- Азалия, не надо, не успокаивай меня и не ври себе. Никогда работник прокуратуры не будет дружить с торгашами. Это даже не от него зависит, такая у него работа. Мы обе знаем, с твоим замужеством нашей дружбе настает конец.
Альфие стыдно самой перед собой, спихнула заботу о младшей сестренке на Насимэ. Стыдно, что почувствовала, как гора упала с плеч. Однако, наступило облегчение. Нелегко со страхом ждать, когда муж узнает обо всем и скажет, почему скрывала от меня?
Говорить Халиму нельзя, скажет, гони свою Каусарию на аборт и никаких разговоров. Халим все-таки побаивается своей матери. Узнает она, что сестренка Альфии беременна, жизни ему не даст. Будет долдонить, мол, вот из какой семьи ты взял жену, говорила я тебе!
Спасибо Селиму, избавил от необходимости изворачиваться и врать. Селим! Так ты и остался мальчишкой, который дрался за справедливость, защищал малышей, помогал чужим бабушкам. Спасибо! Выручил и посоветовал, как объяснить, куда делась Каусария.
Надо сделать круглые глаза, возмутиться неблагодарностью сестренки. Мол, взяла и уехала, не объяснив ничего, не попрощавшись. Мол, Селим тоже хорош. Зашел в магазин, сообщил, что Каусария поедет жить к ним с Насимэ, так надо. И все! Уехали они.
Какое чудесное утро! Солнце светит, проникая своими лучами в комнату даже через зашторенные окна. Альфия полежала немного, нежась в мягкости не желающего уходить сна. О-хо-хо-хоньки, надо вставать, мать! Готовить завтрак, будить семейство. Как же приятны эти хлопоты, когда нет других забот.
Заглянув в комнату к девочкам, она поправила на Алие одеяло, укрыла Альбину. Эта скинет его с себя, сама сложится, съежится, острые коленки чуть до подбородка не достают, так и спит. Почувствовав на себе тепло одеяла, девочка расправилась, положила руку под щеку и улыбнулась во сне.
Альфия погладила дочку по голове, едва касаясь мягких волос, прошептав: «Спи доченька, спи моя родная, досматривай свои сны. Пусть они будут прекрасны!»
На кухне у Альфии чистота и порядок. Свекровь научила, дай ей Аллах здоровья. У мачехи на кухне грязная посуда не переводилась. Немытые чашки просто споласкивались и из них снова пили чай. Сария с первого же дня дала наставление невестке
- Грязная посуда не должна оставаться на ночь, иначе придут черти, будут с ней играть, греметь станут и не дадут спать.
Ни в каких чертей Альфия не верила, но наказ свекрови запомнила навсегда. Что бы ни случилось, пусть земля трясется, камни с неба валятся, это не повод оставлять посуду немытой. Зато как приятно прийти с утра в чистую кухню.
Раздвинув шторы на окне, Альфия порадовалась на погожее утро, полила свои любимые цветы, капельки и герань. Постояла, любуясь на свой холодильник «Саратов», который Халим купил, несмотря на ее возражение
- Альфия, не спорь со мной. Не дело это, каждое утро лазить в ледяной погреб. Мы можем позволить себе купить холодильник.
Альфия все же спорила с мужем
- Халим, у нас не достроен дом. Надо сначала ванную и туалет сделать. Девочки уже большие, не все же им на горшок ходить? Да и ванная нужна.
- Все будет, будет день, будет пища! Но, холодильник нужен, я на этом настаиваю.
Так появилось на кухне чудо инженерной мысли, холодильник «Саратов». На самом деле, жить стало сразу легче. Все продукты под руками, ничего не киснет и не портится.
Альфия раскрыла холодильник, достала яйца, молоко. Вчера она готовила манную кашу, сегодня будет омлет, завтра, быть может, яичница. Хорошо, что Халим не привередлив в еде, а то пришлось бы каждое утро скакать по кухне поджаривая то блины, то оладьи.
Обедает Халим в маленькой столовой Автотранспортного предприятия, где довольно прилично кормят. Альфия рада, готовить, такая морока! Сама она может просто чаю с булочкой попить, этого ей вполне хватает.
Взболтала молоко с яйцами, чуток подсолила, зашипело масло в сковороде, запел, закипая, свою песню чайник. На кухне запахло свежей заваркой. Проснулся муж, приобнял Альфию на ходу, шепнул на ухо такое, что она покраснела, шлепнул тихонько ниже поясницы, засмеялся, вышел на улицу.
Прибежала Алия, подняв обе ручки, попросилась к маме. Альфия взяла дочь на руки, присела на табурет, прижала ее к груди, такую теплую, нежную. Вышла на кухню и Альбина, несмело подошла к матери, положила руку ей на колени. У Альфии дрогнуло сердце, бедная младшенькая, не хватает ей ласки.
- Альбина, доченька, иди, садись на другое колено! Посидим чуточку и завтракать будем. Ты выспалась?
Альбина кивнула, уткнулась носиком маме в шею и затихла. Халим, увидев такую картину, скомандовал
- А ну, марш умываться и завтракать, ишь уселись на маму, кобылицы такие! Скоро в школу пойдете, все на колени лезете.
Умыла, накормила, одела, отправила Алию с отцом, сама вышла с младшей на крыльцо, заперла дверь. Услышав пение скворца, Альфия остановилась, пригляделась. Вон он, сидит на ветке яблони, головку к солнцу поднял, клювик раскрыл и заливается, и радуется!
Надо же! Весна пришла, а она и не заметила. Наст на снегу лоснится и блестит, сосульки причудливыми, сверкающими на солнце гроздьями, повисли на крыше сарая и бани. Даже стволы яблонь набрали коричневый цвет, предчувствуя приближающееся тепло. Главное, скворцы прилетели!
В приподнятом настроении Альфия отвезла на санях дочку в ясли. Нянечка взяла Альбину на руки
- Идите, Альфия, Вы торопитесь, я сама раздену Альбиночку. Она у нас такая хорошая, послушная девочка. Альбина, помаши маме ручкой!
Помахав дочери, Альфия пошла на работу, в свой любимый магазин, к своей любимой подруге. Как же хорошо, когда дома все в порядке, на работе тоже. Для полного счастья и подруга замечательная есть.
Магазин уже открыт. Рано сегодня пришла Азалия.
- Азалия, подруга, здравствуй! Кажется, моя очередь сегодня открывать магазин, ты почему рано пришла?
- Привет, Аль! Не спалось сегодня.
- Волнуешься перед свадьбой? Не стоит, все будет замечательно. Радмир у тебя молодец, из него получится отличный муж.
- Надеюсь. Переодевайся, я сегодня не завтракала, с собой пирожков принесла, чайник поставила. Пока народу нет, чаю попьем.
- Хорошо, с удовольствием. Я по утрам на ходу завтракаю. После и не помню, ела или не ела.
Пили чай прямо за прилавком. Альфие показалось странным молчание подруги.
- Азалия, что-то произошло? Надеюсь ваша женитьба не отменяется?
- Нет, Аль! Все идет по плану, намеченному моим будущим супругом. Альфия, должна тебе сказать, я подала заявление на увольнение.
- Как? Почему? Что случилось?
- Радмир нашел мне другое место работы. Буду работать секретарем в районной Администрации.
- Почему, Азалия?
- Он считает, что жена заместителя прокурора не может торговать в магазине.
- Выходит, ухаживать за девушкой-продавщицей не зазорно, иметь жену-продавщицу стыдно. Вот не думала, что Радмир Олегович так относится к нашей профессии.
- Я тоже не думала. Но, может он просто не желает, чтобы я работала в Горпо, чтобы никак не могла сталкиваться с Владимиром Петровичем?
- Может быть. Азалия, я понимаю, что замужество важнее, чем дружба, но мне будет очень тяжело без тебя.
- Алька, ничего не изменится. Я буду заходить в магазин, в гости к тебе ходить, ты ко мне. Станем дружить семьями!
- Азалия, не надо, не успокаивай меня и не ври себе. Никогда работник прокуратуры не будет дружить с торгашами. Это даже не от него зависит, такая у него работа. Мы обе знаем, с твоим замужеством нашей дружбе настает конец. Только знай, лучшей подруги, чем ты, у меня не было и не будет.
Альфия не смогла сдержаться, она заплакала, словно теряя родного человека. Так оно и есть. На новой работе у Азалии появятся новые подруги, она легко сходится с людьми. Конечно, будет заходить в магазин, поболтать, поделиться новостями, станет просто приятельницей.
Альфие придется труднее. Неизвестно, кого еще примут вместо Азалии, смогут ли они доверять друг другу, смогут ли подружиться.
Азалия не находила слов, чтобы оправдаться перед подругой. Она чувствовала себя предательницей. Тем более, что любит свою работу, она здесь, как рыба в воде. Неизвестно, как примет ее коллектив Администрации. Они же смотрят на всех свысока, они - белая кость.
- Альфия, думаешь мне легко уходить из магазина, начать работать, не представляя, как, не умея даже печатать на машинке? Но я не могу идти против Радмира, ты же понимаешь.
- Все понимаю. Азалия, вчера у меня уехала сестра, знаешь, я по ней не плакала. Представляешь, мне легче потерять сестру, чем тебя.
- Каусария уехала? Куда? А техникум?
- Перевелась на заочное отделение, уехала в Свердловск к Насимэ.
- Это за ней Селим приезжал? Ты не стала говорить, зачем он приходил. Что такого должно произойти, чтобы сорвать девчонку посреди учебного года?
- Я не знаю, Азалия! Селим сказал, так надо.
- Эти слова тебе Селим повторял полчаса, пока вы сидели в подсобке? Ох, Алька! Подруга я тебе, но ты такая скрытная. Я тебе рассказала всю свою жизнь, раскрыла душу до самого донышка, а ты прячешь свою под каменной плитой.
- Ты права, Азалия! Видимо, жизнь научила меня быть недоверчивой. Может и раскрылась бы я тебе, но мы с тобой еще пуд соли не съели и уже не съедим.
Молодые расписывались не в торжественной обстановке, но невеста была в шикарном платье из белоснежного гипюра, которое ей достал Халим. Надевать фату Азалия отказалась. Была уже она замужем в белой фате.
Стол, стараниями Халима, тоже получился шикарный, только Халим и Альфия чувствовали себя на этой свадьбе лишними. Работники суда, у них свои разговоры, свои шутки, которые понятны только им. Посидев немного и сославшись на то, что им надо к детям, супруги удалились.
Азалия вышла проводить подругу на лестничную площадку, обняла ее и заплакала. Уходит от нее ее Алька, оставляя одну с чужими людьми. Сможет ли она прижиться?
После праздника Альфия пришла на работу, зашла в магазин, он показался ей пустым и тусклым. Не хватало сияющей улыбки Азалии, сверкания ее золотых украшений.
Альфия переоделась, достала из сейфа золотую цепь с подвеской в виде сердечка, записала в тетрадь и надела себе на шею. Будет вкладывать в кассу с каждой зарплаты. Пусть это будет память об Азалии.
Первой, кто зашел в магазин, была продавщица обувного магазина, Анька-пулеметчица. Так ее называли за быстрый говор. Зашла и затараторила
- Аль, ты вот тут стоишь, ничегошеньки не знаешь. У нас ведь беда, ой, какая беда, такое горе! Надо же, никто и не думал, ведь еще совсем не старый. Выглядел так хорошо, смотришь, идет, весь такой гладкий, любо-дорого посмотреть.
Альфия жестом прервала речь пулеметчицы.
- Стой! Кто у нас молодой и гладкий? Что с ним случилось?
- Я же тебе говорю, стоишь, ничего не знаешь, его инфаркт хватил, представляешь? Нажрался, фу ты, чего это я, о покойниках или хорошо, или никак, то есть ничего, перепил малость в праздники, а нельзя было, врачи его предупреждали, возраст, то, да се, а он наж…, ой, перепил.
- Анна! Кто ум ер? Скажешь ты или нет?
- Сказала ведь, ты тут стоишь, ничего не знаешь…А, это я уже говорила. Так, Петрович скончался, сегодня ночью. В больнице.
- Ань, ты ничего не путаешь? Откуда ты знаешь, что Владимир Петрович скончался, если это произошло ночью, вот буквально только часов пять назад?
- Я? Путаю? Мне Лариска рассказала, ну, та, которую мормышкой дразнят. Она в скорой помощи работает. Лариска мне первой сообщила, я сразу к вам, хотела Азалии сказать. Она на работу не пришла что ли? Вышла замуж и не стала работать? Устраиваться никуда не будет? Тебе напарница нужна?
- Не знаю, будет Азалия работать или нет, она мне не докладывала. Нужна ли напарница, решит Горпо.
- Так, так, значит Азалия не работает. Ладно, побежала, магазин только на один замок закрыт.
Вот это новости! Кого же поставят вместо Петровича? Только бы не Халима! Не потянет он такую работу, не сможет отвечать за всю торговлю города. Заведующим базой и то тяжело справляться.
День длился бесконечно. Каждый второй интересовался, почему нет Азалии. Оно и понятно, Азалия была лицом магазина, никто, никакая женщина не сможет заменить ее. Заходили продавцы из других магазинов обсудить новости. Альфия ждала Азалию. Но подруга не зашла ни в обед, ни вечером. Не стоило и ждать, она молодая жена, конечно, должна быть рядом с мужем.
Халим встретил жену у ворот.
- Долго шла, Альфия! Почему?
- Я же сегодня одна, пока выручку считала, пока магазин закрывала. Девочки где? Одних оставил?
- Нет, бабушка пришла. Пенсию получила, конфет внучкам купила.
- Батюшки! Завтра красный снег выпадет. Что это с ней?
- Стареет мать. Она же понимает, доживать ей с нами, нет у нее другого сына и невестки другой нет. Как работалось? Наверно целый день обсуждали уход Петровича.
- Да, так и было. Все взбудоражены, гадают, кого теперь поставят на место его.
- Поставят кого-нибудь. Свято место не бывает пусто. Жаль Петровича, работать с ним было нелегко, но договориться можно было. Говорят, он сильно поругался с женой, со зла напился, и вот, что вышло.
- Он напился, а люди будут винить Зинаиду. Жалко его, как человека, но он пришел к этому концу сам. Пьянки и гулянки никого и никогда к хорошему не приводили.
Халим! Я беспокоюсь, ты не захочешь ли занять место Петровича?
- Альфия, дорогая моя женушка! Хотел бы я занять место продавца в скобяном магазине и жить спокойно.
- А я бы хотела работать в нем рядом с тобой и не думать, кого мне пришлют в напарницы? Можно ли ей будет доверять, как Азалии? Слушай, чего это ты вдруг меня у ворот встречаешь?
- Без матери хочу поговорить. Ты мне так и толком не объяснила, почему Селим прямо срочно увез Каусарию. Я не любопытный, увез и слава Богу. Мать интересуется, сама знаешь, ей до всего есть дело. Она рассердилась, что не от тебя узнала эту новость, пришла тебя пытать.
- Халим, ты все равно рано или поздно узнаешь. Каусария наша в положении. Селим увез ее, чтобы она не позорила здесь нас.
- Не может быть! Она еще совсем молоденькая, ум, как у восьмилетнего ребенка.
- На такое дело, Халим, ума много не надо.
- Ну, и кто это сделал? Кто этот под лец? Почему не женился, раз такое сотворил?
- Это Алеша, который у нас в Новый год гостил. Спокойно! Он не может жениться, в тюрьме сидит за двойное убий ство.
- Час от часу не легче. Ой, Селим, привез друга, называется. Ладно, увез Каусарию, правильно поступил. Вот это новости, и ты молчала.
- Сказала же, просто не хотела расстраивать.
- Ладно, ой, пронесло! Спасибо Селиму. Матери только об этом ни гу-гу. Ври, что угодно, только о беременности ни слова. А! Скажи, надо кого-то прописать, чтобы получить квартиру побольше. В это мать точно поверит.
- Да, Халим! Я взяла из магазина цепочку с подвеской. Рассчитаюсь потихоньку. Азалии нет, некому демонстрировать украшения.
- Не надо с зарплаты. Вечером деньгами не трясут, утром напомни, дам деньги, вложишь. Не бери ничего под запись в своем магазине. Понравится вещь, скажи, купим.
Продолжение Глава 34