#архивы памяти 1941-1945
19 июня 1912 года в семье Абрамовых Ивана Петровича и Ирины (Арины) Васильевны (в девичестве Лукашиной) родился второй ребенок - Анна. Дом её родителей тогда находился в Азове, позже там жил её родной брат Григорий. В настоящее время на этом месте пустошь.
В середине 30-х годов прошлого века Нюра выходит замуж за Шабаева Ивана Семёновича (1910 г.) Молодая семья поселилась в доме родителей мужа. Здесь в их семье родились дети: сын Валентин (1937-2017), дочь Елизавета (1939, умерла младенцем), дочь Любовь (1941-2022). Отсюда в мае 1941 года Анна проводила своего мужа Ивана на трехмесячные военные сборы. После которых Иван должен был вернуться в родной дом. Но судьба распорядилась по-другому, мужу не суждено было возвратиться к семье…
Войну, как и большинство её подруг, Анна пережила тяжело. Главное, она сохранила своих двоих детей Валентина и Любу (которая родилась в июле 1941 года). В годы войны Анна работала в колхозе на рядовых должностях в звене Крестовских колхозниц. Работа в колхозе была от рассвета и до заката. Труд был ручным, лошадей не всегда хватало, техники было мало, да и та выходила из строя. Поля надо было обрабатывать. На колхозной ферме тоже все выполнялось вручную. Все эти работы выполнялись руками таких колхозниц, как тётя Нюра.
В 1948 году её свекор – Шабаев Семен Андреевич построил ей скромный домик по соседству со своим домом. Анна всегда могла рассчитывать на его помощь и поддержку, хотя и сам он жил небогато. Но, так или иначе, Нюра и двое её детей – 11-летний Валентин, очень беспокойный и склонный к путешествиям по просторам страны, и 8-летняя Люба лишились своего главного защитника, заменить которого, особенно на первых порах, было невозможно. Рядом в Азове, Больших и Маленьких Крестах жили-поживали, не наживая добра, такие же вдовы – Самоварова Анастасия (Филина Настенка), Илюшенькина Катя, Ксенофонтова (Юдина) Таня, Чечина (Байкова) Надя, Байкова (Кирилкина) Таня, Кирилкина (Самоварова) Наталья, Самоварова Евдокия (Пекина Дуня), Тимошина (Мелешина) Елена, Голякова Наталья, Чечина (Карцева) Евдокия, Горшкова Еля и вдовы постарше на 5-10 лет, у которых дети начинали работать.
Со всеми Нюра поддерживала дружеские отношения, но особенно теплые отношения у неё сложились со вдовами из Больших Крестов – это Чечиной Надеждой Матвеевной, Кирилкиной Натальей Андреевной, Байковой Татьяной Афанасьевной, Тимошиной Еленой Фёдоровной, Чечиной Евдокией Алексеевной, Ксенофонтовой Татьяной Кузьминичной, Самоваровой Евдокией Егоровной и Самоваровой Анастасией Александровной. С некоторыми из них теплые отношения означали – делить последний кусок хлеба и все жизненные горести и радости. Условия существования также в немалой степени способствовали этому: работали в полях летом совместно, а на дальние участки надо было ещё добраться туда и обратно, в основном пешком. По возвращении домой нужно было накормить детей, которые с раннего возраста были приучены к самостоятельности: умели прибраться по хозяйству, встретить пришедшую со стадом корову, убраться на дворе. Дополнительная и очень тяжела нагрузка появлялась в период сенокоса, заготовка сена длилась не менее 10-15 дней. Считалось везением, когда выделенный пай (специально выделенные участки в виде неудобных склонов оврагов, полянок, прилегающих к лесу) позволял накосить бо́льшую, или хотя бы значительную часть сена, необходимую для прокорма скота в зимнее время. В противном случае приходилось с «косой в руках» ходить в лес и искать участки, на которых удастся, как-то «насшибать» какое-то количество травы, которую потом нужно было еще ухитриться привезти из леса. В случае невезения приходилось рассчитывать, что осенью колхоз выделит какое-то количество соломы, лучшей считалась просяная, овсяная и гречишная, но это не всегда гарантировалось. В середине сентября за неделю надо выкопать (вырыть) картошку – основное продовольственное подспорье, и до наступления зимы (то есть до конца ноября) заготовить дрова на участках колхозного леса в количестве не менее 10 кубов. Дрова использовались очень экономно, часто в домах вдов бывало очень прохладно, выручала русская печь. Не всегда удавалось заготовить нужное количество дров. У тёти Нюры также зачастую была нехватка дров. Выручали подрастающие дети.
Посиделки в доме тети Нюры стали собираться по вечерам. Многие подруги Нюры и молодежь – дети её подруг и, одновременно, друзья её детей. Сложился своеобразный привычный сценарий: перед вечером собирались девчонки, оживленно шушукались, что-то обсуждали, а потом убегали, но не прощались, вечером приходили парни (призывная молодежь) и обсудив новости и разработав план на вечер, вместе молодежь уходила.
Перед наступлением сумерек приходили вдовы в количестве 3-6 человек и начинали «сумерничать». С целью поддержания более доверительной обстановки и экономии керосина, света в течение одного-двух часов не зажигали, но топившаяся печка-подтопок освещала комнату и создавала особый уют и атмосферу. Обсуждались все злободневные новости, при этом откровенные сплетни не поощрялись, в таких случаях вставлялась реплика: «Ты зря не калякай!» (прим. Калякать – говорить), иногда бывало достаточно и одного слова – «Неужели?», чтобы попытка кого-то заочно обидеть прекращалась.
Сама хозяйка активно в прениях не участвовала, но разговор поддерживала. Все участники любили петь старинные песни, часто использовали пословицы и поговорки. Помнили много поучительных историй из прошлой жизни, хорошо знали родословную каждой фамилии. Перед возвращением молодежи из клуба гости, как правило, расходились, но иногда прямо на пороге встречались с некоторыми девчонками, которые опять забегали к тёте Нюре, чтобы поделиться особыми важными новостями, полученными во время посещения клуба. Обсуждение проходило с участием засидевшихся прежних гостей. Подобные мероприятия проводились регулярно в зимнее время и до 1957 года в прежнем составе. В 1957 году Валентин был призван в армию, была призвана и бо́льшая часть его товарищей, а оставшиеся парни лишь иногда забегали узнать новости и передать привет. После отъезда Любы в 1960 году по комсомольской путевке в Алтайский край, тетю Нюру продолжали навещать подруги и подросшие сродники. К этому времени количество её племянников дошло до 22 человек, большая часть из которых навещали тетку.
Для многих её подруг и сродников было непонятно, как это худенькая женщина среди множества дел умудрялась оказывать знаки внимания каждому – и большому, и малому, кто к ней обращался или просто навещал её. А ведь ей как-то надо было выживать и тянуть двух детей. Вспоминается такой случай. В 1954 году во время уборки прошли проливные дожди, и зерно стало прорастать в валках. Потом земля немного просохла, но валки приросли к почве и их надо было приподнять, чтобы можно было использовать комбайн для подбора валков. Валки поднимали вручную, но какой ценой?! По итогам года проросшее зерно выдали за трудодни в символическом количестве.
Как потом выяснилось, в этом году её сын Валентин начал работать прицепщиком (плугарем), а в МТС была хорошая оплата труда и по итогам года он получил более полтонны хлеба. С 1954 до 1957 года он стал главным кормильцем в семье, резко возрос авторитет его среди сельчан.
В 1957 году 8 мая в послеобеденное время произошел пожар, сгорел и дом Нюры, спасти почти ничего не удалось. Уже к вечеру, подойдя вместе со своей соседкой к родному пепелищу Нюра услышала какой-то шум со стороны огорода. Повернувшись туда, она не смогла не рассмеяться (конечно, этот смех был сквозь слезы) – прямо к тете Нюре двигалась колонна, во главе которой шел её петух, за ним цепочкой куры, за курами трусил, похрюкивая поросенок, и замыкал шествие теленок. По всей видимости, они пришли с речки, но как столь разнородная компания смогла объединиться, спасаясь от беды, до сих пор непонятно, но в любом случае Нюра получила нечаянную радость, с учетом того, что корова и овцы были в стаде и тоже вскоре появились у пепелища, то есть вся её живность собралась около неё.
К осени все дома были отстроены, и погорельцы разместились в своих домах. Новый дом тети Нюры с приходом осени быстро и как-то незаметно вновь стал местом постоянных собраний. Но время шло, здоровье стало сдавать и в 1961 году, отработав в колхозе ровно 30 лет, она поселилась в семье сына в г. Златоуст, а спустя некоторое время, уступив настойчивым пожеланиям дочери, переехала в город Барнаул.
Несколько раз Анна посещала малую Родину. Оставшиеся в живых её подруги с нетерпением ждали её, радовались и долго разговаривали, после чего зазывали в гости, где опять не могли наговориться. Нас, молодых сродников, уже не удивляло и то, что при встрече с ней даже далекие от неё люди, как-то оживлялись и откровенно радовались встрече с ней, часто проявляли радостные эмоции, не очень им свойственные. При её долгом отсутствии многие справлялись о её здоровье и передавали приветы, а старики – поклоны.
В мае 1986 года тетя Нюра умерла в Барнауле. Спустя полгода на могилу к Нюре собралась целая делегация из представителей старшего поколения – это три сестры и золовка, ранее некоторые из членов делегации дальше Инзы и Ульяновска не выезжали. Но желание отдать последний поклон покойной, поплакать на её могиле, все пересилило. Все участницы поездки признавались, что после посещения могилки «на душе стало как-то легче». По возвращению в Палатово все оставшиеся в живых её подруги, сродники, соседи и знакомые, услышав подробную информацию, как бы получили возможность ещё раз поговорить о покойной, пожалев, что не удалось Нюре лечь в родную землю, но люди все равно помнят ее и жалеют.
Автор: племянник - Оськин Василий Фёдорович.
