Николай Павлович очень сильно отличался от своих старших братьев – Александра и Константина. И не только цветом волос и глаз. Он был моложе старшего брата Александра на 19 лет, среднего Константина на 17 лет, и появился на свет, когда ситуация в царской семье стала меняться.
Жесткое воспитание
Николай Павлович родился 25 июня (6 июля) 1796 года и поразил бабушку, Екатерину Великую, своим большим ростом – 62 см и громким, низким голосом. В письме к своему другу Ф.М. Гримму она писала:
«В жизнь мою в первый раз вижу такого рыцаря. Если он будет продолжать, как начал, то братья окажутся карликами перед этим колоссом».
В другом письме она пишет тому же Гримму, что уже на восьмой день ребенок стал кушать кашку, так как постоянно голодный и требует есть. Видимо, поэтому Николай I вырос до 205 см и был самым высоким из русских государей.
Бабушка Екатерина недолго радовалась внуку-рыцарю, как она его называла. Мальчику шел пятый месяц, как бабушка Екатерина скончалась. Поэтому его не постигла участь старших братьев, когда Екатерина вскоре после их рождения забирала внуков от родителей и воспитывала сама, внушая им с детства идеи либерализма. Александр I и слыл императором-либералом, и к чему это в итоге привело?
Николай, к радости родителей, остался в семье, как и родившийся через два года младший брат Михаил. С детства сам лишенный родительского внимания, а затем и не имеющий возможности участвовать в воспитании двух старших сыновей, Павел Петрович свою отцовскую любовь обратил на младших сыновей. Их старшая сестра Анна, будущая королева Нидерландов, вспоминала, что отец
«…ласкал их весьма нежно, что никогда не делала наша мать».
Правда, не сказать, что родители много внимания уделяли воспитанию Николая. По сложившейся традиции, к мальчику была приставлена воспитательница - лифляндская баронесса Шарлотта Ливен. Баронесса обладала прямым, решительным и благородным характером, стремилась внушить своему воспитаннику понятия долга и чести, верности своему слову. Мальчик был искренне привязан к своей воспитательнице, а та, несомненно, наложила отпечаток на характер своего воспитанника.
В 1800 году у Николая появился еще один воспитатель, который также оставил глубокий след в душе и характере мальчика. Правда, назвать его положительным было бы большим преувеличением. Вторым воспитателем младших сыновей Павла Петровича стал генерал Матвей Ламздорф, которого император сам выбрал для своих сыновей, видимо, исходя из того, что тот был директором Первого кадетского корпуса. Поручая ему сыновей, император Павел I напутствовал его словами:
«Не делайте из моих сыновей таких же повес, как немецкие принцы».
Ламздорф выполнил указание Павла Петровича, ведь он был исполнительным служакой. И со своими воспитанниками он был строг. Даже чрезвычайно строг. Николай и Михаил росли в условиях строжайшей дисциплины. Их воспитатель, менее всего подходящий для этой роли, считал, что лучшим средством воспитания является муштра, а также пресечение на корню любой вольности. Его система «воспитания» была основана на приказах, выговорах, наказаниях. Несмотря на высокий статус воспитанников, они нередко наказывались не только линейкой, но и розгами. Ламсдорф упорно старался переломить характер своего воспитанника, следуя вопреки его интересам и способностям. Как ни странно, делалось это с согласия матери, императрицы Марии Федоровны.
Барон М.А. Корф, биограф Николая I, отмечал:
«…великие князья были постоянно как бы в тисках. Они не могли свободно и непринужденно ни встать, ни сесть, ни ходить, ни говорить, ни предаваться обычной детской резвости и шумливости: их на каждом шагу останавливали, исправляли, делали замечания, преследовали моралью или угрозами».
Таким образом Ламсдорф пытались исправить строптивый, вспыльчивый, но и самостоятельный характер Николая.
Уже взрослым Николай Павлович так вспоминал годы учебы:
«Граф Ламсдорф умел вселить в нас одно чувство - страх, и такой страх и уверение в его всемогуществе, что лицо матушки было для нас второе в степени важности понятий. Сей порядок лишил нас совершенно счастия сыновнего доверия к родительнице, к которой допущаемы мы были редко одни, и то никогда иначе, как будто на приговор».
Получается парадоксальная ситуация. Если со старшими сыновьями, с которыми Мария Федоровна была разлучена Екатериной и которых она видела нечасто, она была нежна, то с младшими, с которыми могла быть очень часто, строга и холодна. И если старшие братья росли в атмосфере любви и всеобщего внимания, то младшие, несмотря на отсутствие ограничений, этой любви были лишены. Ведь их отец, Павел Петрович, ушел из жизни, когда они еще были малы. Николаю тогда не было еще и 5 лет, и события той ночи он помнил очень плохо.
Стоит ли от такого воспитания удивляться, что Николай Павлович отличался грубостью манер, заносчивостью, самонадеянностью. Благодаря стараниям Ламсдорфа, именно такой образ военного утвердился в нем с юных лет. С детства он стремился командовать, быть первым в играх. И не выносил никаких шуток в свою сторону, считая их обидой. А свои ошибки он признавал только в крайних случаях.
Военное воспитание с детства
Николай был третьим сыном царствующей семьи, и его шансы занять престол были очень малы. Поэтому его никто и не воспитывал как будущего монарха. Согласно утвердившейся традиции, он должен был стать военным. И это отвечало его личным интересам и предпочтениям. Любимыми занятиями Николая, как и брата Михаила, были военные игры. Если сначала это были оловянных солдатики, деревянные лошадки, игрушечное оружие, то со временем их сменили учения, смотры, парады. Они с братом настолько любили эти занятия, получали от них такое удовольствие, что даже придумали термин – «пехотное наслаждение». А еще они обожали слушать военные истории.
