Исаак Львович Аскназий — исторический живописец, представитель позднего академизма, автор картин на библейские и жанровые темы. С 1870 года — вольнослушающий, а с 1874 — ученик Императорской Академии художеств у А. Т. Маркова, П. М. Шамшина, В. П. Верещагина, К. Б. Венига и П. П. Чистякова. В 1879 году был награжден большой золотой медалью и получил звание художника 1-й степени за программу «Блудница перед Христом», в 1880–1885 гг. — пенсионер Академии художеств в Италии, также посетил Германию и Австрию. В Венской Академии художеств учился у Х. Маккарта. В 1885 году удостоен звания академика за картины «Палач с головой Иоанна Крестителя» и «Моисей в пустыне, задумывающий предприятие свое об избавлении израильтян от египтян». С 1881 года участвовал в академических художественных выставках, позднее — в выставках С.-Петербургского Общества художников, членом которого стал в 1902 году.
Монументальное полотно И. Л. Аскназия «Экклезиаст. Суета сует и всяческая суета» является образцом позднего творчества художника, отразившим черты искусства модерна с его стремлением к повышенной декоративности, было завершено художником в 1899 году, за три года до его смерти. Работу над этим произведением Исаак Львович продолжал на протяжении шести лет: из письма И. Л. Аскназия Д. Г. Гинцбургу явствует, что он хотел окончить его к 15 ноября 1899 года и предназначал его для показа на Всемирной выставке в Париже в 1900 году.
И. Л. Аскназий мечтал, чтобы это произведение попало в коллекцию Русского музея императора Александра III. Можно предположить, что П. П. Чистяков обсуждал это с И. Е. Репиным — косвенно на эту мысль наводит черновик письма от 19 февраля 1901 года, так как отбором всех произведений для Русского музея занималась Императорская Академия Художеств, без одобрения которой ни одна вещь, будь то закупка или дар, не могла поступить в коллекцию музея: «Дорогой и многоуважаемый Илья Ефимович! Сегодня я не успел в Музее переговорить с Вами об одном интересующем меня деле, а переговорить хотелось. Мне кажется, для музея Русского надо приобретать произведения, пользуясь случаем и соображаясь с обстоятельствами. Что толку, если мы накупим все картины только одного художника, положим, даровитого, и будет ли это собрание составлять музей русского народа — Русского государства, обнимающего чуть ли не четверть всего шара земного и имеющего подданными людей много различных рас и верований. Не будет ли это музей только того художника, картины которого в нем помещены. Мне кажется, необходимо покупать хотя не очень талантливые, но честно и любя исполненные произведения и при этом принимать в соображение годы и положение художников. Например, Аскнази и Обер — фамилии не русские, но они русские подданные и учились в нашей Академии (Аскнази даже пенсионер). Эти художники тянулись из последних сил своих, творили честно, добросовестно и, пожалуй, впредь им так уже и не удастся отнестись к делу. Имен их в музее нет. Отчего бы не приобрести эти две работы для Русского музея. Они вреда не нанесут, да и места много не займут, — а музей пополнят. Вот, дорогой Илья Ефимович, по этому случаю и обращаюсь к Вам с моей покорнейшей [просьбой]» (цитируется по книге «П. П. Чистяков. Письма, записные книжки, воспоминания»).
Эта работа была приобретена у автора в 1901 году для коллекции Музея Академии художеств за 5000 рублей. Многочисленные этюды и эскизы для нее были впервые показаны на «Посмертной выставке работ академика И. Л. Аскназия», открывшейся в академических залах в 1903 году.
