Второе – можно предположить, что, помимо количества товаров, спускаемые предприятиям планы будут содержать массу регламентов и норм касательно качества продукции, которое должно будет соответствовать всем требованиям условных ГОСТов 2.0, так как с фантазийными ТУ крайне сложно составить стройную картину в масштабах страны. Относительно пищевой промышленности это можно только приветствовать, однако такие меры неизбежно, особенно на начальном этапе, могут привести к уменьшению объёма производимого продовольствия, по причине отказа от некоторых технологий, а также к повышению их стоимости. Проблемы отсутствия собственных семян, инкубаторских яиц и прочего, с вашего позволения, касаться не будем, так как это одно из направлений обеспечения безопасности, которое необходимо решать без каких-либо ссылок на экономическую целесообразность.
С товарами иной категории (мелкая бытовая техника, текстиль и др.) будут свои весьма предсказуемые сложности хотя бы в виде того же импортного сырья, станков и комплектующих, которые придётся начинать производить самим. Впрочем, в таких пертурбациях есть один жирный плюс – они способны сломать имеющуюся на сегодня структуру и модель потребления.
Третье – зная, что все эти задачи будут решать не роботы, а люди, можно смело предположить возникновение нездорового протекционизма, замешанного на коррупции, как одного из проявлений человеческого фактора, который нельзя впихнуть в математический анализ. То есть возможности кибернетики, как науки по управлению сложными процессами с активным участием человека, сильно преувеличены.
И это только то, что пришло на ум сразу, а если присмотреться более внимательно, то данный список следствий можно продолжать и продолжать, ибо детализация и углубление всегда высвечивает множество нюансов. Но даже такого поверхностного обзора полнее достаточно, чтобы сделать вывод о том, что при планировании всей экономической деятельности центр принятия решений однозначно сместиться опять в плоскость упоминавшейся чуть выше политики. Кроме того, стоит отметить ещё один момент. С одной стороны, как уже было подмечено, планирование избавит от проблемы сбыта и конкуренции, с другой стороны, это может привести к спаду внедрения разнообразных новшеств, начиная от технологий и заканчивая новыми фасонами и марками продукции, особенно, если учитывать требование о запрете частной собственности на средства производства. Кстати сказать, сфера услуг в этом случае тоже столкнётся с горой проблем.
Важно отдавать себе отчёт в том, что план – это серьёзное дело, а не какой-то условный показатель, который в обязательном порядке нужно выполнить на 101%, а лучше больше в рамках соцсоревнования по новому образцу. План есть план, то есть от предприятия требуется ровно столько, сколько было прописано, меньший объём – плохо по понятным причинам, но и больший не есть хорошо ввиду межотраслевого баланса.
Гипотетическое решение задачи стимуляции развития качества и линейки товаров и услуг может быть в отдаче какой-то ниши условно независимым артелям. (Правда, для этого придётся попрощаться с идеей запрета частной собственности на средства производства.) По крайней мере, это может здорово подстегнуть разработку новых (своих) технологий, благо не оскудела земля Русская талантами инженерными. Но… Каким образом можно будет совместить государственное и частное производства? Кто будет решать, кого пускать на рынок, а кого нет? Вопросы, которые снова упираются в человеческий фактор и политику.
В общем и целом, планирование может привести к стабильности и уверенности, но только с лагерным флёром. Можно будет твёрдо рассчитывать на строго определённую пайку по расписанию и унифицированность всего, что только возможно, ибо пёстрыми рулить сложнее, чем одинаковыми. Говоря же по большому счёту, планирование в своём идеале есть упорядоченность, но в цену билета в такой рукотворный рай входит и то, что в перестроечные времена называли застоем, только опять же в самом широком смысле этого понятия. Открытия в науке, да и появление чего-то нового в принципе всегда неожиданность и всегда палка в колёса отлаженной системе, которая, как ей и положено, будет стремиться сохранить сама себя, прикрываясь достигнутым (если есть действительно чем). И это без учёта разнообразных случайностей и непредвиденностей, всплывающих, как правило, в самый неожиданный момент. Также, в этой связи, стоит упомянуть и пресловутый человеческий фактор, который может выкинуть какой-нибудь фортель в любой момент. Словом, есть масса факторов и аспектов, которые по определению не подлежат какому-либо планированию, а настоящий обстоятельный план, способный привести к заранее спрогнозированному результату, может быть разработан только в отношении процесса, изученного вдоль и поперёк. Вопрос: достаточно ли знаний у тех, кто рвётся планировать, в свете вышеизложенных соображений?
Безусловно, явленная вашему вниманию картина писана широкими мазками, но её композиция в целом и расставленные акценты, как мне кажется, очень близки к правде, ибо такое развитие процессов лежит, что называется, на поверхности. Дерзну даже предположить, что эксперты, продвигающие планирование, прекрасно понимают означенные перспективы и поэтому лукаво о них не говорят, прячась за свои теории, цифры и мечты о светлом завтра. Ну, что тут скажешь, вкусное продаётся лучше, чем горькое.
Общий вывод относительно экономики состоит в следующем: она развивается не самостоятельно, а в рамках политических условий. Экономику в чистом виде, так сказать, в собственном соку, можно увидеть где-нибудь на всеми забытом отдалённом хуторе. Это значит, что для получения полного представления о нынешнем и грядущем нужно обратить свой взор на политическую ветвь власти, поскольку государство, мягко говоря, несколько сложнее устроено, чем захудалая деревня в три двора.