Сегодня Лам-Ел проснулся встревоженным. Что-то поменялось. То ли постель уменьшилась, то ли выросла голова. Неужели он дождался? Боясь поверить собственному счастью, Лам-Ел дотянулся до головы и нащупал… шляпку! Она выросла! Наконец-то!
— Теперь я как брат! — воскликнул Лам-Ел и вскочил с постели.
Старший брат Мицелий обзавелся шляпкой целый месяц назад. Он с гордостью вступил в отряд Л'Уг и отправился наверх с другими взрослыми. Все, кто оттуда возвращались, говорили, что жизнь наверху это "реально срыв башки".
Соперничать они начали, как водится, с самого рождения. Когда Мицелий впервые вошел в кабинет матушки Гри, Лам-Ел приник к закрытой двери, стараясь услышать каждое слово. Мицелий был старше и, следовательно, сильней, но Лам-Ел не мог допустить, чтобы брат обошел его еще и в знаниях.
— А правда, что перед матушкой Гри надо падать ниц? — спросил он, когда Мицелий вышел из кабинета.
— С чего ты взял? — удивился старший брат.
— Так говорят другие дети, — пожал плечами Лам-Ел. — Из-за фамилии матушки Гри.
— Будешь верить всяким глупостям, так и останешься бесшляпным! — рассмеялся тогда Мицелий и потрепал братишку по непокрытой голове.
Когда Мицелий пошел в первый класс, Лам-Ел выкрал его учебники и тетради. Тайком изучил каждую страницу и сжег, так и не признавшись в преступлении.
Когда Мицелий впервые влюбился, Лам-Ел возненавидел его избранницу. Его тошнило от улыбки девушки, от того, каким дураком рядом с ней становился Мицелий. Одно только имя Сичка Ли вызывало у Лам-Ела головную боль. К тому же, братья стали видеться реже.
— Ты все правильно сделала, — сказал он спустя неделю однокласснице Анке Пог. Они стояли в углу раздевалки, и Анка часто-часто дышала, глядя на Лам-Ела.
— Теперь, когда я соврала Сичке Ли, что мы целовались с Мицелием, ты пойдешь со мной на свидание?
— Продолжишь верить обещаниям парней, — рассмеялся Лам-Ел, — так и останешься бесшляпной.
Когда Сичка Ли бросила Мицелия, Лам-Ел в полной мере ощутил злорадство.
Но больше всего Лам-Ел обожал споры. Стоило Мицелию предложить игру, младший брат тут же парировал отказом. Например, однажды Мицелий захотел устроить червивые гонки.
— Ловить дождевых червей весело! — уговаривал Мицелий.
— Сначала ты поймаешь их ради веселья, а потом они захотят тебя сожрать, — отвечал Лам-Ел.
— Да ты боишься, — смеялся Мицелий.
— Я ничего не боюсь! — отвечал Лам-Ел и первым бросался искать червей.
Когда матушка Гри отчитала братьев, Лам-Ел, лежа на больничной койке, испещренный дырками от червей, уверял, что Мицелий оказался рядом, чтобы его спасти. С того дня Мицелий не сомневался в храбрости брата.
Счастье погасло, когда на голове Мицелия выросла шляпка.
— Мне пора наверх, братец, — похвастался Мицелий, а Лам-Ел так и остался здесь, в подземной школе матушки Гри.
Все это время он мечтал догнать брата. День за днем он щупал голову и понуро опускал ее вниз, понимая, что шляпки нет и в помине. Так было ровно до сегодняшнего утра…
Не дожидаясь приглашения, Лам-Ел выскочил из своей комнаты. В самом центре школы свет люминесцентных бактерий осветил заветную табличку: "Директор Гри Б. Ница".
— У меня выросла шляпка! — закричал он, ворвавшись в кабинет.
— Выйди и зайди нормально, — осадила матушка Гри.
Когда Лам-Ел снова вошел в кабинет, предварительно постучав и дождавшись ответа, матушка Гри ласково улыбнулась. На большом столе перед ней растянулась карта верхних земель.
Многие возвращались сверху и рассказывали удивительные истории о ветре и ярком свете с еще более высоких уровней, куда ни одному ученику до сих пор не удавалось подняться. Говорили, что места наверху было так много, а близкие друзья оказывались так далеко, что не могли даже докричаться друг до друга.
На карте высились пни и холмы, кусты и травы, стволы деревьев и камни. Элементы внешнего мира, что каждый ученик в школе матушки Гри изучал задолго до отправления наверх.
— Мои поздравления, Лам-Ел. Ты, наконец-то, вырос.
— Матушки Гри, — взмолился Лам-Ел, — определи меня в отряд Л'Уг. Я так хочу увидеть брата!
— Это невозможно, — вздохнула матушка, — ведь сейчас мы набираем отряд О'Сень. Если повезет, ты проклюнешься где-то рядом.
— Но ты ведь матушка Гри! Говорят, ты всесильна! Неужели ты не можешь выбрать для меня место поближе?
— Хватит споров, Лам-Ел, — поднялась матушка Гри.
Выйдя из-за стола, она открыла дверь в дальней стене кабинета. Из темной комнатушки потянуло незнакомым запахом. Свежим и сладким.
— Лифт поднимет тебя наверх, — пригласила матушка Гри. — Удачи.
Лам-Ел злился. Он так ждал этого дня, так надеялся догнать брата, но теперь не знал, увидит ли его вновь! И все же матушка была права — спорить здесь не было смысла.
Ведь там, наверху, крепли подросшие умы. Именно там простые споры, столь любимые Лам-Елем, превращались в настоящие дебаты. И, поднимаясь вверх по скоростному туннелю, Лам-Ел предвкушал, как переспорит всех оппонентов. А, переспорив, заставит остальных играть по его правилам.
Вскоре туннель выбросил Лам-Ела вверх, и яркий свет едва не сшиб его с единственной ноги. Лам-Ел покачнулся, ослепленный, и постарался выровнять дыхание.
— Правильно говорить "срез башки", — донесся до Лам-Ела обрывок разговора. — Они же срезают.
— Одни срезают, другие срывают, — отвечал невидимый собеседник.
Вскоре белая пелена расступилась, и Лам-Ел увидел множество самых разных сородичей. Среди прочих оказались одноклассники Мицелия Гру-Здь и Бел-Гр. Кто угодно, но только не брат. И все же здесь, стоя среди старшеклассников, Лам-Ел испытал превосходство.
— Глупцы, — проскрипел старик в стороне, чью красную шляпку испещряли белые пятна. — Вы не знаете, о чем болтаете! Я долго живу и видел, какой ужас приносят великаны.
— Если ты такой умный, Ромохум, — рассмеялся Гру-Здь, — то скажи нам, кто наш царь?
— Верно! — поддакнул Бел-Гр. — Мы же целое царство, а не жалкое семейство.
Цари, великаны? От превосходства Лам-Ела не осталось и следа. Сколько еще он не знал об этом мире? И какую правду скрывала от них матушка Гри?
— Ты дурак? — вскинулась ненавистная Сичка Ли. — Никакого царя не существует! Это миф!
— Миф — это размножение спорами, — отразил Бел-Гр. — Судя по тому, что ты до сих пор одинока.
Воздух наполнил смех, и даже Лам-Ел невольно усмехнулся. Знал ли кто-нибудь из них, что именно он обрек эту рыжую на одиночество? Конечно, нет. Анка Пог ни за что не призналась бы, как легко попалась на его подлую уловку.
Лам-Ел не сумел устоять, чтобы не вступить в спор.
— Царство по определению невозможно без царя, верно? — заговорил он. — Но что если вместо царя правит царица?
— Ты намекаешь на матушку Гри? — удивился Бел-Гр.
— Она лишь одна из немногих, — добавил Гру-Здь.
— Значит, наше царство расколото на множество самостоятельных, но сосуществующих государств! — осенило Лам-Ела.
Старшеклассники переглянулись:
— Голова-а...
Издалека подул ветер.
— Лам-Ел? — принес он знакомый голос. — Братишка, ты ли это?!
Лам-Ел изо всех сил вытянулся, чтобы глянуть вдаль. Там, на широкой поляне, поросшей зеленой травой, торчал подгнивший пень. На нем, среди прочих, торчала шляпка Мицелия.
— Я все-таки догнал тебя! — рассмеялся Лам-Ел. — Теперь мы всегда будем вместе!
Мицелий не ответил. Он напрягся, вглядываясь вдаль.
— Великаны! — воскликнул он. — Всем отрядам приготовиться!
На край поляны вышло двое высоких существ. Их длинные ноги мяли траву и цветы, а руки несли огромные плетеные сосуды. В похожие Лам-Ел собирал червей, но сейчас он увидел, как великаны собирают его собратьев.
Великаны разделились. Один направился к отряду Л'Уг, второй свернул к отряду О'Сень.
— Сры-ы-ыв башки-и! — закричал Бел-Гр, и по длинным корням, связующим каждого ученика с матушкой Гри, до Лам-Ела донесся слабый разряд удовольствия.
— Нет-нет-нет, только не с корнем! — заплакал вдалеке представитель отряда Л'Уг, и великан вырвал его из земли, оставив только отголоски боли.
Впервые в жизни Лам-Ел испугался. А потом его ногу пронзила судорога — великан наклонился снова и с корнем вырвал из земли Мицелия.
Как бы сильно их не разделяла жизнь, Лам-Ел с рождения ощущал присутствие брата. Но сейчас эта связь исчезла. На месте брата осталась ноющая пустота.
— Теперь понимаете? — заскрипел Ромохум. — Они убивают нас!
Тем временем второй великан аккуратно срезал Сичку Ли и тянулся к Гру-Здю. Каждый раз, когда он срезал им головы, по корням разбегались тонкие нотки наслаждения. Наслаждение смешалось с болью, и эта боль проникла в самое сердце Лам-Ела.
А потом первый великан догнал второго.
— Вот так улов, — облизнулся он, наклоняясь к Лам-Елу.
Лам-Ел смело смотрел в лицо убийце брата, когда великан схватил его за шляпку.
Лам-Ел мечтал отрастить зубы и сожрать убийцу брата, пока огромная рука тянула его вверх.
Лам-Ел перестал дышать, когда огромная рука второго великана хлопнула по той, что держала его за голову.
Когда великан отпустил Лам-Ела, желание уничтожить гиганта только возросло.
— Саня, блин! Я же говорил, срезай аккуратно! — прорычал освободитель Лам-Ела. — Если оставить корни, они вырастут снова.
— Ну ты и душнила, Олежа.
Когда Олежа протянул острый кусок металла и бережно срезал ножку, Лам-Ел не чувствовал ни радости, ни удовольствия, ни единства с собратьями. Только пылающая внутри жажда мести понеслась вместе с ним вниз по туннелю, отдаваясь тревожным зудом в сердцах остальных учеников матушки Гри…
* * *
— Вы лгали нам.
Спустя неделю Лам-Ел вошел в кабинет директора. Отрезанная нога восстановилась быстро, но бесшляпная головка отросла только сегодня.
— Поздравляю, Лам-Ел, — матушка Гри встала из-за стола. — Теперь ты действительно вырос. Теперь ты знаешь, что наверху нас поджидает враг.
Лам-Ел сжал кулаки. Он слышал, как об этом шептались старшие, но учителя уверяли, что верхний мир безопасен. Что те, кто остаются там навсегда, просто-напросто обзавелись семьей.
— Эти великаны, — продолжила матушка Гри, — единственное, что стоит на нашем пути к захвату верхнего мира. Но только там, наверху, мы способны заводить потомство.
— Меня не волнует размножение, — прошипел Лам-Ел.
— Ты мечтаешь о мести, — кивнула матушка Гри. — И готов пойти на что угодно?
— Лишь бы этих тварей стало меньше…
* * *
Когда Лам-Ел вступил в отряд О'Пята, его не смущал образ девушки.
Когда он снова поднялся наверх, темное кольцо вокруг ноги стало привычным украшением.
Когда очередной великан в сотый раз срезал его ножом, Лам-Ел с гордостью нес женское имя.
Автор: Алексей Нагацкий
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ
