За столом засмеялись, посыпались другие скабрезные шуточки. Альфия бледнела и краснела, а Халим смеялся вместе со всеми, довольный собой и своей молодой женой. Не смеялся лишь Радмир Олегович. Он смотрел на Альфию с сочувствием и жалостью. Лучше бы он смеялся.
Альфия первой шагнула в комнату. За длинным столом, покрытой белой скатертью сидит, человек сорок. Все нарядные, как и предсказывала Азалия, женщины в дорогих платьях и украшениях, мужчины в костюмах. Она не разглядела лиц, ибо ее смутил колючий взгляд Зинаиды, сидевшей во главе стола.
Халим оказался рядом, Владимир Петрович чуть позади ее. По-свойски положив руки на плечи Альфии, он провозгласил, «Вот и последние гости, штрафную им, пусть бы не задерживались. Садитесь, давайте, Халим Ахметович, присаживайся!»
Сидевшая недалеко от Альфии, темноглазая мощная женщина с вишневыми вывернутыми губами, в панбархатном платье цвета сочной спелой вишни, протянула ей хрустальный бокал с красным вином
- Штрафную, милочка, штрафную!
- Я не пью, извините! Я не могу.
- Вот тебе раз! Думаешь, я очень могу? Халим Ахметович, что это такое? Ваша молодая супруга капризничает, она отказывается пить штрафную. Нельзя нарушать правила, милочка!
- Нельзя! – прокричал Владимир Петрович – мы все ждем, нам тоже хочется выпить
Застолье загалдело, уговаривая Альфию выпить. Халим наклонился к ее уху
- Выпей, это слабенькое сладкое вино, оно как лимонад. Выпей, все просят. Неудобно же!
Альфия выпила. И правда, совсем не противное, холодное, терпко-сладкое. За столом загалдели
- Молодец, наш человек!
- Хорошее растет поколение, нашего поля ягода!
- Так держать, умница!
Полноватая белолицая женщина, сидевшая рядом, слегка толкнула Альфию локтем в бок
- Ну, а говоришь, не пьешь! Ты, давай, закусывай, это вино обманчиво, оно позже догоняет. На вот, ешь бутерброд с маслом и икрой – женщина положила на край тарелки Альфии бутерброд – ешь! Меня зовут Серафима Сергеевна, а тебя я знаю, ты, Альфия из ювелирного.
- Я Вас помню, Вы недавно цепочку с подвеской покупали.
- Да, внучке на День рождения. Давай я за тобой поухаживаю, а то гляжу, муж твой только о себе позаботился. Что тебе положить?
Альфия оглядела стол. Чего тут только нет. Огромные фаршированные щуки на продолговатых блюдах, обложенные по краям ломтиками соленых огурцов. Запеченные целиком в русской печи утки, лежат на белых блюдах, поджаристые, с золотистой корочкой, украшенные печеными яблоками.
Несколько плоских тарелок с бутербродами с икрой и красной рыбой, расставлены по всему столу, тут же и заливное, и холодец. Салаты в хрустальных салатницах, вазы с фруктами стоят там, где осталось место.
Кругом сверкает хрусталь, графины с вод кой, бокалы, вазы.
Альфия несколько растерялась. Она бывала в гостях, не в тундре живет. Но такого изобилия, столько хрусталя она не видала нигде. Серафима поняла ее без слов
- А что ты, хочешь, Горпо! Все в его руках. Сейчас я тебе уточку положу с яблочком. Сама запекала. Ты не знаешь, я директор ресторана. Думаешь, Зинаида это все приготовила? Как же! Это все мы с моими девочками готовили. Зинка, она вообще ничего не умеет и никогда не умела.
- Я знаю, что Вы директор ресторана. Только я утятину еще с детства не люблю.
- Милая моя, ты не ела такую утку, попробуешь, пальчики оближешь! Владимир Петрович, Зинуля, нож мне поварской, утки буду разрезать! Наливайте, товарищи! Под это дело надо выпить!
Компания весело чокнулась, Альфия вместе со всеми тоже. Теперь, кроме темноглазого мужчины, сидевшего наискосок, на нее никто внимания не обращал. Она чокнулась с Халимом и поставила обратно фужер, помня слова Серафимы о том, что оно догонит.
Зато Халим не задумываясь хлопнул рюмочку вод ки и стал закусывать винегретом, который обожал. Альфия тронула его за руку
- Халим, ты, пожалуйста, много не пей, а то опять с Петровичем поскандалите.
- А ты повода не давай и скандала не будет
Утка на самом деле оказалась вкусной, сочной, нежной. Серафима положила Альфие еще кусочек
- Хочешь, мяса заливного или холодца?
Наклонившись к соседке, Альфия тихо проговорила
- Серафима Сергеевна, я свинину не ем, лучше салат зимний, я сама положу.
- Чего так, вера не позволяет?
- Не из-за этого, не привычная еда, душа не принимает
- Понимаю, тогда ты пельмени не ешь, они наполовину из свинины.
Не прошло и больше часа, стол превратился в руины, в развалины, в свалку из костей и салфеток, брошенных на тарелки. Владимир Петрович объявил
- Товарищи, призываю всех! Выпьем по рюмочке перед перерывом! А потом, танцы!
Халим тоже выпил вместе со всеми. Альфия видит, он опьянел, но запретить пить мужу не может. Халим разозлился на слова Владимира Петровича о том, что Альфия хороша. Надо бы как-то увести его домой.
- Халим, милый, ты устал. Может пойдем домой, там девчонки, может мама не смогла их уложить. Пойдем, а?
Халим со злостью выдернул локоть из рук Альфии
- Если ты устала, иди. Я сам дорогу найду. Не уйдешь ведь, тебе весело, тут много мужчин, которые хотели бы скинуть свои годы.
Альфия беспомощно огляделась кругом. Люди разошлись, кто-то вышел покурить, кто-то просто освежиться. Они стояли у самого стола, мешая девочкам прибираться.
Выйдя из кухни, увидев растерянную Альфию и пьяного Халима, Серафима подошла к ним
- Халим Ахметович, дорогой! Мне нужно с тобой обсудить одно дельце. Только не здесь. Пойдем в кабинет Владимира Петровича, там нам никто не помешает.
- Обсудить? Да, я всегда готов обсуждать! В кабинет, в кабинет.
Серафима мотнула Альфие головой, дескать, пошли и, взяв под руки Халима, повела его в кабинет.
- Вот, тут прохладно, хорошо! Поговорить можно, отдохнуть. Смотри-ка, Халим Ахметыч, тут у Петровича и коньячок есть и рюмочки. Мы ведь с тобой еще никогда не выпивали. Тяпнем по рюмочке!
- Тяпнем! Серафима Сергеевна! Ты такая замечательная женщина! Дай хоть я тебя обниму, поцелую в щечку.
- Конечно, обнимешь и поцелуешь! Давай, сначала выпьем!
Выпил, замотал головой
- Бррр, ох, хорошо! Поговорим, поцелуемся, я тут маленько отдохну, обнимемся, обнимем…
Серафима подложила под голову Халима думку, закинула его ноги на диван.
- Вот так! Путь поспит, а мы пойдем потанцуем.
- Серафима Сергеевна! Вы зачем его напоили?
- Затем, чтобы не уснул за столом, уткнувшись в тарелку с салатом. Сейчас все уже пьяные, никто и не заметит, что его нет. Завтра все будут обсуждать, кто напился, что творил, а про твоего Ахметыча никто плохого слова не скажет. Никто его не видел.
- Я не пойду, как я его оставлю одного?
- Господи! Что с ним сделается? Пойдем, посмотрим хоть, как другие веселятся. Мне особо-то нельзя расслабляться. Зинка сейчас напьется и забудет про гостей. Мне за всем смотреть надо. Пошли, побудем немного и пойдешь со мной на кухню, пельмени варить будем. Там посидишь, с моими девочками.
В комнате, вокруг стола под звуки танго топтались пары, некоторые сидели за столом. После свежего прохладного воздуха в кабинете Владимира Петровича, тяжелый запах алкоголя, женского пота, духов и жирной еды показался Альфие особенно неприятным.
Она оглянулась на Серафиму, но в это время к ней подошел тот самый мужчина, который весь вечер наблюдал за ней.
- Разрешите Вас пригласить на следующий танец. Познакомимся? Я уже знаю, Вас зовут Альфия. Ваше имя так же прекрасно, как Вы сами, оно звучит, как Фея и очень Вам идет. Вы похожи на настоящую лесную фею, такие колдовские глаза могут принадлежать только русалке, колдунье или фее. Я восхищен, поражен Вашей красотой. Да, кстати, я, Радмир Олегович, для Вас просто Радмир, заместитель прокурора. Прибыл в Ваш город недавно, поэтому не имел счастья познакомиться с Вами.
- Спасибо! Вы так много наговорили и все это не про меня. Рада познакомиться. Но танцевать с Вами не смогу, я не танцую.
- Как? Вы не умеете танцевать? Альфия, Вы ставите меня в неловкое положение. Я ничего такого Вам не предлагаю, просто потанцевать.
- Хорошо, в этот раз я с Вами потанцую, но больше, пожалуйста, не подходите ко мне.
- Понял! Вы верная жена недостойного Вас мужчины.
- Почему это недостойного? Мой муж замечательный человек.
- Заметил, за весь вечер он обратился к Вам всего один раз.
- У него на это есть причина. И вообще, Вам не кажется, не Ваше дело обсуждать незнакомых Вам людей?
- Все, молчу! Пошли танцевать?
- Нет, нам с мужем пора домой, у нас маленькие дети.
Вот и весь праздник. Недаром ноги не тянули идти на этот юбилей. Наряжалась, прическу делала, красилась, туфли, как д ура надела. Оказалось, Халиму на это наплевать, оказалось, для чужого мужчины старалась.
Войдя в кабинет Владимира Петровича, Альфия попыталась разбудить Халима, но он только отмахивался и мычал. Тогда она села у него в ногах, скинула туфли, поджала ноги под себя, сложила руки на груди и откинулась на мягкую спинку дивана. Права Серафима, пусть поспит муженек. Кончится пирушка, и они спокойно уйдут домой.
За стеной смолкла музыка, задвигали стульями, видимо, гости снова садились за стол. В кабинет заглянула Серафима
- Сидишь, милая? И чего собираешься высидеть? Он тебе спасибо скажет, что ли, пошли, давай, за стол.
- Нет, Серафима Сергеевна, я уже есть не хочу и ничего не хочу. Тут посижу, подожду немного, разбужу его и уведу домой.
- Ладно, сиди! Когда торт вынесут, мы его разбудим, чаю крепкого попьет с тортом, будет, как огурчик.
Вскоре за столом запели. Пели хорошо, складно, слышно, голоса спевшиеся, не первый раз вместе поют. Под эти песни Альфия задремала. Очнулась от того, что ее обнимают чужие руки.
- Владимир Петрович, что Вы делаете, пустите меня немедленно!
- Тихо, малышка, тихо! Не бойся, никто не придет, я быстренько.
- С ума что ли сошли! Отпустите, как Вам не стыдно?
- Какой стыд, я весь не могу, давай немножечко, я только чуть-чуть! Никто не узнает, я никому не расскажу.
Внезапно в двери постучали
- Владимир Петрович! Вы тут? Зиночка потерла Вас.
Петрович мигом соскочил с коленей, провел рукой по брюкам, проверяя ширинку
- Серафима! Чего это ты стучишься, тут я, пытаюсь привести в чувство Халима.
- Я за тем же пришла. Сейчас девочки торт будут подавать, надо разбудить человека. Вы, Владимир Петрович, идите, мы сами с Альфией разбудим мужа ее, драгоценного.
Владимир Петрович, как ни в чем не бывало, вышел из кабинета. Серафима села за стол, налила рюмку конька, выпила
- Приставал?
Альфия кивнула.
- Старый козел! Я так и знала, этому обязательно надо чужую жену оприходовать. Сволочь! А я ведь в свое время едва за него замуж не вышла. Перед самой свадьбой застукала с Зинкой. Представляешь, он ее, в моем саду на моей любимой скамейке, в кустах вишни…
- Ужас! После этого Вы с ним общаетесь? Юбилей для его жены готовите?
- Милая моя, когда это было, столько воды утекло. Он помог мне с работой, с мужем будущим познакомил. Мы семьями дружили. И сейчас дружим, только мой-то скончался три года назад. Хорошо мы с ним жили. Ну, что? Давай будить твоего Халима.
Альфия встала, надела туфли, наклонилась над мужем, стала теребить за плечо
- Халим! Просыпайся! Пойдем чай пить.
Никакой реакции. Серафима отодвинула Альфию.
- Не так надо, смотри.
Она зажала пальцами Халиму нос. Через мгновение он соскочил, сел на диване, чумной, ошалелый.
- А? Что это? Что случилось?
Альфия пригладила мужу волосы, поправила воротник рубашки, улыбнулась.
- Ничего страшного, милый! Вы с Серафимой Сергеевной выпили коньяку, и ты уснул.
- Вот это да! Серафима Сергеевна! А чего это мы с тобой пошли коньяк пить?
- Не знаю, ты же позвал в кабинет, сказал, обсудить кое-что нужно. Я согласилась, конечно, такой человек зовет. Ты предложил выпить. Думаю, почему бы нет? Выпили, ты начал обниматься, тут вошла Альфия.
Не знай, че-то обиделась на тебя, ты ведь меня обнимал по-дружески, я ведь уж старуха. Она зачем-то рассердилась, толкнула тебя, ты упал и уснул.
- Ой-йо! Альфия, так и было что ли? Извини Сергеевна, я, наверно, перепутал тебя со своей женой
- Понятное дело, мы с ней похожи как сестры-близняшки, как две капли воды. Поднимайся, давай! Пойдем чай с тортом пить!
- Стойте! Альфия! Ты где была все это время, когда я спал?
- Где мне быть? На диване, в ногах у тебя сидела.
Серафима с осуждением посмотрела на Халима
- Да, весь Зинкин юбилей жена твоя просидела, карауля тебя. Мало ли кого ты еще позовешь в кабинет. Долго ли до греха, ладно Альфия вовремя зашла. Так-то, я женщина свободная, до этого дела охочая, я бы не против.
Халим возмутился
- Сергеевна, хватит надо мной издеваться, бывает, опьянел маленько.
- Ты и сейчас не протрезвел, можешь на ногах стоять?
- Хоть бы что! По одной половице пройду.
Встав на ноги, Халим покачнулся, но Альфия поддержала его. Так, в обнимку, они вошли в комнату. Их встретил раскатистый голос Владимира Петровича
- Ага! Вот они, голубки! Мы вас потеряли! А они, значит, отдыхали. Понятно, со своей женой, да на чужом сеновале, эх!
За столом засмеялись, посыпались другие скабрезные шуточки. Альфия бледнела и краснела, а Халим смеялся вместе со всеми, довольный собой и своей молодой женой. Не смеялся лишь Радмир Олегович. Он смотрел на Альфию с сочувствием и жалостью. Лучше бы он смеялся.
Нетрезвому Халиму показалось, что с ним шутят по-дружески, это очень весело. Какие замечательные у него товарищи, приятели!
- Друзья, я очень рад, что оказался в вашей компании. У нас с супругой еще не было новоселья. Приглашаем всех к нам на новоселье тридцать первого декабря. Заодно встретим Новый год. Согласны?
Застолье обрадованно загудело. Как не согласиться? Наверно, заведующий торговой базой устроит не менее роскошный пир. Серафима догадалась, не знает Альфия ни о каком новоселье.
- Ничего, Альфия, не переживай, я тебе помогу. Только хочется мне сказать, ну и скотина твой Халим.
Продолжение Глава 24