Глава 33
Катерина
Нет, я не имею права допустить, чтобы эта… гадина спокойно работала в нашей больнице! Потому продолжаю беседовать на эту тему с профессором Артамоновым, надеясь, что мои аргументы убедят его в том, что Озерову надо гнать отсюда рваными тряпками.
– Что, если она пришла сюда работать из-за доктора Макарова? Вы не подумали об этом? – спрашиваю Олега Павловича.
– Из-за доктора Макарова?
– Я не могу рассказать вам больше, так как это касается её личной жизни. Однако я уверена, что расстаться с доктором Озеровой будет лучше не только для нейрохирургического отделения, но и всей больницы, – отвечаю, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
– Доктор Озерова тебя пугает? – задаёт профессор довольно неожиданный вопрос.
– В честь чего это? – хмыкаю удивлённо.
– С того, что бедная девушка из неизвестного университета сейчас с тобой в одной должности, – отвечает Олег Павлович. – Ты из семьи врачей в третьем поколении, так что успокойся, человек не может расти в одиночку. Доктор Озерова станет хорошим конкурентом. В следующем году нанимают профессоров. Место только одно.
– Вы делаете доктора Озерова моей соперницей. Я докажу, что вы совершаете ошибку! – немного резко заявляю и встаю.
– Личные проблемы, которые нельзя обсуждать, – это гораздо более сильный выпад, нежели проблемы, о которых рассказать можно. Ты открылась мне с новой стороны, – произносит Артамонов мне в спину. Звучит неприятно и… кажется, немного угрожающе. Но ничего. Это наша больница! Мой дедушка здесь правая рука генерального директора, папа – главврач. Посмотрим, у кого получится избавиться от этой гадины!
***
Полина
Возвращаюсь в ординаторскую. Сажусь за компьютер и пытаюсь найти карточку. Но вместо ответа раздаётся сигнал и выскакивает сообщение: «Доступ запрещён». Вот это уже становится совсем интересно.
– Доктор, вы не пойдёте на обход? – ко мне подходит ординатор Милосердов.
– Мы не можем проверить записи наших пациентов? – спрашиваю его. – В прошлой больнице я могла это сделать.
– Информация о VIP клиентах или знаменитостях недоступна нашим врачам. Чьи записи вы пытались проверить? – любопытничает Антон.
– Моей бабушки.
– Зачем? – удивляется ординатор.
– Что мне нужно сделать, чтобы проверить медицинские записи? – задаю встречный вопрос.
– Спросите в администрации.
Я выхожу из кабинета и слышу, как Милосердов бормочет, оставшись наедине:
– Что-то здесь не так. Что случилось с её бабушкой?
Иду в архив. Там на свой запрос получаю неожиданный ответ:
– Вы не можете проверить записи, касающиеся Серафимы Сергеевны Озеровой. Это информация высшего уровня секретности. Вам нужно сначала заполнить бланк, но мы не можем вам ничего гарантировать.
В глубокой задумчивости, почему именно так, а не иначе, выхожу из архива и иду по коридору административного этажа. Навстречу выруливает из-за угла главврач со своей свитой. Проходит мимо, одарив ледяным взглядом.
– Доктор Озерова, – останавливает меня, сначала пройдя мимо, затем вернувшись.
– Да, я слушаю.
– Воротник нужно поправить, – улыбается он и тянет руку к моей шее, заставляя инстинктивно дёрнуться. Хватаю ткань, расправляю замявшийся фрагмент. Не хватало ещё, чтобы меня прилюдно приводили в порядок! Да ещё руководство, да ещё…
– Меня случайно не арестуют за сексуальное нападение? – иронично спрашивает Виктор Кириллович, и его свита сдержанно хихикает, оценив «очень смешную» шутку своего великого босса.
– Это домогательство, проще говоря, сексуальное домогательство, – замечаю, состроит саркастичную улыбку.
– Вот как? – снисходительно посмеивается Новосельцев. – Давай доверять друг другу, незачем всё усложнять.
– Я не буду на вас заявлять, – театрально улыбаюсь ему.
– Ха-ха. Вы интересная девушка. Учились в Питере?
– Я посещала провинциальный вуз.
– Удачи. Наша больница – это место возможностей. Воротник, может быть, и мелочь, но показывает, хороший вы доктор или нет. Удачи.
– Спасибо, – отвечаю главврачу.
Он уходит, довольный тем, что мило пообщался со мной, да только вот не помнит меня совершенно, это очевидно. Ту самую девушку, которая рыдала здесь 13 лет назад, когда он, Виктор Кириллович Новосельцев, угробил мою бабушку, а позже, пользуясь своей властью, засекретил её карточку, чтобы никто не смог докопаться до истины.
Когда он уходит, улыбка сползает с моего лица.
***
Алексей Петрович
– Здрасьте! – ординатор с огненно-рыжими вихрами весело шагает по коридору. Засмотревшись на хорошенькую медсестру, плечом задевает кого-то. Резко поворачиваете голову, но вместо «Куда прёшь, не видишь?!» растягивает рот в улыбке:
– Алексей Петрович, день добрый, – произносит испуганно.
– Это, случайно, не ты выходил с доктором Озеровой? У меня пока нет номеров всех врачей.
– Дать вам номер?
– Как зовут?
– Антон Милосердов.
– Антон, ты мне нравишься, – с серьёзным видом произносит врач.
– Обращайтесь, если возникнут вопросы, – заученной фразой отвечает ординатор. – Что касается доктора Озеровой, я знаю почти всех из нейрохирургии.
Алексей Петрович довольно кивает. Расторопный и главное сообразительный ординатор – это всегда очень хорошо. Незаменимый помощник, а в будущем из таких получаются хорошие врачи.
***
Полина
Я пришла сюда поздно, и потому тренируюсь одна. Правда, приходится доплачивать ночному сторожу, чтобы пускал в спортивный клуб. Но зато никто не мешает. Нет любопытных, оценивающих, похотливых и прочих взглядов. Только я и ринг. Да, самый настоящий, боксёрских. Днём здесь готовятся любители и профессионалы, а я прихожу после закрытия, чтобы поддерживать себя в хорошей форме. Иначе не смогла бы недавно раскидать всех тех одинаково одетых «офисных работников», притащивших своего шефа. Хотя верно было подмечено: напоминали они скорее членов бандитской группировки.
Ну, я не полицейский, моё дело лечить людей. А вот нападать на себя никому не позволю. И пока молочу по физиономии воображаемого противника, оттачивая удары и приёмы, вспоминаю тот разговор с Новосельцевым.
«Мне жаль, что так вышло, но я себя не виню. Я знаю, что сделал всё, что мог. Если докажешь, что допустил ошибку, тогда готов понести наказание».
Так ответил тогда Виктор Кириллович, когда я потребовала от него объяснений, почему внезапно умерла моя бабушка.
«Что ж. Настанет время, и вы за это ответите», – думаю, продолжая тренироваться.
***
Алексей Петрович
Я стою у плиты и колдую. Не маг и волшебник, ясное дело, а всего лишь нейрохирург. Но! Уверен, что каждый мужчина должен уметь готовить, потому что это делает его настоящим супергероем на кухне! Улыбаюсь и рассуждаю дальше: «Представьте, ваша девушка заболела, а вам нужно срочно приготовить ужин. Если умеете обращаться с продуктами, сможете спасти положение и порадовать близких вкусной едой. Ну, а нет, то…»
А ещё я уверен: умение готовить помогает мужчинам стать более уверенными и независимыми. Когда ты знаешь, что можешь обеспечить себя ужином, это придаёт сил и энергии для решения других проблем. Не будет толку от хирурга, который питается одними пельменями и бутербродами. Проверено на собственном опыте. И вообще. Кто сказал, что готовка – трудность? Наоборот! Отличный способ расслабиться и снять стресс после долгого дня. Приготовление ужина или обеда – это же целый ритуал, как чайная церемония. Помогает забыть о проблемах и насладиться процессом создания чего-то вкусного.
Для кого же я сегодня стараюсь?
– Папа, всё готово. Садись, – говорю отцу.
– Разве в первый день не положено есть пельмешки?
– Покупные да, но на домашние нет времени, а покупные… Пасту легче приготовить. Я слеплю пельмени в следующий раз.
– Нет, нет, я люблю пасту, – улыбается папа. – Так неловко, что мы только вдвоём.
– А что неловкого? Тебе со мной грустно?
– Ты все ещё общаешься с Валей? – исподволь спрашивает отец.
– Нет.
– Слышал, она развелась. Мне её так жаль. Было бы здорово, если бы вы поженились. Вы бы жили душа в душу!
Отец это сказал, и в моей голове пробудилось воспоминание. Был поздний вечер. Шёл жуткий ливень, который, казалось, смоет город в Финский залив и снова, как до Петра, превратит в зыбкое болото и камни. Мы сидим в машине с Валей и в очередной раз ссоримся.
– Знаешь, Лёша, – говорит она в сердцах, – а не пошёл бы ты к чёртовой матери! – и выскакивает наружу.
Бегу за ней, ощущая, как хлёсткие струи воды наполняют влагой каждую ниточку моей одежды.
– Валя! – кричу. Догоняю, хватаю за руку. – Садись в машину, а то простудишься.
Она вырывается.
– Я думала, что всё получится, если постараюсь. Я так сильно старалась, а ты говоришь, что ничего не выйдет?
– Прости.
– Ты не признаёшься, но я знаю, кто тебе нравится. Хочешь, я скажу, кто это?
Мы тогда так и не договорили. Я ответил «Не хочу», и Валя, бросив «Ну и пошёл ты!» развернувшись, пошагала прочь. Из чувства гордости не стал её останавливать. Вернулся в машину и дал по газам.
Папа ушёл после ужина. Я стою один в пустой квартире. Передо мной на тумбочке смартфон. Подспудная мысль давно грызёт, не давая покоя. Сделать или нет? Отважиться или струсить? Бездумно листаю адресную книгу. Добираюсь до строчки «Озерова Полина» и останавливаюсь. Задумчиво смотрю на буквы, занеся над ними указательный палец. Не выдерживаю и опускаю его.
Смартфон начинает послушно вызывать абонента. Вдруг слышу отклик.
– Добрый вечер, – говорю Полине, а у самого сердце колотится, как у школьника.
– Добрый, – отвечает она.
– Чем… занята? – спрашиваю первое, что на ум пришло.
– Тренируюсь, – немного запыхавшись, говорит девушка.
– Серьёзно? Так поздно?
– Только такое время и нахожу, – чуть смешливо отвечает она.
– Можно мне… приехать и посмотреть?
– Пожалуйста, – после секундного раздумья отвечает Полина. – Я скину адрес.
Через сорок минут захожу в двери спортивного клуба. Пожилой охранник мне загадочно улыбается, указывая дорогу. Иду по коридору и оказываюсь в большом зале, в центре которого боксёрский ринг. Там – Полина.
– Слышал, ты до сих пор избиваешь людей. Милосердов мне всё рассказал, – говорю шутливо и забираюсь на ринг.
– Зачем вы предложили встретиться? Мы же виделись в больнице, – спрашивает Полина.
– Меня кое-что тревожит. Мне нужно было в этом разобраться.
– В чём же?
– Почему ты упорно женишь меня?
– Я вас не женю, это был ваш выбор.
Хмыкаю, качая указательным пальцем в воздухе. Мол, не надо мне врать, девочка.
– А ты изменилась. Почему ты стала слушать других? Я не женат!
– Ладно, не женаты так не женаты. Я пойду.
– Но ей Богу! – хватаю Полину за запястье, и она реагирует мгновенно: оказывается у меня за спиной, выкрутив мне руку. Ха, наивная девчонка! Я тоже кое-что умею. Выворачиваюсь, и вот уже она передо мной, сама вырваться не может.
– Ты меня побила, и я принял решение. Я больше тебе этого никогда не позволю!
Пытается вырваться, но какое там! Только… что она… ай! Полина применяет ещё один приём, и я лечу в воздухе, оказываясь лежащим на спине. Девчонка хватает меня за руку, левой ногой прижимает к полу. Умудряюсь вырваться, и тут она упирает мне ногу в грудь и перебрасывает через себя. Бухаюсь снова на спину. Больно же, блин! Полина тут же оказывается сверху, проводит удушающий приём.
– Сдаюсь, сдаюсь! – стучу ладонью по рингу.
Она чуть ослабляет хватку. Ага, поверила! Тут же вырываюсь, и вот она уже подо мной. Замираем вдруг. Её лицо близко-близко. Сантиметров десять, наверное. Улыбаюсь, ощущая себя победителем, а она смотрит серьёзно. Секунда, другая… И я перестаю веселиться. Гляжу на Полину, ощущая в себе сильное желание опустить голов чуть ниже и прижаться к её губам своими. «Нерешённое прошлое рано или поздно находит тебя, будь то любовь или ненависть», – вспоминается чьё-то крылатое выражение.