Глава 5.
Будить меня не пришлось, сам вскочил спустя час после того, как сладко отключился на подушке. Этот сон… Чёрт! Неужели, всё, что я услыхал за последние пару дней, имеет под собою какую-то реальную почву? Хотя, назвать происходящее реальным язык как-то не поворачивается.
Мне снова приснилась баба Нина…
- Ромасик, - услышал я задушевный нежный у себя над ухом.
Бабушка в детстве всегда будила меня именно так: бесшумно входила в комнату и тихим ласковым голосом звала меня по имени. Никогда не трясла меня за плечо, не командовала «подъём», как делали в пионерском лагере, а ещё раньше в детском саду, но от её голосочка я просыпался гораздо легче. А главное – просыпался довольным и счастливым. Хотя, возможно, это чуточку лукавство, потому что не нужно было сломя голову умываться, одеваться и бежать в школу, а можно спокойно сесть на кровати, сладко потянуться и медленно прошлёпать к умывальнику. А в кухне уже ждал меня какой-нибудь вкуснейший завтрак, после которого до обеда я бегал с пацанами по улицам, мотался в лес, купался в речке. Это ли не счастье?
Я приоткрыл глаза. Бабушка Нина сидела на краешке кровати и, улыбаясь, смотрела на меня. Это было так реально, что я ни на миг не усомнился в её присутствии в нашей с Инночкой комнате.
- Баба Нина? – осторожно спросил я.
- Ты так вырос, Ромасик, - покачала она головой. – Большой, взрослый… седой совсем…
- Баба Нина…
- Молчи, времени мало. Я не могу приходить надолго, слишком много сил на это уходит. Слушай меня, Ромасик, слушай внимательно: худые дела творятся тут у вас, очень худые. Это следует остановить. Но тебе это не под силу. Их выпустили, выпустил их кто-то, они натворят дел! Надо остановить, остановить надо…
Бабушка постоянно повторяла эту фразу – надо остановить, бормотала её всё тише и тише, покачиваясь из стороны в сторону, словно впала в транс. Её фигура на глазах становилась прозрачной, и я не выдержал:
- Баба Нина! Кого остановить?! Кого?! Баба Нина, не уходи! Скажи!
Но она растаяла, как снежок на солнцепёке. Исчезла, не оставив ни следа от своего пребывания в комнате…
Опомнился я, сидя на кровати. В окно пробирались отдельные солнечные лучики, которым удалось проникнуть сквозь листву деревьев, высаженных в саду и дающих постоянную тень, не пуская палящее летнее солнце в комнаты. «Это был сон, - догадался я. – Снова всего лишь сон, но какой яркий! Я поклясться был готов, что это явь, пока не проснулся». Лёгкий ветерок тронул листву за окном, и до меня сквозь шелест донёсся слабенький шёпоток:
- … рный… десь… най… рного… най… его…
Я помотал головой, отгоняя наваждение. Нет, это просто ветер играет с зеленью деревьев, а мне спросонья кажется всякая дребедень. Я замер, не шевелясь и, кажется, не дыша, и максимально напряг слух. Ничего не слышно! Просто галлюцинация, навеянная сновидением. Полностью поверив в это, я встал и, бросив взгляд на край кровати, ахнул: покрывало в изножье смято так, словно там кто-то сидел… Я крепко зажмурился и постоял так с полминуты в надежде, что, открыв глаза, я не увижу ничего такого. Ан нет! Протянув руку, я осторожно дотронулся до покрывала. Непонятно, чего я ожидал? Что видение исчезнет? Или что покрывало слетит с кровати и кинется на меня? Не знаю, но рука моя предательски дрожала.
Ничего не случилось. Я выдохнул. Курить вдруг захотелось адски! А бросил я, дай Бог памяти, кажется, лет десять назад, не меньше. Как раз тогда Инна насела на меня, что, мол, детям пример дурной подаю, я согласился, естественно, и бросил. Бросил резко, без всяких поблажек вроде «сразу нельзя» или «надо постепенно». Нет, я просто-напросто изломал оставшиеся в пачке сигареты и вышвырнул их в мусорник. Всё! Больше к этой привычке я не возвращался. И вот, снова потянуло… Пожалуй, с меня хватит, там можно дойти Бог знает до чего. Я вышел во двор и с наслаждением умылся у рукомойника, шумно отфыркиваясь. Проведя рукой по влажным волосам, я утёрся висящим тут же льняным полотенцем и вернулся в дом. В кухне никого, я открыл дверцу холодильника и достал графин с ледяным компотом. Налив себе полный стакан, я вышел на крыльцо. Время давно перевалило за полдень, на часах половина третьего, так что, проспал я недолго. Стоило признать, что нынешнее лето не слишком испытывает нас зноем, ведёт себя достаточно щадяще, чему я несказанно рад. Последнее время не очень комфортно переношу жару. Не то, что в детстве, когда могли мотаться по солнцу, сколько душе угодно, хоть и ругались родители да бабушки, чтобы голову покрывали. Сейчас, видать, возраст сказывается.
