Не зря говорят, что декрет супружеские отношения проверяет. И будто ранее молодые родители на веселом карнавале отплясывали, а в декрете маски с них снимаются. И лица из-под тех масок не всегда знакомые выглядывают.
Вот и у Сидоровых такое вышло.
Поженились Сидоровы, жили себе дружненько. Через девять месяцев родили прекрасное дитя Васю. И все бы ничего, но в семье этой денег было не сильно много. И если быть честными - то довольно мало. Хотя глава семьи, Коля, работал усиленно. Но был он молодой специалист. И оклад Колин оставлял желать лучшего.
А молодая мать Вера в декрете оказалась в положении довольно зависимом. И многие женщины в декрете в таком положении - уязвимыми делаются. И расчитывают они только на оклады мужей. А Вере дитя оставить не с кем. Полтора года Васе и в учреждение дошкольное его не берут.
Жили они так, жили. И до того момента дожили, что не на что подгузники брать стало.
- Десятого апреля, - Коля сказал, - подгузники эти купим. А не на что пока шиковать. Как-то раньше люди жили без них. И ничего, выжили. Нормальные люди все получились. Как-нибудь повыкручивайтесь. Такое раз положение тяжелое.
- Тебе-то хорошо, - Вера ответила, - ты на работе сидишь спокойно. А я без подгузника категорически не могу. В поликлинику сходить не могу. И на прогулку. Да и дома палас и диван не казенные. Перехвати на работе у кого-нибудь уж немного денег.
- Не буду принципиально, - Коля заявил, - вечно я по работе с протянутой рукой хожу. И Сереже должен, и Ирине Степановне, и Гаврилюку. И еще кому-то. Хватит! Как-то так уж выкручивайтесь. Объясни ребенку ситуацию.
А у родителей Сидоровым просить не хотелось. Не те отношения были у них с родственниками. Родня денег даст, а потом весь мозг съест. Все выспрашивает - а на что так быстро потратили, а почему это купили, а не то? И поучают еще как жить. Надоело. И не просят у родни молодые Сидоровы ничего.
А Вася без подгузников живет. И прогулки с ним - сущее наказание. А число десятое еще не скоро. И градус недовольства в семье растет.
- Да что ты за отец, - Вера каждый день кричит, - если родному ребенку на безбедную жизнь заработать не можешь?!
Это она от скудного быта устала и дня сурка.
- А ты что за мать, - Коля тоже ей кричит, - если с одним ребенком управиться не можешь?! Как раньше женщины-то жили? Чем ты их лучше? Барыня какая выискалась! Сама экономить не умеешь, сама все деньги за неделю ! А я потом унижайся и у всех выпрашивай!
И вот они так и ругались. А Вася капризничал. Его семейная обстановка расстраивала. И он выкидывал всякие номера - то насморк у него бежал, то от пюре он плевался. И не спал, конечно, по-человечески. А все верещал и акробатику на кровати показывал.
А Коля с печальным видом дома находился. Мало того, что не высыпается он, так еще и денег заработать на безбедность не может. Расстройство одно!
А в тот вечер спать они уже легли. И на сон грядущий приятных снов не желали друг другу, а обижались и про деньги думали. Коля про деньги думал особенно много. Думал он, думал. Да и вспомнил вдруг!
- Вера, - в ночи говорит шепотом, - а помнишь, ты мне как-то рассказывала, что до свадьбы деньги копила? Что вклад у тебя какой-то имеется денежный. Будто на жилплощадь ты откладывать начала прямо с первой своей зарплаты-то? Как там, на счете, делишки обстоят?
- Как-то обстоят, - Вера отвечает, - а что такое? Там еще копить и копить. Чуть не до пенсии. На жилплощадь-то эту. Все нонче дорого.
- А то, - Коля радуется, - что спасены мы! Давай там деньги брать на подгузники. И проживание остальное. Чего деньги без дела валяются-то? А потом, как положение наше улучшится, так и назад все вернем.
- Ишь, - Вера отвернулась, - расхититель чужих вкладов нашелся. Нет уж. Вклад - добрачный. Лично мой. И ежели ты семью обеспечить не можешь, то и не забота это для кормящей матери. Как-то сам решай вопрос.
- У нас семья, - Коля возмущается, - и семья в кризисе финансовом. Тут уж не до дележек. Картофелина одна осталась на пропитание. И на работе, и товарищам, и соседям - всем я задолжал. Не вывожу содержания. Давай, Вера, сплотимся. Залезем в твой вклад. И решим проблемы разом. Долги раздадим и подгузников этих наберем. Начнем жизнь с чистого листа.
- Ишь, - Вера опять отвечает, - нашелся тут деловой. Я с восемнадцати лет копила денежки. И во многом себе отказывала. Все мечтала об уютной квартирке. А потом за молодого специалиста замуж вышла. И сижу теперь у разбитого корытца. Нет уж. Тебе ведь обеспечивать семью положено по половому признаку. А ты на меня свои признаки скидываешь. Я, небось, не прошу тебя Васю грудью кормить пока.
- Мы семья, - муж сердится, - глупо это - от семьи деньги прятать, когда нуждается она! Сама ведь страдаешь! Картофелина одна осталась и Вася на руках колобродится в нервной атмосфере!
- А я для семьи и стараюсь, - Вера сонно сказала, - сами же в уютной квартире жить будете. Хр-хр-хр.
Это она заснула так. Пока Вася корбебалета ночного не начал.
А Коля обиделся. И с Верой не разговаривает. Дома-то у него претензии одни. И что обеспечение на обе ноги хромает. И что на хрупких женских плечах он в рай въехать хочет. И что на добрачное покушается.
А Коля не согласен с Верой. В любой семье трудные времена настать могут. И пусть тогда уж вся семья с трудностями борется, а не один кто-то за всех отдувается. Но как с Верой договоришься? Упрямая она до ужаса.