Валерий заехал в магазин, купил сигарет. Нервы успокоил, выкурив сразу две сигареты. Ему ужасно не хотелось встречи с ночным вампиром.
У калитки Костогрызовой, отчаянно жестикулируя и разбрызгивая слюну, о чем-то сверхважном судачили Эмилия Федотовна и Роза Борисовна.
Валерий круто свернул в сторону и, продираясь сквозь джунгли крапивы, борщевика и чертополоха, перелез через плетень, и очутился на бескрайнем Костогрызихином огороде, поросшем густой, жирной ботвой бурака, сырьевого придатка для загрузки мощностей самогонного предприятия. Неожиданно, он, наткнулся на стоящую в позе спринтера на старте, хозяйку плантации. По спине пробежал неприятный холодок. «А ну, как встанет, да повернется, а там, вчерашняя рожа из сна», - подумал Скоморохов. Но, ничего подобного не случилось.
- С прибытием! Проскрипела Костогрызиха. Заплутал? Калитки тебе нету? Чего приперся на ночь глядя? Не заберу жалобу, хуч тресни! Тыщи пусть возвернет, тогда заберу.
- Тимофеевна, не рычи! Я к тебе с миром.
- Сказала – не заберу!
-Там к вам пришли. Может, поговорите?
- Шастают тут всякие. Кого принесло?
- Заяц!
- Какой такой заяц! Ты, участковый, никак не похмелилси?
- Заяц Эмилия Федотовна.
- Ааа! Машка маманю науськала! Сказано, не заберу! Я ж пострадавшая! Пенсионеров обдирает Машка!
- Она обязательно вернет деньги! Я обещаю.
- Ага! А кто мне когти возвернет?
- Какие когти? – с подозрением посмотрел на неё ничего не понимающий участковый.
- Какие, какие! Мои! Я ж у ей маникюр делала, а он, гад, слез. Вместе с когтями!
- Так! Вы чего мне голову морочите?! Тимофеевна! Это же твоей собственной рукой написано – заняла!
-Так почитай, что заняла! Когтей-то нету! И пары тыщ нету!
-А зачем тебе, Тимофеевна, маникюр??
- Так все ж делают, а я чего, не баба что ль?
- Так, теперь, будет хуже. Марья вам откажет от услуг в следующий раз.
- Щас! В следующий раз пущай когти на место возвернет. А то жалобу президенту подам!
И тут до него дошло. – Тимофеевна! Ногти накладные были?
- А то ж какие?
- Так кто же с ними бурак из земли дергает?? Ну, Тимофеевна, ты даешь! С вами не соскучишься! Что ж ты, такая вредная! Застращаешь девку, сбежит. Куда ногти пойдешь наклеивать?
- Кожедерка она! Не спущу!
-Ладно. Дороговато, конечно, две тысячи, но давай договоримся так. В следующий раз, придешь за ногтями, она тебе скидочку сделает. И нос нарастит, – совсем тихо сказал Скоморохов.
-Чивоо?! Какой такой нос?? – пощупала нос Костогрызиха.- Целай он. Ишшо не отвалился!
- Не обращай внимания. Так, мысли вслух. Я с Машей поговорю.
- Какого, такого рожна ей скидку Машка делать должна?? – взвилась за спиной участкового, незаметно подкравшаяся писательница. – Накося, выкуси! Сунула она под нос Костогрызихе фигу. Ничего не отдадим! А ты, Василич, не юли!- указующим перстом, с ядовито- фиолетовым накрашенным ногтем, ткнула в лицо участковому Эмилия. -Улаживай дело миром. А то всем скопом навалимся, да закатаем её в каталажку!
Валерий Васильевич набрал полные щёки воздуха, и посчитал до десяти, чтобы ненароком не сорваться, и не треснуть лбами замучивших его теток. - Пишите, хоть в спортлото! Вам хоть ресницы клей, хоть ногти, всё одно - скандалистки. Головы бы вам переклеить.
Раздёрганный донельзя, участковый, в полном отчаянии махнул рукой и, забыв, что прятаться ему больше не от кого, сминая бурачную ботву, уныло побрел к машине.
- Куды тебя сатана понесла! Продукт изводишь! – прокричала ему вслед хозяйка бурачных кущ. – Жалобу накатаю! Али ноги повыдергаю!
«Вот нервы-то раздрызгали, содомницы старые -Заяц и Прялкина. Задружили на старости лет. А по молодости, говорят, без малого не перекалечили друг дружку. Кто с кем гулял, кто кому троюродный забор, до сих пор не разберусь».
*****
Ушедшая неделя показалась Скоморохову сущим раем. Маша деньги вернула, хорошо, обдумав своё незавидное положение и, зная «мадам» Костогрызову, решила, что жизнь дороже денег. Бич божий в лице Эмилии Федотовны и Розы Борисовны, где-то коварно затаился, ожидая, где и кого укусить побольнее. И Валерий Васильевич неосторожно расслабился.
Ранним утром, а может и с вечера, у кабинета участкового, подбоченясь и, пыша жаром, его ждала Роза Борисовна, собственной персоной. И в гордом одиночестве.
Приподнятое настроение Скоморохова, тут же лопнуло как мыльный пузырь. «Вот оно! Началось!» с неизбывной тоской подумал, упавший духом участковый.
- Какие люди! Роза Борисовна! Чем обязан? Соскучились? И почему в гордом одиночестве?
-Чем, чем! А вот тем! Чятай! - положив на стол листок, по видимому написанный курицей.
- Опять донос?
-Сам ты, Василич, понос. Нешто повылазило? Жалоба энто!
– И кто на этот раз впал в немилость?
- Так на Мильку! На кого ж ещё?
- На кого?
- Тетеря ты, Василич! Так глаза разуй! - рассердилась экс ветеринар.
- Роза Борисовна!! Да, что же это вы фортели выбрасываете?! Опять поскандалили?
- Паленкой торгует Милька, зараза! А Ванька мой, гляжу, шасть до неё, да шасть! А опосля скосорылиться, и коники выбрасываить! Это, как же так?
- Окстись, Борисовна! Ну, откуда у творца человеческих душ, палёнка?!
-А ты, Василич, и взапраду окосел! Машка в города смылась, да в кильдим водошный устроилась! «Пейдодна» прозываецца. А ты, ни сном, ни ухом!
- Тебе бы, Борисовна, к нам в отдел, дознавателем! Какого сотрудника теряем!
- Чего буровишь, Василич? Там своих дармоедов, как блох на Тузике! Ты, меня, слухаешь?
- Слушаю, Борисовна, очень внимательно слушаю! И мотаю на ус.
- Дык вот, повадилась последнее время ента писака телевизир глядеть ко мне, культурный досуг, мол, в компании проводить, а сама на моего Ваньку зыркает, да подмигует. А он дуролом, грит, ну, неси, давай выпьем! Сынулю мово по- молодости обихаживала, задом вертела, теперь до мужика мово добралась, змеюка подколодная. Мужики, грит, меня вдохновляют! Ты, Василич, разберись! Жалобку-то прими?
- Ничего я принимать не буду. Пока. Сядьте за стол, распейте бутылку палёнки, и помиритесь. Чего вам неймется? Если не помиритесь, посмотрим. Ступай, Борисовна, с богом, мне в район надо.
- Вот как ты с народом? Гляди, Василич! Погляжу, как ты закукарекаешь, когда в газетке-то тебя раскатаю! – погразила пальцем Прялкина, и с гордо поднятой головой, грякнула дверью так, что Скоморохов подпрыгнул на стуле.
«Скучно им жить» , - вздохнул Скоморохов. «Раньше клуб работал, в хоре пели: кто в лес, кто по дрова, но все равно, пели. Работа была. Работы нет, клуба нет. Костогрызиха в бизнес ударилась, Заяц вирши кропает, а Прялкина от безделья склоки разводит. Дети разбежались. Вот и дуют мыльные пузыри. Меня в кляузах утопили. Дорогу домой забыл и на пасеку. Куда ни кинь, всюду клин. Сходить что ли к Костогрызихе? Продукт у неё знатный! Да боюсь, опять Любаня нехорошо приснится» .
Уважаемые читатели!
И этот рассказ написан для Вас. Возможно Вы его не читали. Читаем и оцениваем)