- Ромка! Проснулся сам?
Инночка вырулила из-за угла дома, неся перед собою миску с зеленью.
- Ага, - ответил я. – Сколько ж можно спать.
- Мы с мамой рыбки нажарили. Будешь?
- Оу!.. у меня, кажется, ещё Илюхина уха только вот улеглась. А мне ж в гости сегодня… Ну давай, только маленький кусочек попробую, уважу своих хозяюшек.
Инна засмеялась и скрылась в доме. Женщины старались, готовили… Всю рыбу, что я добыл, перечистили и обработали. Как тут отказаться?
- Ром! Ты в доме будешь или на улице? – крикнула Инна.
- Давай на улице!
В беседке, где мы обычно обедали, я обнаружил Юльку, погружённую в телефон. Она так активно с кем-то переписывалась, что даже не сразу заметила, что уже не одна.
- О! Папка? – удивилась дочь. – Не слышала, как ты пришёл.
- Так я же потомственный индеец, - таинственно сообщил я ей страшный секрет.
- Фу, да ну тебя, - смешно сморщила носик Юлька. – Начинаешь тут приколы свои.
Дочь, как и все подростки её возраста, держалась так, чтобы ни у кого не возникало сомнений в её «взрослости», и на мои «детские», по её мнению, шуточки, реагировала снисходительно и немного свысока.
- С Эдиком общалась? – подмигнул я.
- Нет, - дочь зарделась и дёрнула плечом. – С Иркой. С Эдиком мы вечером спишемся.
- Ты, я смотрю, крепко с Ирой сдружилась? – осторожно спросил я.
- Ага! Пап, она такая классная! Ты ж уже в курсе, да? Ну… что она… что… это…
- Что она перенесла онкологию? В курсе.
- Да. Ей досталось. У неё, знаешь, какие волосы были раньше? Она фотки показывала.
- Мне жаль. Но волосы отрастают. Главное – чтобы всё остальное не повторилось.
- Когда я с ней только познакомилась и первый раз в гости пришла, её мама, тётя Лида, мне рассказала всё, пока Ирка в туалет выскакивала. Так, в общих чертах рассказала. Подробнее я у бабушки узнала. Ирке жить оставалось всего ничего, и тётя Лида её сюда привезла, чтобы она тут последние месяцы провела, представляешь?
Губы Юльки предательски дрогнули, и я остановил дочь, не желая, чтобы она бередила себе душу.
- Я всё знаю, Юль. Мне мама рассказала. Ты не нервничай, пожалуйста. Говорят, у Иры всё хорошо будет.
- Пап, это же просто чудо.
- Бывает, дочь, бывает. Но я думаю, что чудеса тут ни при чём, просто мы до конца не знаем ресурсов человеческого организма. Ира так хотела жить, что её организм нашёл скрытые возможности и справился с болезнью. Да и лечение, скорее всего, своё дело тоже сделало. Это уже не важно, важен результат. И пусть всё будет хорошо!
- Знаешь, пап, Ирка, она такая… Ну, не знаю… не как все, что ли. Она будто взрослая совсем. С ней особо никто не общался. Сначала потому, что она сама никуда не ходила, а потом вот поэтому, что я сказала: кажется, что она не девочка, а взрослая женщина, понимаешь?
- Кажется, да, - кивнул я. – Видишь ли, когда на долю ребёнка выпадает такое испытание, он волей-неволей взрослеет. Понимаешь? Ему не до детских метаний или переживаний, у него в жизни есть вещи поважнее: ему просто надо выжить.
Юлька собиралась что-то ещё сказать, но пришла Иннуся с блюдом, на котором красовались аппетитные куски поджаренной рыбки. Водрузив его на стол, она собралась было снова вернуться в дом, но Юлька вдруг вскочила.
- Мам, погоди, я помогу!
Это было что-то новенькое! Чтобы наша дочь вдруг сама изъявила желание сделать что-то по хозяйству? За последние пару лет я такого не припомню что-то, обычно Юленция исполняла все поручения и просьбы, но с такой «козьей мордой» (её выражение, не моё), что смотреть на неё было кисло. А то ещё и по нескольку раз повторять приходилось. Я всё жду, как у Никитки будет проходить подростковый период. Пока вроде тихо, но кто знает, как дальше повернёт. Инна, не скрывая изумления, бросила на меня растерянный взгляд, хмыкнула и пошла следом за дочерью. Они вдвоём накрыли на стол, кликнули заодно недавно вернувшегося Никитку и матушку, которая возилась в цветнике, и мы всей семьёй сели к столу.
***
- Хозяюшка! Принимай гостей с гостинцами, уж извините за тавтологию! – весело приветствовал я Марину, протягивая ей пакет.
- Ой, Ромка, привет! Ничего себе! Ну зачем? – она заглянула в пакет и укоризненно покачала головой.
- Договорились же: шашлыки ваши, живительная влага с меня.
- Очень уж дорогая живительная влага, - ответила Марина, вытаскивая бутылку французского коньяка.
- Мариша, в наши нежные годы негоже употреблять что попало, это удел молодых. Кстати, о молодых: наследников что-то не слышно. Обычно с визгом выскакивают, а сейчас тишина.
Мы шли по тропинке вокруг дома, туда, где обычно компанией располагались в шикарнейшей резной беседке, тоже сделанной от начала до конца золотыми руками Илюхи. Оттуда уже вовсю тянуло запахом шашлыка, рот наполнился слюной, несмотря на то что сегодня мои вкусовые рецепторы удалось побаловать не раз. Илья колдовал над мангалом, не слыша нашего появления.
- Так, пока вы рыбалили, братишка мой приехал. Они с женой как раз к родителям моим ехали, вот и прихватили наследников с собой. Пусть пару недель у бабушки с дедушкой порезвятся, там сейчас банда собралась: наших двое да братишки моего тоже двое. Я бы, наверное, с ума сошла, а мама с папой дождаться не могли, когда вся эта кодла у них соберётся. Сейчас дед наверняка что-то уже придумал, он же такой у нас затейник!
- Это правильно, детям надо расслабляться изредка, для этого бабушки с дедушками и существуют, чтобы они от родительской строгости отдыхали.
- Ну да, так оно и есть, - рассмеялась Марина. – Только потом приходится их на грешную землю снова возвращать.
- Что поделать, - развёл я руками. – Селяви! Терпите, тёти и дяди, терпите. Сейчас чуток повзрослеют, новое начнётся. Мы вон, с Юлькой уже ощутили. Ваши просто помладше, у нас с Никиткой пока такого нет, но, думаю, вот-вот начнётся.
У Марины и Ильи помимо старшей дочери-студентки ещё двое детей-погодок, пацанов одиннадцати и десяти лет, наш с Инной Никита в одной компании с ними по улице мотается. Получается, теперь их банда сразу двух сорванцов лишилась, но, думаю, это как раз тот случай, когда отряд не очень-то и заметит потерю даже двоих бойцов, потому что отряд тот весьма и весьма многочислен. Нет, конечно, поскучают первые пару дней, но потом забудут за чередой своих важных мероприятий. Это как когда-то в нашем детстве, прощаясь с дворовыми дружками, мы вздыхали, печалились, осознавая, что расстаёмся на почти целых три месяца! Но потом закружит кутерьма пионерского лагеря, следом деревенская свобода, а ещё, бывало, и с родителями удавалось куда-нибудь смотаться, так что, тоска скоренько замещалась насыщенностью летних каникул. Зато как здорово было увидеться вновь! Сколько дней после встречи, перебивая друг дружку, взахлёб делились впечатлениями: «А у нас! А у нас не так! Да что там, вот у нас!..» Но и эта радость подходила к концу, уступая место школьной жизни, где тоже первые дни проходили в ликовании и обмене впечатлениями от прошедшего лета, пока учебные будни не заставят погрузиться, наконец, в серьёзный процесс получения знаний.
- Ромка! Пришёл, наконец! У меня уже в животе урчит, там шашлыка хочется!
- И шашлычок под коньячок вкусно очень, - жутко фальшивя, пропел я строчку известной песни.
- Ой, не пой, красавица, при мне! – картинно прижала ладони к ушам смеющаяся Маринка. – Ром, ты ж знаешь, что твоя встреча в детстве с медведем не прошла для тебя бесследно. Зачем испытываешь терпение друзей?
- Язва ты, Маринка. Как только Илюха с тобой управляется?
- Ой, Ромка, тяжко, - вздохнул Илья, закатив глаза.
И тут же схлопотал шуточный подзатыльник, для чего Марине пришлось чуть ли не подпрыгнуть, она ведь едва до плеча ему доставала. Илюха ростом практически, как я, такой же здоровый богатырь, Маришка же, как и моя Инночка, хрупкая и худющая, словно и не произвела на свет троих отпрысков.
На самом деле очень хорошо, что детишки уехали погостить к родне. Насколько свободнее и расслабленнее чувствовали мы себя, сидя за столом. Илюха настоял, чтобы я позвонил Инне, и теперь мы все вчетвером улетали куда-то в район седьмого неба от восхитительного шашлыка, приготовленного Ильёй, хохотали и без оглядки на возможное внезапное появление младшего поколения, отпускали изредка скабрезные шуточки. Честно говоря, не слишком я люблю совместные посиделки с детьми, для меня, извините, мухи отдельно, котлеты отдельно. Либо детский праздник, либо взрослая вечеринка. Я несколько раз пытался завести разговор на животрепещущую для меня в данное время тему – ту, которую не прояснил наедине с Илюхой. В итоге столкнулся с кое-чем удивительным: и мой друг, и его супруга мастерски переводили разговор в совершенно иное русло. Когда только научились? Никогда раньше не бывало у нас недомолвок, а сейчас оба, как сговорившись, уходят даже от ответа на прямые вопросы, делая вид, что так и положено. Только я снова втянул воздух и открыл рот, собираясь снова задать неудобный вопрос, как тут же получил пинок под столом от Инны. Я с удивлением покосился на неё, но лицо супруги оставалось совершенно невозмутимым, она упорно не смотрела на меня, разговаривая с Мариной:
- У Юльки нашей подружка появилась, я так рада, мне она очень нравится. Честно говоря, я поначалу тревожилась.
- Почему? – спросила Марина. – Иришка чудесный ребёнок.
Я внимательно всмотрелся в лицо жены друга. Что-то в её тоне меня зацепило, я сам не мог понять, что именно. Лицо Марины застыло, как каменное, ни малейшего намёка на какие-то эмоции не отразилось на нём, когда она расхваливала девочку. Мне даже показалось, что Маринка напряглась сильнее, чем когда я задавал свои неудобные вопросы. Но я тут же осадил себя: «Тебе везде подвохи чудятся. Всё объяснить можно гораздо проще: все, знакомые с Иришкиной ситуацией, чувствуют себя неловко. Так всегда происходит, когда сталкиваешься с тяжелобольными детьми, будто ощущаешь свою вину за произошедшее с ними. Причём, понимаешь, что на самом деле это не так, и никто тут не виноват, но всё равно на душе кошки царапаются».
- Я из-за Юльки тревожилась. Видишь ли, у неё сейчас такой период противный, всё и всех в штыки воспринимает, а у Иры и так проблем хватает. Потом смотрю: Юленция даже как-то изменилась, помягче стала. Я так поняла, что Ирочкина ситуация на неё так подействовала.
- Наша Юлька никогда не сталкивалась с серьёзными проблемами, - подключился я. – Надеюсь, её хоть немного встряхнёт то, с чем ей пришлось познакомиться. А то придумывает себе несуществующие обиды и раздражается на весь мир.
Марина бросила на меня быстрый взгляд и повернулась к Илье:
- А почему у дам бокалы пустые?
- Не вопрос, сейчас будут полные, - улыбнулся муж.
Я неотрывно наблюдал за ними. Они снова технично съехали с темы. Почему? Тема болезни Иры тоже входит в список запретных, что ли? Я махнул (образно выражаясь) на всё рукой и решил не приставать больше с расспросами. Может быть, потом, когда снова останусь наедине с другом… А сейчас решил расслабиться и по самую макушку насладиться этим чудесным тёплым августовским вечером, тающим во рту шашлыком, приятной беседой. Отпуск всё же! На часах было десять, когда я заметил, что Инна моя откровенно клюёт носом.
- Э, матушка, да ты спишь на ходу! Ладно, ребята, пожалуй, нам пора. Пойду, уложу жену в супружеское ложе. Колыбельную спою. Хотя, как я погляжу, Инночка и без неё справится, - смеялся я.
