Ярослав готовил посольство в северные земли, а сам не находил себе места. В Киеве остались сын, Илья, и жена его, Анна, там же томились и сестры. За сестер Ярослав волновался не сильно - чай и Святополку они своя кровь, худого не сделает! А вот Анна и Илья подвергались серьезной опасности, а Ярослав в бессилии своем был слаб и и ничем не мог помочь.
Возглавлять посольство вызвался сам Константин Добрынич. Да и кому, как ни ему, мог теперь доверить свою жизнь Ярослав? C ним вместе отправлялся и Рагнар, знаток северного моря и повадок воинственного народа. Все уже было готово. Мешки с золотом погружены в ладьи, собраны меха соболиные, да шкуры медвежьи, да берестяные корзины, что ценились везде, ибо только Новгородские умельцы могли так искусно плести их.
Аккурат накануне отплытия посольства, на Ильмень озере показалась маленькая ладья. В ладье той вислоусый поверенный княжны Предславы Сипун, а при нем напуганный, бледный, княжич Илья.
Не веря глазам своим, Ярослав обнимал сына. Слезы облегчения катились по щекам. Сын жив, хвала Господу! Досталось милостей от Ярослава и Сипуну, благодаря храбрости которого и отрок Илья предстал перед отцом живым и здоровым.
Горек был рассказ Ильи своему батюшке о том, как не стало его мамки по милости польского короля. Как темной ночью, таясь ото всех, прислужница княжны Предславы Вербинка, взяв его за потную ладошку, вывела тайными тропами к реке и посадила Сипуну в лодку, исполняя повеление княжны правдою или неправдою сохранить жизнь племяннику. Как водою и сушею добирались они к Новгороду, и какие лишения терпели при этом.
Ярослав, хромая, ходил взад и вперед по горнице, слушая рассказ сына. Перед глазами стоял образ Анны, до последнего вздоха оставшейся любящей его, предпочетшей смерть бесчестию! Ненависть к Святополку возрастала, ибо только в нем видел Ярослав причину своих бед.
На утро, вместе с сыном, проводили посольство. Ярослав на прощание наказывал Константину Добрыничу добыть подмогу любой ценою, суля любые обещания. Они обнялись и, плавно покачиваясь, ладьи отчалили от берега.
В ту пору, в далекой Швеции, дочь шведского короля Олафа Шётконунга, готовилась стать женой норвежского короля, тезки ее отца, Олафа Харальссона. Ингигерд была не по годам развита. Холодная красота досталась ей от отца и матери, Эстрид. Да и характер девушка имела под стать внешности. Была она светловолосая и голубоглазая, крепка телом, высокого роста. Ее низкий голос всегда звучал уверенно и властно, даже в разговоре с собственными родителями. Ингигерда считала себя единственной дочерью короля, а своего старшего брата единственным наследником трона, хоть это было и не так. У ее отца, короля Олафа, была еще одна жена, не признанная канонами церкви, но почитаемая за равную с матерью Ингигерды самими Олафом, да и всем королевством. Дело в том, что Олаф Шведский, был первым королем в своей стране, крестившимся и принявшим христианскую веру, со всеми ее ограничениями и запретами. Эстрид и Эдла, были женами Олафа еще до того, как в 1108 году он принял крещение, а вместе с ним сменила веру и Эстрид, поверив, что так, она наконец сможет обойти ненавистную Эдлу в борьбе за внимание мужа. Однако Олаф, вопреки чаяниям Эстрид, не оставил Эдлу и она продолжала жить в их замке, пользуясь всеми привилегиями законной жены и рожая королю детей, которых Олаф без тени сомнения признавал законными. В это соперничество были с головою вовлечены и дети Эстрид и Эдлы. Ингигерд с презрением относилась к Эдле и ее детям. Единственное, что вынуждало ее умерять свое высокомерие - это присутствие отца, ибо он не терпел вражды в своей семье и открытая ссора могла окончиться наказанием для любой стороны.
Сейчас Ингигерда была на вершине своего тщеславия. Она станет королевой Норвегии, чего никогда не достичь ее сестре, дочери Эдлы, Летрид! О, как она ненавидела Летрид! Потому что Эдла, хоть и не склоняла головы перед ее матерью, принимала свое нижестоящее положение как данность, и не претендовала на равенство, а уж тем более на превосходство. Она старалась никому не докучать и была, казалось, вполне счастлива тем, что король Олаф продолжает любить ее, а до остальных ей не было никакого дела. Летрид же, считала себя вполне законной дочерью короля, равной Ингигерде и не пыталась этого скрывать. Обиднее всего, для Ингигерды, было то, что отец тоже признавал Летрид своей дочерью, не делая разницы между ней и Ингегердой. Он звал дочерей к себе и они, столкнувшись в дверях, старались украдкой толкнуть друг друга, подставить ножку, прошипеть на ухо обидные слова, так, чтобы не услышал отец. А при нем обе вели себя целомудренно и послушно, не забывая одаривать косым взглядом соперницу.
И вот теперь Ингигерда, наконец, обошла свою сестру в гонке за значимость! Норвегия велика и она, королева Ингигерда, будет править ей вместе с мужем, которого еще даже не видя, приняла и готова была полюбить всем сердцем.
Мать Ингигерды, Эстрид, тоже была вполне довольна той судьбой, которую Олаф выбрал для ее дочери. Она тщательно готовила приданое, продумывая каждую мельчайшую деталь. Ее дочь не из милости станет королевой, но по праву рождения и по статусу! Ей должны воздаваться почести, как самой достойной из дев, единственной достойной такого статуса!
-Смотрите, смотрите! - закричала одна из придворных девиц, сидевшая у окна и зевавшая от скуки, забыв про рукоделие, лежащее на коленях.
Все находящиеся в комнате девушки, кроме Ингигерды и ее матери, королевы Эстрид, прильнули к узким окошкам.
-Что там такое? - громко спросила Эстрид и девушки немедленно отпрянули от окна, повернувшись к королеве и склоняясь перед ней.
-О, там прибыли какие-то люди, вероятно посольство! Но они так странно одеты!
Любопытство пересилило, и Эстрид сама подошла к окну. Внизу, где располагался внутренний двор королевского замка, несколько человек, разговаривали со стражей.
-Посольство откуда-то с русских земель! - сказала Эстрид, безошибочно угадав в пришельцах соплеменников, ибо сама принадлежала к славянскому народу и ее отец носил точно такие же сапоги и островерхую шапку, плащ, скрепленный застежкой на одном плече и так же гулко произносил округлые фразы на славянском языке, ласкающие слух, не то что здешняя речь, похожая на воронье карканье!
-Что могло понадобиться этим варварам на нашей земле? - брезгливо спросила принцесса.
-Ингигерда! - сказала Эстрид строго, - Ты, как будущая королева, должна знать, что торговые и государственные дела, часто приводят чужаков в нашу страну, и будут приводить их в Норвегию! Впрочем, этим посольством займется король, а нам совершенно незачем ломать над этим голову!
Она снова села за рукоделие, показывая пример остальным. Скоро Ингигерда выбросила из головы мысли о странных визитерах, думая, что к ней этот визит, уж точно, не имеет никакого отношения.
Олаф шведский принял посольство княжича Ярослава благодушно. Сильные духом славяне, всегда вызывали в его душе уважение и расположение. Отголоски того, что сейчас творилось на Руси, доходили до Швеции с опозданием, но все же он был в курсе основных событий творящихся там. Прибытие новгородцев к нему, явно показывало, что не иначе как какое-либо дело, привело к нему гордых русичей!
Константин Добрынич, стащив с головы шапку и смяв ее в руках, почтительно поклонился королю.
-Присланы мы к тебе, великий конунг Олаф, из Новгорода княжичем Ярославом, который шлет тебе низкий поклон!
Все посольство поклонилось еще раз, теперь от имени Ярослава.
-Здоров ли княжич Ярослав? - спросил Олаф, чтобы начать разговор.
-Здоров, но пребывает в великой печали! - начал Константин рассказ.
Олаф слушал с интересом. Ярослав был сыном князя Владимира, а его пример был для Олафа показателен. Олаф, как и Владимир, стал первым правителем-христианином на свей земле. С теми же трудностями приходилось сталкиваться ему, теми же методами насаждать веру на своей земле. Теперь же, когда Владимира не стало, его сыновья вступили в борьбу за право занять место отца. О, Русские земли велики и тот кто правит ими, воистину могущественен!
Окончив свой рассказ, Константин перешел к главному, зачем проделал такой длинный путь.
-Князь Ярослав просит у тебя воинов ему на подмогу, а взамен предлагает щедрые дары!
Олаф задумался. Открыть врата в русские владения было его заветной мечтой. Однако он прекрасно понимал, что тягаться с Русью, его маленькому королевству не с руки. Сейчас ему выпадал шанс проторить для себя дорожку, пока Ярослав нуждается в нем, тем более, что князь так своевременно овдовел.
-Я готов стать союзником князя Ярослава, но гарантией его пусть будет брак с моей дочерью Ингигердой!
Послы переглянулись. Такого они не ожидали и ответ дать загодя не могли. Ярослав только потерял жену свою, а потому, кто знает, как отнесется он к мысли о втором браке! Олаф сомнения послов понял и сказал:
-Коли будет сваты от вашего князя, так и будет ему всяческая помощь с моей стороны!
Покинув королевский двор, Константин немедля, налегке, оставив основное посольство в Швеции, отправился обратно в Новгород, чтобы передать волю короля Олафа Ярославу.
Не долго думая Ярослав согласился. Без сторонней помощи он был обречен на поражение в войне со Святополком. К тому же, Константин привез с собой и описание принцессы: умна, красива, воспитана. То, что обещана в жены другому не смутило Ярослава, ибо если на то будет воля отца невесты, то любое обещание можно было считать порушенным.
И снова Константин отправился в путь через неспокойное море, разделяющее Русь и Швецию. И теперь он был не просто послом, но сватом от имени Ярослава и надлежало ему привезти для Новгородского князя заморскую жену, а вместе с нею и могучее шведское войско.