Хватит суетиться, пора рассказать о вечной суете.
Ванитас – такой тип "учёного натюрморта", что ведет своё начало от...
И вот здесь уже начинается суета: то ли Лейденская школа живописи, то ли Голландская его породила, вроде бы такое стало популярным во второй половине XVII веке, но возникло похоже в начале XVI века. Раньше считали первым изобразителем суеты Эверта Кольера, теперь – Питера Легуша... В общем, желающие закопаться в историю натюрморта про суету могут нырнуть в мутные воды исследований.
Главное, что в натюрморте «Vanitas» Кольера старательно изображена, среди прочих многословных намеков на тщету всего сущего, записка: «Vanitas vanitatum et omnia vanitas» («Суета сует, все – суета» (Еккл. 1, 2)).
Крылатое выражение Vanitas vanitatum et omnia vanitas появляется в латинском переводе Библии, в одной из книг Ветхого Завета — Книге Екклесиаста:
1:2 Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, — все суета!
1:3 Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?
1:4 Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки.
Там еще есть в сумраке записка с довольно популярным афоризмом "Vita brevis Ars longa", но это уже от лукавого Гиппократа и тема другая. Как мы понимаем, Кольер любил накрывать широкую целевую аудиторию, упихивая в свои картины столько разных символов, аллегорий и подсказок, что европейский любитель искусств решал себе кучу этих несложных ребусов и не скучал без интернета.
Ванитас же полностью состоят из предметов, намекающих на тщетность. Тщетность человеческого существования в целом, тщетность предметов данного натюрморта в частности, и тщетность самого процесса намекания на тщетность.
На столах в таких "ванитас" лежат книги или записки, в чьих названиях и текстах зритель-читатель легко разгадывал темы созидания и разрушения. Стараясь не делать из своего живописного полотна сплошную избу-читальню, художники изображали предметы, способные без слов намекнуть на всё ту же вечную тему бренности. Песочные часы напоминали о быстротечности жизни, букеты цветов – об увядании и преходящем, дымящиеся лампы и трубки – о кратковременности, а сундучки с бижутерией, королевские регалии и портреты великих деятелей – обо всех богатствах, которые с собой в иную жизнь не возьмешь. Особо часто встречался человеческий череп, означавший символ бренности еще от Адама, пустые стеклянные бокалы – хрупкость человеческого существования и огарок свечи – символ угасшей жизни. Во французских натюрмортах появляются персонажи с мыльными пузырями – человеческое бытие уподобляется тончайшим и неверным пузырям.
Есть ещё такой мастер этого жанра как Францискус Гейсбрехтс, который творил в XVII веке. Здесь всё по школе, и прибавлена поникшая раструбом труба – дескать, где те фанфары?
Отдельный случай, вне направления Ванитас, это работа Ганса Гольбейна-младшего «Послы». Странный продолговатый предмет на картине, который при рассмотрении под определённым углом превращается в череп, демонстрирует нам прием, который называется анаморфоз.
Современники Гольбейна, разбираясь в символике предметов в этом парном портрете, находили как афоризмы о вечном (практически Гамлет с черепом бедного Йорика), так и вполне публицистического толка иронию о текущем политическом моменте.
Но – весь этот зачин мне нужен был только для того, чтобы рассказать об эволюции Ванитас в 20 и 21 веке. Итак, бросаем суету того времени и переносимся на пять веков ближе к сегодняшнему дню.
"Траурный натюрморт" Владимир Малагис написал совсем молодым художником, в год окончания института. Здесь мощно перелицован средневековый жанр ванитаса в связи со смертью вождя мирового пролетариата. Пустой кувшин и половина краюхи хлеба - образы поминальной трапезы, к газете с отчетливо выписанным заголовком о трагическом событии 21 января добавлен нотный лист похоронного марша "Вы жертвою пали". Странно на первый взгляд смотрится лимон, но он заменяет собой и занимает место человеческого черепа, а цветовым акцентом добавляет энергии драматической палитре: "Прощайте же, братья, вы честно прошли свой доблестный путь, благородный!".
Александр Куприн выстраивает композицию натюрморта вдумчиво, точно, содержательно. Речь идет о ленинском наследии, очевидная символика - серп и молот, красное знамя и бюст вождя. Остальной подбор предметов: книги, брошюры, методички, газеты - это всё медиаторы ленинских идей, которые распространяются как постоянные сигналы в мировом эфире.
«На смерть Клары Цеткин» (1933) – композиция многосложная: натюрморт стоит у зеркала, в котором отражается художник, рядом с зеркалом висят часы-ходики. Вновь разворот «Ленинградской правды» выложен так, что можно прочесть траурные заголовки, перед газетой стоит ополовиненный стакан бледного чая. Малагис символически оформляет идею утраты и опять не может отказаться от насыщенных цветов.
Бывший бубнововалетец Илья Машков жил в 1934 году в родной станице Михайловской и старался преобразовать ее средствами искусства в отдельно взятый коммунистический заповедник. Оттуда он и передавал, в виде натюрморта, «Привет XVII съезду ВКП(б)». Композиция, если отвлечься от предметов, составлена по эклектичным канонам Машкова, сложившихся из сезанновских натюрмортов, вывесок зеленных и витрин бакалейных лавок. Ярусами выставлен нормативный комплект бюстов учителей и вождей. Соблюдена канонизированная к тому времени иерархия – Ленин выше Сталина, но дальше его и незаметней. Политически грамотная постановка обернулась языческой божницей, убранным дарами – «богатыми» тканями, фруктами и живыми цветами. Одомашнивание и присвоение высоких имен выглядело чуть ли не площадным скоморошничаньем и одновременно материнским безрассудным обожанием. Идола из сельского пантеона завернули в тряпочку – понянчить, обогреть и задобрить. Всеядность эстетики народного пантеизма немыслимо было назвать своим именем, поэтому искусствовед В. Кеменов сводил подобные формы красоты в работах Машкова к бездуховности и мещанству . «Привет…» замечателен еще и тем, что возникший образ невольно уловлен в процессе перерастания красного угла в красный уголок.
Алексей Зернов, ученик Петрова-Водкина, пишет эту работу в 1937-м на обороте студенческой постановки с портретом натурщицы 1926-го. Художник преподавал, порой работал оформителем, а живописью занимался «для себя», и по собственному убеждению не выставлялся. В 1942-м умер от голода в Блокаду.
В 21 веке суеты и бренности в делах человеческих настолько прибавилось, что даже удивительно видеть авторов, готовых взглянуть на явление и отстраненно, и художественно.
Британская художница Сэм Тейлор-Вуд сняла свое видео "Натюрморт" с неподвижной камеры перед тарелкой с фруктами. Очень простой и эффектный приём: на ускоренной анимации плоды катастрофически быстро темнеют, опушаются плесенью и буквально тают на глазах. Одна из визуальных линий такого плана была сквозной в раннем фильме Гринуэя "Зет и два нуля" (1985).
Арт-группа "Doping-Pong" переформатировала классический Ванитас. Оружие и доспехи — символ власти и могущества — здесь видоизменены сообразно времени: это джойстик от игровой приставки и набор любимых игр на Blu-ray дисках. Вместо огарка свечи — курящаяся ароматическая палочка, вместо зрелых или гниющих плодов — символа и плодородия, и грехопадения — рассыпанные чипсы и надкушенный батончик Blackhole. Череп на фоне карты Либерти-Сити (вымышленного города из игровой вселенной GTA, где ваш персонаж бесчисленное количество раз умирает и воскресает, проходя сложнейшие миссии) служит суровым и бессмысленным напоминанием: memento mori.
"Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас" (Еккл. 1, 10).