Однако, никто не подхватил моей шутки, кроме Инны, которая улыбнулась и кивнула. Марина с Ильёй снова обменялись быстрыми взглядами, и Марина произнесла:
- Ромка, мы вам комнату приготовили, пусть Инна ложится спать, коли смаривает. А мы можем ещё посидеть.
- Зачем же? Я могу домой её проводить и вернуться, раз приглашаете продолжить, - возразил я, поднимаясь на ноги.
- Нет! – Илья вскочил и преградил мне путь. – Оставайтесь, чего шляться туда-сюда?
Я нахмурился, не на шутку рассердившись. Принятый коньяк подогревал меня изнутри, усиливая накопившееся раздражение. Я, закипая от досады, прошипел:
- Так, либо объясняй, в чём дело, либо мы уходим!
- Рома, я тебе говорил: ты остаёшься с ночёвкой, - шёпотом ответил Илья. – Не дури!
Я собирался было оттолкнуть его, когда Инна вдруг взяла меня под локоть. Я повернулся к ней, собираясь выплеснуть своё недовольство на жену, но встретился взглядом с Мариной, стоявшей у неё за спиной. Она умоляюще смотрела на меня, словно этот взгляд было последним аргументом, который она могла выдвинуть мне. Я остыл. Молча кивнув, проводил Инну в комнату, и жена уснула, как только улеглась в постель. Я аккуратно поправил на ней лёгкое покрывало и вернулся в беседку.
- Где Илюха? – спросил я Марину, которая ставила на стол чистые тарелки.
- Сейчас вернётся, - ответила она.
Я увидел на столе пачку сигарет, оставленную другом, схватил её и отошёл к калитке. Вот же чёрт! Довел-таки себя до курения! Ведь слово давал, что ни в жизнь больше! Нервы мои были напряжены до предела, и я понял, что по-иному мне с ними не сладить. Пристроившись у забора, я достал сигарету и собирался было уже щёлкнуть зажигалкой, как услышал на улице чьи-то быстрые шаги. Выглянув из-за скрывавшего меня куста жасмина, я увидел идущую по улице Иру. «Это она до сих пор у Юленции сидела? – удивился я. – Интересно, её мать, значит, не волнуется о том, что дочура расхаживает в темноте? Видать, эта Лида, или как её там зовут, одна из немногих адекватных». Десять вечера, время детское, о чём беспокоиться?
Между тем, Ира, дойдя почти до уровня места, где скрывался я, замедлила шаг. Всмотревшись, я увидел три тёмных силуэта, приближающихся к ней. Девочка остановилась.
- Вы снова меня преследуете? – недовольно спросила она.
- Нужны ответы, - услыхал я незнакомый тихий голос.
Я спрятал пачку в карман и собрался было выйти за калитку. Больно уж не нравился мне разговор пятнадцатилетней девочки с кем-то на тёмной улице. Тем более, ей, кажется, что-то собираются предъявить. Но услышанное далее заставило меня оставаться в своём укрытии.
- Я пока не выяснила, - отвечала Ира. – Точно могу сказать одно: это не они.
- Уверена? У них появился новый.
- Абсолютно. Никто из них. Буду дальше искать.
- У тебя мало времени. Если ты…
- Довольно мне угрожать, - резко сказала девочка. – Я работаю. Сказала – найду, значит, найду! И не следует меня всё время торопить и появляться здесь. Сами рискуете и меня подставляете. Хватит!
- Мы рискуем лишь в одном случае, и тебе известно, в каком именно! Не торопить не можем, ты так окончательно расслабишься. Выполни свою часть договора, и тебя оставят в покое навеки. А пока ты этого не сделала, к тебе будут возникать вопросы. Ты же понимаешь, что договор легко отыграть назад? – спросил второй незнакомый мне голос.
В нём ощущалась такая угроза, что даже у меня мурашки по спине побежали. Похоже, Ира испытывает сейчас гораздо более неприятные ощущения.
- Я всё понимаю, - понизив градус разговора, ответила она.
- Тогда действуй побыстрее! Найди его. Найди Дозорного, иначе нам всем не жить!
Следующая глава будет опубликована 04.04.2024
Для желающих поддержать канал:
Номер карты Сбербанка: 5469 5200 1312 5216
Номер кошелька ЮMoney: 410011488331930
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
Продолжение СЛЕДУЕТ
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"