Начало Глава 1
- Один раз ведь только побил, просто Саше нужно, чтобы я слушалась, а я, видишь, против него пошла. Теперь молюсь, чтобы сын родился. Сказал, рожу сына, распишемся, мальчика на себя запишет. Тогда у нас все будет хорошо. И сейчас уже лучше, он маленько меня жалеть стал. Ничего, потерпеть еще немножечко, все наладится.
Марья немного поревела по сыну, позлилась, да и бросила. Других забот хватает. Ребята опят луговых таскают, успевай, маринуй, грузди солить надо, огурцы. А тут и картошку пора копать, капусточка поспела, заквасить на зиму надо? Надо! То-то.
Тем более, Федюшка-то рассказал матери, мол на Севера уехал старший, там люди деньги лопатой гребут. Сказал, вернется, когда на дом свой заработает. Девку с собой увез, красивую, жуть. Сто рублей отдал, сказал, Сашка наказывал, чтобы детям к школе обувь купила. Без его указки мать не знает, чего это ребятам купить. Обувку и взяла.
Зажили, как при Сашке. Федя пошел на Пивзавод кочегаром. Работа посменная, рыбачить успевает, больше рыбы, чем он, на реке никто не ловит. Засолил чехони ящик, жерехов, да лещей.
Ничего, слава Богу, дети сыты будут зиму-то. От припасов полки в подвале ломятся. После октябрьских поросят надо будет заколоть, сала накоптить. Придется маленько сала продать, кое-какую одежонку младшеньким справить, мало чего донашивать после старших остается. В заплатанном в школу не поведешь, времена не те.
На розыски Сашки Марья не подала. Что толку, все равно силой сына домой не вернешь. Да и зачем? Без него вольготнее как-то стало. А то, все ему командовать надо, ладно над братишками, даже ей, матери, дышать не давал. Дала раз слабину, другой, он и возомнил, что умнее матери. Уехал, пусть и живет там со своей королевишной.
Сообщать Сабитовым Марья ничего не стала. Да и об чем говорить? Севера большие, огромные, где там искать они дочку свою будут? А может ребята устроились там лучше лучшего? А эти найдут девку, вмешаются и порушат их жизнь?
Халим обратился в милицию, но там с прохладцей отнеслись к его заявлению, о том, что дочь сбежала. Взрослая девушка, совершеннолетняя, тем более, техникум закончила, самостоятельная, значит, имеет право жить отдельно от родителей. По настоянию Халима в розыск объявили, фотографии разослали, но никто и не думал искать Алию.
Альфия сама искала. Съездила в Казань к Азалии. Посоветовалась с Радмиром Олеговичем. Он тоже ничего путного не сказал.
- Альфия, дочь выросла, ну, сбежала с женихом, что тут такого? Молодежь! Будет все хорошо, жить станет, не сложится жизнь, вернется в родной дом. Другое дело, если бы она исчезла без вещей. Можно бы это квалифицировать, как похищение. Как я понял, твоя дочь теплые вещи взяла. Значит сама собралась и уехала.
На всякий случай они с Азалией развесили по городу объявления с портретом Алии и с указанием номера телефона Азалии, с просьбой позвонить, если встречали эту девушку.
Альфию не покидала надежда, что ее дочь вот-вот вернется. Она долго не закрывала двери на ночь, вдруг именно в этот вечер Алия придет домой. Спала в полглаза, даже во сне прислушивалась к шорохам за окном. Иногда мерещилось, стоит дочь у крыльца, не смея войти. Альфия вставала и шла во двор, но никого там не оказывалось.
Сария-апа тоже переживала, но больше за то, что тень позора сестры ляжет и на Альбину. Выговаривала снохе
- Я так и знала, говорила, Алия вся в тебя. Так же сбежала из дома, как и ты.
- Мама, сколько ты будешь это повторять? Да, я сбежала от мачехи, жить так невозможно было. Алия моя тоже сбежала от меня, как от мачехи. Это все мой страх, что она повторит мою судьбу. Я так часто об этом думала, что навлекла на дочь эту самую проклятую судьбу.
- Чего это ты судьбу свою проклинаешь? Ты-то не за обормота какого вышла, за хорошего человека, живешь за ним, нужды никакой не знаешь.
- Я за все это заплатила. Сколько крови попортила себе, пока Халим стал тем Халимом, какой он есть.
- Чего это ты говоришь, какую кровь? Мой Халим всегда был уважаемым человеком, а не таким вырод ком без роду и племени, с каким сбежала твоя Алия. Бессовестная, ты еще ее пожалей.
Попомни мои слова! Это еще не все! Так весь город из-за нее полощет нашу фамилию, опозорила, стыдно на улицу выйти. Она еще тебе в подоле принесет, оставит тебе дите, как ваша Каусария и дальше пойдет гулять.
Как много хочется сказать ласковых слов свекрови. Однако, молчит Альфия, ее вина больше. Хотела жить спокойно, угождала свекрови, чтобы шума в доме не было. Вела себя так, словно на самом деле нагуляла свою старшую дочь. Надо было сразу поставить Сарию на место. Только после драки кулаками не машут. Но, впереди еще долгая жизнь.
- Что теперь поделать? Принесет в подоле, растить буду внука. Дочь принесет, не соседская девочка. Выходит, я ее такой вырастила, хотя больше воспитывала Алию ты.
- Только не надо сваливать с больной головы на здоровую. Я ей всегда говорила, что нельзя парням верить, надо держаться от них подальше. Это вы с Халимом ее избаловали. Виданое ли дело, чуть не до невест на коленях у отца сидела. Да если бы не я, твоя Алия при отце, без всякого стеснения, в исподнем бы и ходила. Разве так девочек воспитывают? Я приучила ее к порядку.
- Разве я спорю, все ты, все сделала ты. Что толку теперь спорить, кто виноват, что девочка сбежала? Остается только молиться, чтобы была жива, здорова, чтобы Аллах указал ей путь домой.
- Домой? Зачем она тебе тут. Не надо, отрезанный ломоть обратно не прирастет. Надумала жить, как хочет, пускай и живет. Этот позор я как-то перенесла, еще один меня убьет.
- Никогда Алия не станет отрезанной от меня, потому что я ее родила, я – мать. Что бы с ней не случилось, я больше никогда ее не накажу, слова дурного не скажу, лишь бы вернулась домой. Я буду всегда ждать Алию и искать.
Селим с Каусарией тоже искали Алию в своем городе. Звонили в больницы, ходили на вокзал, фотографию девушки показывали, никто ее не видел. Расстраивалась Каусария, беспокоилась об Алии, сочувствовала сестре. Даже представить невозможно, что было бы, если ее дочь сбежала.
Однако, на Альфиюшку можно положиться, она очень рассудительная. Школу окончила хорошо, без троек. Готовится поступать в институт, голову не поднимает, сидит, занимается. Аллах велит, учительницей географии станет. Сама выбрала, нравится ей эта работа. Только бы поступила!
Дениска беспокоит. Тоже ведь последний год в школе, до сих пор не знает, кем ему стать. То он на завод пойдет, потом в Армию. То, будет поступать в Строительный, интересно же строить дома. То вообще заявил, что осуществит свою детскую мечту и станет барменом.
Нет никакого постоянства у парня. Играет в школьной футбольной команде. Окончил музыкальную школу, замечательно играет на гитаре, и поет неплохо. От девчонок отбоя нет. Весь телефон оборвали.
Каусария была бы рада, если у сына появилась настоящая подруга. А у него сегодня Маринка, завтра Иринка. Старается она увещевать Дениску, мол с девчонками надо быть осторожнее, надо беречь честь своей девушки, у самого сестра есть, должен понимать.
Дениска только смеется
- Мама, не надо переживать заранее, рано мне настоящую подругу заводить. А эти подружки, это так, нравится им вешаться на парней, это их дело. Я сам еще ни разу никого ни на свидание, ни в кино не приглашал.
Вот она, материнская доля! Нет покоя и сна нет. Селиму хоть бы что, он только посмеивается над беспокойством жены
- Мать, чего тебе не живется спокойно? Парень не пьет, не курит, спортом занимается. Любят его девчонки, разве это его вина? Повзрослеет, остепенится.
Не хочется вспоминать Каусарии о биологическом отце Дениса, но как не вспоминать и не сравнивать? Копия, как будто нарочно такой родился, чтобы не забыла. Жаль стало Алешку, когда Селим уверил, что нет больше его, но и легче стало жить.
Насимэ бы еще делась куда-нибудь. Разумеется, Каусария не желает ей гибели, пусть бы уехала так далеко, чтобы не найти ее. Нет-нет, да и появится со своими подарками. Хорошо, что Альфия отказывается с ней разговаривать. Но все в этом мире меняется, нет ничего постоянного.
Какая Алиюшка была умница, мамина помощница, папина любимица. Никогда бы Каусария не подумала, что она выкинет такой номер. От Альбины можно всего ожидать, эта выросла своебышной. Ох, Алия, сердце рвется от безысходности. Где же ты, что с тобой, девочка, пташка маленькая?
У Алии зима, на улице, и на сердце. Холод, ветер, пробирающий до костей. Барак за ночь выстывает. Надо встать с утра, напяливать ватные штаны, телогрейку, шапку цигейковую, бежать в туалет на улицу. Не помыться путем, не подмыться. Баня в две недели раз. В субботу женский день, в воскресенье – мужской.
Косы Алии пришлось отрезать. Ухаживать за ними нет никакой возможности, да и волосы стали выпадать. Тетя Фиса сама причесала Алию, заплела ей косы, сама и отрезала их, заплакав над горькой долей молодой женщины
- Что же ты наделала, бедное дитя? Небось мать отращивала тебе косы, холила тебя, нежила. А ты сбежала от нее на край света. Матушка твоя, небось, ночи не спит, ждет, не появится ли дочка? Ты хоть письмецо ей написала бы.
- Написала, да не одно, только не отправляю. Не простит мама меня. Прокляла, наверно, уже и отказалась от меня. Опозорила я всю семью, тетя Фиса.
- Глупая твоя головушка! Какая мать может проклинать своего ребенка? Напиши матери, напиши!
- Может и написала бы, если все было хорошо. Я ведь пишу ей, у меня все письмо залито слезами. Пожалуюсь маме, и мне становится легче.
- Тебе легче, а матери? Она не получила от тебя ни весточки. Напиши просто, мол, жива, здорова, работаю. Комната своя есть. Напиши, муж не пьет, не бьет. Хотя, избил же, когда не пошла на аборт.
- Один раз ведь только побил, просто Саше нужно, чтобы я слушалась, а я, видишь, против него пошла. Теперь молюсь, чтобы сын родился. Сказал, рожу сына, распишемся, мальчика на себя запишет. Тогда у нас все будет хорошо. И сейчас уже лучше, он маленько меня жалеть стал. Ничего, потерпеть еще немножечко, все наладится.
- Ох, девка, не знай! Говорят, девочки красоту у матери забирают. Ты больно уж подурнела, поблекла вся. Дочку, наверно, родишь. А матери все-таки напиши! Пока мать жива, есть кому написать, кого мамой назвать. Не станет матери, больно бы написала, да некому будет. Больно бы мамой окликнула, да окликнуть будет некого.
У меня мамы не стало в тридцать лет, я до сих пор по ней плачу. Редко к ней ездила, по полгода не писала, а она ждала. Я у нее единственная дочь была. Я ведь, Алия, даже на похороны к ней не успела. Соседи похоронили. Напиши матери, Алия!
Под самый Новый год пришло Альфие письмо из Сургута. Достала его из почтового ящика, стянула зубами рукавицу, разорвала конверт. Прочитала только: «Здравствуйте мои дорогие…» Дальше не смогла читать, слезы застилали глаза. Забежала в дом, даже не сметя с валенок снег.
- Халим, ты дома?
- Где мне быть, дома, печь топлю.
- Халим, от Алии письмо, читай, я не могу
- Письмо? Очки, где мои очки? Куда ты их прибрала?
- На тумбочке посмотри, не трогала я твои очки.
Расстегнув пальто и скинув валенки, Альфия опустилась на диван. Халим сел рядом
- Слушай мать: «Дорогие мои папа и мама! Простите меня! У меня все хорошо. Живем мы хорошо. Нам дали комнату, только мы скоро из нее переедем, поэтому пока обратного адреса не пишу. Передайте от меня привет бабушке и сестренке. Я вас всех люблю и очень скучаю. Мама, папа, простите меня, пожалуйста! Если встретите мать Саши, не говорите, что получили от меня письмо. Я потом еще напишу, но если долго не будет письма, не переживайте, знайте, у меня все хорошо! Люблю вас, обнимаю. Простите! Ваша беспутная дочь, Алия»
Альфия сняла пальто, скинула шаль, еще раз перечитала письмо.
- Халим, ничего у дочери хорошего нет. Ни в какую квартиру она не переезжает. Этот подонок просто запретил ей писать. Ох, одно хорошо, жива, здорова. И то ладно! На сердце полегчало.
- Может, на самом деле все так, как дочь пишет? Зачем сразу о плохом думать?
- Если бы это было так, не просила бы, чтобы Сашиной матери ничего не говорили. Бедная моя доченька, в чьи руки она попала? Как она сможет вырваться?
- Почему сразу, вырваться? Может у них любовь, не просто так Алия с ним сбежала. Может они живут, душа в душу и рады, что находятся далеко от родителей. Разве ты не хотела в молодости оказаться подальше от моей матери, а? Сознайся!
Представь, они вдвоем, двое влюбленных, в своей уютной комнате. На улице мороз, метель, а они одни, на краю земли, и не нужен им никто. Романтично, правда же?
- Ты так думаешь? А чего тогда письмо такое безрадостное?
- Говорю же, Алие сейчас не до нас, она с любимым. Торопилась, написала быстренько, чтобы мы о ней не очень беспокоились. Вспомни сама, как мы радовались, когда мать с ночевкой уезжала к Бибинур-апа.
- Ой, Халим, очень надеюсь, что ты прав! Надо позвонить Каусарие, Азалие, в общежитие к Альбине. Они тоже переживают за Алию. К матери ты пойдешь, или мне идти? Надо рассказать, что письмо от Алии пришло. Нет, может сама на ужин придет, тогда скажем. Добрых слов от нее все равно не услышим.
Продолжение Глава 70