Ещё со времён Кювье палеонтологи известны своим умением восстановить строение целого организма чуть ли не по одному зубу. Однако и у них бывают ошибки в реконструкции, причём довольно забавные. Принять челюсть за плавник — это ещё ничего. Бывают незадачи и позабавнее, особенно у палеонтологов-любителей.
Колумбийский палеонтолог-любитель Густаво Уэртас рылся в 50—70-х годах прошлого века в формации Ла-Паха, относящейся к началу мелового периода, примерно около 120 миллионов лет назад. Там он нашёл напоминающие листья отпечатки, которые определил как растения из группы Sphenophyllales, родственной современным хвощам. Он даже описал это растение как новый вид, Sphenophyllum colombianum.
Но потом его находкой занялись настоящие учёные. Первое, что они отметили — что род Sphenophyllum возник в конце девона, распространился весьма широко по всему миру, но вот пермь-триасового вымирания не пережил. Так что или это грандиозная сенсация — род, который считали вымершим четверть миллиарда лет назад, протянул ещё 120 миллионов лет и пережил, кроме пермь-триасового, ещё и триасово-юрское вымирание. Или же Уэртас просто ошибся.
Посмотрев на окаменелости Уэртаса повнимательнее, учёные обнаружили, что он таки ошибся, и очень сильно. Предполагаемые растения оказались не только не Sphenophyllales, но и вообще не растениями. То, что палеонтолог-любитель принял за листья, оказалось отпечатками панцирей юных морских черепах. Погибли они, не дожив до года, скорее всего — прямо сразу после того, как вышли из яиц. И не 123 миллиона лет назад, как предполагал Уэртас, а около 117 миллионов лет назад. Впрочем, менее ценной находка от этого не стала — как-никак, первые ископаемые детёныши черепах, найденные в том регионе.
Панцири были совсем маленькие, один меньше 10 сантиметров, другой не дотянул и до пяти. Зато сохранились они почти полностью — всего 16 костных пластин. Причём на одном из карапаксов даже остался узор, образовавшийся в процессе его роста. Видимо, этот узор Уэртас и принял за прожилки на листьях. Впрочем, меньший панцирь таких подробностей не сохранил.
Поскольку почти ничего, кроме панциря, от животных не осталось, а сами они погибли совсем молодыми, точно отнести их к каком-то виду палеонтологи затрудняются. Впрочем, скорее всего это детёныши обычного для того места и времени вида Desmatochelys padillai.
А что же с растением? А с растением ничего, вид S. colombianum никогда не существовал, а группа Sphenophyllales, как и ожидалось, пермь-триасового вымирания не пережила. Впрочем, это не первый такой случай, когда колумбийские ископаемые растения оказались совсем не растениями. Например, Theobroma fossilium — древнее дерево какао, оказалось куском челюсти ихтиозавра, а древний банан — и вовсе не окаменелостью, минеральным образованием.
