Костя Полянский прожил в хоккее очень яркую и долгую по спортивным меркам жизнь. Играл в разных клубах, прилично зарабатывал, привлекался в сборную. В отличие от многих хоккеистов, он с удовольствием давал интервью, его любили болельщики и журналисты, часто приглашали в различные шоу на телевидение, он никому не отказывал. Его не раздражало, что журналисты в основном спрашивают об одних и тех же вещах: как попал в хоккей, кто первый тренер, с кем из тренеров нравилось работать больше всего, где самые преданные болельщики, помнит ли он свою первую шайбу, первый финал, первую медаль, куда потратил первую настоящую большую зарплату… Костя в сотый раз спокойно все рассказывал, ни в одном интервью никогда ни о ком не говорил плохо, обо всём говорил с юмором и с улыбкой на лице.
Вопросы, на которые не хотел отвечать, переводил в шутки. Хоккейный мир очень мал и тесен, поэтому не стоит выносить сор из избы и кого-то мочить или полоскать, так как на следующий сезон с этим человеком ты можешь оказаться в одной команде или того хуже, под его руководством. Поэтому все интервью известного хоккеиста Константина Полянского источали лояльность, доброту и позитив. Он спокойно рассуждал не только на спортивные темы, но и на любые другие. Несмотря на шутки и легкость подачи, он всегда отвечал вдумчиво и интересно. Он вообще был прекрасный собеседник и именно за это его любили журналисты. Из любой скучной темы с Константином Полянским мог получится прекрасный материал и неважно, интервью это, спортивный обзор или вспоминания о каком-то спортивном событии. У Кости тоже были любимые журналисты, с которыми он с удовольствием общался и даже дружил. Был и любимый вопрос, на который он всегда отвечал с удовольствием, с кучей подробностей и деталей. И – всегда с теплотой вспоминал людей, которые ему тогда помогли. Первый раз ему этот вопрос задали перед стартом его пятого сезона за родной клуб, когда он впервые стал капитаном команды, которая в него поверила, вырастила и благодаря которой он состоялся.
Вы читаете окончание. Начало рассказа здесь
Предстартовая пресс-конференция была обычной рутиной. За день до первой игры сезона на вопросы журналистов отвечали президент клуба, главный тренер команды и её капитан. Президент рассказал про спонсоров, про бюджет клуба, поведал, какие задачи стоят перед командой в сезоне. Главный тренер рассказал про новичков команды, вкратце ответил на вопросы о предсезонной подготовке, пригласил всех болельщиков на хоккей, пригласил всех горожан поддержать команду на домашних играх и вскользь упомянул, что впервые за всю историю клуба капитаном команды стал местный воспитанник Константин Полянский.
Костя со всеми поздоровался. Сообщил, что в этом году собрался очень сильный коллектив. Что болельщиков и любителей хоккея ждет интересный сезон. Всё шло к тому, что пресс-конференция так и сведется к формальности, как вдруг один из журналистов спросил:
– Константин, я был на вашем дебютном матче. А вы помните свою первую игру за родной клуб?
– Безусловно.
– Поделитесь?
– Что вы хотите узнать?
– Ну, например, волновались ли?
– Конечно, не то слово.
– У вас же довольно легко всё сложилось, вы же сразу заиграли, вы вышли с такими звездами, как Валера Никифоров и Саша Чуприн, наверно, и буфетчица Тоня с ними забивала бы?
По залу прокатился легкий смех.
– Ну, во-первых, для меня они были Валерий и Александр, и в первый день я к ним обращался на вы, пока они меня не пресекли. Мне тогда все-таки было семнадцать лет, а они были на двадцать лет меня старше. А во-вторых, буфетчицу Тоню к ним не поставили бы. И сейчас, и тогда в команде была очень большая конкуренция.
– Да, я отлично помню, тогда травма Коренкова дала вам шанс попасть в команду.
– Ушакова, – поправил Костя.
– Да, извините Ушакова, но и Коренков был травмирован.
– Тогда большая группа игроков была с травмами. Мне дали шанс, я им воспользовался.
– И всё? Весь рассказ? Ну, расскажите, мы тогда все за вас болели, переживали.
– Да, расскажите, – оживились журналисты и подвинули микрофоны и диктофоны поближе к Косте.
– С удовольствием, – улыбнулся Костя и окинул взглядом зал с журналистами, – Уже прошел ни один сезон и много чего было за эти годы, но ту игру и те несколько дней, которые перед своим первым матчем я провел в команде, я помню очень хорошо… Первые две тренировки всё было, как в тумане. Я старался, упирался, был сосредоточен на работе, но даже к концу второго дня я до конца не верил, что это всё на самом деле происходит со мной, – Костя снова улыбнулся. – Ну, представьте сами, парню в семнадцать лет говорят, что он, возможно, будет играть через три дня в главном чемпионате страны и не с кем-нибудь, а с Никифоровым и Чуприным. Саша с Валерой меня тогда сильно поддержали и не на игре, как вы все подумали, а в раздевалке, перед выходом на лёд.
– Грех жаловаться на мастеров, они весь первый период тогда играли на вас, – сказал кто-то из журналистов.
– Они играли на меня весь остаток сезона и два следующих... – Костя улыбнулся, помолчал, и снова улыбнувшись, добавил. – А я на них! Ведь это хоккей. Здесь один в поле не воин.
– Вы в том матче забили с паса Чуприна?
– Нет, передачу мне отдал Валера Никифоров. Он, по сути, тогда всё и сделал, а мне осталось только не промахнуться в пустые ворота.
– Не самое плохое начало в хоккее для молодого игрока! – вступил в беседу президент клуба. – Гол в первой же игре – это была серьезная заявка. Мы тогда не очень были уверены, что Костя справится, но тренеры говорили, что парень талантливый и всё получится. Признаюсь, что после той шайбы я на Константина Полянского начал смотреть по-другому и, как видите, не прогадал.
Все в зале заулыбались. Костя тоже улыбнулся.
– Спасибо большое на добром слове, – Костя с благодарностью взглянул на президента. – И – спасибо за доверие. Но не сидеть мне на этом месте, если бы не мои старшие товарищи, или, как принято у нас говорить, мои дядьки – Чуприн и Никифоров.
– Так, – оживился президент. – Видимо, мы не всё знаем.
– Совершенно верно! – Костя решил рассказать эту историю полностью, и приоткрыть немного завесу хоккейной кухни, которая недоступна болельщикам и почти всегда скрыта от посторонних глаз, – Одно дело справиться с эмоциями в тренировочном процессе, и совсем другое выйти на лед родного стадиона, где ты вырос, где каждый угол и ступенька знакомы с детства, когда на родном льду напротив тебя стоит сильный соперник, где почти каждого из них ты знаешь по телеку или газетам. Играет гимн и за всем этим следит переполненный стадион…
Короче, меня еще на разминке потряхивать начало. Полный стадион, людей тьма, под сводами все лампы включены, музыка грохочет, наша вся команда носится, разминается, соперники носятся, игровые майки у всех яркие, в глазах от всего этого рябит. Болельщики танцуют, беснуются, кричат, подбадривают, и я через весь этот шум и грохот отчетливо несколько раз слышал: «Поляна, давай! Не подведи, не тушуйся! Давай молодой, удачи!» А мне семнадцать лет, я – школьник. Потом еще на трибуне разглядел деда с отцом, вот тут-то меня и накрыло окончательно. Только тут до меня дошло, во что я ввязался.
Я, конечно, не испугался, слава Богу, в хоккее был уже не первый день, но вот ответственность на меня давила нещадно. Я потом не раз видел, как волнуются молодые. У кого-то начинается ступор, и ребята даже на разминке не могут сделать элементарных упражнений, которым учат еще в детской школе. Один раз видел, как парень открыл калитку, сел на лавку, обмяк и просто ушел в раздевалку. У кого-то появляется скованность в движениях, кто-то, наоборот, суетится, дергается, носится с бешеными глазами, кого-то начинает трясти, как в лихорадке… Вот меня как раз затрясло. Точнее, слегка начало подколачивать на льду. А когда вернулись после разминки в раздевалку, у меня уже был конкретный тремор. На мое счастье, тренеры в день игры в раздевалке усадили меня между моими партнерами по звену. Слева от меня сидел Саша Чуприн, а по правую руку Валера Никифоров. Раньше между ними было место Виктора Князева, но накануне матча тренеры Князя пересадили и теперь я понимаю, почему. Ветераны и дядьки – это не только часть команды, но еще и надежные помощники в руках грамотного тренера. Видимо, опыт Сергея Васильевича Каменева, а тогда он был главным тренером, подсказал ему, что, как бы не был хорош молодой игрок, а с непривычки поплыть может любой. Вот я и поплыл.
