Начало Глава 1
У Алии к рождению дочери готово все. Почему дочери? Потому что она нажилась, дотерпела и теперь ей, чем хуже, тем лучше. Алие безумно хочется увидеть разочарованное лицо Сашки, позлорадствовать хочется. Не будет у него сына, а дочка будет только ее, не надо ее девочке такого отца!
В Новый год жители барака собрались на общей кухне. Особых яств не готовили, но салат оливье, винегрет, пельмени на столе были. Настроение праздничное. Мужчины поставили елочку в углу, женщины украсили ее снежинками из бумаги, конфетами, самодельными гирляндами.
Саша в прекрасном настроении, он получил хорошую премию к Новому году, к ней в придачу Грамоту. Вообще, у него все отлично, сдал на третий разряд каменщика, начальство его любит и ценит. Александр работает в полную силу, может выйти в выходные, от сверхурочной работы никогда не отказывается.
О его амбициях никто не догадывается, но Александр метит на место бригадира. Надо немного поднапрячься, сдать хотя бы на четвертый разряд, тогда можно будет надеяться на милость судьбы. Но, это не раньше лета. Ничего, Саша умеет выжидать.
А ждать придется. Никто ему здесь чемодан с деньгами не припас. Ой, какой глупый был. Думал приедет он на Севера, такой деловой, ему сразу работу дадут, лопату, чтобы деньги загребать. Он немного этой лопатой помашет, заберет свой чемодан, Алию под ручку и вернется в город, богатым.
Оказалось, не припасли ему чемодана, правда лопату доверили, большую такую, совковую. Только загребать-то пришлось тяжелый раствор, а не легкие денежки. Это бы ничего, под ручки придется вести не только Алию, но и ребенка ее. Совсем не вовремя. Но ничего, ясли в Сургуте есть.
Сдаст Алия дите и выйдет на работу на стройку. Хватит в столовке отсиживаться, хватит ее жалеть. Знала, куда ехала. Женщины на стройке не меньше заколачивают, а то и больше некоторых мужиков.
Сказать, не повезло с Алией, Сашка не может. Хорошая из нее выйдет жена, такая, какая нужна ему. Молчаливая, терпеливая, работящая. Что про постель, так, она жена, не любовница, ей и не положено быть особо охочей. А то, неровен час, и загулять может.
Вон, беременная, пузо на носу, а туда же, прическу навела, губы накрасила. Только посмотрите на нее, разрумянилась вся, улыбается во весь рот, со Степаном о чем-то шепчется.
- Алия! Ты мне рубашку погладила? Подай!
- Погладила, Саш, на спинке стула висит, иди переодевайся, у нас все готово, скоро за стол садиться.
- Я тебе сказал, подай!
- Ладно, пошли!
Алия зашла в комнату, сняла со спинки стула рубашку мужа, помогла ее надеть. Она не смотрела Саше в глаза, не хотела, чтобы он увидел ее слезы. Одев рубашку, Александр вытянул вперед руки
- Рукава застегни! Ох, до чего же ты неловкая, чего трясешься? Боишься, что я заметил, как Степану глазки строила. Думаешь, ревную? Была нужда, только позорить меня не смей. Замечу что, не посмотрю, что беременная, так отхожу, до родов у меня с койки не поднимешься. Чего молчишь, не слышишь? Оглохла что ли?
- Слышу, Сашечка! Только я ничего такого не делала.
- Я не слепой! Я предупредил, смотри сама, тебе жить.
Алия отошла в угол, достав из тумбочки носовой платок, стерла с губ помаду, сняла бусы, которые ей подарила тетя Фиса. Говорила же ей, что не надо ничего, Саше это не понравится. И зачем люди праздники придумывают?
Весь вечер Алия промучилась. Нельзя молчать, нельзя и разговаривать, сидеть с кислым лицом в праздник нехорошо, улыбаться боязно. Еще, как на грех, Степан этот пристал, старается развеселить ее, комплементы нелепые говорит. Анфиса, сидя напротив Сашки, видит, парень дошел до белого каления. Надо Алию выручать.
