Умение воссоздавать внешний вид и внутреннее содержание вымерших животных — это, конечно, здорово. Но биологов в первую очередь интересует поведение и жизненный цикл объектов своего изучения. Иногда удаётся найти признаки заботы о потомстве и даже поймать момент «изобретения» полового отбора и полового диморфизма.
А вот чтобы выяснить весь жизненный цикл, от рождения или откладывания яиц и хотя бы до начала размножения, информации нужно очень много. Во-первых, было бы очень неплохо, чтобы у изучаемых ископаемых были хоть какие-то вторичные половые признаки, а значит, половой диморфизм. Причём не абы какой, а отражающийся на сохраняющихся в виде окаменелостей частях, в случае позвоночных — на костях. Ну и во-вторых, нужно очень много образцов обоего пола и самого разного возраста.
Именно этим условиям и соответствуют окаменелости живородящих морских рептилий из триасового периода — кейчоузавров из группы завроптеригий, состоявших в близком родстве с плезиозаврами — теми самыми длинношеими ящерами, на которых похоже по описанию легендарное Лох-Несское чудовище.
Этих ящеров найдены уже многие тысячи, причём самых разных — от не родившихся детёнышей до глубоких стариков. И половой диморфизм у них очень даже выражен — у самцов на бёдрах с возрастом появлялись утолщения и даже гребни. А вот самки и молодняк таких украшений были лишены.
Именно поэтому палеонтологи и выбрали кейчоузавров для изучения процемма полового созревания у вымерших рептилий. Они взяли для этого исследования образцы из бедренных костей шести самок, одиннадцати самцов и не родившегося плода, причём всех примерно из одного и того же места и времени — среднего триаса в современном Китае.
Как и у всех позвоночных, у морских ящеров на срезах костей были чётко видны «годичные кольца» роста, что и позволило определить как возраст каждой особи, так и скорость роста и сам процесс формирования костей, что в случае кейчоузавров особенно важно для самцов.
И у самцов, и у самок «годичные кольца» поначалу были круглыми, но у самцов со временем они приобретали всё более выраженную треугольную форму, а у самок так кольцами и оставались. Причём изменение формы кости у самцов происходило за счёт того, что на «вершинах треугольников» скапливались новые клетки, сама кость в местах вытягивания была более пористой, а волокна на гребнях располагались хаотичнее. Именно этот местами ускоренный рост кости и соответствовал собственно половому созреванию.
Судя по временным графикам развития, скорость роста костей у самцов и у самок примерно совпадает, а половое созревание, когда кости растут особенно быстро, приходилось в основном на второй год жизни. Потом рептильный организм принимался экономить энергию для размножения, а рост несколько притормаживался, хотя и по-прежнему продолжался. Один из самцов продолжил расти аж до восьми лет. Но это не точно, слишком уж маленькой была выборка.
К гребням на бёдрах самцов крепилась целая куча мышц, отвечающих за интенсивные движения — широчайшие спины, трицепс, грудная и плечевая мышцы и даже бицепсы передних конечностей. Причём, судя по обширности этих самых мест крепления, нагрузку мышцы испытывали нешуточную. Видимо, все эти вторичные половые признаки относились к охоте, турнирным поединкам между самцами и собственно спариванию, как и у современных ящериц.
Поскольку за рост костей и подростковую непоседливость у юных рептилий отвечает тестостерон, такой выраженный половой диморфизм кейчоузавров связано, по всей вероятности, с сочетанием двух факторов — «гормонального шторма» и вызываемого им поведения.
В целом же учёным удалось выделить четыре стадии жизненного цикла рептилий. Первая — развитие до рождения, вторая — детство, продолжавшееся около года, третья — пубертат, связанный с развитием полового диморфизма и формирования характерных только для самцов особенностей костей, продолжавшийся тоже около года, и наконец, четвёртая, собственно, взрослая жизнь.