Конечно, обучали Николая не только военным наукам. С шести лет он занимался языками, изучал историю, географию, Закон Божий. Он хорошо владел четырьмя языками. Он учился рисованию и музыке, хорошо играл на флейте, легко подбирал мелодии. Он также обладал красивым голосом и любил подпевать церковному хору, слыл любителем оперы.
Но его любимыми предметами были те, что требовались в армии. Как писал он сам:
«Математика, потом артиллерия и в особенности инженерная наука и тактика привлекали меня исключительно; успехи по сей части оказывал я особенные, и тогда я получил охоту служить по инженерной части».
И действительно, он поражал своими познаниями в строительном и инженерном деле, вникал во все технические подробности, поражал окружающих меткими замечаниями. Он также отлично разбирался в фортификации, умело чертил. Что касается гуманитарных наук и дипломатии, то в этом он силен не был. Британская королева Виктория заметила после знакомства с ним:
«Ум не слишком развит, образование небрежное».
А ведь Николаю уже было около 50 лет, когда произошла их встреча в 1844 году.
Стоит ли в этом винить только нерадивость Николая? Конечно, нет. Шла война с Наполеоном, и вместо поездки на учебу в Лейпцигский университет Николай идет в армию, участвует в учениях, разводах, парадах. Он рвался в действующую армию, на фронт, но брат Александр держал его подальше от поля боя.
Знакомство с невестой
Только в 1814 году император Александр I наконец разрешил обоим младшим братьям прибыть в действующую армию за границу, куда они с радостью и воодушевлением отправились в начале февраля. Правда, как оказалось, основной целью императора Александра было не знакомство младших братьев с реальной армейской жизнью, а знакомство Николая с невестой. Выбор невесты для брата не был случайностью. Александр решил закрепить династическим браком отношения между Россией и Пруссией, а у короля Пруссии как раз была дочь-невеста, моложе Николая на год.
Николай и принцесса Шарлотта, которая в православии приняла имя Александра Федоровна, поженились в июле 1817 года, но о семейной жизни Николая Павловича будет отдельная статья.
Рьяный служака
После женитьбы Николай Павлович был назначен генерал-инспектором по инженерной части и шефом лейб-гвардии Саперного батальона. Такие назначения отвечали его желаниям, и он со всем рвением приступил к службе, удивляя окружающих. Он вставал рано утром, присутствовал на учениях саперов, лично руководил работами, связанными с сооружением учебных полевых укреплений, установке мин и фугасов. Прекрасно разбираясь в своем деле, он требовал того же и от других, за любой промах взыскивал строго. Солдат после установленного им наказания палками, розгами или шпицрутенами часто уносили в лазарет на носилках.
В 1818 году в возрасте 21 года великий князь Николай Павлович был назначен командиром бригады 1-й гвардейской дивизии. Он был чрезвычайно рад этому назначению, так как теперь он мог сам командовать войсками, сам назначать учения и смотры. Но в этой должности он получил и первые уроки того, как не подобает вести себя офицеру.
Однажды во время учения он при всех довольно грубо и несправедливо сделал выговор имевшему множество боевых наград и ранений генералу К.И. Бистрому. Тот, взбешенный, явился к командиру корпуса И.В. Васильчикову и потребовал, чтобы великий князь Николай извинился перед ним. Заставить Николая это сделать смогла только угроза, что обо всем случившемся будет доложено императору.
В следующий раз Николай устроил перед строем в оскорбительной форме разнос ротному командиру В.С. Норову. Офицеры полка почувствовали себя оскорбленными и потребовали сатисфакции, но так как дуэль с членом царствующего дома была невозможна, они подали в отставку. С большим трудом конфликт удалось погасить.
Но эти неприятные истории не смогли заглушить служебного рвения Николая Павловича. Он оставался строг и требователен, и эта требовательность была оправдана тем, что после победы над Наполеоном и триумфального марша по Европе дисциплина в русской армии сильно ослабла. Доходило до того, что некоторые офицеры могли явиться на учения, накинув шинель поверх фрака:
«…и без того уже расшатанный трехгодичным походом порядок совершенно разрушился... уважение к начальникам исчезло совершенно... не было ни правил, ни порядка, а все делалось совершенно произвольно».
Николай, службист до мозга костей, не хотел с этим мириться, что у многих современников вызывало только осуждение. Особенно у прошедших войну офицеров – они не хотели подчиняться мальчишке, который «не нюхал пороха».
Стоит ли удивляться тому, что в армии великого князя Николая Павловича не любили. К этим годам относится описание одного из современников:
«Обыкновенное выражение его лица имеет в себе нечто строгое и даже неприветливое. Его улыбка есть улыбка снисходительности, а не результат веселого настроения или увлечения. Привычка господствовать над этими чувствами сроднилась с его существом /…/ …все его слова, как и все его движения, размеренны, словно перед ним лежат музыкальные ноты. В великом князе есть что-то необычное: он говорит живо, просто, кстати; все, что он говорит, умно, ни одной пошлой шутки, ни одного забавного или непристойного слова. Ни в тоне его голоса, ни в составе его речи нет ничего, что обличало бы гордость или скрытность. Но вы чувствуете, что сердце его закрыто, что преграда недоступна и что безумно было бы надеяться проникнуть в глубь его мысли или обладать полным доверием".
Да, открытым и обаятельным человеком Николай Павлович явно не был.
В последующих статьях я продолжу рассказ об императоре Николае I.
Другие статьи, связанные с семьей Николая Павловича:
