Все сидели парами и молчали. Иногда был слышен только быстрый шёпот Олега, который то и дело проверял, всё ли в порядке с Надей. А с той явно что-то происходило. Она сидела, прислонившись к дереву, но то и дело заваливалась вбок. Потом вдруг приходила в себя и что-то шептала в ответ мужу. Когда Матвей, сидящий рядом с Денисом, одними жестами предложил поесть и стал раскладывать провизию, Надю стошнило. Алина скривилась, встала и отошла от парочки ещё дальше. За ней молча проследовал Макс, а позже присоединились Матвей с Денисом.
Стемнело как-то стремительно, что было не характерно для начала лета. Алина смотрела на небо, а потом вдруг нарушила многочасовое молчание:
- Это всё какое-то дурацкое стечение обстоятельств!
- О чём ты? – спросил Макс.
- Обо всём. Катя могла не ездить никуда после смерти отца. И даже мне на похоронах говорила, что с поисками покончено. Я была против, мама была против, а Катя… Она же такая у нас! Никогда не спорила с родителями. Не было в ней бунтарского духа. Что-то она знает. Знает и молчит.
И Алина выжидательно посмотрела на Матвея, словно тот мог немедленно пролить свет на тёмные пятна в их многолетних поисках казны Российской империи.
- Мне она ничего не говорила, – спокойно сказал Матвей.
- Это, кстати, настораживает, – вдруг протянул Денис. – Что ты за муж такой? Твоя жена тратит деньги, которые ты зарабатываешь, периодически куда-то исчезает… А ты принимаешь это как должное? Что-то и ты нам не договариваешь! Так просто не бывает!
Все трое (Олега и Надю, оставшихся в метрах пятидесяти от остальных в расчёт уже никто не брал) уставились на Матвея.
- А что тебя, собственно, удивляет? – спокойно ответил он. – Я что, пытать её должен был? Захочет – сама расскажет. И потом, я когда ей предложение делал, знал, что она искала и ищет. И сам ей денег давал. Она могла тратить их на одежду, маникюры-педикюры, что там у вас ещё у женщин? Но нет, Катя экономно расходовала свой бюджет. Сэкономила, значит, заработала.
- Терпила, – буркнула Алина. – Сколько раз вы из-за этого ругались? Я-то знаю. Не строй из себя благородного.
Матвей лишь мотнул головой. Да, бывало, ругались, потому что ему было бы понятнее, если бы Катя тратила деньги на себя, а не на покупку очередной ерунды, из-за которой они снова будут бродить по лесам.
Он промолчал, ничего не ответив на высказывание Алины. Это было их с Катей дело. И никого не касались ни их отношения, ни уж тем более их семейный бюджет.
Все снова затихли. Макс, словно пытаясь заполнить паузу, включил фонарь и пробормотал:
- Костёр бы развести.
Алина тут же отправилась с ним. А Денис и Матвей остались сидеть, молчать и думать, каждый о своём.
***
Словно желая отомстить за длительное ожидание рассказа, Катя не торопилась. Она устроилась поудобнее в кресле, сложила руки в замок, прикрыла глаза. Внутри у неё всё ликовало оттого, что она заставляет отца ждать. Испытывает его терпение. Особенно если учесть, что речь шла не о каких-то её личных вопросах, не о семейных делах, в которые отец предпочитал не вмешиваться, переложив все дела на жену. Нет. Речь шла о том, что ему было важно и нужно. Возможно, это был первый раз, когда она видела на его лице нетерпение.
Не так часто Кате доводилось бывать в таких ситуациях. И она наслаждалась. Даже уколы совести, что она ведёт себя некрасиво с родным отцом, не сильно портили этот момент.
- Какое условие? – спросил отец минут через пять. – Не томи. Выкладывай всё как есть.
- Ты ничего никому не скажешь. Ни Алине, ни маме, ни друзьям-коллегам.
- Про что?
- Про монету, – сказала Катя. – Ты её никому до сих пор не показывал, ведь так? Можешь не отвечать. Я и так знаю, что ты прятал её от всех. Это было понятно, когда ты стал её разворачивать. На твоём лице явно боролись два желания: ничего мне не показывать и показать, чтобы заручиться моей поддержкой впредь. Так что ничего сверхъестественного я у тебя не прошу: просто молчи дальше. Не нужно говорить и о том, как именно ты начал поиск казны.
- Но… Ты не сможешь ездить по стране, ничего не объясняя матери и сестре!
- Да, не смогу. И кто тебе сказал, что мы будем таиться? Они наша семья, хоть ты об этом и никогда не задумывался, и, естественно, будут знать, что мы ищем казну Колчака. Но пусть это будет просто нашим с тобой чудачеством. Будто бы мы загорелись идеей найти сокровища. Что, мало таких, что ли? И мы будем в глазах всех просто очередными сумасшедшими золотоискателями.
А про себя Катя добавила: «А ты и есть сумасшедший. Может, у меня получится тебя спасти от тебя самого».
Отец молча смотрел на неё, и на его лице отчётливо читалось непонимание. Катя не спешила ему всё пояснять. И даже не только из вредности. Она устала. В голове был какой-то шум, хотелось скорее лечь и как следует выспаться.
Вся эта история с монетой, немым стариком, отцовской болезнью плохо укладывалась в её голове, но чисто на интуитивном уровне она чувствовала, что всё взаимосвязано в этой истории. И чем меньше людей будут знать подробности, тем лучше. Зачем? Катя и сама в тот момент не понимала. Опять же, на интуитивном уровне она была твёрдо уверена: чем меньше людей будут знать об этой истории, тем лучше.
Объясняться с отцом она тоже не стала, а просто ушла в их с Алиной комнату. Спать, отдыхать и набираться сил. Каждой клеточкой тела она чувствовала, что их нужно будет очень много.
***
- Что? Вы с папой на пару с ума сошли? – возмутилась Алина. – Так вот куда ты пропадаешь? Вот куда отправляешься? И почему ты мне сразу не сказала? Искать то, не знаю что! Площадь России больше 17 миллионов квадратных километров! Тебе жизни не хватит, перешерстить их все!
- А все и не нужно, – спокойно ответила Катя. – Папа исследует путь Колчака дома, а я по его наводке ищу уже в конкретных местах. Даже металлоискатель купила. Это не слепые поиски, не думай о нас так плохо. В конце концов, отец очень дотошный, ты же знаешь.
- И как? Какой результат принесла его дотошность? – довольно ехидно протянула Алина.
- Пока никакой, как видишь.
- Нет, вы точно ненормальные!
- И не говори, – тихо добавила мама, сидя в уголке на кухне и молча слушая, как одна дочь воспитывает другую. Она много ругалась, плакала, просила Катю не поддерживать отца, но осталась так и не услышанной. – Ладно отец ваш, всю жизнь истории посвятил. Ничем больше сроду не интересовался. Вот нужно же было такого человека полюбить! Да что уж теперь… Жизнь прожита. Но ты-то, Катюша, никогда не горела желанием заняться чем-то таким. И это опасно! Ты же девочка! Всё куда-то в глухие места ездишь! Вот расскажи Алине, как мы с тобой якобы дачный домик поехали смотреть, а ты сама с металлоискателем по полям бегала! Стыдно! Нет, я как была против, так и не собираюсь мнение своё менять.
- Мам, мне твоё разрешение не нужно, – мягко ответила Катя.
- Да, мам, не переживай. Я за ней пригляжу, – решительно произнесла Алина. Увидев удивлённый взгляд сестры, она хмыкнула и пояснила: – Учёба закончилась, работаю я уже давно на себя. Я тебя и отца не поддерживаю, заруби это себе на носу. Но и одну с этим бредом не оставлю! Хоть бы парня себе завела! Кстати, а как там твой Матвей?
- Он не мой, – нахмурилась Катя. – Всего-то раз с ним погуляли!
- А вчера в кино ходили… – сказала Алина.
Катя ничего не ответила. Матвей ей понравился, но она была не уверена, что хочет каких-либо отношений сейчас, когда она сама встала на путь помощи отцу. Она не жалела о своём решении. У неё получалось сдерживать безумные идеи родителя и предотвращать глупые поступки. Так, однажды, отец едва не отдал все семейные деньги человеку, который уверял, что доподлинно знает, где лежит казна. Причём вся целиком! И папа даже на секунду не задумался, зачем кто-то будет выдавать такую информацию? И зачем человеку деньги, когда в его распоряжении сокровища империи?
«С другой стороны, вдруг всё это растянется несколько лет? Мне что, крест на себе ставить?» – подумала Катя, вспоминая их встречу с Матвеем. Она бы с большим удовольствием бегала на свидания, строила отношения…
Не дав себе углубиться в эту тему, Катя мысленно махнула рукой. У неё были гораздо более важные темы для обдумывания.
***
Отец медленно умирал. День за днём Катя видела, как высыхает его лицо. Как кожа обтягивает кости. Как он хиреет на глазах. Иногда он даже не мог удержать ручку в слабеющих пальцах. Врачи разводили руками. Они взяли у него сотни анализов, проверили всё тело, но так и не выяснили причины заболевания. Даже из Москвы приезжали специалисты, чтобы осмотреть его. Никто не помог.
Несмотря на своё ухудшающееся самочувствие, папа каждый день неизменно брал в руки свои толстые тетради (а иногда просил об этом Катю), в которых конспектировал всё, что ему удавалось найти, и зачитывал свои записи, в поисках новых зацепок. Его ногами была Катя. Его руками была Катя. Отправляя её в очередной поиск, он шептал на ухо:
- Я уверен, что в этот раз не ошибся. Ты найдёшь казну, а я пойду на поправку. Будь уверена! Мы делаем большое дело! Чувствую, только прикоснусь к золоту, как вся хворь с меня сойдёт.
А Катя смотрела на него с жалостью и страхом. Она уже несколько раз разговаривала с врачом, умоляя его начать лечить психическое здоровье отца, но как бы его ни обследовали, отклонений в душевном здоровье пациента они просто не нашли. Она даже призналась одному из врачей о том, что отца преследует навязчивая идея найти сокровища, но даже это не стало поводом для постановки психиатрического диагноза.
- Это особенности профессии и скука, – сказал врач. – Ваш отец абсолютно здоров в плане психиатрии.
А потом со вздохом добавил:
- Да и физически здоров. Но мы будем искать, что его убивает. И обязательно найдём!
Катя лишь печально качала головой. Она видела, что и отец верит в своё чудесное исцеление, а ей самой было непонятно, как он не испытывает страха от неминуемо приближающейся смерти?
«Когда он умрёт, я смогу жить нормальной жизнью, – подумала в один из дней девушка, слушая от отца указания. Он отправлял её в архив, где по его просьбе, через уйму знакомых, для него сняли копию какой-то бумажки. Сегодня он не мог толком говорить. – Наверное, я отвратительная дочь, но его смерть мне кажется освобождением! Когда его не станет, я смогу просто жить. Мне самой этот поиск совершенно не нужен».
Ей всё труднее было совмещать отношения с Матвеем и поиски казны. Она окончила институт и вместо того, чтобы как все нормальные люди искать себе работу, она по-прежнему обходилась подработками. Потому что отцу нужна была Катя 24/7 и 365 дней в году.
В страшные размышления девушки о смерти отца ворвался хрип. Она вскочила со стула и подлетела к нему. Он ничего не говорил. Смотрел на неё и хрипел.
Катя вынула из кармана телефон и быстро набрала короткий номер «103», но в этот день все словно сговорились! Отец хрипел, мамы и Алины не было дома. Сестра сняла квартиру, и мама помогала навести в ней порядок. А скорая всё не ехала.
Прошло пять минут, десять, двадцать. Отец затих. Подойти к нему и проверить пульс Катя боялась. Точнее, она боялась, что он окажется жив, и продолжит её мучить своей «золотой лихорадкой». У неё уже зародилась робкая надежда, что пришёл конец её мучениям.
Она много раз пожалела, что согласилась, и тут же вспоминала, что таким образом держала всё это время папу на собственном контроле. Только спасти его так и не смогла. Ей казалось, что болезнь, от которой он буквально умирал на глазах – не что иное, как самоуничтожение идей фикс и невозможностью получить желаемое.
Через час, когда до них, наконец, доехала скорая помощь, Катя услышала:
- Умер, – произнесённое тихим и грустным голосом. – Как вы?
Рука коснулась плеча Кати. Она вздрогнула и подняла глаза на фельдшера. Это была женщина, с виду очень уставшая. «Сколько же она работает? Сколько вызовов она посетила? И ещё на нас время потратила… Ясно же, спасать уже здесь некого. А там где-то её ждут другие пациенты. И им она может помочь», – подумала Катя.
- Со мной всё нормально, – твёрдым голосом произнесла она вслух. – Только я не знаю, что мне теперь делать…
Внутри же… ей стыдно было заглядывать внутрь себя, потому что там она чувствовала ликование и радость оттого, что с бессмысленными поисками, наконец-то, покончено.
Продолжение 👇 Предыдущая глава 👈