Через несколько минут уже выходить, тренеры дают последние наставления перед первым периодом, а меня подбрасывает, сердце из груди вырывается, тренеров не слышу, на доску с тактическим заданием не смотрю, трясет так, что коньки на полу приплясывают, зуб на зуб не попадает, помню, что глаза опустил вниз, клюшка между коленей и я её руками сжимаю так, словно от этого жизнь моя зависит… Закрываю глаза, пытаюсь успокоится, сам себе внушаю, успокойся, успокойся, это обычная игра, ничего нового, соберись… Вдруг слышу, Саша Чуприн наклонился ко мне и так вкрадчиво, с улыбкой, спрашивает:
– Ну, что молодой, трясет?
– …Трясет, – спокойно говорю я. А чего мне скрывать или стесняться, у меня зуб на зуб не попадает, я их сжал, чтобы хоть как-то ему ответить. Мне даже в тот момент стыдно не было, настолько было мне не по себе.
– Страшно? – это уже Валера Никифоров с другой стороны спрашивает.
– …Страшно, – тоже спокойно процедил сквозь зубы я, пытаясь взять контроль хотя бы над речью.
Они помолчали, выдержали паузу, дали мне еще немного потрястись, а потом вдруг:
– Молодой, успокойся, – уже с улыбкой и по-доброму сказал мне Саша Чуприн, – всех трясло. Всем было страшно. Сейчас надо успокоиться. У тебя адреналина в крови в данный момент столько, что он все силы в организме сожжет и ты не то, что играть не сможешь, а просто впадешь в ступор.
– Да, да, – подключился Валера Никифоров. – Помнишь, как Вовка Гусев на гимне в обморок упал?!
– Помню, конечно, помню, он рядом со мной стоял. Я о чем-то задумался, пока гимн играл, вдруг чувствую, Гусь на меня валится, ну я его на рефлексе скинул с себя, а он как грохнется, вот я прифигел тогда, – заулыбался Саша Чуприн. – Короче, Поляна, есть рецепт. Ты, главное, сейчас соберись, успокойся и не упади в обморок до нашей первой смены. А когда выйдешь на лед, первого же кто на тебя с шайбой побежит, разгонись и расколи пополам, дай в тело со всей дури. Если не отпустит, то вылови и воткнись во второго, не поможет, накерни третьего. Только без удалений. Бей по правилам, а то и команду подведешь и морду еще начистят. Бить нужно по правилам, без глупостей, это понятно?
– Понятно, – разговор меня отвлёк, и я начал потихоньку успокаиваться.
– Здесь, как в драке, после первого удара наступает другая реальность… – Чуп не договорил, вдруг все повскакивали с мест, загалдели, зашумели и, кто бегом, кто быстрым шагом помчались на лед.
Не помню, как я вышел из раздевалки, не помню, как стоял на гимне, но помню отлично свою первую смену. Мы только поменялись и на меня с шайбой побежал Серёга Глазов, ну, я, не долго думая, как учил Саня Чуприн, разбежался и как дал ему. Он слетел с копыт, шайба осталась у меня, я сразу дал пас, и мы побежали в атаку. Все произошло очень быстро, но я успел заметить, пока Глаз летел от меня вдоль борта, он с таким изумлением на меня посмотрел, что мы до сих пор время от времени этот момент вспоминаем. Мы потом в конце игры крепко подрались, он все пытался отомстить мне, подловить, цеплял, задирал меня, но я выигрывал всю борьбу и, в конце концов, он не выдержал и кинулся на меня, нас растащили, потом мы, естественно, помирились и с тех пор дружим. Но это уже позже было. А тогда после Серёги Глазова я в той же смене воткнулся еще в кого-то и вот тогда меня вдруг отпустило. Прямо в мгновение всё отлегло. Видимо в кровь после столкновений попало еще больше адреналина и всё стало совсем неважно. Я расслабился, груз ответственности спал, и я начал спокойно играть. А когда мы в конце периода забили уже упомянутый гол, у меня словно крылья расправились. Я так полетел, и так начал играть в том матче, будто уже несколько сезонов выступал за мастеров.
– Да, мы помним, – с улыбкой сказал журналист со стажем. – А на следующей игре не трясло?
– Нет, больше никогда не трясло, видимо, тогда я полностью уверовал в свои силы. Сейчас иногда бывает наоборот. Выходишь на игру полупустой, и, если эмоций не хватает, чтобы себя привести в тонус, очень агрессивно играю первые смены, специально лезу в борьбу, втыкаюсь, бью в тело, в общем, играю без прокатов, чтобы завестись. Очень помогает.
– Между прочим, – к разговору присоединился главный тренер, – Константин вам полушутя, полусерьезно, рассказал очень поучительную историю. Всё могло сложиться совсем не так, а иначе. Молодого парня могло затрясти, не справившись с нервами и эмоциями он вышел бы на лед, бестолково или невзрачно сыграл бы одну смену, другую и тренеры, не раздумывая, решили бы: «Сыроват еще пацан». Посадили бы на лавку и больше никогда о нем не вспомнили. А так опытные игроки подсказали, как вести себя в этой ситуации, как справится с предстартовым волнением и сбросить с себя неподъемный груз ответственности. Если бы не Чуприн с Никифоровым, неизвестно, когда у Полянского состоялся бы дебют в большом хоккее, и, как бы оно все сложилось дальше. А так, вот он, сидит перед вами, капитан команды, любим болельщиками, уважаем тренерами и командой. Первые шаги, становление – важный этап для молодых хоккеистов, поэтому снимаю шляпу перед гением и опытом моего коллеги Сергея Васильевича Каменева, который разглядел в Константине игрока. Поверил в него и поставил в тройку с опытными мастерами, настоящими дядьками, сыгравшими важную роль в этой истории.
– И в моей личной хоккейной истории тоже. Ребята уже несколько лет не играют, но я им очень благодарен и признателен по сей день. Если бы не они, наверное, мой дебют, действительно, состоялся бы намного позже. Да и вряд ли удалось бы мне раскрыться так быстро без их помощи. В том сезоне они много со мной возились, подсказывали на тренировках, советовали, как поступить лучше в игре в тех или иных ситуациях, давали возможность забивать, чтобы росла моя уверенность и мастерство, играли на меня, не сильно ругали, когда я ошибался. Мы много разговаривали, анализировали наши игры, подробно готовились и разбирали соперников, проводили много времени вместе вне льда, хотя я ведь совсем пацан был, у них дети ненамного младше меня были. Если удастся чего-то серьезного добиться в хоккее, то это явно будет не без их помощи.
– Что ж, уважаемые коллеги, – к разговору снова подключился президент клуба, – на этой прекрасной ноте я предлагаю закончить нашу пресс-конференцию и пройти в клубное кафе для фуршета. Нас всех ждет интересный сезон, пожелаем команде спортивных побед, а вам мы желаем побед творческих.
Со всех концов пресс-зала понеслось «спасибо», задвигались стулья, все поспешили выпить и закусить, а Костя Полянский со всеми попрощавшись, пошел в раздевалку, откуда позвонил своим бывшим партнерам. Рассказал про пресс-конференцию, сообщил, что поведал миру о том судьбоносном для него разговоре перед самой игрой и еще раз поблагодарил «дядек».
В хоккее всегда есть место подвигу и геройству. Еще есть преданность игре. Нет ничего зазорного, в том, что матёрые гладиаторы, выжившие в тысячах сражений, помогают желторотому встать на крыло. Их желание помочь и чему-то научить надо еще заслужить. Поэтому, когда тренеры или дядьки что-то подсказывают, если уж они в вас что-то разглядели и дают вам лишний шанс, то нужно слушать очень внимательно. Каждый их совет или замечание выстраданы и на вес золота. Блестящая карьера или разбитая судьба – вот что стоит на кону, когда молодого игрока приглашают в команду мастеров, и умение слушать и слышать, это тоже определенный тест и проверка. Хоккей – очень умная игра. Здесь всё происходит очень быстро, и умение просчитывать на два-три хода вперёд, ориентироваться в ситуации – важные качества, без которых играть в эту великую игру просто невозможно. В хоккее, как на войне, люди воюют не против кого-то, а друг за друга. И дядькам в командах почет и уважение не только за их годы, выигранные медали и титулы, а за то, что они являются живыми носителями хоккейных традиций, живым примером ума, мужества, мастерства. И – за их бесценный опыт, которым они готовы делиться. Талантливым молодым игрокам не надо разжевывать, им достаточно один раз увидеть в игре или на тренировке. Ну, а если нужно, что-то объяснить, то опыт всегда к услугам молодости. Ведь все когда-то начинали и были молодыми.
Tags: Проза Project: Moloko Author: Ашихмин Олег
Другие истории этого автора здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь