От автора: Есть мнение, что при рождении каждому человеку дается двойник. Он живет в духовном мире. Иногда его называют ангелом-хранителем, возможно, оно так и есть. Двойник не только оберегает человека от необдуманных действий и поступков (при условии, что человек соблюдает нравственную жизнь), но и фиксирует всю его жизнь для дальнейшего опыта и перевоплощений. В Древнеегипетской мифологии такое существо звали Ка.
Последние капли дождя коснулись мостовой и всё затихло. Серые тучи, выплакав свою грусть, медленно растворялись в небе. В большой луже у трамвайной остановки возникло лоснящееся довольное Солнце. Вся улица залилась солнечно-жёлтым светом, согревая сырые дома, мокрые улочки и даже прозрачный свежий воздух.
В очках Ефима Андреевича тоже отражалось солнце, но маленькое и компактное, понятное и простое для человека. Влажные испарения стелились над улицей, медленно поднимаясь в воздух и рассеиваясь в нём. Рельсы вздрогнули, и из-за поворота выполз красно-желтый трамвайчик. Тяжело перестукиваясь рельсами, он лениво полз к ожидающим его на остановке. Люди заметно оживились, заговорили о неудобном расписании, проливном дожде и непогоде.
Ефим Андреевич снял очки, протер их смятым платочком, щурясь от яркого солнца. Надел на переносицу, поправил, посмотрел на приближающийся трамвай и упал. Моментально вокруг него образовалось столпотворение людей. Лысоватый полный мужчина – вероятно, доктор, щупал его пульс...
***
Ефим Андреевич с интересом смотрел на все это действие. Он удивился, что видит себя спящего, как ему показалось, но суета людей над ним – спящим, смутила его. Интерес к происходящему быстро пропал. Ефим Андреевич вдруг обнаружил, что буквально висит над городом, но видит все настолько ясно и отчётливо, что складывалось ощущение личного и единовременного присутствия во всем сразу.
– Как во сне, – подумал он и, утвердившись в этом мнении, отвернулся от города. Ефим Андреевич с удивлением обнаружил, что парит не один. Рядом с ним находился ещё один человек, он тоже разглядывал действие на остановке. Что-то было знакомое в нём.
Незнакомец, висящий рядом в воздухе в белом длинном одеянии, поднял голову и посмотрел на Ефима Андреевича. И вовсе это оказался не незнакомец, – а сам Ефим Андреевич – его точная копия. Он слегка мотнул головой, поздоровавшись. Ефим Андреевич, как воспитанный человек, кивнул в ответ и озадаченно посмотрел вниз, где автомобиль скорой помощи увозил уже третьего Ефима Андреевича...
– Что за... – непроизвольно вырвалось у него.
Но вдруг всё ожило. Внезапно подхваченные невидимым течением Ефим Андреевич и его двойник поплыли вверх. Все выше и выше поднимались они над землею, пока, наконец, не достигли большого белого хорошо вспученного облака. Снизу оно имело обычный вид с бугристым поддоном, как и полагается порядочному облаку, сверху же оно было в форме площадки.
– Чем-то похоже на аэродром, – заметил вслух Ефим Андреевич, его спутник промолчал. Вообще, стоит отметить, что за все время «знакомства», он не проронил ни звука.
Посреди облачной площадки стоял обычный деревянный слегка покосившийся домик с клумбой, полной цветов и спокойно гуляющими животными вокруг него.
Медленно паря, Андреевичи спускались к срубу, плавно огибая его в воздушной массе по дуге. На ощупь облако оказалось такое же твердое,как земля. Ефим Андреевич сначала потрогал его ногой, затем нагнулся и пощупал рукой. Убедившись в его надёжности, он успокоился, огляделся по сторонам.
Дикие и домашние животные спокойно бродили вокруг них, не обращая никакого внимания на гостей. Тут было довольно солнечно и тепло. От облака шло небольшое испарение, будто оно постоянно кипело, поэтому ног не было видно.
– Очень странно, – подумал Ефим Андреевич, поправляя очки на носу.
– Кто такие? – раздалось из-за двери.
Ефим Андреевич испуганно обернулся. В открытых дверях сруба стоял седовласый старец. Поглаживая длинную белую бороду, он хитро улыбался. Его добрые глаза с прищуром ласково рассматривали новоявленных.
– Входите, – промолвил он и скрылся в глубине избы, не давая опомниться гостям.
Новоявленные двинулись за ним, причем второй Ефим то и дело наступал на длинное одеяние своё, из-за чего часто спотыкался.
«Видать ему одеяние такое непривычно было», – почему-то подумал Ефим.
***
Широкая комната явно не по размерам избы озадачила Ефима Андреевича. Убранство было простым и неприхотливым. В распахнутые окна влетали маленькие пташки, они кружили, чирикая у потолка. Большой дубовый стол превосходного исполнения стоял посреди комнаты, высокое кресло – за которым сидел старец, задрав ногу на колено, он, почесывая лодыжку. Два простых, но крепких табурета располагались по другую сторону стола. У стены находился широкий стеллаж, заваленный рукописями и свитками, тут же стояли несколько наполовину сгоревших свечей в разных посудинах. Несмотря на простоту и отсутствие всяких излишеств, в комнате было достаточно уютно и светло, даже приятно было в ней находиться. Так подметил про себя Ефим Андреевич и уселся на табурет, рядом с ним присел его двойник.
Старец опустил ногу, поправил одеяние и, взяв со стола стопку пергамента, принялся просматривать.
– Так, Ефим Андреевич Кузнецов 74 лет отроду – инженер. Не рановато ли батенька к нам прибыли? У вас еще вон 14 лет, 8 месяцев и 12 дней отписано. Еще двух внуков надобно увидеть было...
Ефим Андреевич удивленно поднял брови, спросив:
– Каких еще двух внуков, у меня есть один... – Ефим Андреевич, кажется, начал понимать, что происходит...
Старец, казалось, не обратил внимания на реплику человека. Много таких он повидал уже на своём тысячелетии...
– Вот, Трофим и Аркадий. Всё верно, – бубнил он, читая вслух бумагу и почесывая седой затылок.
– Так меня вроде никто и не спрашивал... – забормотал Ефим себе под нос, оправдываясь.
– И не будет, – просто ответил старец, не отрываясь от бумаги. – У нас, знаете ли, штат не позволяет со всеми дискуссии вести. Каждому, что положено то он прожить и должон, а коли сам себе по неразумению и глупости годы жизни скостил, так ты человек сам того понимать должен, – сказал он и погрузился дальше в чтение.
Ефим Андреевич смутился от такой прямоты и простодушия.
Старый лунь прочитал еще несколько бумаг, затем посмотрел на двойника Ефима и, кивнув ему как старому знакомому, объявил:
– Говори, что у нас там интересного было...
Второй Ефим посмотрел на «оригинала», облизнул сухие губы и заговорил.
– Он, – покосившись на Ефима, начал двойник, – Он, соседку свою Анну Павловну возжелал, будучи женатым на Прокофье Филипповне, – и взглянул еще раз на Ефима, хлопнул глазами.
Ефим Андреевич от таких слов опешил. Он почувствовал, как испарина появилась у него на лбу.Его бросило в жар, потом в холод. Он поправил воротник рубашки и подумал: «Откуда он знает? Ведь я только в мыслях своих, да и то пару раз подумал об этом. Откуда этот-то знает?»
– Ефим Андреевич, голубчик – нехорошо, нехорошо получается, – хохотнул старец, поглядывая на покрасневшего Ефима. – Такой человек, воспитанный, в высшей мере порядочный, у руководства на хорошем счету, жена – умница, красавица и вдруг такое...
Двойник продолжил.
– Премии лишал Евграфова Александра Васильевича, причем незаслуженно – завистью и упрямством своим руководствуясь исключительно... – шмыгнул носом двойник и опять взглянул на Ефима.
– Обманул товарища Степанова с кооперативным гаражом? – сухо констатировал двойник. – Обманул? Обманул!.. – подтвердил он свои слова же.
– Так я же, – начал было Ефим и тут же осекся, понимая, что действительно умысел был.
Ефим Андреевич исподлобья зло покосился на двойника...
Но тот, не обращая на него никакого внимания, продолжал и продолжал, доставая и выкладывая самые сокровенные дела и помыслы его, о которых Ефим Андреевич ни с кем никогда словом не обмолвился. Старец все охал да ахал, сидя в своем кресле, иногда лишь посматривая на Ефима, приговаривая: «Ай да Ефим Андреевич, ай да плут...».
С каждым новым эпизодом СВОЕЙ жизни, Ефим Андреевич все более и более удручался, приходя в крайне угнетённое состояние. Ему уже казалось, что вся жизнь его состояла из этих вот козней, гнусностей и хитростей. Дело дошло даже до кошки, которую старшие сверстники мучили, а он, будучи мальцом, просто стоял и смотрел.
Но вот двойник, будто коснувшись дна души Ефим Андреевича, оттолкнулся от него и стал рассказывать о поступках праведных и справедливых. Но всего Ефим Андреевич не замечал, настолько был он потрясен и поражен ранее услышанным. Странный двойник и старец развернули перед ним всю его жизнь в одночасье, как на ладони, и она теперь всей своей массой обрушилась на него и раздавила.
– Довольно! – вспылил Ефим Андреевич, вскочив с табурета и с силой отшвырнув его, развернулся и вышел из избы. За ним собрался было двойник, но старец остановил его, сделав жест рукой успокоиться и сесть.
– Пущай походит, свежим воздухом подышит. Оно иной раз полезно бывает...
***
Ефим Андреевич сидел на краю облака, свесив босые ноги. На руках его возлежал пушистый серый кот. Ефим нежно поглаживал питомца, от удовольствия тот подергивал кончиком хвоста и урчал. Внизу бескрайними равнинами, лесами и полями, озёрами и реками раскинулась любимая и такая родная земля. Рядом спокойно плыли густые и белые облака. На душе у Ефима стало легко, будто злосчастный двойник вынул из него всё самое тяжелое, обременительное – то, что самому не давало покоя. Процесс извлечения оказался болезненным и неприятным, словно хирургическое вмешательство, но только на уровне духовном ещё более болезненном.
Старец вышел из избы и направился к Ефиму. Животные тут же окружили его и не спеша следовали с ним.
– Тяжко? – спросил старец, усаживаясь рядом с Ефимом.
– Уже лучше, – признался Ефим. – Не думал я, что так вот жил глупо. Что вот так вот всё...
– А никто не думал, – ответил старец, смотря вниз. – А думал бы, по-иному жил? – вдруг спросил он, посмотрев на Ефима.
– Да с таким-то знанием хошь не хошь, а пришлось бы, – просто ответил Ефим.
– То-то и оно, что человек, зная, что за ним вот так вот приглядывают, неискренним был бы, лживым, лицемером. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Ефим.
– Ну-ка, дай-ка животину, Ефим, – протянув худые руки, попросил старец.
Ефим отдал обмякшего кота. Старец взял его и, погладив, отпустил со словами:
– Поди-ка побегай, а то лапы затекли уже...
Кот дернул хвостом и,лениво перебирая лапками, засеменил к дому.
– Ну, вот так-то оно всё и происходит, Ефим, – улыбнулся старец, привставая с края облака. – Ты подумай обо всё хорошенько на досуге...
Ефим Андреевич не успел сообразить, к чему это он сказал, как добрый седой лунь легонько подтолкнул Ефима сзади и тот, сорвавшись с облака, полетел вниз, крича от страха. Двойник кинулся было за ним, но старец остановил его:
– Не надо, кажись, он уже сам во всем разберется. Не шибко глупый вроде...
***
«Белый ровный потолок – правильной геометрической формы, люстра. Стоп, какая люстра, откуда?»
Ефим Андреевич вскочил с постели, крик от падения с дикой высоты застрял где-то в горле: белая палата, окно, перепуганная медсестра с широко раскрытыми глазами на стульчике с книжонкой в руке... Вскочила, выбежала из помещения...
Ефим, выдохнув, лёг на кровать, почувствовав неимоверное облегчение. На его широком открытом лбу выступили капельки пота...
– Живой, – произнёс он вслух и повернул голову к окну. По небу вереницей плыли пушистые облака. Ефим Андреевич вздохнул полной грудью и улыбнулся.
– Я жив, – прошептал он, чувствуя, как радость и счастье наполняют его сердце снова...
«Двойник»
Другие истории: