С жутким воем и треском, за бруствером лопнула первая мина, разбросав по окопу ошмётки земли. – Понеслось! – стряхивая землю с фуражки, проворчал капитан. И тут же зазуммерил полевой телефон. - Капитан Чуйков. Слушаю!
-Капитан! Раздался голос комполка – Жарко там у вас? Держитесь, отстреляются, баня начнется!
- Будем держаться до последнего, товарищ полковник! Связь резко оборвалась. - … твою мать! – выругался Чуйков. -Провод перебили. Сволочи. Эй, связисты! Есть здесь связисты?
- Поубивало их, товарищ капитан, – сказал оставшийся в живых красноармеец из Пскова. – Я маленько петрю в этом деле! Разрешите мне?
- Давай, боец! Бегом! Чтоб связь мне была!
- Ну, вот! Видишь, а ты говорил – боязно! – улыбнулся Санников. - Молодец. Фамилию свою хоть скажи!
- Минин я. Ежели, что жёнке сообщите.
-Ух, ты! Знаменитая фамилия!
- Ды, у нас пол дяревни Мининых. Чаво ж там знаменитого? Ну, я побег. С богом!
Минин выпрыгнул из окопа, и исчез в кустарнике. Связь так и не появилась. И Мининых на Псковщине стало на одного меньше. Его больше никто, никогда не видел.
*****
Обстрел прекратился так же внезапно, как и начался. Капитан осторожно приподнял голову над бруствером, и приставил к глазам бинокль. Пуля смачно впилась в камень рядом с головой, засыпав крошкой Чуйкову глаза.
Кто-то резко втащил его в окоп.- Куды тэбэ понэсло, дурна голова! Чи с глузду зъихав? Вбють, та нэ почухаються! Тож снайперюга! Як це вин схыбыв? Пощастыло тоби, капитан. Нэ лиз бы ты на рожен, Данилу Трохымыч. А ну, позыч биноклю, сам подывлюсь. Данилу Трохымыч! Батюшки свит! Та тож эсэсовци!!
С той стороны послышался бравурный марш. В рост, закатив рукава, с расстегнутыми воротниками, на их позицию шла шеренга эсэсовцев, постреливая из автоматов от бедра.
- Рота! – крикнул Чуйков, – стрелять только по моей команде! У стенки окопа с каменным лицом, со спокойствием сфинкса сидел Алексей Константинович Санников. Спокойно поднялся, оправил рясу. По окопу разнесся его зычный голос: - Ну, что, солдатУшки, бравы ребятушки! Поджилки затряслись? А как же – ваши деды, славные победы? Славяне! Чего прячемся? Покажем спесивым тевтонам их место? Кто со мной за многострадальную Россию? Кто за Сталина, тоже не возбраняется! Он ловко выскочил из окопа.
– Стой!! Куда?!! – закричал Чуйков – Назад!!
Отец Сергий высоко поднял левую руку с крестом и широкими шагами пошел в сторону оторопевших немцев. Всякое приходилось им видеть. Они убивали и грабили трясущуюся в страхе Европу, поливали кровью пески Африки. И только в России они увидели такое. Стояла мертвая тишина. И вдруг, русские окопы взорвались громовым «Урааа!» Из окопов высыпал весь полк. Разъяренная лава с винтовками, шла в штыковую атаку. Злобно залаяли пулеметы, выкашивая наступающих, но их уже было не остановить.
Через полчаса, разгоряченные боем красноармейцы, не взяв ни одного пленного, устало раскуривали самокрутки во вражеском окопе. В горячке все как-то забыли о странном, невесть откуда взявшемся попе, какой-то неведомой им силой, поднявший их в атаку. Об этом знала только рота капитана Чуйкова.
А он лежал совсем рядом. За бруствером, с немецкой основательностью оборудованного окопа. В его руке был крепко сжат тяжелый медный крест. Он использовал его как кастет. Вокруг него валялись несколько убитых эсэсовцев. Отец Сергий смотрел в небо ничего невидящими глазами, в которых медленно потухало закатное солнце. На лице – умиротворенная улыбка человека, с честью выполнившего свою миссию на этой израненной, политой кровью земле.
Ефрейтор Ерофеев испытал настоящее потрясение. Он осторожно высвободил крест из пальцев убитого священника, спрятал его за пояс, и мысленно дал клятву себе и богу, в которого он не верил до этой минуты, что останется жить, и обязательно восстановит церковь в селе Малые МедведИцы, в память об этом удивительном человеке.
*****
В окошко тихонько постучали. - Здравствуй, Афанасий,- спокойным голосом произнёс отец Василий. - Смотрю, окошко светится, дай, думаю, зайду, узнаю, чего это ты полуношничаешь. Чего не спится? Какая тоска-кручина гложет? Так ты не таись, не держи душу на замке. Поделись, что не так. Оно и легче станет. Может и я, что присоветую. Не чужой ты, мне, Афанасий Онисимыч. Хороший ты человек. Душа у тебя не очерствела. Живая. И сельчане тебя уважают. Стал ты тут своим. Не томи себя.
И Афанасия прорвало…
-Дааа! – задумчиво протянул Отец Василий. -История твоя, каких мало. Я знал, что натворили здесь эти нелюди, а вот про отца Сергия не ведал. Да и в епархии никто о нем ничего не слыхивал. Сгинул человек, ну и сгинул. Чего ж поделаешь? Война – дело такое. Ищи ветра в поле. А оно вона как всё повернулось. Надобно бы архиерею отписать, да кто ж поверит? Разве что Богом поклясться. Могилку бы сыскать.
- Ничего там Отец Василий уже не сыщешь. Там такое творилось…
- И то верно. А награду какую никакую, убиенный-то слуга божий от государства получил?
- Получил. Крест деревянный, да холмик земляной. От нас. Ротного долго особисты дергали, как, мол, поп на передовой оказался, и почему людей в атаку поднял. А политрука, пацана этого, молокососа мамкиного, арестовали и увезли. Больше мы его не видали. А крест-то, Алексея Константиныча я сберег. В сундучке он. Забери его, батюшка. В церкви ему место. Вот такая она, правда-матка.
Афанасий Онисимович помолчал. Хотел свернуть самокрутку, но при священнике курить воздержался.
- Да ты кури, Афанасий, не стесняйся. Я стерплю, а Господь простит.
- А знаешь, Отец Василий, На душе у меня не спокойно стало. И болит она все чаще и чаще. Супруженица моя с детишками каждую ночь сниться стали. Домой меня зовут. Говорят, тоскуют они там без меня. Мол, приезжай, могилку поправить надобно, в землю вросла совсем и грудь давит. Негоже хозяину по чужим местам скитаться. Вот и думаю я, возьму Шурку, да поеду- ка я в родные места. Сильно домой потянуло.
- Так чего же ты, Афанасий Онисимович, раздумываешь?? И впрямь, негоже на чужбине горе мыкать. Жена твоя оттуда всё видит, и знает, потому и зовет. Там твои корни, твой дом. И могилы близкие забывать негоже. Ты ж живой. Шурку бери. Он теперь сынок твой. Езжай, не раздумывай. Благословляю! И Господь тебя благословит.
Просидели они почти до утра.
*****
- Шурка! Сынок! Вставай! Отец Василий молочка принес! Заспанный, с всклоченными вихрами Шурка сладко потянулся, зевнул, и вдруг замер. – Дядь Афоня, как вы сказали?
- А что я сказал? Я сказал – сынок, ставай.
- А разве ты, мне папка? Мамка говорила, что папка на войне пропал.
- А разве ты, мне не сынок? Ну, вот что. Послушай меня, Сашко. Ты хочешь, что бы я был твоим папкой?
- А так можно, дядя Афанасий?
- Что значит – можно? Сынок, он и есть сынок! Афанасий подхватил Шурку на руки, и высоко поднял вверх.
У Шурки задрожали губы. - Папка! На его щеках показались крупные слезы, и Шурка расплакался.
- Эээ, сынок! Так дело не пойдет! Чего мокроту развел? Послушай лучше, что я тебе скажу. Ты хочешь отсюда уехать?
- Конечно, хочу! А куда мы поедем дядь… папка?
- А поедем мы с тобой, Сашко, ко мне домой!
- А мамка там у нас с тобой будет?
- Нет, Сашко. Мамки у нас с тобой не будет. И братишек с сестрёнкой не будет.
-Почему? Их тоже сожгли фашисты?
- Сожгли, Шурка, сожгли. Бомбой сожгли. И дома у нас пока не будет. Его тоже сожгли. Но мы новый дом построим. Люди у нас в селе хорошие, помогут. Могилки поправим. Оградку поставим. А остальное, дело наживное! Мы ж с тобой мужики?
- Конечно, мужики, папка! Я тебе помогать буду! Пап, а братики у меня хорошие были?
- Хорошие, Шурка! Ванятка, старшенький, так точно, близняшка твой! И сестренка Настя тоже хорошая. Была. Махонькая совсем. Ну, да ладно, давай собираться.
*****
Их провожало всё село. Провожали молча, глядя вслед двум удаляющимся фигуркам, держащимся за руки. Одна- ссутулившаяся, с солдатским «сидором» за плечами; другая, маленькая, с узелком в руке, с нехитрой, крестьянской снедью. Отец и сын, две израненные войной судьбы, после трудной дороги, возвращались домой.
Некоторые стыдливо отворачивались, вытирая набежавшие слезы, другие, вслед крестили соединившиеся, осиротевшие, и вновь нашедшие свое маленькое счастье души, повторяя: – Дай вам Бог счастья!
Уважаемые читатели! Надеемся, что Вам понравился рассказ.
Мы стараемся писать для Вас, но наши рассказы никто не видит из потенциальных читателей, поэтому не забудьте поставить лайк, прочитав рассказ.
Будем рады новым читателям.
Возможно этот рассказ Вы не читали.