Есть мнение, что обезьяны прямо не ходят, – петляют всё время, – орудий не делают и работать не хотят принципиально. Учиться тем более. Это длинное, – на два скрина – мнение. И в основном там стандартная, неинтересная дребедень прямо связанная с упомянутым, присущем обезьянам отвращением к работе над собой, а значит и самообразованию. Но, вместе с тем, ставится и вопрос важный. С какого, собственно, момента «ещё обезьяна» становится «уже человеком»? И почему так считается?
...Начиная со второго вопроса, сразу – ни по чему. Просто, считается и всё. Объективных критериев нет, да и сам вопрос неправомерен. Человек не только от обезьяны произошёл, но ещё и сам вполне обезьяна из подотряда узконосых.
То есть, деление на людей (в том числе, вымерших) и других (в том числе вымерших) обезьян, вопрос исключительно терминологический. Но учёные спорили и с удовольствием продолжают спорить на эту тему. Ибо тема хорошая. И не совсем праздная: границу где-то же надо проводить.
Вопрос этот не праздный ещё и потому, что правильное понимание природы таких споров необходимо для правильного же понимания сенсационных заголовков в новостных лентах. Начинаться же понимание должно с того, о какой границе речь. Например, если иметь ввиду под «человеком» биологический вид, – современный вид Homo sapiens sapiens, принадлежность к которому означает, что ты ещё не вымер, – то… это из другой сказки. Не из той, где обезьяна. Homo sapiens sapiens от обезьяны произошёл только косвенно. А значит, нигде с её владениями не граничит. Современный вид произошёл от вымерших видов уже людей, – приматов из рода Homo. Внятного ответа, от кого из ранних людей он произошёл конкретно, нет и долго ещё не будет, поскольку в данной области дискуссия тонет в уточнении дефиниций, – кого считать видом, кого подвидом и чьим… Но это отдельный вопрос, в любом случае.
Граница между человеком и обезьяной, это граница рода Homo. К тому же, не вполне корректно поименованная. Правильно говорить, что род Homo происходит от одного из видов рода Australopithecus. Обезьяны-то, по большому счёту, и те и другие. И это по многим видно.
Тем не менее, если человека и обезьяну вообще различать, получится, что виды рода Homo – люди, австралопитеки же – обезьяны. Биологический род объединяет виды имеющие общего предка, близкородственные, но «близость» достаточно субъективная категория. Что и делает ответ на вопрос, с какого момента (или звена) родственность близкой быть перестаёт и речь может вестись лишь об отнесении видов к одному семейству – дискуссионным.
В случае же с происхождением человека дискуссии имеют давнюю историю. В корне же которой лежат сформировавшиеся в середине XIX столетия, – как раз во времена Маркса и Энгельса, – примитивные представления, близкие к представлениям комментатора. Есть человек, – он ходит прямо и пользуется орудиями. Есть обезьяна (тогда представлявшаяся, как шимпанзе), которая этого не умеет. И есть обезьяночеловек (питекантроп), рисовавшийся, – тогда только воображением, – как нечто среднее. «Переходное звено» не относящееся ни к обезьянам, ни к людям. Существо это представлялось сгорбленным. Только планирующим окончательно выпрямиться, чтобы окончательно же освободить передние лапы для манипуляций предметами.
...Ну… Это, всё-таки, представления полуторавековой давности. И удивительно, что в коллективном бессознательном они, каким-то образом, ещё живы. В науке же накопление палеонтологических находок уже в середине века прошлого привело к пониманию, что предки людей, – людей, именно как рода, – уже были прямоходящими. Так на сцене появились обезьяны-австралопитеки.
И тут возникает вопрос, – правильный. Почему австралопитеки, если уж они ходили на двух ногах, сразу стали рассматриваться, как отдельный род приматов, а не как люди… Ну… Антропологам показалось, что зачислять этих гоблинов в «люди» – много чести. Первыми были найдены австралопитеки афарские, – не первые, не последние, не лучшие, а скорее, типичные представители рода. Объемом черепа они как-то не особо превосходили шимпанзе, а гориллам и уступали. Орудий же, – как тогда казалось, – ещё не делали. Пользовались камнями, костями и палками, но и шимпанзе – пользуются.
...Так из списка «признаков человека» тихо выпало прямохождение. Но оставались большой (хотя бы относительно) объём мозга и орудийная деятельность, не так ли?
Как следствие, антропологи сильно возбудились, откопав (наконец, как в том момент казалось) хабилиса. Такого же, в принципе, австралопитека, но с раздутой до 700 кубических сантиметров мозга, – сколько у обезьян не бывает, – головой и настоящими уже галечными орудиями. Вокруг этой эпичной фигуры сразу вспыхнули – и теперь продолжаются – бои… В общем же, точка зрения, что хабилис является предком современного человека (и вообще должен быть отнесён к роду Homo) давно уже вызывает большие сомнения.
Проблема заключалась в том, что скоро оказались найдены олдувайские орудия на миллион лет старше хабилисов. Создатели же их, судя по черепам, были типичными австралопитеками.
Так из списка признаков человека выпала и орудийная деятельность. Все теории, объяснявшие, почему животные не могут делать рубила, ударяя камнем о камень, оказались ложными, – ибо оказалось, что животные могли.
...В отчаянии хватаясь за последнее, антропологи приняли волевое, – ничем уже не обоснованное – решение считать «людьми» лишь ископаемых гоминид с мозгом объёмом более 700 кубических сантиметров. Это правило даже некоторое время соблюдалось, но потом пошли всякие «люди наледи», «флоресисы», другие «хоббиты», «кениантропы»… Принцип утратил актуальность.
В настоящий момент на роль родоначальника (в таксономическом смысле) людей претендует человек рудольфский, живший в южной Африке 2.5 миллионов лет назад. Это не бесспорное мнение, но обосновываемое уже на новый лад. Рудольфенсисы были людьми… внешне. По сложению и росту, – до 180 сантиметров. Спутать их с коротконогими, похожими на гоблинов австралопитеками (и с хабилисами) – нельзя.