и литвинами приходилось привлекать наемников, которым было плевать на какие-то там идеи теократического государства. Нужно было платить контрибуции (в общем, что-то чуть больше 22 тонн серебра, если пересчитать денежный эквивалент на вес) – и для этого пришлось повышать налоги и нещадно драть их с городов и светских дворян Пруссии. Произошла короткая Голодная война 1414 года, быстро закончившаяся бестолковым перемирием, но столкновения продолжались до 1422 года.
Орден хитрил, вел переговоры; перед поляками за него вступались и Сигизмунд Люксембург, и даже король Франции Карл VI, точнее его правительство, и находились ведь у последних силы влезать в конфликт на северо-востоке Европы, в то время как сама королевская Франция была даже не одной, а двумя ногами в могиле. Но как ни тяжело было тевтонцам – свои земли они пока еще сохранили.
Но дамокловым мечом над орденом висела системная проблема – теократическое государство не смогло решить вопрос с комплектацией армии в XV веке. Орден был страшен и опасен, когда его основу составляли те самые младшие сыновья немецких земель, в эпоху расцвета тевтонцев их было много. Но уже в первой половине XV века ситуация стремительно менялась, приходилось с сожалением вспоминать о великих «гостях» ордена, вроде самого Генриха Болингброка, братьев бы набрать. Поток «рекрутов» из Германии иссякал, сказывались два фактора: во-первых, налицо кризис религиозной идеи, а во-вторых, отсутствие материальной заинтересованности.
Ради чего мелкому рыцарю теперь стоило идти в Тевтонский орден? Принять обеты, и… быть лишенным возможности жениться и завести законных детей, оставить что-то этим детям, продолжить славный род? Да еще и при этом сражаться? Если уж у дворянской семьи была возможность пристроить младшего сына по церковной линии, то эту возможность использовали всецело – если уж давать обеты, то лучше так, больше пользы для семьи и… власти. Тут уж как повезет. Другой вопрос – а с кем воевать? С теми же католиками? Да есть русские, которые «неправильные» христиане, но до них Тевтонский орден и не дотягивался, с Новгородом и Псковом воевало теперь мало-помалу и с грехом пополам только Ливонское ландмейстерство.
И, наконец, денег и земель на службе ордена было не добыть. А тем временем в Империи постоянно какие-то свары – вот где идет настоящая «игра престолов» больших и малых; герцогам, графам, вольным городам и самому императору постоянно нужны мечи. Шансы погибнуть – такие же, как и в Пруссии, а вот возможностей разбогатеть, сделать себе имя, обзавестись леном – не в пример больше. Но если уж очень надо, можно повоевать и за Тевтонский орден, вот только не в качестве брата-рыцаря, а наемника. Простаков больше нет.
И орден пошел по простому пути – привлекая тех же наемников, не сумев поставить толком на службу своих светских вассалов и городские ополчения. Результат по итогам Тринадцатилетней войны был плачевным.
Но в 1440 году ситуация стала накаляться – горожане и светские рыцари Пруссии, особенно в западной ее части, давно пришли к выводу, что уж лучше жить в «нормальном» королевстве. Хотелось бы, конечно, в немецком, но уж если говорить прямо – и польский король не так плох в сравнении с рыцарями-неудачниками. Был создан Прусский союз (конфедерация) – объединение светских дворян и городов, которые как минимум хотели оградить себя от поборов своей духовной власти, и как максимум – уйти под руку короля Польши. Период, правда, оказался не слишком удачным для старта выступления – в Польше было просто не до этого.
Старый король Владислав II Ягайло скончался еще в 1434 году, а корону с большим трудом получил его старший сын Владислав III. Но, как раз в 1440 году юный монарх отправился добывать себе еще и венгерскую корону, в 1444-ом – погиб в битве при Варне и только после 1447 года, правительство его младшего брата и преемника на польском троне Казимира IV Ягеллона смогло позволить себе плотнее заняться прусскими делами.
Но в эту эпоху события, как правило, не развивалось слишком быстро – города и светские дворяне ордена, хорошо подготовившись, восстали против братьев-рыцарей только в 1454 году, при полной поддержке Казимира IV. Целью последнего было в принципе ликвидировать Тевтонский орден.
Не все пошло гладко, война длилась тринадцать лет, в нашей и польской историографии она так и называется – Тринадцатилетней, а в немецкой еще и Прусской городской войной. Как видим по карте 1466 года, завершилась она победой Польши и Прусского союза – образно выражаясь, Тевтонский орден был разорван пополам. Западные земли ордена были инкорпорированы на правах автономии в Польское королевство и отныне стали называть Королевской Пруссией – в контексте «земли польского короля». Кстати, тогда же была в который раз доказана опасность и порочность привлечения наемных армий. Оставшись без выплат, наемники Тевтонского ордена просто продали некоторые замки и города (где стояли гарнизонами), полякам.
Небольшой орденский анклав Ноймарк еще до заключения мира сначала был взят в залог, а потом и куплен рачительным курфюрстом Бранденбурга Фридрихом II Гогенцоллерном, так он по-своему помогал союзному ему ордену. Вот итоги Второго Торуньского договора для захиревших братьев-рыцарей: они потеряли сухопутную границу с Империей, Польша вырвалась к морю и теперь крепко держала Тевтонский орден в клещах, рыцари признали себя вассалами польского короля. В эти вассальные обязательства входило много условий, например, воевать с каким-либо католическим государством можно было теперь только с разрешения Казимира IV. То есть, теперь только с Новгородом, Псковом и Великим Московским княжеством, Тевтонский орден мог воевать по собственному почину, не спрашивая сюзерена.