- Алия, ты плохо себя чувствуешь? Трудно тебе сидеть так долго за столом? Я тоже устала. Пойдем-ка к нам в комнату, приляжем с тобой, отдохнем. Дмитрич, смотри, много не пей, утром лечить не стану.
Настоящее веселье началось, когда женщины ушли. Степан притащил гитару, пошли песни, под песни выпивка. Жена Родиона, молоденькая скромная Машенька, выпив немного больше, чем следовало, оказалась не такой уж скромненькой. Подсев к Сашке, начала делать намеки всеми своими телодвижениями, нечаянными прикосновениями.
Родион, мужчина лет под пятьдесят, с добрым простоватым лицом, сбежавший сюда с милой Машенькой от жены и троих детей, осоловело улыбаясь, клюет носом. Он рад! Машенька сегодня не плачет, веселится. Пусть, она молода, красива, ей не хватает внимания.
Люська не могла вытерпеть такого, чтобы самый видный мужик в компании доставался другой, тем более, Машке. На нее смотреть без слез невозможно, а воображает из себя красотку. Эх, не было бы рядом Степана, уж распробовала бы уж она этого Сашку.
Короче говоря, все обошлось легким флиртом, выпивка скоро закончилась, еда тоже. Пришлось расходиться по комнатам. Алия вернулась к себе, собрала раскиданную одежду мужа, прилегла с края кровати. Слава Богу, еще один день прошел.
День прошел и месяц, другой. Дни в декрете тянулись долго. Одно развлечение, послушать радио, сходить до столовки, до лавки. По вечерам шила приданое, вышивала, грустила о доме. Саша с ней разговаривал редко, только: «Подай, принеси, убери».
Алия привыкла. Она ждала весны. У нее родится дочь, Сашка ее выгонит, наступит май. Она с тетей Фисой и Дмитричем уедет домой.
На восьмое марта Алия отправила маме открытку, поздравила ее и бабушку. Написала, что у нее все хорошо, даже отлично. Скорее всего, она сможет в мае приехать домой.
Родители и без того знали, что у дочери в Сургуте все нормально. Помог Радмир Олегович. Он по своим каналам узнал, Меринов Александр на самом деле в Сургуте, работает на строительстве. Во всех отношениях положительный, добросовестный рабочий. Живет со своей невестой в бараке, летом получит квартиру.
Альфия немного успокоилась, отвлеклась. Жизнь-то идет, не только о дочери у нее заботы. В феврале схоронили Равиля-апа, после этого сразу слегла свекровь. Она возомнила, что у нее нехорошая болезнь, как и у ее подруги.
- Альфия, меня тоже скоро не станет. Похороните меня рядом с Равилей. Ой, хорошая она была. Тоскую я по ней. Зачем Аллах забирает таких людей? С ней можно было обо всем поговорить, посоветоваться.
- Мама, не все люди в один день уходят, значит, ее время пришло. Нельзя сильно горевать по ушедшим, ты ведь знаешь. Мама! Я договорилась, мы с тобой поедем в больницу, надо провериться, сдать анализы.
- Зачем? Я и так знаю, что у меня болит. Толку-то от твоих врачей. Равилю только мучили, зачем было ее резать? Может еще пожила бы. Нет, даже не уговаривай, ни в какую больницу не пойду, дома буду уми рать.
- Не собирайся раньше времени, тебе еще до правнуков надо дожить.
- Какие правнуки, девчонки наши молодехонькие. Пусть не торопятся, успеют, родят. И не родят, тоже хорошо. Счастливые люди, у кого нет детей, для себя живут.
- Ну, мама, ты скажешь, как спицу в сердце воткнешь. Ты-то в чем несчастна? Разве Халим плохой сын? Разве я тебе не уважительная сноха? Что бы ты делала сейчас, если бы у тебя не было сына?
- Ой, тоже мне, для одиноких Дом престарелых есть. Знала бы ты, сколько мне пришлось вытерпеть, чтобы его поднять. Может я и болею теперь, что всю жизнь о нем переживала.
- Ты болеешь, от того, что постарела, да еще из-за своего языка. Дом престарелых! Любая другая мать благодарила бы Аллаха, что сын такой есть. Да и невестка тоже. Только ведь волосами пол не мету, во всем угодить стараюсь, а ты такое говоришь.
- Ой, ой, обиделась. Мать при смерти лежит, а у нее одни укоры. Не ходи, не слушай моих разговоров, если такая обидчивая.
- Ладно, если так тебе угодно, уйду. Лежи, надейся, мечтай, может она и придет, та, что с косой. По мне, так тебе еще ждать не один годок. Вот, еда на столе, питье тоже. Ведро в сенях, если не захочешь до туалета дойти.
Полежала Сария неделю, другую. Бока заболели, ноги тянет, живот пучит, а смертушка все не приходит. Пришлось вставать, выздоравливать и дальше жить. Весна, тает снег, с крыш сосульки повисли, тают, каплями исходят. Скворцы поют, торжествуют, весна пришла!
Пришла весна и в Сургут. Не такая, как в средней полосе, но все же, снег настом покрылся, ветер не такой злой, солнце стало ярче.
У Алии к рождению дочери готово все. Почему дочери? Потому что она нажилась, дотерпела и теперь ей, чем хуже, тем лучше. Алие безумно хочется увидеть разочарованное лицо Сашки, позлорадствовать хочется. Не будет у него сына, а дочка будет только ее, не надо ее девочке такого отца!
Схватки начались еще ночью. Сначала через полчаса, после каждые двадцать минут. Не сказала Алия ничего Саше, только на минутку зашла к тете Фисе
- Теть, Фиса! Я сегодня рожать буду, зайди в Роддом, когда с работы пойдешь.
- С чего ты взяла? Болеешь? Схватки?
- Нет, не сильно болею, но схватки начались. Сейчас выпровожу этого, и пойду в больницу.
- Ну, с Богом! Зайду обязательно. Ему-то сказала?
- Нет, не хочу. Он со мной не разговаривает, откуда-то узнал, что я декретных больше получила, не все отдала, остальные требует. Все обыскал, не нашел. Ты же знаешь, их в комнате нет. Думала прибьет, но ничего, обошлось.
В Роддоме немного рожениц. Алия пришла, да две мамочки уже родили и в палате лежат. Акушерка встретила ее аж с радостью
- Рожать решила? Какая молоденькая, откуда ты здесь взялась?
- С Вятки приехала.
- Это где? Далеко отсюда?
- Это где Казань, совсем рядом.
- Казань, как же, теперь поняла. Пойдем, дорогая, раздевайся, частые схватки?
- Минут через пятнадцать, наверно. Час назад были через двадцать минут.
- Очень хорошо! Сейчас мы с тобой взвешаемся, обмеримся, процедуры некоторые сделаем и пойдем в дородовую.
Дородовая, маленькая чистая комнатка в две кровати. Нет тут ни стульев, ни тумбочек. Дарья Семеновна, так зовут акушерку, расправила матрас на одной из коек, заправила постельным бельем.
- Ложись, милая, отдыхай пока. Я тут рядышком посижу. Гляжу, схватки через десять минут. Терпишь пока? Не сильно больно?
- Не сильно. Пусть будет больно, я потерплю.
- Молодец! Одна сюда приехала или с мужем?
Алия улыбнулась. Стесняется женщина спросить, замужем она, или рожает плод несчастной любви.
- Даже не знаю, как сказать, приехала не одна и живу не одна. Обещал расписаться, если сына рожу.
- Во, как! Сына им всем подавай! Что положил, то и вынимай! Сама кого ждешь, мальчика или девочку?
- Дочку жду. Хочу забрать ее и уехать. Если рожу сына, он меня не отпустит. Потому что в нем сидит: «Что мое, то мое»
- Глупые вы народ, девки! Сколько уж прошло через этот Роддом! Чего вам дома не сидится, чего вы тут ищите? Родители-то есть у тебя?
- А как же? Есть! Мама, папа, сестренка и даже бабушка есть.
- Ох, горе луковое! Примут тебя дома с ребенком-то? Тут одна у нас от сына отказалась. Говорит, узнает отец, что без мужа родила, убь ет.
- Мои не такие. Знаете, как меня любят, как баловал меня папа? На руках до самой школы носил. Правда, нисколько не вру. Меня примут, у нас большой дом, сад красивый. У меня своя комната, окна на юг. Светло! И дочку мою примут и полюбят.
Алия говорила, говорила, улыбалась, даже смеялась, а по щекам катились слезы. Больно стало уже непрерывно. Акушерка слушала ее, поддакивала, кивала
- Все, милая, пойдем рожать, пора. Ты молодец, терпеливая. Вставай, я тебе помогу.
Дарья Семеновна довела Алию до места, помогла взобраться на кресло, позвала детскую медсестру.
- Вера, иди, рожать будем!
- Уже? Не слыхать было роженицу, она уже на столе?
- Чему ты удивляешься, коровы, и те не все мычат, когда рожают. Поторапливайся!
Со слезами на глазах и с улыбкой на лице, Алия родила девочку, закричав всего один раз. Медсестра приняла ребенка, акушерка перерезала пуповину.
- Хорошая девочка, очень хорошенькая! Слышишь, как громко кричит, певица будет!
Алия смеялась и плакала. Девочка! Ее доченька, родимая ее.
- Покажите мне ее, пожалуйста!
- Не торопись, мамаша! Сейчас взвесим, запеленаем, покажем. Надо скорее завернуть девочку, чуешь, здесь не жарко. Сейчас принесу грелку со льдом на живот и теплое одеяло, а то у тебя уж ноги похолодели.
Детская медсестра запеленала девочку, поднесла к матери
- Смотри, какая хорошая девочка, крупная, три восемьсот, пятьдесят два сантиметра.
Алия улыбнулась, девушка с такой гордостью произнесла эти слова, будто сама родила ребенка. Да, дочка хорошенькая, только она еще не видит маму, серые глазки смотрят куда-то мимо нее, в потолок. Маленькая, носик, что у куколки, ротик тоже крошечный.
Все внутри женщины замерло, какое беззащитное существо, ее дочь. Маме придется стать сильной, нет у ее девочки никого, кроме матери. Говоря, что ее любят и примут домой с ребенком, она просто храбрилась. На самом деле, Алия в этом совсем не уверена.
Однако, страха нет. Пусть ее родители не примут с радостью, но из дома не выгонят. Ясли есть, профессия есть, выживет она, и дочь поднимет одна, даже если никто в целом мире не захочет ей помочь.
Саша только вечером узнал, что Алия родила дочь. Напился один, не угощая никого, было бы в честь чего. Ходил по бараку и орал, девку родила, не мое это, у меня должен быть сын.
В Роддом Саша не приходил ни разу, Алия его и не ждала. Приходила тетя Фиса, Анатолий с женой заходили. Но, из Роддома Сашка ее все-таки забрал.
- Ладно, второго родишь, когда дом построим. Но только точно сына.
- Саша! Отпусти меняя домой. Зачем я тебе, да еще и дочкой?
- Куда отпустить? Я не собираюсь пятнадцать раз жениться. После декрета выйдешь на стройку, штукатуром будешь, они хорошо получают.
Алия согласилась. Зачем заранее спорить? Ей только мая дождаться.
Продолжение Глава 72