Печки–лавочки. СССР, 1973. Режиссер и сценарист Василий Шукшин. Актеры: Василий Шукшин, Лидия Федосеева–Шукшина, Всеволод Санаев, Георгий Бурков, Зиновий Гердт, Иван Рыжов, Станислав Любшин, Вадим Захарченко, Любовь Соколова и др. 17,1 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Василий Шукшин (1929–1974) поставил всего пять полнометражных игровых фильмов, три из которых («Живет такой парень», «Печки–лавочки», «Калина красная») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
Сразу после выхода на экран комедия Василия Шукшина (1929–1974) «Печки–лавочки» вызвала оживленную дискуссию в прессе.
Маститый киновед Ростислав Юренев (1912–2002) в своей статье в журнале «Искусство кино» писал, что «как все шукшинские фильмы, «Печки–лавочки» не отличаются стройностью композиции и уверенным постановочным мастерством. Фильмы Шукшина, прежде всего, интересны своей идейной, литературной основой, истинно писательской наблюдательностью, умением типизировать, естественным и богатым разговорным языком. Вторая их сильная сторона — актерское наполнение. Шукшин — сам превосходный актер, умеет дать своим артистам и свободу, и верную опору на литературный текст. … Шукшин очень талантлив. Он уже многое сделал. Но еще большее ему предстоит. Мы должны по–хозяйски, по–родительски отнестись к судьбе одаренного художника, должны помочь ему в свершении большого, может быть, главного дела в его творчестве» (Юренев, 1973: 100–101, 103).
Увы, Ростислав Юренев ошибся в своих прогнозах, с момента публикации его статьи жить Василию Макаровичу Шукшину осталось меньше года, но он все–таки успеет завершить свой последний фильм – «Калина красная»…
И, думается, была прав Константин Рудницкий (1920–1988), «слова о «печках–лавочках» могли бы эмоционально завершать всякую новеллу Шукшина. Они естественно озаглавили фильм, которым Шукшин, в отличие от предыдущих был доволен. В «Печках–лавочках» некоторые мотивы предыдущих фильмов Шукшина подхвачены и усилены. Сделано это откровенно, и кажется даже, что с вызовом» (Рудницкий, 1977: 113)
Весьма позитивно оценил эту работу и киновед Валерий Фомин: «В «Печках–лавочках» Шукшин по–прежнему верен своему герою, активно сопереживает ему, но, пожалуй, впервые в своих экранных работах он выходит из–под власти персонажа и трезво наблюдает за его поступками. Живописуя игру сложного характера, он одновременно исследует его. Авторское отношение к герою лишается однозначности – Шукшин влюблено смотрит на своего Ивана Расторгуева, восхищается им и тут же довольно беспощадно казнит его за очевидные промахи и свойственные этому характеру слабости» (Фомин, 1975: 30).
Высоко оценили «Печки–лавочки» кинокритики Георгий Капралов (1921–2010) (Капралов, 1979), Юрий Тюрин (1938–2016) (Тюрин, 1984) и Лидия Маслова.
В частности, Лидия Маслова отметила, что «„Печки–лавочки“ сняты очень гордым человеком, и именно потому Иван Расторгуев все равно выходит моральным победителем — даже несмотря на финал, когда сидящий босиком на родной земле автор констатирует печальный факт: „Всё, ребята, конец!“ — имея в виду не только конец фильма, но и всего того бесшабашного и романтически–русского, что олицетворяет его герой» (Маслова, 2017).
Мнения сегодняшних зрителей о «Печках–лавочках» делятся на восторженные «за» (большинство) и негодующие «против» (меньшинство):
«За»:
«Могу смотреть этот смешной и немножко грустный фильм о поездке деревенской четы Расторгуевых " к югу " бесконечно. Сколько здесь замечательных, любимых артистов в эпизодах! А уж главные роли сыграны просто блестяще! Даже не верится, что Шукшин не хотел играть эту роль, а писал её для Куравлёва» (Настя).
«Прекрасный фильм. Вообще Василий Макарович плохих фильмов не снимал. Игра актеров тоже очень хороша» (Владимир).
«Фильм смотрим на одном дыхании больше тридцати лет. А сын так и вырос с шутками из этого фильма. Особенно про конструктора с авиационным уклоном. На Алтае Василию Макаровичу поставили памятник, а фигура то из последних кадров фильма – это значит, что фильм не забудут» (Татьяна).
«Против»:
«Ничего талантливого я в Василии Шукшине не вижу. … Шукшин как был колхозником, так им и остался. Зато его жена всю свою жизнь починает на лаврах своего мужа. Просто тогда было такое время, когда надо было восхвалять простого российского мужика. А с ним и российскую деревню. От этой крестьянско–сельской темы уже просто тошнит. Стал бы он восхвалять нашу интеллигенцию, никто бы его не услышал и он бы не пробился так далеко. Вот он и восхвалял деревенских. Какие они у нас сильные духом, честные и, главное, трудолюбивые. И ничего им не надо. Никакого комфорта, давай только работу. А в то самое время крестьяне жили как крепостные. У них даже паспорта не у всех были» (Виктор).
Киновед Александр Федоров
Мы из джаза. СССР, 1983. Режиссер Карен Шахназаров. Сценаристы Александр Бородянский, Карен Шахназаров. Актеры: Игорь Скляр, Александр Панкратов–Чёрный, Николай Аверюшкин, Пётр Щербаков, Евгений Евстигнеев, Леонид Куравлёв, Борислав Брондуков, Елена Цыплакова, Лариса Долина, Юрий Васильев и др. 17,1 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Карен Шахназаров поставил 15 полнометражных игровых фильмов, два из которых («Мы из джаза», «Курьер») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Музыкальная ретрокомедия «Мы из джаза» (1983) имела огромный успех у зрителей, сделав исполнителя главной роли Игоря Скляра необыкновенно популярным. В каждом кадре этой музыкальной комедии видна раскованность, импровизация режиссера и актерского ансамбля, самозабвенная увлеченность авторов легендарной атмосферой времен зарождения отечественного джаза.
Картина получилась зрелищной, музыкальной и жизнерадостно веселой. Карен Шахназаров с видимым удовольствием и свободой цитирует, стилизует популярные музыкальные фильмы тридцатых годов, в первую очередь — «Веселых ребят». Сделано это с выдумкой, напористым задором. Местами, правда, проскальзывают отдельные погрешности вкуса, актерские «пережимы». Но только местами...
Кинематографисты и кинокритики любят повторять: комедия — трудный жанр. Да, нелегкий. Тем не менее, находятся люди, которые все-таки берутся за это трудное дело. В чем же секрет успеха? Вероятно, у каждого автора он свой. Важно, чтобы у фильма, в самом деле, был автор — человек с собственным, оригинальным комедийным даром, острым чувством смешного...
Вскоре после премьеры в «Советском экране» появилась доброжелательная рецензия, где утверждалось, что музыкальной комедии «Мы из джаза», возможно, «и не всегда хватает … раскованности, но условность приема он соблюдает и оправдывает. А потому не вызывает смущения, что характеры и судьбы четырех друзей даны лишь намеком. Они даны в той мере, в какой это необходимо для того, чтобы в общем звучании джаз–банда различались и соотносились друг с другом голоса всех четырех инструментов. От артистов, таким образом, требовалась особая острота внешнего рисунка, а также чувство партнера. … «Мы из джаза» – работа достойная, искренняя, обладающая, что называется, шармом. Она заставляет вспомнить «Цирк» или «Веселых ребят». И хотя новому фильму в целом, быть может, недостает той парадоксальной неотразимости, которая была присуща этим картинам, сравнение здесь – столь же правомерная, даже необходимая точка отсчета, как и утесовское ощущение джаза. Потому что здесь предпринята попытка возродить и продолжить традицию» (Семеновский, 1983: 8).
А на следующий год кинокритик Валерий Кичин напомнил читателям журнала «Искусство кино», что в прокате она прошла «без ажиотажа. Хотя в залах атмосфера была очень доброжелательная, даже просто добрая, как всегда бывает, когда люди объединены легким и хорошим, праздничным чувством. Почему нет шумного успеха у фильма «Мы из джаза»? Не учтена эстетическая конъюнктура, музыкальные вкусы и пристрастия, какие ныне сложились в кругу молодых зрителей – а эти зрители, как гласит статистика, делают сегодня погоду в кинозалах. «Мы из джаза», думаю, прошел бы с громким успехом в те времена, когда были молоды герои пьесы «Взрослая дочь молодого человека». Но тогда, говоря честно, такой фильм вряд ли мог появиться. Джаз не очень–то одобряли, и героев картины «Мы из джаза», которые, мы теперь знаем, заняты вполне достойным делом, вероятно, зачислили бы тогда в «плесень». Сегодня джаз представляется искусством едва ли не академическим. У противников «новомодных веяний» на прицеле рок–ритмы и ВИА с их «децибелами». В полемическом задоре и молодые любители острых музыкальных ощущений, потенциальные зрители фильма «Мы из джаза», ничего не хотят признавать, кроме ВИА, а джаз числят едва ли не по рангу симфонической музыки. Поэтому успех картины о джазе спокойный, без давки, какая обычно сопровождает сенсацию» (Кичин, 1984: 23–24).
В итоге Валерий Кичин высоко оценил художественный уровень этой картины Карена Шахназарова: «Мне неизвестна репетиционная «кухня» этого фильма и то, как добивался режиссер от драматических актеров такой достоверной жизни в музыке. Но ему удалось создать ту истинно импровизационную атмосферу, когда многое в фильме воспринимаешь как остроумный актерский экспромт – исполнители, совершенно как в джазе, «заводят» друг друга, зажигают выдумкой, обилием только что пришедших на ум и тут же осуществленных находок. … Здесь есть тот артистизм, то легкое дыхание, которые только и способны обеспечить в комедии удовольствие и нам, и самим актерам. Думаю, здесь сыграли свою роль и наблюдательность, и природные свойства дарований, и тренаж. Самое важное: такая задача была осознана и поставлена. Шахназаров понимал: иначе не будет фильма. Интуитивно все сложилось или ·осознанно – другой вопрос. Но от чувства жанра уже недалеко до развитого, глубокого эшелонированного жанрового сознания, до умения сполна использовать могущество, краски, возможности каждого из жанров. Без этих качеств не будет у нас кино разнообразного и многоцветного. Опыт веселого фильма «Мы из джаза» на поверку серьезней и принципиальней, чем может показаться. Мы посмеялись в зале и вышли, переполнены музыкой и той молодой энергией, какую сообщает своим зрителям бурлящий творческими идеями талант» (Кичин, 1984: 28).
Любопытно, что, не имея громкого успеха в год премьеры, музкомедия «Мы из джаза» оказалась с помощью телевидения «долгоиграющей пластинкой», которая радует зрителей вот же не первое десятилетие.
И вот уже в XXI веке С. Кудрявцев писал об этом фильме так: «История создания отечественного джаз–банда в 20–е годы в Советской России действительно занимательна и забавна. "Мы из джаза" – это как бы "Весёлые ребята", снятые в 80–е годы и уже избавленные от излишней заидеологизированности, поскольку в ленте не без юмора отражены авантюрные перипетии четырёх музыкантов, которые вынуждены доказывать в социалистическую эпоху право на то, чтобы играть музыку, нравящуюся им по–настоящему, вне зависимости от её национального происхождения. … в его вроде бы безобидной, не такой едко ироничной картине, как предшествующие "Добряки" или более поздний "Город Зеро", содержится определённая рефлексия по поводу свободы творческой личности в обществе» (Кудрявцев, 2007).
Зрители и сегодня вспоминают этот фильм с удовольствием:
«Как–то странно получилось: полностью смог посмотреть этот фильм только сегодня… Получил подтверждение, сколь талантливо и зрелищно могли снимать фильмы в эпоху Советского Союза, основываясь лишь на актёрской игре и режиссуре, без задействования всяких компьютерных эффектов, баталий с кровопролитиями и постельных сцен. Ведь фильм и вправду создан так, что не оторвёшься. Так легко и блестяще играют наши молодые ещё актёры, так увлекательно развивается сюжет, так искренне сопереживаешь героям в их незадачах. Считаю эту работу одной из лучших у Карена Георгиевича. Действительно, кино на все времена, и увлекает в сюжет единомоментно» (Михаил).
«Фильм относится к очень скудному числу тех, которые я готова смотреть сколько угодно (было бы время), когда угодно, с любого места. Просто иррационально обожаю от первых кадров до самого–самого конца. Нет никакого желания высматривать, соответствуют ли детали быта заявленному времени и т.д. Хотя к джазу я равнодушна, но на время просмотра фильма в него влюбляешься. "Я буду играть джаз!" После этой фразы от экрана не оторваться. Герои живые, искренние, тепло излучают, а самое главное – заражают своей увлеченностью. Как человеку творческой профессии, мне этот фильм особенно близок и понятен. Ведь творчески реализоваться в жизни для человека очень важно, особенно когда есть талант, жгучее желание делиться им с людьми и готовность прошибать любые препятствия. Верится в союз этих четверых, до легкой зависти:) Это лучшие роли Скляра и Панкратова–Черного. … А песня про чемоданчик – маленький шедевр уличного шансона» (Иренка).
Киновед Александр Федоров
Нет и да. СССР, 1967. Аркадий Кольцатый. Сценарист Евгений Помещиков. Актеры: Людмила Гурченко, Всеволод Абдулов, Владимир Гуляев, Константин Сорокин, Евгений Жариков, Игорь Ясулович, Лариса Лужина, Николай Крючков и др. 17,0 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Трижды лауреат Сталинской премии кинооператор Аркадий Кольцатый (1905–2002) как режиссер поставил восемь фильмов («Пограничная тишина», «Нет и да», «Старый знакомый», «Таинственный монах», «SOS над тайгой» и др.), три из которых («Нет и да», «Таинственный монах», «Старый знакомый») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент. В 1981 году А. Кольцатый эмигрировал в США и фильмов больше не снимал…
В этой стереоскопической смеси музыкальной комедии и мелодрамы основная ставка была сделана на талант Людмилы Гурченко, однако успеха «Карнавальной ночи» фильм «Нет и да» не имел, хотя и собрал в кинозалах 17 миллионов зрителей…
К сожалению, сегодня фильм «Нет и да» оказался практически недоступен массовой зрительской аудитории по причине того, что сохранившиеся копии этой ленты нуждаются в серьезной реставрации, а желающих это сделать пока нет…
Киновед Александр Федоров
