Одним из наиболее курьезных случаев всей бурной истории российско-американских отношений после холодной войны является решение властей США о сокращении объемов финансового содействия Москве после того, как на свободных выборах 1993 года в Госдуму значительное число мест в новом российском парламенте получили представители коммунистов и ЛДПР. Такая непосредственная реакция Вашингтона на результаты народного волеизъявления в иностранном государстве стала прекрасным примером того, как на Западе видят природу и задачи демократических институтов в странах, которые считают от себя зависимыми.
Именно так в 1990-е годы США и Европа воспринимали Россию, а от ее законодателей ждали только беспрекословного исполнения функции, отведенной им в планах заокеанских кураторов. Отметим, что такие ожидания имели под собой основания – парламенты и правительства всех так называемых посткоммунистических стран добросовестно исполняли то, что им скажут.
Огорчение, связанное с неожиданными результатами выборов в России, вылилось в обиду против российских властей, которые, как считали в США, оказались не готовы сделать все наиболее удобным для Запада образом. А уже в следующем 1994 году началось предметное обсуждение расширения НАТО на восток – в отношениях был запущен обратный отсчет.
За время своего глобального доминирования Запад продемонстрировал невероятное количество примеров недобросовестного отношения к принципам, возникшим в рамках его собственной политической цивилизации. Поэтому даже удивительно, почему остальные страны мира продолжают обращаться к республиканской форме правления и демократии, как наиболее надежным способам обеспечить стабильное функционирование общественных институтов. Особенно с учетом того, что сами США и Европа сделали все для того, чтобы убедить нас – демократия и выборы представляют собой инструменты политического манипулирования и не имеют никакой самостоятельной ценности. В рамках западного мировоззрения эти институты, во-первых, всегда соотносят свои решения с положением страны в мировых делах, а во-вторых, дают возможности внешнего контроля над элитами и правительствами.
Взаимное наблюдение за процедурой выборов и оценка их качества вообще является одним из наиболее дискуссионных вопросов отношений между государствами. В первую очередь потому, что весьма сложно сочетается с основополагающим принципом государственного суверенитета, который зафиксирован в Уставе ООН и представляет собой фундамент международного порядка.
Независимые государства совершенно не нуждаются в том, чтобы их внутренние политические процессы становились предметом внимания из-за рубежа. В классической международной политике такая вещь, как «признание» чего-либо происходящего внутри государства, вообще отсутствует: все сами определяют внутренние представления о справедливости, а остальные должны их принять к сведению.
Однако драматическая история ХХ века привела к тому, что большинство стран согласились с необходимостью дополнительной международной легитимации своего демократического процесса. Окончательно такая деликатная форма взаимного вмешательства во внутренние дела вошла в употребление после Второй мировой войны.
Главное формальное основание того, почему страны Запада решили следить друг за другом – демократический приход к власти в Германии и Италии в 1920–1930-е годы тех сил, которые затем стали инициаторами всеобщего военного конфликта.
Фактическое основание – большинство стран Запада и так потеряли свой суверенитет в результате создания военного блока НАТО, Совета Европы, а затем начала европейской интеграции. Да и в целом для них внешняя легитимность – признание со стороны других – исторически была важным источником прав государства в общении с себе подобными.
Но такой практике подчинились не везде. Так, например, на прошлых президентских выборах в 2020 году в США присутствовало всего 40 иностранных наблюдателей, но по поводу законности результата ни у кого вопросов не возникло. Остальным потенциальным наблюдателям американские власти просто не направили приглашения.
А во время выборов президента и Конгресса США в 2012 году в нескольких штатах наблюдателям ОБСЕ под страхом тюремного заключения запретили приближаться к избирательным участкам. Естественно, эти представители европейских государств также не выявили тогда никаких системных нарушений.
Американцы в целом весьма пренебрежительно относятся к мнению своих союзников. Поскольку в США единственный источник легитимности – это мнение собственного населения (формально по крайней мере), то отношение окружающих и признание со стороны там никого совершенно не волнует.
Оговоримся, что брать с них буквальный пример было бы неправильно, а сама по себе практика наблюдения за выборами не содержит в себе ничего плохого. Она способствует диалогу между гражданскими обществами, помогает созданию большей взаимной доверительности и открытости, способствует защите прав национальных меньшинств, которые являются представителями соседних государств. Но только до тех пор, пока сохраняет свою основную функцию и не превращается в орудие внешней политики. А именно таким в исполнении стран Запада стал весь обычай наблюдения за выборами и оценки их качества после холодной войны.
Созданное в 1990 году Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ уже напрямую ставило перед собой задачу «помощи» России и другим бывшим социалистическим странам в переходе к демократической форме правления. А это значит, что вмешательство во внутренние дела было провозглашено вполне законной деятельностью. Одновременно активизировали соответствующие направления своей работы такие институты Запада, как Совет Европы и Европейский союз.
В случае с последним регулярное направление Европарламентом своих наблюдателей на зарубежные выборы и подготовка соответствующих отчетов выглядят вообще совершенно абсурдно. Дело в том, что Европарламент – это один из органов управления Европейского союза, то есть организации сотрудничества значительной группы государств. По своим функциям он обязан обеспечивать интересы их граждан и правительств, принимающих решения о его полномочиях и финансировании. Он работает на основе соответствующих статей Договора о Европейском союзе. И совершенно непонятно, почему депутаты ЕП высказывают мнение о внутреннем положении в странах, которые этот договор не подписывали. Смысл такой их деятельности всегда был только один – создавать возможность для политического давления на партнеров ЕС с целью улучшить его собственные переговорные позиции.
Не сильно отличалось положение с деятельностью и тех международных организаций, которые формально должны были оставаться на позиции непредвзятости. Дело в том, что государства НАТО и Евросоюза обладали полным численным превосходством в ОБСЕ или Совете Европы. И уже в течение нескольких лет смогли монополизировать их деятельность в сфере наблюдения за выборами во всех остальных странах, которые выступали в одиночку. В течение нескольких лет вся работа ОБСЕ и Совета Европы на данном направлении превратилась в реализацию интересов узкой группы держав.
Тем самым был разрушен основной принцип взаимного наблюдения за выборами, сформулированный после Второй мировой войны: основное преимущество иностранных наблюдателей в том, что их отношение к происходящему является гарантированно нейтральным. Теперь они просто представляли интересы Запада применительно к внутренней политике России и других суверенных государств. Неудивительно, что постепенно такое наблюдение за выборами превратилось в политическую игру, где результат определялся не сутью процесса, а соотношением сил Запада и его внешних партнеров.
Сейчас самое сложное в том, что делать с институтом наблюдения за выборами – как найти компромисс между невмешательством и безразличием, которое может быть в том числе в ущерб своим интересам. Россия и другие страны СНГ или ШОС сохраняют практику присутствия своих представителей на избирательных участках друг друга.
На предстоящих в эти выходные президентских выборах в России будут присутствовать от 500 до 1000 наблюдателей из дружественных стран и международных организаций. И это, наверное, правильно. Просто потому, что ничего плохого во взаимной открытости нет, а в условиях уважения суверенитета она может давать опыт, которого лишен Запад, превративший наблюдение за выборами в инструмент международной политики.
