Скажем сразу, эволюционисты аргументируют свои доводы в пользу эволюции, основываясь на палеонтологических свидетельствах, сравнительной анатомии и эмбриональных доказательствах. Все мы с детства знакомы с этой триадой. По крайней мере, первокурсникам-биологам это рассказывают. Однако самым первым и наиболее весомым из этих доказательств являются палеонтологические свидетельства эволюции. Так они называются. Именно они в свое время явились катализатором появления теории эволюции. Без этих доказательств теория эволюции катастрофически теряет свою мощь и силу.
Когда эволюционисты рассуждают о древних животных, существовавших на нашей планете сотни миллионов лет назад, то сразу возникает вопрос – от кого они произошли. Здесь на помощь эволюционистам приходит теория эволюции, которая воспринимается ими как непреложная истина. Эта теория утверждает, что жизнь зародилась в воде, что предками сухопутных животных были водные обитатели. В сознании эволюционистов сотни миллионов лет соединяются и спрессовываются в одно мгновение: рыбы выходят на берег, превращаются в четвероногих животных, те, в свою очередь, забираются на деревья и превращаются в обезьян. Феерическая эпопея завершается появлением человека.
Согласно этой воображаемой модели, эволюционисты занимаются подбором переходных форм. Ископаемая лопастеперая рыба из позднего девона тиктаалик (лат. Tiktaalik roseae), имеющая признаки четвероногих, по мысли эволюционистов настойчиво пыталась выбраться на берег, и вполне годится в качестве искомого переходного звена между рыбами и четвероногими позвоночными. Еще одним искомым звеном на пути к человеку являются цинодонты (лат. Cynodontia, буквально — «собакозубые»). Некоторые из них, например, Двиния (лат. Dvinia) имели разделение носовой полости на этмоидную и максиллярную турбиналии. Это может являться свидетельством теплокровности, которая наблюдается у млекопитающих и человека. Дальнейший путь эволюции вел к ископаемым обезьянам.
Ардипитек рамидус (лат. Ardipithecus ramidus) являлся факультативно двуногим – по земле ходил на двух ногах, среди ветвей передвигался, цепляясь за ветки руками и ногами. Его эволюционисты выдвинули в качестве кандидата на переходное звено между ископаемыми обезьянами, австралопитеком и человеком. Как видим, на этих примерах переходные звенья подбираются эволюционистами среди известных палеонтологических находок, в лучшей степени иллюстрирующих усложнение организации организмов. Те находки, которые не вписываются по разным причинам в эволюционную модель, игнорируются. По крайней мере, их латинские имена не удостаиваются чести купаться в лучах славы эволюции, ведущей к человеку.
В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос – являются ли номинированные на высокое звание переходных звеньев истинными переходными звеньями. Возникает также вопрос – о самой эволюционной модели, согласно которой отбираются переходные звенья из известных на сегодняшний день палеонтологических находок. Верна ли эта модель?
В связи с этим нужно задать и такой немаловажный вопрос: иллюстрируют ли палеонтологические находки воображаемую модель эволюции, или, быть может эти находки принципиально не могут ее иллюстрировать.
Искать ответы на эти вопросы, находясь внутри эволюционной парадигмы мышления, очевидно совершенно бесполезно. Эволюционистам выгодно делать вид, что никаких принципиальных вопросов к ним нет и быть не может. Они не раз утверждали и продолжают утверждать, что все вопросы решают специалисты своего дела – ученые-эволюционисты, а широкую публику они будут ставить в известность по мере новых открытий. Таким образом, сформировалась монополия на истину.
Если выйти из эволюционной парадигмы мышления, то вопрос о переходных звеньях может решаться совершенно иначе. Но начать надо вот с чего: палеонтологическая летопись вовсе не отражает процесс эволюции. На самом деле никакой эволюции не было! Эволюция не документируется палеонтологическими находками!
Рассматривая книгу земной жизни, представленную окаменелостями и отпечатками, мы с вами видим усложнение организмов. Наиболее примитивные из них имеют самый большой возраст. Они обитали в воде. Наиболее совершенные – обитают на суше. Самый лучший из совершенных это человек. Поневоле, у естествоиспытателей 19 века складывалось впечатление, что палеонтологические находки точно фиксируют эволюцию (развитие) жизненных форм, которые постепенно развивались от древнейших кембрийских времен до современности. Такое впечатление было оформлено и закреплено в виде теории эволюции первыми эволюционистами - Ч. Дарвиным и другими. На самом деле, произошло банальная ошибка: видимое было принято за действительное.
То, что реально происходило на земле палеонтологическая летопись не может фиксировать. И вот почему. Эволюционисты не учитывают два фактора: 1. Окаменелости образуются в большей степени в морях, а не в пресноводных водоемах. 2. Фактор деструкции со временем осадочных пород вместе с окаменелостями и отпечатками, которые их вмещали. Об этом вполне определено заявил ученый палеонтолог Иван Антонович Ефремов в своей книге «Тафономия и геологическая летопись» (1950) (Тафономия и геологическая летопись: Кн. 1. Захоронение наземных фаун в палеозое. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. — Т. 24. — 178 с. — (Тр. ПИН АН СССР)).
Ефремов убедительно показал в своей сугубо научной монографии, что окаменелости образуются и разрушаются крайне неравномерно. На материках, особенно на их верхах, окаменелости плохо образуются, или совсем не образуются из-за крайнего небольшого количества мелкообломочных осадков (песка, глины, карбонатов).
Процесс разрушения горных пород идет сверху вниз. На верхах материков преобладают крупные обломки: глыбы, гравий, галька. Стремительными потоками горных рек эти крупные обломки переносятся вниз по течению. В процессе движения по дну рек эти обломки ударяются друг о друга и разрушаются на более мелкие.
Реки, текущие в моря по равнине, переносят большое количество мелких обломков, чем горные реки. Большие толщи осадков образуются вблизи подводных дельт рек. Именно здесь есть все условия для образования окаменелостей. Большое количество осадков быстро заносит биологические остатки животных и растений. Под воздействием сброса с материков новых осадков возникают условия необходимые для образования окаменелостей. Морская вода содержит большое количество солей, которые способствуют более длительному сохранению биологического материала. В зонах литорали вблизи подводных стоков больших рек, впадающих в моря, скапливается большое количество мелкой обломочной породы. Здесь под воздействием давления и нужной температуры могут образоваться окаменелости, или отпечатки организмов. Под воздействием пресса осадков по микротрубочкам в биологический материал поступают растворенные в воде минеральные соли. Со временем они замещают биологический материал. Так образуются окаменелости. Отпечатки организмов образуются, когда окружающая порода вокруг биологических остатков затвердевает раньше.
В ископаемом состоянии лучше всего сохраняются организмы обитатели дна. Организмы, обитатели суши, чьи трупы попали в реки, по мере транспортировки водными потоками гниют и разрушаются в воде раньше, чем у них появится шанс быть погребенными в зоне выноса осадков подводными течениями рек, стекающими в моря.
Большое количество морских осадков (в морях могут образовываться многокилометровые толщи осадков) способствует окаменению, так как под прессом этих осадков образуется среда, в которой мало кислорода. И это предотвращает быстрое гниение и разрушение биологических остатков. Именно в морях повышенное содержание солей, что также способствует образованию окаменелостей.
Напротив, в пресноводных водоемах много кислорода и небольшое количество мелкообломочных осадков. В воде озер и рек мало солей, и это является фактором, не способствующим консервации биологического материала. Все это в меньшей степени способствует окаменению, попавших в воду пресноводных водоемов биологических остатков животных и растений.
Таким образом, на основе сказанного, мы можем сделать вывод, что окаменелости в большей степени образуются в морях, а не в материковых водоемах.
Другой важный фактор, на который обратил внимание Ефремов в своей монографии, заключается в неравномерном разрушении уже образовавшихся окаменелостей. Деструкция осадков и окаменелостей происходит ступенчато. По мере снижения уровня высотности в водоемах образуется больше осадков, способствующих образованию окаменелостей. В этих водоемах больше мелкозернистых обломков – песка, глины, ила.
Если все-таки окаменелости образовались в верхах материков, то сохраняются они по времени сравнительно меньшее, чем окаменелости, образовавшиеся в водоемах равнин и обширных приморских болот. В последнем случае от разрушения окаменелости защищает более мощный слой осадочных пород, чем в водоемах, расположенных выше на материках. Короткоживущие осадки материков Ефремов назвал инфрафациями. Долгоживущие осадки, расположенные у берегов материка, он назвал ультрафациями.
Береговая линия континентальных водоемов со временем изменяется гораздо в большей степени, чем береговая линия морей. Из-за тектонических процессов и изменений климата континентальные водоемы пересыхают, реки меняют свою русло. Осадки и окаменелости, которые в них заключены, оказываются на поверхности и подвергаются действию разрушающих факторов. Выветривание приводит к тому, что они растрескиваются под воздействием перепадов суточных и сезонных температур, солнца, ветра и воды. Вместе с окаменевшей осадочной породой разрушаются и окаменелости, которые в них содержались.
Береговая линия морей более стабильна по отношению к континентальным водоемам. Огромное количество осадков, в свое время сброшенных в моря и окаменевших, как саркофагом защищает окаменелости, погребенные на дне морей, от разрушения. Когда происходит поднятие дна морей вследствие тектонических процессов и из-за изменений климата, тогда осадочная порода, оказавшись на поверхности земли, начинает разрушаться. Однако несоизмеримо количество осадков, находившихся в морях, и количество осадков, находившихся в пресноводных водоемах. В морях осадочные толщи могут достигать мощности в несколько километров. Именно поэтому они очень долго разрушаются, даже оказавшись на поверхности земли. И поэтому окаменелости морских организмов, жившие на дне морей очень давно, имеют реальный шанс сохраниться до нашего времени. Возраст этих окаменелостей может соответствовать времени т.н. кембрийского взрыва видообразования (около 538 млн лет назад).
В то же время окаменелости сухопутных животных, которые, несомненно, существовали в тоже самое время параллельно с морскими организмами, уже давно разрушены вместе с вмещавшей их окаменевшей осадочной породой, сброшены водными потоками в моря и перетерты в песок, глину и карбонаты. От них ничего не осталось.
Именно поэтому палеонтологическая летопись не является документальным свидетельством эволюции организмов, а является палеонтологическим феноменом, породившим в сознании эволюционистов-исследователей иллюзию эволюции.
