– Я и сам пока не знаю, но не зря же мы с тобой встретились, Аня, раз мы познакомились, надо расставить все точки над i. Мне 28 лет, а я про тебя вообще не знал, ты хоть знала, правда, встретиться со мной почти не имела шанса. А он, этот сказочный шанс, вдруг и появился, чтобы нас порадовать, ну а кого-то расстроить. Ведь я думаю, что мой отец меньше всего будет рад этой новости.
– Но мне тоже 28 лет, как такое может быть? – спросила Анна.
– А когда у тебя день рождения?
– 14 августа, – ответила Аня.
– Странно, – удивленно произнес Александр, – и у меня тоже. Нет, давай-ка все же разберемся в своей семейной родословной. Но это завтра, а сейчас поедем на Арбат, вряд ли туда вас повезут с экскурсией ночью, сначала зайдем в кафе поужинаем, а потом погуляем. Собирайся я тебе на улице подожду, учти, отказ не принимаю.
А через час они уже сидели в маленьком уютном кафе, про которое Саша сказал, что оно его любимое. Сделав заказ Саша продолжил:
– Анечка, начни с себя, мне почему-то кажется, что вся загадочность нашей с тобой жизни началась там, в далекой Сибири.
И сестра начала свой рассказ:
– Я начала себя помнить поздно, наверное, потому что мы с мамой жили вдвоем, мне некого было запоминать, кроме тети Люды, соседки, которая постоянно приходила к нам и часто со мной сидела, когда мама уходила на вторую работу. Даже в садике я не запомнила первые дни своего пребывания. Самое главное мое воспоминание этого времени – обида, обида на то, что у всех были бабушки и дедушки, мамы и папы, а у меня была только мама, которая меня и забирала.
– А вот у остальных детей было все по-другому, их забирали все родные по очереди: то мамы, папы, то бабушка, то дедушка. Только иногда меня забирала тетя Люда, мы с ее дочкой ходили в группы, которые были рядом. Я всегда спрашивала маму только про бабушку и дедушку, почему-то папа меня не интересовал, наверное, потому что папы вообще редко приходили за детьми.
– Когда я пошла в школу, мама устроилась еще на одну работу. Это было еще одно мое воспоминание детства, я поняла, что маме трудно, а денег нам не хватает. Иногда она по ночам плакала, мне хотелось подбежать к ней, успокоить, но я понимала, что ей хочется плакать одной, чтобы я об этом не знала. Когда я повзрослела то поняла, что где-то в нашем городе живет человек, который отказался от нас, от нее и от меня, но иногда у мамы откуда-то появлялись деньги и она старалась меня одеть так же, как были одеты девочки в нашем классе. У меня появлялись новые платья, новые сапожки, но одним словом вещи покупались по сезону, в который эти деньги и появлялись.
– Но вскоре мама сменила работу, и вторую бросила и стала получать больше, она повеселела. И я радовалась, что у нас с ней все хорошо и прекрасно. Вот в это время она и сказала о том, что у меня есть брат. И я стала грезить тобой, выдумывая нашу встречу: то я встречала тебя в парке, то в бассейне, а однажды я сталы грезить отдыхом на море, тогда я два года подряд представляла нас с тобой только лежащими на берегу моря.
Мы с мамой туда так и не попали, потому что она заболела и старалась не показывать мне, что болеет. Ну а тетя Люда однажды пришла к нам, когда ее не было, и рассказала мне о ее болезни. И тогда мы вдвоем заставили ее идти к врачам, это было тогда, когда я перешла на 4 курс. С учебой у меня никогда не было проблем, ведь я поступила на бюджет.
– Уже к третьему курсу я нашла себе работу и подрабатывала. Мама, хоть и болела, но еще работала, но я видела, что ей становилось все хуже и хуже. И я заставила ее уйти с работы, потому что у меня получилось найти хорошую работу. Я совмещала и работу, и учебу. Все эти годы я работала, зарабатывая, и на жизнь, и маме на лекарства.
– А однажды тетя Люда принесла мне деньги, много денег, и сказала:
– Эти деньги вам передала наша с мамой подруга, она замужем за богатым человеком, поэтому решила в качестве благотворительности выделить тебе, Аня, вот эти деньги, только ты их пока не трать.
– В то время я уже думала, где мне взять деньги на похороны, ведь даже лечащий врач намекнул мне, что маме недолго осталось. Мне было очень тяжело жить с мыслью о том, что мама скоро умрет. Мне, у которой не было на свете никого кроме нее, было невыносимо знать об этом. Я как вчера помню тот день: я рыдала так, что слышал весь наш этаж, все приходили меня успокаивать, тетя Люда отпаивала меня водой, куда капала что-то успокаивающее.
– Один из наших соседей взялся сам за организацию похорон, он мне тогда очень помог. А перед самыми похоронами, когда уже было отпевание, в квартиру вдруг зашла незнакомая женщина, она была вся в черном, волосы у нее тоже были черные, а в глазах не было ни капли сожаления, словно она пришла в музей. Она постояла несколько минут и вышла, и почти тут же приехала машина ритуальных услуг. Ее визит почему-то выбил меня из колеи и я снова стала безудержно плакать, тетя Люда опять меня успокаивала и все говорила “забудь, забудь о том, что ты видела”.
– Я тогда поняла, что она имеет в виду именно эту женщину в черном, и попыталась потом, спустя некоторое время, выяснить у нее кто она, эта женщина, но тетя Люда сделала вид, что не помнит никакой женщины. Ну и я постаралась забыть ту черную женщину, но иногда, когда у меня все ладится и все получается, она вдруг вспоминается мне, и я пугаюсь этих воспоминаний. Она словно мой злой гений хочет мне зла именно в тот прекрасный момент, когда мне хорошо. Даже в самолете, когда я была бесконечно счастлива от командировки, от полета на самолете, хотя и побаивалась его, от всего того, что раньше мне и видеть не приходилось, она как будто стояла рядом и иронически глядела на меня.
– Ну да ладно, сейчас у меня все хорошо. Единственное что мне в настоящий момент не нравится – мое одиночество, я уже серьезно подумывала о том, чтобы усыновить ребенка. Может я и встречу когда-то свою половинку. Но если это будет действительно моя половинка, то он примет и меня, и ребенка, я так думаю. А теперь ты рассказывай, – закончив свой рассказ, сказала Анна.
– Родился я, как и ты, в Новосибирске, – начал свой рассказ Саша, – но не помню того времени, когда я там жил. В четыре года я пошел в садик, но уже в Москве, так постоянно говорил мне гуляющий со мной отец. Он был в восторге от переезда в Москву, поэтому наши с ним прогулки по Москве были долгими, и если ему они были интересны, то мне не очень, я уставал, хотя он и возил меня на коляске, правда зимой мне было хуже, я шагал сам, слушая отца, который постоянно хвалил Москву.
– Но вскоре отец привык к столичной жизни, и мне уделял все меньше и меньше внимания. А от матери я вообще внимания никогда не видел, хотя она и не работала ни одного дня, зато у меня была бабушка, настоящая, хоть и не родная. Это была соседка которая находилась рядом со мной чуть ли не до выпуска из школы. Баба Люба была настоящим интеллектуалом, и все знания, что я сейчас имею дала мне именно моя любимая баба Люба, если ты к нам все-таки придешь, то я покажу тебе ее в молодости и в старости, думаю что в моей жизни такого человека уже никогда не будет, но а так у меня все, как у всех: школа, университет, аспирантура…
– Ну ты даешь, допустим аспирантура-то редко у кого бывает, так что радуйся, что она у тебя была. Правда от этого слова мои потенциальные женихи бегут, как черт от ладана, а один даже и не знал, что это такое.
– Ничего, я тебе я тебе быстро жениха в Москве найду, – пообещал Анне Саша.
– Не надо я постараюсь сама, а не получится – значит не судьба.
За окном давно стемнело, и они решили, что пора уходить. Расплатившись, Саша сказал:
– Ну что, выходим? Сейчас, мне кажется, ты получишь массу удовольствия.
И они вышли на улицу, которую Аня знала только по песне Булата Окуджавы.
Она была очарована ночным Арбатом с первой же секунды. Такого количества гуляющих так поздно, она никогда не видела, ей было интересно все: и музыканты с гитарами и не только, и художники, и просто такие же, как они гуляющие. Поразило ее количество ресторанов и кафе, ведь то кафе, в котором они были, находилось в самом начале улицы. А еще Аню впечатлила стена Виктора Цоя, она была в восторге и от театра имени Вахтангова. А памятник Александру Пушкину и Наталье Гончаровой просто очаровал Анну. А еще свет, много света, ведь он придавал таинственность и загадочность этому историческому оазису, который и днем и ночью так приветливо встречал гостей.
– Да, Саша, это все впечатляет: смешение стилей архитектуры, музыки, живописи. Вероятно это вдохновляет людей творческих, заставляя их вновь и вновь приходить сюда. Я не творческий человек, и то хотела бы сейчас немедленно запеть во весь голос. Спасибо тебе за прекрасный вечер, – и она, наконец, сама обняла его, и Саша заметил, что ростом они были почти одинаковые.
– Почему почему мы родились в один день, – уже который раз задавали себе этот вопрос и Саша, и Аня
Но оба не знали на него ответа, и это очень угнетало их, ведь они хотели-то всего ничего – только правды. Саша решил, что домой они поедут на такси, вернее Аню он довезет до общежития, а сам поедет дальше до дома. Он ехал в такси и думал, что сейчас приедет и скажет родителям, что гулял на Арбате с сестрой. Ему было интересно, что же он увидит в глазах отца и матери. Вероятно в глазах матери удивление, а в глазах отца испуг. А может и нет, ведь столько лет прошло, помнит ли он мать Ани, а может уже выкинул из памяти, как листок из отрывного календаря.
Он зашел в квартиру тихо, там, как всегда по вечерам, была полная тишина. Отец телевизор не смотрел, музыку предпочитал слушать концертных залах, а современные песни и в грош не ставил.
И мать, и отец сидели в гостиной молча. Отец, сидя в кресле, читал. А мать полулежала на софе и что-то слушала в телефоне, она даже не сняла наушники, когда Александр зашел в гостиную. Он поднял руки, и помахивая ими, показывал им, что хочет высказаться. Саша всегда так делал, чтобы обратить на себя внимание. Отец отвлекся от книги, а мать сняла наушники.
Саша безо всякого предисловия сказал им:
– А мы сейчас с Анечкой целый вечер по Арбату гуляли. Я так рад тому, что у меня есть сестра, – уверенно говорил, он переводя взгляд с отца на мать и обратно. К его удивлению в глазах отца было такое недоумение, что сын потерял дал речи, и медленно перевел свой взгляд на мать. Та, опустив глаза, молчала.
– Лариса, ты что-нибудь понимаешь? – спросил отец, – какая Аня, какая сестра, я впервые слышу об этом. Лариса ты почему молчишь?
И та ответила:
– Двоюродная сестра, ты что, Кирилл не помнишь, что у меня сестра была старшая, это ее дочь Анна.
Саша было хотел “купится” на это ее “откровение”, но вовремя вспомнил, что отчество у Ани Кирилловна, а мужчины в их доме вообще никогда не было, как говорила ему Аня, а он верил только ей.
– Разбирайтесь сами, – со злостью сказал Саша и, развернувшись, пошел к себе в комнату, шепча с раздражением, –и зачем я начал этот разговор, такой чудесный вечер испортил. Но он вспоминал и вспоминал растерянное выражение лица отца и понимал, что тот абсолютно ничего не знает ни про Аню, ни про ее маму.
А у себя в комнате, в одиночестве, он снова вернулся к загадке их с Аней рождения:
– Как же такое могло произойти, мы оба с отчеством отца родились в один день, а он об этом и знать не знает, почему?
Мои уважаемые читатели, ставьте лайки, пишите комментарии. Я от души желаю вам успехов во всех начинаниях!
Читайте также: