В войне 1812 года Барклай пожертвовал территорией, а Александр I пожертвовал Барклаем. Военный министр послужил громоотводом, принял на себя гнев народный, почти распрощался с репутацией только ради того, чтобы передать «незапятнанному» вождю (Кутузову) сохраненную армию, которую тот привел к победе.
Итак, в марте 1812 года генерал Барклай-де-Толли принял командование над 1-й Западной армией. При этом он, сохраняя ранг министра, мог отдавать распоряжения командующему 2-й армией Багратиону. Тот, впрочем, подчинялся не безусловно.
Французская армия перешла границу 12 (24) июня 1812 года. 1-я армия (приблизительно 120 тысяч человек) имея против себя вдвое большую группировку Наполеона (свыше 200 тысяч) начала отступать в Западной Двине в Дрисский лагерь.
По всей видимости, это еще не было Великое отступление 1812 года. Первоначально русские придерживались иного плана. 1-я армия отходит в Дрисский лагерь, увлекая за собой главные силы противника. 2-я армия (около 45 тысяч) действует ему во фланг и тыл.
Поэтому-то армия Багратиона сначала и не двинулась на восток. Однако численное превосходство Великой армии, натиск на Багратиона подавляющих сил Жерома, вклинивание между 1-й и 2-й армиями сил генерала Богарнэ, наконец, недостатки Дрисского лагеря – всё это и привело к единственно возможному способу действий. То есть к отступлению. По крайней мере, до соединения двух русских армий.
С самого начала войны Барклаю предстояло столкнуться с оппозицией в Главной квартире. Толпа придворных и генералов без назначений занималась интригами против военного министра.
Александр I как бы устранился от непопулярных решений и предоставил Барклаю принять на себя весь груз ответственности и критики. Фактически генералом пожертвовали для сохранения репутации императора. Отступать надо, но пусть за это расплачивается генерал, а не император.
Чем дальше отступала русская армия, тем громче звучали обвинения в адрес военного министра. Их тон постепенно менялся от обвинений в некомпетентности, трусости к обвинениям в прямой измене.
Михаил Богданович с удивительным стоицизмом переносил испытания. Нам, наверное, не дано узнать, что он испытывал при этом. Известны его поздние письма к царю и к жене. Но письма не сердце, в них наверняка не всё.
Что оставалось делать Барклаю? Подать в отставку? Вот это и была бы трусость. Да и Александр I сейчас отставки бы не принял. Дать сражение Наполеону? Например, под Витебском. Именно этого император французов и ждал больше всего. Он конечно же одержал бы победу. И тогда наше дело труба.
Худо-бедно, а в конце июля две русские армии, сохранив свои силы, всё-таки соединились под Смоленском. И вот тут отбиться от требующих сражения Барклаю уже не удалось. Тем более, что их подкрепил пылкий князь Багратион.
Тут ведь что важно отметить? Несмотря на ранг военного министра Барклай всё-таки не был назначен главнокомандующим – Александр и не думал совершить столь непопулярный шаг. Во-вторых, в кампанию 1806-1807 годов Багратион был старше Барклая по чину. Да и слава у князя была куда более громкая.
Довольно вялая попытка русских наступать (складывается впечатление, что Барклай саботировал ее) закончилась оборонительным сражением под самыми стенами Смоленска 4-6 августа 1812 года. Барклай и тут не дал Наполеону устроить нашей армии ловушку.
Следует отметить, что санкционированную свыше партизанскую войну начал не Кутузов, а Барклай, рассылая из Смоленска вооруженные партии и соответствующие воззвания.
Но судьба Михаила Богдановича как жертвы уже была решена. 5 августа Александр I назначил главнокомандующим Кутузова.
Думал ли Барклай отступать до Москвы и дальше? Скорее всего, он допускал такую возможность, осознавая ее стратегическую необходимость. Но сдать Москву, не попытавшись отбиться в генеральном сражении? Этого он позволить себе не мог.
Потому я и думаю, что накануне сдачи командования Кутузову Барклай искренне собирался дать сражение Наполеону под Царевом-Займищем. Это, пожалуй, было рановато. Баланс сил был еще заметно смещен в пользу Наполеона.
Кутузов продолжил отступление не только или не столько из-за нежелания принять сражение на избранной кем-то другим позиции. Нет, он шел навстречу резервам. На дистанции между Царевом-Займищем и Бородино русские получили 17 тысяч рекрутов и 15 тысяч московских ополченцев. Силы Наполеона, соответственно, немного подтаяли.
В итоге, как принято считать, при Бородино сошлись 135 тысяч солдат Наполеона и 126 тысяч регулярных солдат Кутузова (плюс какое-то количество ополченцев).
В сражении при Бородино Барклай если и не искал смерти, то уж точно никак не берег себя. Под ним убито несколько коней, вокруг него полегла масса адъютантов. Но сам генерал оставался невредимым при полном параде.
Основной натиск Наполеон вел на позиции армии Багратиона. В этом смысле роль Барклая должна выглядеть второстепенной. Но не выглядит. Сначала командующий 1-й армии перебрасывал подкрепления соседу. Ко второй половине дня сражение переместилось к центру расположения армий. Тут уж Барклай вел оборону своих позиций.
Да так развоевался, что был неприятно удивлен решением Кутузова отступать. Барклай считал, что битва могла быть продолжена. Но командующий отдал приказ: отступать.
За Бородино Михаил Богданович получил орден Георгия 2-й степени. За всю историю Ордена 2-ю степень получили всего 124 человека. Впрочем, в 1813 году Барклай получит и первую степень, став одним из четырех полных кавалеров этого Ордена.
Дальше был совет в Филях, на котором Барклай-де-Толли высказался за оставление Москвы. Мавр сделал свое дело… После отступления к Тарутино уже бывший военный министр и бывший командующий 1-й Западной армией покинул армию и выехал во Владимир.
В дороге на него сыпались обвинения в измене, порой в карету запускали камнями.
«Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою…»
А. Пушкин
--------
Все публикации о фельдмаршалах России: