Итак, взаимоотношения Базарова и Одинцовой. Но прежде всего позвольте напомнить вам то, о чём уже писала применительно к Борису Павловичу Райскому, - как характеризует героя его отношение к любви. Я приводила ссылки на статью Н.Г.Чернышевского «Русский человек на rendez-vous», где проводится параллель между способностью героя любить и его человеческой ценностью вообще. Если вы помните, Чернышевский писал: «Без приобретения привычки к самобытному участию в гражданских делах, без приобретения чувств гражданина ребёнок мужского пола, вырастая, делается существом мужского пола средних, а потом пожилых лет, но мужчиной он не становится или по крайней мере не становится мужчиной благородного характера». И одно из необходимых проявлений человеческих качеств – это отношение к любви.
Статья была написана автором ещё до появления в печати «Отцов и детей», и мне очень интересно, как бы Чернышевский оценил поведение Базарова.
Мы, разумеется, хорошо помним отзыв Базарова о романе Павла Петровича: «А я всё-таки скажу, что человек, который всю свою жизнь поставил на карту женской любви и когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек — не мужчина, не самец». Чуть позднее Тургенев приведёт нам слова самого Евгения: «Нравится тебе женщина —старайся добиться толку; а нельзя — ну, не надо, отвернись — земля не клином сошлась». Более того, расскажет о нём: «Базаров был великий охотник до женщин и до женской красоты, но любовь в смысле идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительною дурью, считал рыцарские чувства чем-то вроде уродства или болезни и не однажды выражал свое удивление: почему не посадили в желтый дом Тоггенбурга со всеми миннезингерами и трубадурами?» Почему же, думая об Одинцовой, он «топал ногою или скрежетал зубами и грозил себе кулаком»? По-моему, всё просто: жизнь вносит свои коррективы. Те, кого он встречал до сих пор, могли вызвать у него желание, если угодно, похоть, но никак не любовь.
Чем привлекла его Одинцова, кроме своей непохожести «на остальных баб»? Наверное, тем, что с ней можно серьёзно разговаривать о том, что интересует его самого («Часа три с лишком длилась беседа, неторопливая, разнообразная и живая»), она немало читала (в отличие от той же Кукшиной, разбросавшей по «кабинету» неразрезанные журналы), она умеет найти нужные темы для разговора («навела речь на музыку, но, заметив, что Базаров не признаёт искусства, потихоньку возвратилась к ботанике»).
Совсем недавно мы вели речь о творчестве И.А.Гончарова. Сохранилось свидетельство одного из современников, что, «говоря о бесспорных преимуществах ума, писатель не без иронии прибавлял всегда со вздохом: "Конечно, ум… это хорошо… но в ум не поцелуешь…"» А вот Базарова ум Одинцовой не смущает, для него это достоинство – «Зачем вы, с вашим умом, с вашею красотою, живёте в деревне?»
Чувство любви ново для Базарова, он негодует на себя («с негодованием сознавал романтика в самом себе»), пытается избавиться от него – и не может. «Вдруг ему представится, что эти целомудренные руки когда-нибудь обовьются вокруг его шеи, что эти гордые губы ответят на его поцелуи, что эти умные глаза с нежностью — да, с нежностью остановятся на его глазах, и голова его закружится, и он забудется на миг, пока опять не вспыхнет в нем негодование». Само его признание мучительно: «Так знайте же, что я люблю вас, глупо, безумно... Вот чего вы добились».
Итак, любить Базаров, без сомнения, способен, и уже поэтому его можно назвать «мужчиной благородного характера». Это подтвердит и сцена его смерти. Конечно, позднее я буду говорить о ней куда подробнее, а сейчас хочу лишь напомнить о его последнем желании - увидеть любимую. В такие минуты жизни человек не лжёт, и его слова, обращённые к ней, полны нежности: «Скажу я лучше, что — какая вы славная! И теперь вот вы стоите, такая красивая...» И даже последняя просьба будет пронизана столь ненавистными ему «романтическими» интонациями: «Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет...»
Любить способен… И лишившись надежды на взаимность, будет стремиться «выздороветь» от этой напасти: «Сам себя не сломал, так и бабёнка меня не сломает. Аминь! Кончено!»
Кто-то из моих комментаторов издевательски написал, что после дуэли «"моральный победитель" поехал с трясущимися руками к маме и порезал палец на работе». Вот извините меня, но всё-таки «трясущиеся руки» - это не про Базарова. Почему он порезался, не могу сказать (повторюсь, что обращусь ещё к этому эпизоду), но не «к маме» под крылышко уехал Базаров, потерпев неудачу в любви: он стремится заглушить тоску работой («на него нашла лихорадка работы»). Не всегда это получается, но мне кажется, что герой сумел бы перебороть себя, будь ему отпущено больше времени.
И вот тут – отличие Базарова от многих тургеневских героев: не он пасует перед любовью, пугается Одинцова. Она, по существу, вынуждает его признаться. Сама себя она оправдывает: «Я виновата, но я это не могла предвидеть» (А ведь Базаров всё понял и предвидел ещё раньше: «"Ты кокетничаешь, — подумал он, — ты скучаешь и дразнишь меня от нечего делать, а мне... " Сердце у него действительно так и рвалось»). А в момент признания ей «стало и страшно и жалко его», «невольная нежность зазвенела в её голосе», но, когда «он быстро обернулся, бросил на неё пожирающий взор — и, схватив её обе руки, внезапно привлёк её к себе на грудь», «она не тотчас освободилась из его объятий; но мгновенье спустя она уже стояла далеко в углу и глядела оттуда на Базарова».
Как и Базаров, она смущается своих возможных чувств («Она увидала себя в зеркале; её назад закинутая голова с таинственною улыбкой на полузакрытых, полураскрытых глазах и губах, казалось, говорила ей в этот миг что-то такое, от чего она сама смутилась…»). Но, в отличие от него, настоящей любви она не испытывает: «Нет, — решила она наконец, — Бог знает, куда бы это повело, этим нельзя шутить, спокойствие всё-таки лучше всего на свете».
Она достаточно честна перед собой: «Она опечалилась и даже всплакнула раз, сама не зная отчего, только не от нанесённого оскорбления. Она не чувствовала себя оскорблённою: она скорее чувствовала себя виноватою. Под влиянием различных смутных чувств, сознания уходящей жизни, желания новизны она заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за неё — и увидала за ней даже не бездну, а пустоту... или безобразие».
В конце романа мы прочитаем, что «Анна Сергеевна недавно вышла замуж, не по любви, но по убеждению, за одного из будущих русских деятелей, человека очень умного, законника, с крепким практическим смыслом, твёрдою волей и замечательным даром слова, — человека ещё молодого, доброго и холодного как лёд». Вспомним – «заснула, вся чистая и холодная» (нашла подобного себе?). Тургенев с горькой иронией напишет: «Они живут в большом ладу друг с другом и доживутся, пожалуй, до счастья... пожалуй, до любви».
Спокойствие, положение в обществе – всё это Анна Сергеевна получила. Ну, а любовь? Может быть, она для неё вообще невозможна?
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
"Путеводитель" по циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь
